Ударная терапия
№ 1 (1303), январь 2013
Рахманиновский зал уже дважды принял «пациентов» – посетителей абонементного проекта Musical Medical Service («музыкальная скорая помощь»). Хотя идея целебной силы музыки не нова, серия концертов Musical Medical Service стартовала в консерватории впервые. Концерты-акции ансамбля ударных инструментов Марка Пекарского с эпатирующими названиями – «Врачевание металлом», «Исцеление через ритуал», «Лечение путешествиями» и «Целебная сила игры» – призваны погрузить публику в состояние целительного транса.
Первый сеанс – «Врачевание металлом» – прошел 12 октября. «Музыкант-лекарь» Марк Пекарский обратился к идее врачевания металлом неслучайно: многие врачи и физики обращают внимание на то, что ритмические партии ударных невольно приводят в движение и наши мышцы (постукивания, щелчки и даже пританцовывания нередко можно отметить у слушателей). Ведь сердцебиение, дыхание, моторика – все эти процессы подчинены ритму. Потому и ритм ударных обладает скрытой силой: «Возможности металла безграничны! Он может исцелять, но… в недобрых руках способен убить!»– шутливо продекламировал Пекарский, вспомнив эпизод в аэропорту, где сковороду сочли опасным оружием.
«Врачевание» началось буквально с порога. Присутствующие не успели прочесть программки, как ансамбль погрузил их в транс: маэстро Пекарский без привычных объявлений и представлений начал свой магический концерт. Благодаря такому внезапному погружению даже побочные шумы (скрип стульев, кашель, начинающийся дождь) оказались вовлечены в музыкальный процесс.
Первая пьеса Джона Лютера Адамса под названием «…и вспомнились колокола…» (2005) действительно напоминала звон колоколов и перекличку инструментов разной высоты и тембра. Она оборвалась так же внезапно, как началась (подобно многоточиям в ее названии), и слушатели, будто загипнотизированные, даже запоздали с аплодисментами. Зато следующий номер – сочинение великого Кейджа – буквально взбудоражил зал! Хотя центральное положение на сцене занимал рояль (который якобы не вписывался в «металлические» рамки), даже профессиональный слух едва различал его «до боли знакомый» тембр среди ударно-шумовой массы. Музыкальный авангард уже привык к трактовке рояля как ударного инструмента: заклинательные остинатные ритмы, зловеще-низкий регистр напоминали грохот большого барабана. Казалось, что мощная звуковая лавина вот-вот вырвется за пределы четырехстенного пространства. Здесь-то публика и проснулась, а вместе с ней, надо думать, и вся мышечная система! Бурные овации зафиксировали несомненный оздоровительный эффект.
В завершение первого отделения прозвучал «Мадригал в металле» (1993) Александра Раскатова. Игра ансамбля Пекарского известна своей театральностью – маэстро, на время отложивший дирижерскую палочку, творил музыку изящными жестами, напоминая выступление мима. На сцене появился новый ударный персонаж, напоминающий хрустальную люстру. Лишь в антракте зрителям приоткрылась тайна: то были развевающиеся под действием вентилятора бумажные пластинки. А чарующие звуки вибрафона обманывали публику, которая тщетно искала глазами поющий хор. Антракт превратился в интерактивную экскурсию, где каждый желающий мог рассмотреть висевшие гонги, «люстры» и сковородки с подписанными звуками-высотами. Особо любознательным даже довелось поиграть на них…
Второе отделение концерта было не менее захватывающим. К терапевтическим эффектам ударных добавился танец – лучшее лекарство! То был «Танец в металле в честь Джона Кейджа» (1986) Николая Корндорфа. Исполнитель-солист появился неожиданно и эффектно: костюм с изумрудного цвета мантией и сложной звенящей конструкцией в виде конуса на голове сразу привлек внимание публики. «Танцевало» все: исполнитель с его резкими и плавными движениями, с ловкими перемещениями от инструмента к инструменту; звук, распространявшийся по залу; инструменты, которые под воздействием удара еще долго раскачивались и вибрировали, оставляя мощное «послевкусие»… Это был поистине ударный апофеоз: звучащие гонги, колокола, сковороды, падающие на пол палочки и даже сам исполнитель в звенящем одеянии (звучащее тело) – все превратилось в один ударный инструмент!
Две заключительные пьесы были восприняты не столь эмоционально. Мерцающие «Лучи далеких звезд в искривленном пространстве» (1989) Э. Денисова разрядили обстановку, дав залу небольшую передышку. А финальный номер программы – «С колоколен и гор» (1901) Чарльза Айвза – оправдал свое название появлением на галерке трубача и тромбониста, словно возвестивших свыше гимн здоровью и чудодейственной силе музыки.
На «Исцеление через ритуал» 6 декабря «пациенты» явились в заметно меньшем количестве: сказывалось начало предновогоднего сезона. Но более камерная обстановка лишь способствовала интерактивному общению исполнителей с публикой (по принципу «туда-обратно», как выразился сам маэстро) – целебные шумы в прямом смысле слова достучались до каждого слушателя. Марк Пекарский сопроводил действо весьма познавательной информацией: «исцеление» проходило в день 30-летия (!) со дня первого концерта Ансамбля ударных инструментов. Программа концерта была составлена по принципу нарастания «ритуального экстаза».
Все первое отделение было отдано «Странному и священному шуму» Джона Лютера Адамса. Шесть пьес для квартета исполнителей явно держали слушателей в «ежовых рукавицах» – поистине странные шумы, что называется музыка не для слабонервных, длились около часа. Казавшийся бесконечным квартет малых барабанов сменился четырьмя там-тамами («Уединенные и разрушающие время волны»), расположенными по периметру сцены, благодаря чему возник известный эффект 3D (а в нашем случае – 4!). В легких касаниях пластин четырех гонгов слышались призраки вокальных голосов. Вой четырех сирен в пьесе «Триадические итерационные решетки» возвестил долгожданную скорую помощь.
Второе отделение открыли «Заклинания» Вячеслава Артемова. Как заметил Альфред Шнитке, музыка Артемова – «будто не сочиненная автором, но где-то реально бытующая и подслушанная им, воскрешенная его “внеиндивидуальной” генетической памятью». Действительно, казалось, что выдуманные магические заклинания постепенно кристаллизуются, слог за слогом собираются в отдельные, будто по-русски звучащие слова! Певица Алиса Гицба (сопрано) блестяще справилась с вокально-фонетической задачей, а вот удары в «меховой» гонг, казалось, мешали солистке, ее старательному «выговариванию» заветных звуков – многообещающий замах над гонгом завершался легким, женственным прикосновением (недаром в коллективе Пекарского одни мужчины – тут сила нужна!)
В заключение прозвучала «Юбиляция» Софии Губайдулиной, написанная, кстати, ко дню рождения самого Марка Пекарского. Композитор так охарактеризовала свое творение: «…действо напоминает экстатический ритуальный танец на фоне жуткого колокольного звона. Это метафора раба с цепью на шее, который с фанатическим энтузиазмом радуется своему рабству». Роль «раба» Пекарскому, с его властными дирижерскими жестами, едва ли удалась, а вот фанатизм и неиссякаемый творческий энтузиазм – не покидали Маэстро!
Курс исцеления в Новом году продолжится – в феврале и апреле ожидаются еще два вечерних сеанса с оздоровительным эффектом. Непременно рекомендуем к посещению!
Анна Филиппова,
студентка ИТФ