№ 3 (1241), март 2006

Выдающийся кларнетист В. А. Соколов (1936–1999) — яркий представитель отечественного духового исполнительства. Его стремительный путь в искусстве — путь типичного русского самородка. Профессионально заниматься музыкой он начал очень поздно, в 14 лет, а уже через 9 лет стал лауреатом Международного фестиваля в Вене и солистом оперно-симфонического оркестра Центрального телевидения и Всесоюзного радио. Еще через 4 года он — солист Госоркестра СССР и Лауреат Всесоюзного конкурса (I премия), признанный лидер кларнетового исполнительства в Москве. В этом качестве Народный артист России, профессор Московской консерватории Владимир Александрович Соколов находился до последних дней своей так внезапно оборвавшейся творческой жизни.

Выросший в северной таежной деревушке, Володя на всю жизнь остался очарован красотой природы родного края. В лесу, на рыбалке он, по свидетельству друзей, чувствовал себя в своей стихии. Казалось, что он понимал язык птиц, а рыба буквально «сама шла к нему в руки». Стереотипная фраза о том, что в творчестве музыканта отражается любовь к родной природе, по отношению к Володе приобретает свой первозданный смысл. Достаточно послушать в его исполнении пьесы, симфонии, камерную музыку русских композиторов, особенно Чайковского и Рахманинова, чтобы почувствовать в полетном звуке кларнета, в бесконечных по протяженности дыхания мелодиях какое-то щемящее чувство нежности, которое возникает при взгляде на наши бескрайние, порой непритязательные пейзажи.

В многочисленных статьях и рецензиях, посвященных творчеству Соколова, его исполнение часто характеризуется как «академическое» в лучшем значении этого слова, включающее в себя бережное отношение к звуку, ясность фразировки, стремление точно донести до слушателя авторский замысел. К этому я бы еще добавил безупречный вкус Соколова — качество, о котором Д. Дидро говорил как о «приобретенной повторным опытом способности схватывать истину». Эта «способность схватывать истину» позволила кларнетисту создавать убедительные интерпретации сочинений не только русских композиторов, но и венских классиков, немецких романтиков, французских импрессионистов, современных отечественных и западных авторов.

К счастью, осталось много аудиозаписей, запечатлевших творчество Соколова, благодаря которым почитатели таланта артиста и новые поколения кларнетистов и ныне могут по достоинству оценить его мастерство.

Замечательные образцы прочтения Соколовым музыки Моцарта, Бетховена, Вебера, Брамса — одна из вершин творчества мастера. Сравнив его трактовки сочинений К. Вебера и И. Брамса, слушатель может заметить, что даже в музыке композиторов одной традиции Соколов добивается большого стилевого разнообразия. Так, для музыки К. Вебера характерны яркий сверкающий звук, легкие, четко артикулированные штрихи, блестящее «кларнетовое» стаккато; брамсовская экспрессия, напротив, создается во многом благодаря огромной динамической амплитуде звука «большого масштаба», насыщенному густому тембру инструмента и фразам большой протяженности. Именно в связи с трактовкой сочинений этого композитора уместно сказать об «академизме» манеры Соколова. Слушая Сонаты или Трио И. Брамса в исполнении Соколова, невольно вспоминаешь слова композитора из письма к Кларе Шуман: «Красивый, настоящий человек спокоен в радости и спокоен в страдании и горе. Страсти должны быстро улечься, либо же от них надо избавляться».

Когда в интерпретации Соколова звучат произведения французских композиторов (Ф. Пуленка, М. Битча, А. Мессаже, Э. Бозза, Ж. Руфф, М. Равеля), попадаешь в иную атмосферу: другое звучание кларнета, большее разнообразие образов — от тонких импрессионистических зарисовок до гротесковых эпизодов, резких, колючих звучаний. Стилевые «попадания» исполнителя в этой музыке чрезвычайно убедительны.

Конечно, такое владение выразительными возможностями кларнета пришло к Соколову не сразу. Это — результат многолетнего упорного труда, но красота и наполненность тона, необычайная полетность звука были отличительной чертой артиста уже в начале его блистательной карьеры.

Нынешнее поколение музыкантов почти забыло о немецких кларнетах; в начале же 60-х годов еще шли споры о преимуществах той или иной системы. Все признавали, что технические возможности французских кларнетов предпочтительнее, но их звучание, тембровая окраска, особенно у исполнителей, еще недавно игравших на «немцах», — не устраивали многих музыкантов и слушателей. Видимо, в тот переходный период многие не понимали, что другая природа инструмента требует перестройки всего аппарата дыхания, амбушюра, овладения новыми приемами звукоизвлечения, но прежде всего — «настройки» внутреннего слуха исполнителя на звук с иными тембральными характеристиками.

Именно в это время, в 1963 году, проходил Всесоюзный конкурс исполнителей на духовых инструментах в Ленинграде — городе, где позиции немецкого кларнета были чрезвычайно сильны. Блестящая игра Соколова, его техническая свобода, музыкальность, благородная манера исполнения и, особенно, звук сразу пришлись по вкусу взыскательной питерской публике. Музыкант продемонстрировал великолепные колористические возможности, все обаяние звука кларнета французской системы и тем самым показал молодым музыкантам тот идеал, к которому надо стремиться, овладевая новым инструментом.

Впоследствии, во время гастролей Госоркестра СССР, зарубежные коллеги-кларнетисты были почти так же поражены звуковыми возможностями кларнета в руках Соколова. Не просто звук, а «голос» Соколова в этом оркестре — одно из самых ярких впечатлений, переживаемых слушателями на концертах «светлановского» коллектива, где великий кларнетист проработал свыше 30 лет. Именно здесь им была создана целая галерея исполнительских шедевров в музыке Чайковского, Берлиоза, Брамса, Дебюсси и, конечно же, Рахманинова. Вторая симфония композитора стала визитной карточкой Госоркестра и Е. Светланова во многом именно благодаря игре Владимира Соколова. Его знаменитое соло в III части, захватывающее слушателей своей проникновенностью, сейчас можно услышать только в записях.

Все мы знаем, какой огромный труд кроется за блестящей, виртуозной игрой выдающихся исполнителей. Искусство же Соколова было таковым, что всем, даже сидящим рядом в оркестре коллегам, казалось, что самое простое в жизни занятие — это игра на кларнете. Откровенно говоря, Володя просто избаловал дирижеров своим филигранным мастерством, той обманчивой легкостью, с которой он «расправлялся» с оркестровыми трудностями, «предугадыванием» дирижерских намерений — качествами, свойственными редчайшим солистам оркестров. Именно благодаря этим незаурядным способностям ему посчастливилось работать с такими прославленными дирижерами, как А. Гаук, К. Иванов, И. Маркевич, Л. Маазель, З. Мета, А. Клюйтенс, Ш. Мюнш.

Точно так же в его спокойной, невозмутимой манере поведения, красивой артистической внешности, предельной доброжелательности к коллегам и ученикам никак не угадывалась та огромная, напряженная деятельность, которую вел Соколов помимо оркестра, — интенсивная концертная жизнь, преподавание в течение 25 лет в Московской консерватории. В числе его учеников — музыканты, снискавшие мировое признание: Ю. Бабий, М. Безносов, Е. Петров, А. Богорад, А. Дресслер, Б. Пурыжинский и многие другие.

В сольный репертуар Соколова входили едва ли не все значительные произведения, созданные для кларнета, и почти все они записаны на пластинки и CD. Он выступал и записывался с прославленными музыкантами и коллективами: Э. Вирсаладзе, Л. Тимофеевой, Н. Петровым, А. Наседкиным, В. Крайневым, квартетами им. Бородина, им. Бетховена, им. Комитаса и другими. Его любимым детищем, которому он отдал много сил, был квинтет духовых деревянных инструментов. Вместе с В. Зверевым, А. Любимовым, А. Деминым и С. Красавиным был создан один из лучших в мире ансамблей подобного рода, выступления и записи которого стали интереснейшим явлением в музыкальной жизни СССР. Деятельность Соколова-ансамблиста, его мастерство и невероятная интуиция в этой области исполнительства заслуживают отдельного внимания.

Владимир Александрович был светлым человеком, одним из немногих, у кого не было недругов. И этот свет души он умел выразить звуком своего любимого кларнета.

Он оставил после себя плеяду замечательных учеников, и в звучании их инструментов мы и сейчас можем слышать голос Владимира Соколова.

А. Шатский

Поделиться ссылкой: