Композиторов больше не существует?
№ 9 (1274), декабрь 2009
16 ноября в Конференц-зале в рамках Клуба молодых композиторов прошла встреча студентов Московской консерватории с композитором Владимиром Мартыновым. Широкой публике он известен, возможно, по сотрудничеству с режиссером Павлом Лунгиным в фильме «Остров» (2005), профессионалы же давно следят за его творчеством. Мартынов прошел и увлечение фольклором, роком, авангардом (с использованием серийной техники) – все это дало колоссальный, многогранный опыт. Однако на протяжении последних лет он работает в стиле минимализма.
На встрече с композитором была представлена его опера «Vita Nuova» (2003) на сюжет Данте Алигьери в исполнении Лондонского филармонического оркестра под управлением Юровского. После этого автор и слушатели вступили в дискуссию, где гость озвучил основополагающие принципы своего творчества.
По мнению Мартынова, само понятие композитора как индивидуального творца давно изжило себя. В настоящее время публика жаждет зрелищ, мы живем в эпоху «шоу» и современные композиторы вынуждены писать в условиях, соответствующих потребностям общества. Музыка более не нуждается в новаторстве, в нахождении новых путей развития. Что бы ни было написано композитором, оно, так или иначе, окажется вторичным продуктом. Наша жизнь немыслима без высоких технологий, исчез личный контакт с нотным материалом, что позволило бы глубже проникнуть в концепцию написания сочинения. Использование различных музыкальных носителей, с одной стороны, сделало знакомство с новыми сочинениями более доступным, с другой – исчезла потребность в изучении нот, партитур, порой даже посещении концертов. Помимо этого существует и проблема исполнения сочинений.
Исполнитель… При произнесении этого слова невольно возникают в памяти имена великих музыкантов, таких как Горовиц, Юдина, Ростропович, Софроницкий… А можно ли сейчас с уверенностью называть популярных, модных пианистов, скрипачей, виолончелистов, чьи имена нам навязывают афиши, музыкантами с большой буквы? Ведь приоритетом чаще всего является техническое совершенство, а что же происходит с МУЗЫКОЙ? Исполнители порой коверкают, губят новые сочинения, а композитор становится рабом своего исполнителя. Его успех напрямую зависит от заинтересованности публики в данном музыканте.
Встреча поставила перед нами ряд вопросов. Один из них – ради чего мы пишем музыку? Для удовлетворения амбиций? Для славы? Для финансового благополучия? Или же своим творчеством мы пытаемся донести до слушателя какие-то мысли, личные переживания, выраженные особым, музыкальным языком? Нельзя подчинять искусство какой-либо выгоде и создавать сочинения с целью понравиться. Это осквернит само таинство творческого процесса… Впрочем, решение принимает каждый для себя в индивидуальном порядке.
Другой вопрос – о перспективности минимализма. Сложность такой музыки связана с тем, что она основана на серьезнейшей теоретической базе, недоступной непрофессиональному слушателю. Возникает эффект «двойного дна». Публика условно делится на две категории: тех, кто воспринимает буквально то, что слышит, и тех, кто в состоянии узреть в этом подтекст, задуманный автором. В сущности, такая музыка не может полноценно отвечать запросам ни той, ни другой категории.
Еще вопрос – если понятие композитора осталось в XIX веке, то как быть с такими художниками, как Щедрин, Шнитке и множеством других именитых личностей второй половины ХХ века? Сама по себе позиция нашего гостя представляется неким ограничением: фактически это отрицание авторства, а главное – исключение всех других стилей.
Многообразие композиторских стилей реально существует, и оно так или иначе будет порождать дискуссии. Но важно, чтобы в душе каждого из моих коллег жило немного юношеского максимализма и мы бы существовали ради искусства истинного, не навязанного потребностями общества. И чтобы мы были по-настоящему искренними – любили то, что делаем, и были уверенными в своей музыке. Вероятно, в таком случае мы найдем своего слушателя. Ведь каждый из нас выбирал этот нелегкий путь осознанно, и пройти его нужно с достоинством.
Марьяна Лысенко,
студентка I курса КФ