Российский музыкант  |  Трибуна молодого журналиста

С восхищением и благодарностью

№ 6 (1326), сентябрь 2015

Время от времени в жизни каждого из нас появляется особенный, уникальный человек, который оставляет в ней глубокий, неизгладимый след. Это может быть педагог, школьный или вузовский, но мы получаем от него не только знания по предмету, но и нечто гораздо большее. Это может быть коллега по учебе или работе, но мы обсуждаем с ним не только профессиональные вопросы, но и нечто более существенное. Сближение с ним обогащает наш внутренний мир, открывает новые духовные измерения. Иногда встреча с подобным человеком становится судьбоносной – наш жизненный путь решительно меняет направление, и позднее мы осознаем: тем, чего добились, к чему пришли, мы обязаны именно ему. Лично мне в жизни повезло: замечательные люди появлялись и появляются в ней один за другим. И всякий раз я испытываю к ним огромную благодарность.

Профессор Московской консерватории Михаил Сергеевич Воскресенский – именно такой человек. (Должен извиниться перед читателем: пытаясь нарисовать портрет Мэтра, я буду упоминать себя.) Общение с ним – и прямое, через диалог, и опосредованное, слушая его игру на рояле, – для меня драгоценный дар, неиссякаемый источник творческой энергии, надежный ориентир в бескрайнем мире музыки. Впрочем, я уверен, что многие его ученики утверждали бы то же самое.

О хорошем пианисте-педагоге обычно говорят: он делает из ученика профессионала (того, кто владеет инструментом) и формирует из него музыканта (которому открыто и подвластно искусство музыки). Но не так часто встречаются педагоги, способные благотворно и мощно воздействовать на учеников на высшем духовном уровне. Если передача мастерства и приобщение к искусству – нечто загадочное, с трудом поддающееся анализу, то что говорить о духовном влиянии! Это тайна, перед которой «всяк ум недоумевает». И все эти ипостаси присущи самому профессору Воскресенскому: и пианист-профессионал, и артист-художник, и Человек с большой буквы.

Личным обаянием, приветливостью и доброжелательностью, а в конечном итоге – силой своего неутомимого, неугасимого духа Михаил Сергеевич способен преобразить ученика. Успокоить, если излишне нервен, взбодрить, если слишком вял, раскрепостить, если явно зажат. Зажечь в нем огонек творчества, подвигнуть к поискам и открытиям. Выявить те художественные ростки, что скрыты в глубине его души, и очень осторожно, деликатно вывести их наружу. И это приводит к поистине бесценному результату – к безграничному счастью жить с Музыкой, и более того – жить в Музыке.

Такое счастье мне самому довелось испытать на первом же уроке у Воскресенского. Когда только начинаешь играть пьесу, получается явно «не то»; но к концу урока почти всегда происходит чудо – играешь совсем иначе и чувствуешь, что начинается «самое то». И это – неописуемое наслаждение.

Учитель очень внимателен и требователен к технической стороне исполнения, но никогда не ставит ее во главу угла. Для него важнее исходить от сути, от образа, от смысла. Помочь ученику осознать, поймать, ухватить основной смысл, самую сердцевину произведения. «Ну вот, понял? Видишь, заодно и техника появилась

Эту тончайшую педагогическую задачу Михаил Сергеевич решает двумя путями: и вербальным и невербальным, показывая на рояле. Его реплики обычно кратки, просты и конкретны: «подчеркни мелодию», «бери педаль на вторую долю такта», «не спеши»... Но этого бывает вполне достаточно, чтобы направить ученика в нужное русло. Если же слова не имеют должного воздействия, нужно подкрепить их личным примером – сыграть… Ученик, оставив неудачные попытки, внимательно слушает, а затем подхватывает услышанное и идет по намеченному пути. Как-то я принес на урок первую часть Четвертого концерта Бетховена. Я представлял эту музыку подвижной, энергичной, целеустремленной, но где-то была явная ошибка: музыка не желала ровно «бежать», топорщилась, рвалась на кусочки. Послушав начальную тему в моем исполнении, Михаил Сергеевич говорит – «Куда ты спешишь, это же ли-ри-ка!» – и погружает свои руки в первый соль-мажорный аккорд. Я пытаюсь сделать так же… и мы играем всю первую часть, не замечая, как она подошла к концу.

Профессор Воскресенский работает со своими студентами очень деликатно. Это свойство неизменно сохраняется и в общении. Будучи весьма эмоциональным человеком, Мэтр никогда не позволяет себе излишних резкостей, а с «тонкими натурами» обходится просто delicatissimo. За время моего учения я неоднократно заслуживал самого сурового осуждения, а то и поругания (за невыученную программу и другие грехи), но расправы не последовало ни разу. «Значит, так: время до конца урока еще есть, и я иду в буфет пить кофе. А ты идешь домой заниматься» – и не более того!

Безграничное уважение к студенту, ни тени превосходства, ни капли снобизма. Простота в общении, доброта, сердечность и щедрость. Вот еще один случай: Михаил Сергеевич поручил мне аккомпанировать студенту-дипломнику концерт Метнера. Экзамен прошел благополучно: солист был на высоте, оркестр вроде бы не подвел. Через некоторое время раздается телефонный звонок: «Гриша, у меня в этом году пять выпускников получили дипломы, мы завтра собираемся. Ждем тебя». В ресторане на Большой Спасской, в отдельном кабинете, за богато сервированным столом мы провели незабываемый вечер: профессор – распорядитель пира, рядом выпускники, ассистенты, аккомпаниаторы, их друзья… Часто ли встретишь педагога, который угощает свой класс роскошным ужином?!

Михаилу Сергеевичу присуще отличное чувство юмора. Кстати, юмор – очень полезный инструмент в педагогической работе. Иногда им злоупотребляют, но Воскресенский всегда остается безупречным интеллигентом, а его шутки делают общение непринужденнее, теплее и человечнее. Помнится: волнующийся абитуриент пришел на консультацию, в программе, в числе прочего – этюды Шопена, Первый (максимум яркости в сложнейших арпеджио) и Второй (едва слышные шорохи хроматических пассажей). Дело происходит, как обычно, в 45-м классе, где стоят два Стейнвея: «Погоди! – говорит профессор, – первый этюд сыграешь на другом рояле, он у нас погромче. А потом пересядь обратно, ближе к окну». Все присутствующие дружно смеются; молодой человек, уже в хорошем настроении, играет…

Время над ним не властно. А юбилей – лишь начало нового периода активной многосторонней деятельности. Занятия со студентами, абитуриентами, учениками ЦМШ, заведование консерваторской кафедрой, неослабевающая концертная деятельность (каждая сыгранная программа – событие в нынешней музыкальной жизни!), аудиозаписи, телепередачи, регулярные зарубежные поездки – сегодня возвращение из Китая, завтра перелет во Францию… Как это возможно осуществить одному человеку?! Очевидно, основная причина кроется внутри – это Сила Человеческого Духа. Именно она питает и поддерживает Маэстро, восхищает его слушателей, вдохновляет учеников. И главное пожелание юбиляру – чтобы этот источник не иссякал…

Григорий Рымко

Поделиться ссылкой: