Страждание Морозовой
№ 1 (1284), январь 2011
Глубина внутреннего воздействия, равная оглушительному внешнему успеху, – таково впечатление от события, в котором активное участие принимала и Московская консерватория. 13 декабря в Зале им. Чайковского прозвучала хоровая опера «Боярыня Морозова» почетного профессора Московской консерватории Р. К. Щедрина под управлением профессора Б. Г. Тевлина. По сравнению с премьерой новизна была в том, что хор был не камерный, а большой – Государственный академический хор им. Свешникова, который теперь возглавляет Б. Г. Тевлин. И это изменение – существенно: опера приобрела ту пространственную масштабность, которая так хорошо подошла произведению, написанному на трагический сюжет из русской истории. Массированность хора отчасти восполнила и отсутствие симфонического оркестра: из инструменталистов участвуют только трубач и два ударника.
После «Хованщины» Мусоргского больше не было в русской музыке оперного произведения на близкий сюжет – о русском расколе с его фанатичной непримиримостью в вере, смертельной стойкостью людей, с раскрытием внутреннего мира этих исторических лиц. Как верно заметил сам Щедрин, температура оперы должна быть не меньше 39 градусов, 36,6 для нее не годится. И в самом деле, здесь есть над чем мучительно думать, за что острейше переживать: боярыня Морозова так же, как и ее сестра, княгиня Урусова, идет на смерть, но не отрекается от веры отцов.
То, что это опера для хора, – счастливый замысел для композитора, выросшего среди хора. Добавлены также квартет солистов (Боярыня Морозова, Княгиня Урусова, Протопоп Аввакум и Царь Алексей Михайлович), голос сына Морозовой и голоса из хора. В музыке оперы образовалось два музыкальных «пространства». Одно – хоровая и вокальная кантилена, говорящая о древнем, вечном, истинном, благостном, традиционно-церковно-русском. Другое – удары ударных, трубления трубы, стаккатированная и паузированная фактура хора, передающие напряженность, жестокость ситуации, в чем говорит экспрессивная современность. В музыке содержится масса захватывающих эффектов, основанных на этих полярных сочетаниях. И сама форма оперы выстроена по принципу альтернативности: напряжение, жесткость артикуляции – и смиренное, сострадательно-выразительное пение.
В полноголосие большого хора Тевлин перенес те разнообразнейшие краски и тонкие нюансы, что с таким мастерством выработал в своем камерном хоре, с которым осуществлял мировую премьеру этого сочинения. Звучание хора – то мощное, монументальное, то фоновое, подцвечивающее партии солистов, при этом всегда ровнейше выстроенное – показало в данном выступлении весь диапазон выразительности коллектива. Л. Костюк представила образ Морозовой героически-сильным. В. Джиоева (Урусова) тронула обреченным лиризмом, А. Татаринцев (Аввакум) – сострадательностью к мученицам. М. Давыдов (Царь) сценически четко вывел отрицательную роль самодержца. Голос самого слабого – убиваемого сына Морозовой – «О, мати, не остави…» в образном исполнении аспирантки Л. Ерюткиной стал кульминацией лирического трагизма оперы, повлияв на всю драматургию.
«Боярыня Морозова» Щедрина показала, насколько необходима нынешней культуре опера, если она способна наполнить музыкальной выразительностью великие темы, черпаемые из истории своей страны.
Профессор В. Н. Холопова