№ 1 (1293), январь 2012

Находясь в центре исторических событий и принимая непосредственное участие в них, мы анализируем их изнутри, часто не обращая внимания на периферию и тем самым лишая себя целостного представления. Взгляд со стороны помогает пересмотреть и переосмыслить многое. Такой нестандартный взгляд на судьбу нашей страны представляет опера «Распутин» американского композитора и музыковеда Джея Риза, ученика Дж. Крама, ныне – профессора Университета Пенсильвании и руководителя филадельфийского «Оркестра-2001», исполняющего современную музыку. Опера была впервые поставлена в Нью-Йорке в 1988 году, ее российская премьера состоялась в 2008 на сцене Московского музыкального театра Геликон-опера, где она с успехом идет до сих пор.

Главный герой музыкальной драмы был и остается одной из противоречивых фигур в истории России. Обычно такие персонажи привлекают внимание художников, давая им возможность показать разные стороны сложного, развивающегося образа. Распутин Дж. Риза заставляет задуматься о том, где грань между гением и злодейством, истинной верой и религиозным фанатизмом, миссионерством и властолюбием, самоотдачей и стяжательством.

Мне удалось лично пообщаться с американским композитором и задать ему несколько вопросов о Распутине, его месте в истории России и его образе в музыке.

– Господин Риз, Ваша опера отражает исторические события в России, а есть ли в ней какой-то «американский» аспект?

– Я определенно хотел провести параллель между российской и американской историей: Распутин пришел к власти из глубинки России, так же как и многие американские фундаменталистские религиозные деятели были родом со Среднего Запада. Их пафосные речи «огня и серы» подобны риторике Распутина. В России эта противоречивая фигура продолжает занимать умы обывателей (в 2008 году, например, его пытались канонизировать), а в США телепроповедники все еще играют важную роль в американской культуре.

– Какое место, по-Вашему, Распутин занимает в судьбе России? Какова Ваша оценка его личности?

– Распутин не был таким ужасным, каким его часто представляют. На самом деле у него было много и созидательных идей. Он выступал против антисемитизма. В сочинении косвенно отражены драматические события Первой мировой войны и революции. Распутин предлагает России изменить свою военную политику: «Достаточно кровопролитья! Хватит войн на нашу долю!»

– Какой музыкальный язык характеризует главного героя и остальных персонажей оперы?

– Сценический сюжет, декорации и музыка выдержаны в традициях начала века. Я использую дихотомию тональной музыки, воплощающей образы императора с императрицей и представляющей Российскую Империю, и атональной, связанной с политической катастрофой 1900-1918 годов и рисующей жестокость, хаос нового мира. Николай и Александра думают, что живут в идеальном государстве, где трагедия произошла из-за недоразумения, а не серьезнейших внутренних проблем, приведших к ужасным последствиям. Музыка Ники и Алекс сохраняет тональность, а басовый тон Es звучит постоянно – как своего рода цепь якоря, приковывающая эти образы к глубоким монархическим традициям.

– Творчество каких композиторов повлияло на Вашу музыку?

– Влияний много. Я предлагаю самим слушателям найти их.

Действительно, в опере Дж. Риза можно обнаружить элементы разных музыкальных стилей и даже квази-цитат, органично вписывающихся в общий смысловой контекст. Композиторская техника автора настолько развита, богата и изощренна, что он пользуется всем арсеналом доступных на современном этапе художественных средств, включая сонорику и полистилистику, делая спектакль музыкально-интересным на всем протяжении действия. Даже пошловатая «мюзик-холльная» сцена в кабаре (в постановке «Геликон-оперы» переодетый в женское платье Феликс Юсупов выплясывает канкан) выглядит на общем фоне «пиром во время чумы».

В опере оппозиционированы два мира разных духовных устремлений и дерзаний, противоречащие друг другу. Более того, эти две образно-смысловые сферы внутренне связаны друг с другом, поэтому в музыкальном языке одной из них постепенно прорастают зерна другой и наоборот. Социально-политические события начала ХХ века, открывшие трагическое столетие России, освещены не внешне, но изнутри – в думах и переживаниях реальных исторических лиц, их поведении, решениях, целях и средствах их достижения. За авторской концепцией стоит серьезное изучение исторических документов. Например, известно, что Распутина убивали под аккомпанемент банальной мелодии «Янки-дудл», и в опере эта деталь усиливает трагизм происходящего. Также Риз использовал подлинные тексты В. И. Ленина, выкрикиваемые им с трибуны в эпилоге спектакля.

Сочинение гораздо шире образа главного героя: оно показывает не просто триумф Распутина и его бесславную кончину, но закат огромной империи, и посвящено судьбе не одного человека, но целой страны, пережившей тяжелейший период своей истории и не нашедшей подлинного лидера и патриота. Спокойно-уравновешенное поведение царя Николая, лишь временами впадающего в душевное смятение, явно не соответствует реальной катастрофической ситуации, в которой и императорская семья, и государство двигались к гибели. Его смиренное бездействие заставляет других взять власть в свои руки, выгодно пользуясь моментом: сначала это Распутин, затем ему на смену приходит Ленин.

Автор оперы дает критическую оценку давно минувшим, но важнейшим для России событиям, определившим, по сути, ход Новейшей истории всего мира. Мысль его очевидна: не хотелось бы повторения трагических ошибок, а в такие трудные моменты необходим настоящий лидер, а не лжепророк…

– Можно ли назвать Вашу оперу «исторической трагедией» по аналогии с «Борисом Годуновым»?

– Да, «историческая трагедия» наиболее близка моей концепции.

Марина Переверзева,
преподаватель МГК

Нью-Йорк – Москва

Фотографии Эмиля Матвеева и Сергея Лютенко со спектакля Геликон-оперы

Поделиться ссылкой: