Талант – это то, что будет дальше
№ 7 (1318), октябрь 2014
Знакомя однажды Ростроповича с новым ярким сочинением одного из своих учеников, я, как это всегда бывало в общении с Мстиславом Леопольдовичем, получил неожиданный и очень полезный урок. Реакция музыканта на неординарный опус начинающего автора была такой: «Это гениально! Но что он будет делать дальше? Придется тебе с ним повозиться!..» Эта мысль заставила задуматься: а что такое талант в его творческом выражении?
Как мне теперь представляется, талант – это не только высокие природные дарования и способности сочетать их с безукоризненным профессионализмом. Есть нечто более сложное и важное. Если продолжить мысль Ростроповича, талант – это то, что будет дальше… Мой учитель – Борис Чайковский – пришел в музыку с врожденным стилем. Но кто сказал, что от этого проще и легче? Разве не приходится отстаивать и даже отвоевывать свой стиль у времени, текущей моды, главенствующей идеологии и оберегать его от прочих превратностей судьбы? Обо всем этом я задумался после знакомства с новым монографическим диском одного из лучших флейтистов современной России – Сергея Журавля, изданного фирмой «RUSSIAN DISC».
Когда С. Журавель, будучи еще юным воспитанником Гнесинской школы, стал победителем международного форума «Одаренные дети», профессионалы и любители музыки, покоренные его неординарностью и яркостью, вправе были задаться вопросом – что будет дальше? А дальше был рост – репертуара, мастерства, профессиональной культуры. Не восхождение по карьерной лестнице бесчисленных соревнований, как это часто случается со «спортивной» молодежью в музыке (хотя побед на международных конкурсах у Журавля достаточно), но возрастание серьезного музыканта – столь же этическое, сколь и профессиональное.
Диск, созданный С. Журавлем в сотворчестве с Национальным камерным ансамблем «Киевские солисты» (дир. В. Сиренко), И. Журавель (фортепиано), Н. Шамеевой (арфа), И. Стародуб (клавесин) и К. Волостновым (орган), можно назвать настоящим шедевром звукозаписи. Я имею в виду, естественно, не только качество звукорежиссерской работы (впрочем, идеальной), а совершенство предложенных интерпретаций музыки, которая требует и профессионализма, и большой внутренней, духовной культуры.
Все представленные в записи опусы принадлежат перу Валерия Кикты. Собрание его флейтовых сочинений можно было бы, конечно, назвать своеобразной «энциклопедией» флейтового искусства, но это для тех, кого изощренность средств выразительности привлекает больше сокровенного смысла, явленного в строке и между строк прозрачных, утонченных и поэтически многомерных композиций В. Кикты. При всей виртуозности композиционных, темброво-колористических, интонационно-линеарных и фактурно-движенческих решений в музыке этого автора напрочь отсутствует то, чем по странному обстоянию гордятся некоторые современные композиторы – в ней нет псевдонаучной «лабораторной» дистилляции. В этой музыке много неба и воздуха. И это отнюдь не «кондиционированная» в акустическом отношении атмосфера, в ней не только безопасно, но и естественно дышать в полную силу.
Все это глубоко чувствуется и безукоризненно выражается Сергеем Журавлем. Его интерпретации сочинений Кикты заслуживают серьезного исследования. Чего стоит исполнение лишь «Волынских наигрышей» – концерта для четырех видов флейт, клавесина и струнного оркестра. Не секрет, что среди выдающихся флейтистов не много тех, кто одинаково совершенно владеет не столько даже техникой игры на весьма разнородных инструментах этого семейства, сколько способностью трактовать их как некий единый мега-инструмент. С. Журавлю это удается.
Мне представляется бессмысленным восторгаться фантастической виртуозностью Сергея Журавля, как чем-то неслыханным и диковинным. Она – естественная часть общей музыкальной культуры. С. Журавель и там, где исполняет головокружительные «ноты» и «пассажи», проявляет благородство тона, никогда не продает свое искусство на музыкальной ярмарке тщеславия. Это дорогого стоит.
Когда не стало одного из лучших наших флейтистов – А. Корнеева, я невольно задался вопросом: кто из современных музыкантов мог бы гипотетически повторить его подвиг, записав с Рихтером флейтовые сонаты Генделя? Тогда быстрого и однозначного ответа не нашлось. Сегодня он есть.
Увы, для российской публики почти незаметным стал и совсем недавний (в августе этого года) уход крупнейшего европейского музыканта эпохи – Франса Брюггена. Известно, что выдающийся дирижер-аутентист, создавший изумительные трактовки религиозной и светской, старинной и классической музыки, был едва ли не лучшим барочным флейтистом своего времени. Брюгген где-то заметил, что флейта научила его прислушиваться к вечности…
Я уверен, что в лице Сергея Журавля в исполнительское искусство России пришел не только большой музыкант, но и глубоко мыслящий человек, с нестяжательным, целомудренным отношением к искусству – музыкант, способный соизмерять в своем творчестве время и вечность, прошлое и будущее.
Профессор Ю. Б. Абдоков,
руководитель Международной творческой мастерской «Тerra Musika»