Рувим Островский играет и говорит
№7 (1390), октябрь 2022 года
Цикл «Бетховен. Собрание фортепианных сочинений», посвященный юбилею Бетховена и исполненный профессором Р.А. Островским, 8 мая текущего года в Малом зале завершился долгой стоячей овацией.
Масштабом замысла, глубиной и всеохватностью этот цикл не укладывается в ряд обычных музыкальных событий. В двенадцати концертах, проходивших на протяжении трех сезонов, было охвачено практически все фортепианное творчество Бетховена в его развитии и многообразии жанров. Кроме 32 сонат, бесспорно являющихся ядром цикла, прозвучали 13 вариационных циклов, значительное число миниатюр, среди которых несколько опусов «Багателей», множество танцев, рондо и других отдельных пьес, а также все четырехручные сочинения Бетховена, исполненные совместно с пианисткой Надеждой Рубаненко.
Исполнению бетховенских опусов предшествовали бесценные по своему содержанию и художественному воплощению словесные преамбулы, в которых Рувим Ааронович провел своих слушателей по основным вехам жизни Бетховена и его творческого пути: от детских сочинений до вершин позднего сонатного творчества, от развлекательных вариаций на темы из популярных опер, написанных на потребу дилетантов, до таких вершин фортепианного искусства как 33 Вариации на тему вальса Диабелли соч. 120.
Пройдя путь многогранного научного и исполнительского исследования, Рувим Ааронович вышел на новый уровень исполнительского постижения бетховенского творчества – абсолютного слияния с авторским материалом. Переработав все лучшие исполнительские и музыковедческие достижения бетховенианы последних трех столетий, выстроив и подготовив 12 уникальных по своей художественной значимости и невероятно масштабных по емкости программ, пианист проникает в «святая святых» бетховенского творческого процесса, на какой-то момент поднимаясь до соавторства, когда у слушателя остается впечатление сопричастности исполнителя творцу.
Фортепианный стиль Рувима Аароновича отличает ярчайшая исполнительская индивидуальность, артистическая свобода, не стесненная никакими заведомыми установками. Главной чертой исполнительского облика пианиста, как мне кажется, является стремление донести бетховенскую мысль в ее первозданности, избегая всевозможных исполнительских штампов. Эстетическая бескомпромиссность в выражении основной, ведущей мысли вызывает у слушателей ассоциации с образом автора. Не каждый исполнитель может себе позволить подобное перевоплощение: примени этот прием другой пианист, это могло бы вызвать неприятие публики. В нашем случае зал реагировал с восторгом за подаренные мгновения духовного парения. Облик исполнителя, его благоговейный трепет перед божеством автора, его чуткое вслушивание в душевные движения композитора – все вызывало у слушателя почтение и благодарность.
Яркой особенностью таланта Островского становится мастерство режиссерской драматургии: он способен передать разномасштабность взгляда – отдаленность и приближение явления, т.е. крупный план или любование филигранностью рассматриваемой хрупкой детали. Музыка и словесный комментарий находятся в особом соотношении. Природный артистизм и настоящее ораторское искусство позволяют Рувиму Аароновичу установить контакт с залом и, главное, посвятить слушателя в свое, личное отношение к автору и его музыке. Артист полон эмоций различного происхождения: его речь – это не музыковедческий анализ и не исполнительский комментарий, это полновесное авторское слово, неповторимое, обладающее точностью формулировок, силой эмоционального воздействия и выводящее публику на высокий, порой недостижимый для рядового слушателя уровень музыкального восприятия.
Опираясь на большое количество документальных свидетельств, Рувим Ааронович в своих преамбулах ставит исполняемые сочинения не только в исторический контекст, но и в контекст разнообразных человеческих коллизий. Здесь и истории многих посвящений, и любовные перипетии, и отношения с друзьями, меценатами, издателями, и многое другое. Как легко мы узнаем теперь имена людей, которым сочинение посвящено! А если вникнуть, как это делает артист, в сложную, порой неоднозначную историю таких посвящений, понимаешь, сколько загадок, порой неразгаданных, за ними скрывается…
На протяжении всех концертов Островскому удивительным образом удавалось сократить долгие годы, отделяющие нашу эпоху от бетховенской, максимально приблизить нас к творцу. Слушатель не просто знакомился с событиями, но переживал их, словно становясь их свидетелем и современником. Объясняется это очень просто: кроме артистического дара пианист обладает незаурядным писательским дарованием – именно писательским, потому что он знает законы и возможности нашего восприятия и учитывает их.
Цикл, исполненный Р.А. Островским, приковывает внимание не только своей масштабностью, он завораживает непостижимостью и духовностью услышанного, то есть теми высочайшими свойствами, утратой которых отмечено, к сожалению, наше время. После заключительных аккордов каждого очередного концерта неизменно возникал вопрос: неужели созданное и услышанное сегодня под силу человеку?! Рувим Ааронович позволил нам ощутить величие и могущество бетховенского наследия, исполнив высокую миссию – донести до нас духовное послание гения, обращенное к человечеству.
Профессор Е.П. Месснер