№ 1 (1284), январь 2011

«Я всех вас очень люблю», – признался со сцены Малого зала консерватории народный артист СССР профессор Эдуард Грач, завершая последний концерт своего юбилейного абонемента 2010 года. И в этом – суть знаменитого артиста, щедро одаряющего своим искусством публику. Многие в эти дни по-хорошему удивлялись: «80-летие? Не может быть!» Кредо выдающегося музыканта: «Чем больше потратишь сил, тем больше накопишь» – в отношении него работает безотказно. Действительно, Эдуард Грач ни внешне, ни внутренне не соответствует этой почтенной цифре: он по-юношески энергичен за пультом созданного им Камерного оркестра «Московия», полон эмоций, вдохновляя своих блестящих учеников на высокое творчество.

Четыре декабрьских концерта стали смотром музыкантских достижений маэстро. Так получилось, что ушедший год оказался втройне юбилейным: к личной дате присоединились и 20-летие с момента рождения Камерного оркестра «Московия», и 120-летие Абрама Ильича Ямпольского, главного Учителя, в честь которого Эдуард Грач учредил скрипичный конкурс. Символика «круглых чисел» и определила программы вечеров. Эдуард Грач сегодня – это не только прославленный скрипач, альтист, дирижер, но и престижный педагогический бренд, под которым выступают яркие молодые скрипачи третьего тысячелетия: Алена Баева, Никита Борисоглебский, Гайк Казазян, Надежда Токарева, Юлия Игонина, Егор Гречишников, Евгения Гелен, Айлен Притчин, Лев Солодовников, Сергей Поспелов, – перечисление имен может занять все пространство публикации. Все они, а также лауреаты Международного конкурса имени А. И. Ямпольского и оркестр «Московия» приняли участие в декабрьских программах.

В первом концерте, названном «Парад виртуозной скрипичной музыки», прозвучали все 24 каприса Паганини в исполнении лауреатов престижных международных конкурсов, питомцев профессора Грача. Техническая база – краеугольный камень школы Грача. Развитие эмоциональности, понимания разницы между стилями идет у него «рука об руку» с выработкой правильной технологии. Его ученики всегда могут безупречно выразить свои идеи и чувства – наверное, потому они так и востребованы.

Но, конечно, праздничным фейерверком стал бенефис маэстро в Концертном зале имени Чайковского, где его чествовали уже как солиста-рекордсмена Московской филармонии, служение которой продолжается более полувека. Для Эдуарда Грача играли «Виртуозы Якутии», пел Камерный хор Московской консерватории под управлением Бориса Тевлина, танцевал ансамбль «Березка», с которым юбиляр эффектно прошел круг хоровода. Вышел на сцену и сын, Евгений Грач, успешно продолжающий скрипичную династию. А в завершение концерта Э. Грач взял в руки скрипку и исполнил вместе со своими учениками разных поколений «Наварру» Сарасате.

Отличительная черта Эдуарда Грача – не подводить итоги. Обычно в беседе профессор делится впечатлениями от недавних конкурсов, концертных поездок, затем увлеченно рассказывает о будущих планах, выступлениях… Вопросы «мемуарного» характера вначале застали Эдуарда Давидовича врасплох. «Яркие события? Знаковые встречи? Они все впереди!..», — ответил он, улыбаясь. Но все же согласился поговорить о главной теме его сегодняшней деятельности – педагогике.

– Эдуард Давидович, Вы довольно поздно занялись преподаванием – почему?

– Так распорядилась судьба. Абрам Ильич Ямпольский хотел, чтобы Игорь Безродный и я остались работать в консерватории его ассистентами. Но после его смерти, когда я попросил Давида Федоровича Ойстраха взять меня на кафедру, он ответил мне так: «Зачем Вам это надо, Эдик? Вас так любит публика, Вам надо ездить, играть. Успеете еще». Признаться честно, я не очень расстроился его отказом, так как мне действительно страшно нравилось выступать, учить новую музыку. Когда Ямпольский направлял ко мне кого-то из учеников поиграть, то я думал: «Трата времени! Лучше бы я сейчас сам позанимался». А потом сменились поколения и попасть в консерваторию оказалось не так-то просто.

– В Ваших интервью иногда мелькает такая фраза: «Я единственный одессит, который не учился у Ойстраха». Но в Вашей биографии, вроде, есть строчка об окончании аспирантуры у Давида Федоровича?

– Я Вам объясню, что было на самом деле. Когда в Новосибирске мне посоветовали ехать в Москву, то мой дядя – известный юрист – пошел к Ойстраху и попросил взять меня, спросив, помнит ли он, как ему в Одессе показывали маленького скрипача. Он не помнил, конечно, и ответил: «Пусть приезжает и пробует поступать». А когда дирижер Стасевич обратился с аналогичной просьбой к А. И. Ямпольскому, тот написал письмо на 12 страницах, как я должен готовиться к экзаменам в ЦМШ. Такое отношение дорогого стоит. Поэтому я не мог предать своего Учителя, уйти от него. Я проучился у Ямпольского 12 лет: в школе, в консерватории, поступил к нему в аспирантуру… Он стал для меня вторым отцом.

А к Ойстраху я попал только после смерти Абрама Ильича, в последний год аспирантуры. Я не был его «родным» учеником, и наши отношения на протяжении всех последующих лет складывались непросто. Возможно, негативную роль сыграл и мой отказ ехать «от него» на конкурс имени Венявского. В тот момент у меня не было хорошей скрипки, так как наследники Ямпольского забрали инструмент, на котором я играл: Абрам Ильич некогда купил его специально для меня, но его родственники продать скрипку не захотели. Кроме того, я всегда мечтал участвовать в конкурсе Королевы Елизаветы в Брюсселе.

– Что Вас привлекало в этом состязании?

– Престиж, программа. По его условиям на одном из туров надо было быстро выучить обязательное произведение современного автора. А я славился тем, что мог выучить любую вещь в рекордно короткие сроки. Естественно, я думал блеснуть там. Но судьба сложилась так, что, сыграв прослушивание на Брюссель, я был отправлен на конкурс в Париж. В те времена мы проходили отбор на государственном уровне и ослушаться было невозможно. Более того, меня вызывали на Старую площадь и «давали наказ»: «Эдик, мы тебя ждем с первой премией. Ты понимаешь, какая на тебе ответственность?»

А возвращаясь к теме преподавания, скажу, что, конечно, мне время от времени показывались молодые скрипачи, я давал мастер-классы, например, в Словакии, в Пещанах. Был случай, что я давал уроки в Кении дочке работавшего там английского дипломата… Но Московская консерватория не сравнивается ни с чем.

– В Alma Mater Вы вернулись только в 1989 году…

– После отъезда на Запад Олега Крысы на кафедре Валерия Климова остался маленький класс. Он позвонил мне: «Давай, Эдик, пора тебе начинать преподавать». Честно скажу, класс мне достался не самый лучший и первое время я никак не мог освоиться. Единственно мне повезло, что у меня в классе работала замечательная пианистка Инна Владимировна Коллегорская, поддержавшая меня. Потом начали появляться ученики, стремившиеся именно ко мне. Стимулом послужила и поездка в Китай, где я два месяца преподавал в Шанхайской консерватории и общался с замечательными ребятами. Одну из них, Пань-И-Чун, я потом привез на Юношеский конкурс имени Чайковского, и она в 11 лет получила вторую премию. А потом пошли и другие лауреаты…

И если оглянуться назад, то скажу, что все сложилось правильно. Я пришел в педагогику, уже насытившись собственной концертной деятельностью, имея за плечами огромный опыт. У меня пропало чувство «бессмысленно потраченного времени». Кроме того, у молодого артиста всегда подсознательно возникает ревность, если появляется какой-то хороший ученик: а вдруг он будет играть лучше тебя? Я же пытаюсь сделать все, чтобы студенты играли лучше меня, стремлюсь передать им все, что знаю.

Доцент Е. Д. Кривицкая

Поделиться ссылкой: