№9 (1392), декабрь 2022 года

29 сентября в Галерее Нико состоялся концерт фортепианной музыки в исполнении профессора А.Б. Любимова. Программа объединила сочинения трех композиторов: Комитаса, Георгия Гурджиева и Валентина Сильвестрова.

Концерт академической музыки вне концертного зала – то, что освобождает исполнителей и слушателей от условности мягких скрипучих кресел, первого (второго, третьего…) звонка и антрактного бутерброда в буфете. Устаревшая атрибутика академичности сменяется простотой, свободой, открытостью восприятия. Особенно любопытная трансформация концерта происходит в новых выставочных залах, картинных галереях и других изначально не музыкальных арт-пространствах. Изобразительное и звуковое в таком случае взаимообогащают друг друга – происходит игра смыслами и высвечиваются новые грани и того, и другого.

В Галерее Нико этот новый синтез представлен очень естественно и удачно. Николай Никогосян, армянский скульптор и художник, выстроил это место как мастерскую для своих самых монументальных скульптур, а сейчас оно функционирует как музей его работ – выставочный зал и открытое различным творческим проектам пространство. Рояль находится в центре вместительного белого зала с замечательной акустикой, прямо под стеклянным куполом. Перед ним на том же уровне – зрительный зал. А вокруг зала и за роялем теснится и наблюдает за происходящим наследие Никогосяна. Ощущение концертного пространства в окружении суровых портретных образов укрупняется, углубляется. На композиторов, ученых, актеров, балерин еще недавно смотрели посетители галереи, а сейчас они сами стали зрителями. Их соседство привносит какую-то торжественность в происходящее. В паузах между композициями тишина становится практически звенящей.

Трио композиторов, чья музыка была представлена на концерте, на первый взгляд, обескураживает. Гурджиев, Комитас, Сильвестров – совершенно разные и по времени, и по духу. Да и популярной классикой их назвать никак нельзя: если Сильвестрова стали чаще исполнять в последнее время, то Комитас звучит гораздо реже. Мистик же Гурджиев в своем сотворчестве с Тома де Гартманом, непривычном для приверженцев идее авторства (Гурджиев не был музыкантом и свои опусы Гартману буквально «напевал»), вообще практически не знаком слушателю. Но в галерее Нико выявился общий знаменатель их произведений – медитативное течение музыки, которая, казалось, выплывала из тишины и ее продлевала. Такая особенность, впрочем, характерна для многих последних клавирабендов Алексея Любимова. Тонкость и точность его игры вводит и слушателей тоже в некий транс.

Отделения концерта традиционно были выстроены в хронологической последовательности (от первой половины XX к началу XXI века) – пусть и не строгой. Но в такой музыкальной диспозиции можно усмотреть и другие закономерности. Во-первых, вся прозвучавшая музыка опирается на некие исторические прообразы. У мистика Гурджиева в его цикле «Искатели истины. Путешествия в недоступные места» слышны интонации архаизированных восточных напевов – сам автор называет пьесы музыкой для духовных упражнений. Комитас обращается к армянским народным источникам и в ясном, классически-простом стиле обрабатывает их в своих «Семи песнях» – без слов, конечно же. Сильвестров в большинстве пьес представляет собирательный образ романтического стиля, подернутый дымкой времени. Это и ранняя «Китч-музыка», и образцы позднего стиля – Три багатели ор. 1, Четыре пьесы ор. 2, Три вальса и Постлюдия ор. 3, под, казалось бы, несолидными и несоответствующими количеству написанного номерами опусов. В результате образуется дополнительная перспектива, второй исторический пласт. Его элементы и предельно контрастны, и в каком-то смысле похожи – своей принципиально внеавторской, вневременнóй направленностью.

Параллельно с движением из глубины веков в Новое время определилась и эмоциональная направленность концерта. Гурджиев с самого начала приковал внимание мрачновато-пугающей архаикой (впрочем, с последующим просветлением). Комитас – теплотой армянских фольклорных интонаций. А Сильвестров в поразительно проникновенном исполнении Любимова погрузил зал в состояние ностальгической трогательной просветленности.

Кодой (или постлюдией) концерта стал единственный стилевой анахронизм – «Вестник-1996», исполненный с полностью закрытой крышкой рояля. Его моцартовские интонации постепенно истаяли в самых верхних регистрах. В этой светлой и тихой точке завершился концерт. Возможно, как некое утешение слушателям… 

Дана Денисова, студентка НКФ, музыковедение

Фото Гаянэ Никогосян

Поделиться ссылкой: