Вышла книга
№ 5 (1288), май 2011
Сегодня имя Александра Чугаева знакомо немногим. Творчество композитора, неизменно высоко ценимое небольшим кругом профессионалов, при его жизни не получило широкой известности. «Итак, скрипачи, откройте эти ноты, откройте глаза и уши, ибо здесь есть что играть и во имя чего играть!» – писал о нем композитор С. Беринский. Кто открыл ноты?..
Учителями Александра Георгиевича в 30-е годы были Евгения Фабиановна и Елена Фабиановна Гнесины, Евгений Осипович Месснер. В то время вместе учились А. Чугаев, Б. Чайковский, К. Хачатурян, М. Ростропович и многие другие одаренные дети, чьи имена позднее вошли в историю культуры. По воспоминаниям Т. А. Енько, О. Ф. Гнесина не только называла А. Чугаева одним из лучших учеников школы, но и предсказывала, что он будет «звездой» в музыкальном мире. Война, за год до которой А. Чугаев поступил в консерваторский класс В. Я. Шебалина, прервала и удлинила его студенческую пору. Позднее, в 1954 году, Шостакович о нем написал: «Чугаев обладает великолепным музыкальным дарованием. Он превосходный пианист. Он превосходно читает ноты “с листа”. Он прекрасно владеет оркестровкой… И самое главное, Чугаев обладает настоящим большим композиторским дарованием».
Учеба у Шостаковича была мечтой А. Чугаева с детских лет, и в 1945 году эта мечта сбылась. Но последовали события 1948 года, изгнание Шостаковича из консерватории, клеймо формализма: «ученики формалиста – тоже формалисты». В этих документах поименно назывались Александр Чугаев, его однокурсники и ближайшие друзья – Борис Чайковский и Герман Галынин.
Позднее Александр Георгиевич говорил: «За все хорошее в жизни надо платить». Его личной платой стал уход от сочинения музыки. Отсюда – небольшое число написанного, плюс – больше 40 лет блестящей педагогики, плюс – выдающиеся теоретические работы, такие как «Особенности строения клавирных фуг Баха» (1975), Учебник контрапункта и полифонии (2009) и др.
В вышедшей книге помещены воспоминания известных музыкантов, коллег и друзей, учеников, родных композитора. Издание позволяет читателю познакомиться с эпизодами жизни Александра Георгиевича, сквозь которые просвечивают вопиющие и абсурдные реалии нашей недавней истории; дает ряд отзывов о его музыке, содержит архивные материалы и диск с видеозаписью авторского концерта. В нем воспроизведено несколько музыковедческих откликов, представлены документы и автографы.
«Фигура Александра Георгиевича Чугаева поднимается одиноко и своеобразно над ландшафтом русской музыки последних лет советской власти. Она не всем видна, но те, которые столкнулись с ней, непременно попадут под ее чары», – считает австрийский пианист Кристиан Шустер. По мнению Р. С. Леденева, «Он создавал настоящую, серьезную, свою музыку». И его музыку нам еще предстоит открыть.
Профессор И. К. Кузнецов
Юбилеи гениальных творцов всегда стимулируют издание материалов, которые публикуются впервые и тем самым вводятся в научный оборот. 2011 год, отмеченный 120-летием со дня рождения Прокофьева, знаменуется открытиями на безбрежном острове, именуемом его художественным наследием. К их числу, несомненно, следует отнести издание новой, в основном неизвестной коллекции из эпистолярного наследия автора «Войны и мира» – переписки Сергея Прокофьева с дирижером, издателем и меценатом Сергеем Кусевицким.
Основой послужила их переписка 1910–1953 годов. Большинство писем публикуется впервые, они собраны в архивных хранилищах разных стран. В их числе Отдел исполнительского искусства Библиотеки Конгресса в Вашингтоне, Музыкальный отдел Бостонской публичной библиотеки, Архив Бостонского симфонического оркестра, Национальная библиотека Франции, Нью-Йоркская публичная библиотека и практически все главные отечественные архивы и хранилища. Подготовка текста и комментарии принадлежат Виктору Юзефовичу. Он выступает и как исследователь творчества, личных взаимоотношений, художественных контактов двух великих музыкантов.
Дважды – в журнале «Советская музыка» (1975) и «Музыкальная академия» (1991) – он публиковал часть писем Прокофьева к Кусевицкому. Однако новая работа отличается от названных поистине симфоническим размахом – все письма мастерски вписываются в контекст и интертекст творчества Прокофьева. Само же мастерство эпистолярного наследия подчеркнуто составителем особо: «Письма Прокофьева несут в себе приметы яркого литературного дарования композитора, несравненные образцы его неповторимого стиля и тонкого, отсвечивающего иронией юмора. Читаются они зачастую с увлечением ничуть не меньшим, чем первоклассная беллетристика».
Издание густо «населено» действующими лицами. Постоянно воссоздается широкий документальный контекст реальной жизни, людей и организаций. Обо всем этом можно не только прочесть, но и увидеть редкие фотографии. В разделе «Дополнительные письма» воспроизведены фрагменты переписки Наталии Кусевицкой с Линой Прокофьевой. Очень ценная информация – об исполнении Кусевицким сочинений Прокофьева, об издании произведений в РМИ и в фирме «А. Гутхейль» – содержится в Приложении. Подробнейшим образом аннотирован именной указатель.
Заключая книгу, В. Юзефович подчеркивает, что Кусевицкий сразу разгадал в Прокофьеве надежду русской музыки. Он пропагандировал его творчество в России, Франции и Америке, впервые опубликовал множество произведений в принадлежащих ему издательствах. При всех расхождениях вкусов и музыкальных привязанностей Прокофьев ценил в Кусевицком выдающегося музыканта, творческая, материальная и моральная помощь которого была мощной поддержкой для многих русских музыкантов первой половины ХХ столетия.
Профессор Е. Б. Долинская