«В ее душе жила богатейшая палитра эмоций…»
№3 (1368), март 2020
В мыслях об Ирине Васильевне Бочковой (1938–2020)
«А я сегодня уже час позанималась!» – это мы пришли в 9:50 утра в Рахманиновский принимать экзамен. «Бегала утром, но по квартире, на улице такой гололед!», «Во вторник у меня полдня “химия”, но ближе к вечеру я буду слушать дома. Я могу, если сидя» – это уже совсем недавно… За ней было не угнаться – по эскалатору вверх, по жизни со стремительностью непостижимой, не свойственной нормальному человеку. Жадность до нового – новой музыки (она всегда разучивала что-то свеженькое), новых трактовок и исполнений («А ты слышал?.. Это же гениально, потрясающе!») – было одним из главных качеств Ирины Васильевны.
Мне кажется, способность смотреть на мир широко открытыми глазами, воспринимать новое, готовность меняться – залог сохранения молодости. Она была молодая. Спонтанная, непредсказуемая, оригинальная в обыденных жизненных ситуациях и на сцене. И невероятно волевая. Мы неоднократно играли с ней дуэтом – было ощущение, что тебя тащат на аркане. «С тобой так удобно играть!» – говорила она. «Угу», – отвечал я.
1991 год, февраль. Я только что приехал в Москву. Так сложилось, что я поступал не в Московскую, а в Новосибирскую консерваторию, но в ноябре моего профессора М.Б. Либермана чуть ли не силком увезли в Израиль – репатриация. Я позвонил Ирине Васильевне. Бог знает, сколько усилий она приложила, чтобы мне разрешили перевод на 1-м курсе… Экзамен по специальности выглядел так: 20-й класс, Т.А. Гайдамович, тогдашний декан оркестрового факультета, и Ирина Васильевна. Концертмейстера нет. Я махнул сам себе и сыграл экспозицию 1-й части Концерта Чайковского. «По-моему, ужасно», – сказала Гайдамович. Меня зачислили в класс профессора И.В. Бочковой.
1994 год. В одной комнате идет урок, а во второй стоят два видеомагнитофона и валяются стопки кассет: Шеринг, ее любимая Жинетт Невё, «Свадьба Фигаро» с Френи, Фишером-Дискау и Эванс… И тут же какие-то неподтвержденного качества детективы серии «Розовой пантеры». Все вызывает одинаково живой отклик как у профессора, так и у нас, студентов.
1998 год. Приближается XI Конкурс имени Чайковского. Волнуясь, я спрашиваю, можно ли мне готовиться, одобрит ли она мое участие? Ответ: «Ну, кому, как ни тебе?!» Столько уроков я не получал, кажется, за все годы обучения в Консерватории. И она как-то всегда находила, что еще посоветовать, что улучшить. Или просто знала, какие слова мне требуются в данный момент.
2015 год. Довольно крупный конкурс в одном из городов нашей необъятной. Теперь я уже в жюри. Финал. Играют очень приличные скрипачи один за одним. А потом выходит студентка Ирины Васильевны и… Боже, как же это сильно может быть слышно – музыкантский уровень педагога! Не шаблон или там «манера», а подход к музыкальному тексту. Острое ощущение гордости: «Наша»!
2017 год. Старший приходит со специальности домой и сразу начинает заниматься. Я слышу – что-то неуловимо изменилось в его игре. Что и как она это сделала – не понимаю! «Как прошел урок?» – «Пап, она почти не ругалась!» – сообщил с прячущейся в уголках губ улыбкой. Уважает!
Ее отношение к ученикам стало притчей во языцех. Кто-то верно заметил недавно в соцсетях – от Ирины Васильевны нельзя было уйти голодным. Она живейшим образом пеклась о бытовых условиях жизни своих воспитанников, интересовалась, есть ли на что поехать на конкурс, раздавала свои смычки и скрипки для участия в них и просто так: «Ему (ей) же надо!» И не переставала это делать даже после того, как ей эти смычки и скрипки порой не возвращали, уезжали с ними за рубеж…
Она очень тщательно готовилась к концертам, всегда старалась обыграться в какой-нибудь музыкальной школе и выходила на сцену точно зная, о чем она сейчас будет играть. Невероятная образность, красочность, –делало ее выступления незабываемыми. В ее душе жила богатейшая палитра эмоций, картин, персонажей и даже предметов, которые оживали на сцене. Она рассказывала захватывающие правдоподобием и убедительностью истории и делала это обезоруживающе искренне.
Мы не так много разговаривали на умные темы, но, помню, я как-то спросил: «Почему все ученики Янкелевича такие разные? В чем же состоит его знаменитая “школа”?» – «В преданности делу, в честности по отношению к музыке», – ответила она.
Уж чему-чему, но вот этому Вы нас научили крепко! Мы будем помнить. Мы не подведем.
Профессор А.Б. Тростянский
P.S.: Профессор И.В. Бочкова ушла из жизни 25 февраля 2020 года. Вечная память…