№ 1 (1275), январь 2010

На мраморной доске почета в фойе малого зала Московской консерватории в ряду имен ее выдающихся выпускников 1936 года выгравировано имя Надежды Васильевны Туманиной (1909-1968). Этот высокий знак отличия Надежда Васильевна оправдала и утвердила всей своей жизнью талантливого ученого-исследователя, педагога, просветителя, автора трудов, ставших классикой русского советского музыкознания.

Судьба отпустила ей всего 59 лет жизни, однако насыщенность, напряженность и результативность деятельности, разносторонность проявления таланта были столь впечатляющи, что в отечественной музыкальной культуре середины XX века ее творчество стало одним из значительных явлений.

Ученица А. Б. Гольденвейзера в музыкальном техникуме им. Рубинштейна, Надежда Васильевна в 1931 году поступила в консерваторию на историко-теоретический факультет, продолжая заниматься в классе Гольденвейзера. В специальном классе училась у В. Э. Фермана, у него же и в аспирантуре до 1939 года. Этот год стал знаковым в ее жизни – началась педагогическая работа в консерватории, продолжавшаяся до последних дней, а также вышла в свет первая книга «М. П. Мусоргский. Жизнь и творчество» (1939). Издание монографии было приурочено к столетию со дня рождения композитора, и резонанс она имела не только в профессиональной среде, но была широко востребованной и осталась «живой» на многие десятилетия. Работа над творчеством Мусоргского привела к защите диссертации (1943), посвященной опере «Борис Годунов», ее интонационному языку и драматургии. С этого времени Н. В. Туманина посвятила себя изучению и исследованию отечественной музыки.

«Сороковые – роковые» не обошли стороной личную жизнь Надежды Васильевны: родив в начале 1940-х годов двух сыновей, одного из них она потеряла в раннем младенческом возрасте. Но жизнь продолжалась, и, оставаясь в Москве, Надежда Васильевна по-прежнему работала в консерватории. Она вспоминала, как во время войны они с Романом Ильичем Грубером в метро занимались обсуждением методических планов, которые он доставал из своих бездонных портфелей. В это время на кафедрах истории музыки шло обсуждение новых принципов преподавания: Н. В. Туманина считала, что курсы должны обогащаться материалами фольклористики, анализа форм, исторической науки, и это нашло отражение в написанных ею тогда методических разработках.

В 1949 году Надежде Васильевне пришлось взять на себя руководство кафедрой истории русской музыки, которую она вела до 1957 года. В трудное, переломное время рубежа 40-50-х годов она сумела привлечь к работе на кафедре Ю. В. Келдыша, О. Е. Левашеву, Б. М. Ярустовского, А. И. Кандинского – очень сильный состав педагогов, хотя и неоднородный. Престиж и образовательный уровень выпускников кафедры заметно повысился.

Надежда Васильевна была педагогом от Бога. Увлеченность, работоспособность, чувство ответственности и постоянное стремление совершенствоваться требовали огромного напряжения сил и полной отдачи. Иногда она говорила: «Я веду сократительный образ жизни». И это было действительно так.

В консерватории она читала одновременно курсы истории русской и советской музыки у композиторов, теоретиков, исполнителей, всегда имела переполненный класс дипломников и аспирантов, консультировала начинающих педагогов, бывших учеников. Это была ее повседневная жизнь – и труд, и радость. Она покоряла своим вниманием, уважением и неравнодушием. Лекции ее можно было бы назвать камерными, речь текла как беседа, продуманная до мелочей, но и как будто импровизационная. «Важно, – говорила она, – учитывать состав, уровень той или иной группы, иногда настроение».

Ее очень любили ученики самых разных «времен обучения» и, вспоминая, всегда выделяли среди других достоинств ее особенную музыкальность. «В ее лекциях, – вспоминает Андрей Яковлевич Эшпай, – всегда была связь мысли с живой музыкой. В Надежде Васильевне привлекали лучистость, одухотворенность, живая душа, живая мысль, живые глаза». Эшпай был одним из любимых ее учеников. Надежда Васильевна рассказывала с теплотой об ответах на экзаменах Э. Артемьева, А. Рыбникова, В. Кикты.

Индивидуальные занятия иногда происходили у нее дома. Она жила в небольшой квартире на Ленинском проспекте, сплошь заставленной стеллажами с книгами, нотами, коробками с пластинками. Половину комнаты занимал очень «теплый» «Бехштейн». На письменном столе, за которым Надежда Васильевна работала, перед глазами всегда было изречение, написанное ее рукой: «Дорогу осилит идущий».

А дорога эта становилась все более трудной.

В начале 50-х Надежда Васильевна стала инициатором и организатором создания трехтомного цикла учебников по истории русской музыки, собрав авторский коллектив из 11 человек. Сама она написала 8 глав – о творчестве Мусоргского, Римского-Корсакова, Танеева, Глазунова и др. Эти учебники (1957, 1959, 1960) и по сей день несут свою «службу», став раритетом.

В 1951 году Н. В. Туманина по приглашению руководителя Института истории искусств АН И. Э. Грабаря становится научным сотрудником Сектора русского искусства. Там начинается создание коллективного пятитомного труда «История русской советской музыки», и Надежда Васильевна активно включается в эту работу. Изучив огромное количество произведений своих современников, советских композиторов, она стала автором отдельных глав, членом редколлегии, а также участвовала в редактировании и «выстраивании» каждого тома.  Особенно удалась Надежде Васильевне, как автору, глава о позднем творчестве Н. Я. Мясковского. В ней она раскрыла лучшие свойства творчества и личности Мясковского: мудрость и душевную ясность, внутреннюю гармонию, возвышенность и напряженность чувствований. В этой работе близко соприкоснулись личности автора главы и композитора.

Кажется невероятным, но в эти же годы Надежда Васильевна начинает «погружаться», может быть, в главную тему своей научной деятельности – творчество Чайковского. Она была членом Ученого Совета Дома-музея Чайковского в Клину, регулярно бывала там и работала в архивах. Уже 1957 году вышла в свет книга «Оперное творчество Чайковского» В. В. Протопопова и Н. В. Туманиной, где Надежде Васильевне принадлежат четыре главы. Вступление и Заключение, также написанные ею, можно считать прообразом историко-теоретической концепции ее будущего главного труда – двухтомной монографии о Чайковском. Но на пути к ней тогда же была создана еще одна книга – «Чайковский и музыкальный театр» (1961). Написанная для любителей музыки, она интересна, эмоциональна и очень содержательна.

Последние восемь лет жизни деятельность Надежды Васильевны до предела и сверх возможностей напряженна (развивавшаяся тяжелая болезнь подрывала силы). Она участвует в создании Истории Московской консерватории к ее столетнему юбилею. На педагогическом поприще совершает подвиг – продолжая нести нагрузку в консерватории, в течение четырех лет читает спецкурс истории западной, русской и советской музыки на теоретическом факультете Музыкального училища при консерватории.

Надежда Васильевна очень боялась не успеть завершить свой огромный труд о Чайковском. Первый том (42 печатных листа!) «Чайковский. Путь к мастерству», посвященный московскому периоду творчества композитора, был издан в 1962 году. Над вторым томом она работала особенно напряженно, сумела его почти завершить, но не увидела изданным: «Великий мастер» (35 п. л.) вышел в свет (1968) после ее кончины. Обе книги вскоре стали библиографической редкостью. Цельность, полнота, объемность научного раскрытия темы поставили монографию в один ряд с трудами непреходящего значения, она стала классикой русского советского музыкознания, востребованной в практической, педагогической и научной деятельности последующих поколений.

Двухтомная монография о Чайковском оказалась «лебединой песней» и вместе с тем прекрасным – кульминационным – завершением творчества и жизни, насыщенной непрерывным трудом, целиком отданной любимому делу одареннейшего и замечательного по своим человеческим качествам музыканта, педагога, ученого.

Профессор Ю. А. Розанова

Поделиться ссылкой: