«Век двадцать первый…» в хоровом голосе Родиона Щедрина
№5 (1379), май 2021 года
Рахманиновский зал консерватории днем 15 апреля бурлил: полный аншлаг внутри, а на улице – жаждущие попасть в здание бывшего Синодального училища на объявленную творческую встречу. Родион Константинович Щедрин – в Москве, в Консерватории. Впервые с начала пандемии. Объявлена презентация новых хоровых работ композитора, написанных им в последний – «ковидный» – год. Инициатор и вдохновитель этого замечательного дела – профессор А.В. Соловьёв, теперь уже и в должности ректора Хоровой академии, – презентует новые сочинения Щедрина вживую со своим консерваторским Камерным хором. Ведет почтенное собрание ректор, профессор А.С. Соколов.
Щедрин никогда не забывал Московскую консерваторию. Когда позволяло время, встречался со студентами. Всегда охотно отвечал на вопросы, делился своими мыслями о современной музыке и новых течениях, о сочинительстве, о трудностях для молодых композиторов, желающих укрепиться на избранном поприще. Рассказывал (и не раз!) о своих учителях: об Александре Васильевиче Свешникове в хоровом училище, которое он закончил, о Юрии Александровиче Шапорине и Якове Владимировиче Флиере, у которых занимался уже в консерваторский период. Вспоминал и о своих студенческих друзьях: Геннадии Рождественском, Евгении Светланове, Сергее Доренском, ставшими первыми исполнителями его опусов. В Большом зале Консерватории в 1954 году прозвучал Первый фортепианный концерт Щедрина (исполнял автор и студенческий консерваторский оркестр под управлением Г. Рождественского), с которого, собственно говоря, начался большой путь композитора в большой музыке. Московская консерватория – это и единственный вуз, где Щедрин несколько лет преподавал на кафедре композиции. Словом, Консерватория – это особая и важная веха в его жизни.
Однако названный апрельский день и эта недавняя встреча были особенными по теплоте и какой-то внутренней торжественности переживаемой ситуации. То ли народ наш истосковался по живому общению с живыми классиками. То ли сам бенефициар был «в ударе»: легок, раскован, глядя на волнующийся и радостно гудящий зал. Ректор чутко уловил общее настроение, сказав, что «встреча с Родионом Константиновичем огромная радость и огромное счастье». Александр Сергеевич предложил и формат общения – «импровизация».
Собственно, и тема для этой импровизации была определена – новое издание, целая книжка последних хоровых работ мастера, роскошно выполненная челябинским издательством MPI, давно и плодотворно сотрудничающим с SCHOTT MUSIC, в том числе и в публикациях сочинений Р.К. Щедрина.
На приглашение «поимпровизировать» Щедрин ответил, что «для него это очень важный день в жизни», пошутил по поводу того, что привился и сейчас является ходячей рекламой вакцинации. Вспомнил Б.Г. Тевлина, который всегда, рефреном при встречах, восклицал: «Пиши для хора!». Поблагодарил А.В. Соловьёва, которого назвал «наследником Бориса Григорьевича и в человеческих, и в музыкантских достоинствах». Именно он сподвигнул композитора на создание новой книжки замечательных хоров.
Последние хоры a capella Щедрина – это по сути его многоголосные мемуары. Все литературные герои (авторы текстов его хоров) – это либо те, кого он лично знал, почитал и любил, либо, как он сам выразился, «знал через человека». Например, Маяковского и Хлебникова через Лилю Брик и Василия Катаняна, а Толстого через его внучку С.А. Толстую. Щедрин легко, играючи, обрушил на зал такое созвездие больших имен, с которыми он шел по жизни, общался и дружил, что сам как-то легко и непринужденно в глазах присутствующих стал живым воплощением поистине великой и, увы, уже уходящей эпохи.
На призыв ректора вспомнить об ученических годах Щедрин заметил, что семь лет жил в интернате свешниковской хоровой школы, что жесткий график ежедневных репетиций приучил его к дисциплине и строгому отношению к жизненному времени. Он посетовал на то, что сегодняшние сочинители разъединены, отдалены друг от друга. «Шостакович приглашал к себе домой, мы пили чай, он показывал свои новые сочинения» –в этом была, как выразился Щедрин, «вентиляция воображения». «А сегодняшний автор двух произведений обижен на мир, что его не играют 365 дней в году во всем мире». «Без контактов человеческих, – говорил он, подразумевая не только искусство, но и современную зацифрованную жизнь, – ничего не получится».
Одна из важных для Щедрина идей, на которых зиждется его искусство, и которую из года в год он не устает транслировать своими сочинениями, – это идея большой музыки. Собственно говоря, он здесь не оригинален. О большой музыке для масс писал еще в начале 1930-х годов Прокофьев. А Шостакович в своем программном письме-манифесте, адресованном Б.И. Тищенко, настаивал на том, что «добро, любовь, совесть – вот, что самое дорогое в человеке. И отсутствие этого в музыке, литературе, живописи не спасают ни оригинальные звукосочетания, ни изысканные рифмы, ни яркий колорит».
В своих последних хоровых сочинениях, в том числе и услышанных публикой впервые, Щедрин все тот же: философ и лирик, где-то с улыбкой, то доброй, то горькой. И он же – трибун, гражданин своего Отечества, скорбно волнующийся от всех невзгод современного мира: «Мы возводим западный мир в золотую рамку. Он, этот мир, очень жестокий».
В этот апрельский день Мэтр, по сути, преподал нам всем очередной урок. Его ошеломляющая «Бурлеска», его тонкая, со скрытым подтекстом «Воровка» на текст Н. Глазкова (мировая премьера), его хоровые «Пословицы», блестяще исполненные консерваторским Камерным хором под управлением А. Соловьёва, были все так же, по-щедрински, ошеломительно новы. А он все так же был победительно деловит, энергичен и полон нерастраченных творческих сил…
В 1956 году Давид Бурлюк подарил будущему автору оперы «Мертвые души» свой пейзаж с дарственной надписью:
Прекрасный музыкант Щедрин!
Прими сей лунный вид, вид Крыма,
Где таинство морских глубин
Влечет сердца неотразимо
Чтоб музыкой или стихом
Его увидеть легким сном!
Рисунок украшает четвертую страницу обложки нового хорового сборника Щедрина «Век двадцать первый…», презентация которого триумфально прошла в Консерватории.
Профессор Е.С. Власова
Фото Эмиля Матвеева