№ 2 (1304), февраль 2013

Листая страницы консерваторского сайта, недавно случайно (!) наткнулась на объявление, которое потрясло меня… своей несправедливостью. Не стало Ирины Игоревны Силантьевой – как такое могло произойти?! Да еще в тот самый момент, когда постепенно, но верно, стало приходить признание; когда ценой невероятных усилий и каждодневного кропотливого труда была выпестована целая плеяда ярких учеников в классе оперной подготовки, поющих сейчас по всему свету… И самое важное – в тот самый момент, когда консерватория могла обогатиться еще одной абсолютно оригинальной во всех смыслах Школой – на этот раз в сфере психологии и диалектики музыкально-сценического искусства?

Как могла уйти от нас такая Красота? Она была во всем – в улыбке, в гармоничном и светлом облике, в доброте и чистоте души, в необыкновенной ясности и точности мыслей об искусстве. Такое сочетание встретить сегодня практически невозможно. Когда я впервые увидела Ирину Игоревну у Александра Сергеевича Соколова – это был один из сентябрьских погожих дней 2002 года, – то первая моя мысль была: какая же Красота! И те, кто ее знал и любил, меня поймут.

Уже позже я стала ходить на ее незабываемые факультативы и индивидуальные занятия, которые меня, уже давно не студентку и совсем не вокалистку, буквально пронзили щедрой россыпью подлинных открытий в исполнительской науке, в размахе и смелости предложенных ею «ключей» к Образу, к Роли, к индивидуальности Артиста.

Как же это трудно – соединить знание о театре, музыке и психологии певца-актера, причем в равной степени компетентно и неординарно во всех названных областях! Признаться, раньше, до Ирины Игоревны, я полагала, что это невозможно. По объективным причинам обычно наблюдается «уклон» во что-то одно. Ее же многогранный подход выделялся не только энциклопедической, но и просветительской направленностью. Может быть, как раз по причине этой разнонаправленности так трудно приходило понимание истинного вклада, который Ирина Игоревна сделала в отечественную науку? Может быть, этому чуть-чуть мешала и ее врожденная скромность?

Тем не менее, именно Московская консерватория стала для Ирины Игоревны тем самым местом, где она нашла возможность приложения своего огромного таланта: было создано более десяти авторских спецкурсов для вокалистов и оперно-симфонических дирижеров; на оперной сцене поставлено несколько ярких спектаклей, в числе которых необыкновенная по своему изяществу «Свадьба Фигаро» Моцарта.

Ирина Игоревна Силантьева – автор нескольких монографий, среди которых есть и те, что оказали огромное влияние на музыкальную и театральную среду: «Шаляпин, каким его знали книги» (где был реконструирован творческий метод Ф. И. Шаляпина), «Актер и его Alter Ego» (многолетняя работа с драматическими актерами) и фундаментальный труд «Путь к интонации» (кропотливый поиск-исследование творчества выдающихся отечественных певцов, завершивший воссоздание Школы Шаляпина), который уже стал настольной книгой для многих вокалистов. Ею были написаны десятки статей и рецензий. Все труды были рекомендованы УМО РФ как учебные пособия для вокальных факультетов вузов. Она постоянно вела лекции и мастер-классы по всей стране, в Российской общественной академии голоса и шаляпинском сообществе была признанным авторитетом, всегда полна творческих планов, расписанных на годы вперед. Трудно поверить, что этому никогда уже не суждено реализоваться…

Ирина Игоревна ушла от нас в расцвете, так же внезапно, как и появилась всего на несколько счастливых лет. Так – всегда непредсказуемо – появляется и исчезает в мире подлинная Красота. Но остались научные труды, ученики, друзья, коллеги и… дивные стихи. Светлая Память!

Нино Баркалая

Поделиться ссылкой: