В созвездии Анри Пуссера
№ 3 (1268), март 2009
6 марта на мировом небосклоне современного искусства одной звезды стало меньше. Скончался Анри Пуссер – наш великий современник – один из композиторов, определивших пути развития Новейшей музыки в Европе. Его имя вместе с Булезом, Штокхаузеном, Ноно и другими вписано в историю авангардного движения – сугубо элитарного по своей сути и новаторского для своей эпохи. Но парадоксальным образом творчество Пуссера освещено не только именем Антона Веберна – кумира адептов и лидеров Второго авангарда. Миросозерцание и эстетика композитора были вовлечены в круговорот целых эпох и культур, отважно простираясь в пространство Klangfarbe древних народов и цивилизаций. С непреложной страстью Пуссера интересовали онтология этногенеза в жанре причудливых полистилистических коллажей и космических мистерий («Планетарные голоса и виды») и ожившие мифы Эллады в эстетике орфического искусства («L’école d’Orphée»). И среди прочих здесь – имя Икара, ставшее для Анри Пуссера своеобразным мифологическим архетипом творчества. Номинология этого образа дала жизнь оригинальному композиционному методу – «Methodicare» (название образовано от сложения слов «Method» и «Icare»; по словам автора, образ Икара ассоциировался с идеей освобождения – Liberation – в композиционном плане вариабельности). Имя Икара продолжало бытовать в собственных сочинениях Пуссера («Икар африканский») и даже виртуальном пространстве, став частью его логина электронной почты…
Еще один персонаж древнегреческой мифологии, объект внимания Пуссера – Мнемозина – богиня, олицетворявшая память, мать Муз, рожденных ею от Зевса. Она не только вдохновила на создание сочинений с соответствующим названием («Mnémosyne»), но в дальнейшем генерировала своеобразный «морфологический» метод композиции, основанный на отношении к звуковой материи на уровне мнемонических конструкций, содержащих в своей основе принцип «игры». Эта «игра» могла воплощаться на уровне слов (в повседневном общении, высказываниях и письмах) и даже целых музыкальных стилей (как в опере «Ваш Фауст»). Интерес к слову в поэзии и прозе способствовал многолетней дружбе и сотрудничеству с французским писателем Мишелем Бютором, на тексты которого возникли многие сочинения композитора.
Вечный изобретатель (от концепции вариабельной алеаторики до музыкально-компьютерных программ), композитор и мыслитель, сумевший рассказать в своих трактатах (самый известный – «Апофеоз Рамо», посвященный Пьеру Булезу и Паулю Захеру) о собственных музыкально-теоретических идеях, Пуссер оставался очень живым, открытым к современной жизни человеком. Он любил общаться, был предельно внимателен к просьбам и даже в мелочах стремился максимально подробно рассказать обо всем, что интересовало его собеседника. Последние годы Анри Пуссер провел в Ватерлоо, недалеко от Брюсселя. Он был всегда окружен людьми и переполнен разными идеями, творческими планами, которые ему не суждено было завершить. В июне ему исполнилось бы 80.
Три года назад, в ноябре 2006 года, Анри Пуссер посетил Московскую консерваторию. Этот визит был организован профессором кафедры теории музыки, ныне покойной Валерией Стефановной Ценовой и композитором Игорем Кефалиди. 17 и 18 ноября состоялись концерты из электроакустических сочинений композитора и две лекции «Новая музыка и педагогика» и «Мой собственный путь через полстолетие новой музыки», которые вызвали огромный интерес у студентов и педагогов. Концерты прошли в рамках фестиваля «Московская осень» в концертном зале Дома композиторов. Для московского исполнения, в знак особой дружбы и благодарности, Анри Пуссер добавил в свою композицию «Планетарные голоса и виды» колокольный звон. Он прозвучал в части «Carillon Slavo-Wallon», которая открывала произведение. Музыка, заимствованная из «Валлонской песни о звонаре», сопровождалась изображениями русских церквей и декламацией поэтического текста. Сочинение произвело мистическое впечатление: оно исполнялось в полной темноте, между сюрреалистическими экзотическими текстами в исполнении чтеца, под «аккомпанемент» сменяющих друг друга на экране изображений – потрясающих по колориту и символике контрапункта; этот видеоряд был сочинен композитором наряду с музыкальной составляющей и создавал впечатление гигантского эстетико-философского итога творческого пути большого Мастера. Объемность звучания отвечала масштабу и многомерности замысла композиции, олицетворяющей, по словам своего создателя, не только синтез различных видов искусств и технических элементов, но и единение всего человечества, равенство рас и наций – одинаково прекрасных и самоценных, как идеи подлинного гуманизма, – искусству без границ.
М. В. Воинова,
преподаватель кафедры теории музыки МГК