№ 4 (1234), май 2005

Советы факультетов Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского выдвинули кандидатов на пост ректора, выборы которого состоятся 31 мая на общевузовской конференции. Представляем их нашим читателям:

Профессор Т. А. Алиханов

Зав. кафедрой камерного ансамбля и квартета.

Род. в 1943 году в Москве. Окончил Московскую консерваторию и аспирантуру (класс фортепиано проф. Л. Н. Оборина). Лауреат I премии Конкурса им. М. Лонг и Ж. Тибо (1967, Париж). Народный артист России.

Профессор В. К. Полянский

Художественный руководитель и главный дирижер Государственной академической симфонической капеллы России.

Род. в 1949 году в Москве. Окончил Московскую консерваторию по классу хорового (класс проф. Б. И. Куликова) и оперного и симфонического дирижирования (класс проф. О. А. Димитриади), а также ассистентуру-стажировку (класс проф. Г. Н. Рождественского). Народный артист России. Лауреат Государственной премии России. В Московской консерватории преподает в 1977–1980 гг. и вновь с 2002 года.

Профессор П. И. Скусниченко

Зав. кафедрой сольного пения, декан вокального факультета.

Род. в 1950 году в селе Березовка Львовской области. окончил Московскую консерваторию и ассистентуру-стажировку (класс проф. Г. И. Тица). Лауреат конкурсов им. М. И. Глинки (II премия), им. П. И. Чайковского (IV премия), молодых оперных певцов в Тулузе (II премия и главный приз), Народный артист России. В Московской консерватории преподает с 1980 года.

Редакция газеты «Российский музыкант» провела коллективное интервью, обратившись к кандидатам с двумя вопросами:

1. Что для Вас означает Московская консерватория? Какое место в Вашей творческой жизни она занимает?

2. Что Вы хотите дать Московской консерватории? Какие ближайшие цели Вы бы поставили перед собой?

Тигран Абрамович АЛИХАНОВ

1. Консерватория для меня – родной дом, потому что вся моя жизнь связана с ней. Я учился в ЦМШ при Московской консерватории, у меня был даже консерваторский педагог доцент А. А. Егоров, к которому я приходил сюда. В консерваторских классах я занимаюсь где-то с 8–9 лет, и как ученик ЦМШ был неоднократно показан консерваторским профессорам. Потом я поступил сюда в качестве студента в класс профессора Льва Николаевича Оборина, затем стал аспирантом, а с 1971 года начал в консерватории работать и работаю по сей день вот уже 35 лет. Так что консерватория не просто занимает в моей жизни какое-то место, наоборот, вся моя жизнь проходит в консерватории.

И в творчестве консерватория всегда занимала огромное место, потому что моя жизнь с довольно-таки молодого возраста состоит из двух направлений: педагогики и концертной работы. И если концертная деятельность в молодые годы была связана с филармонией, с гастрольными организациями (Союзконцерт, Госконцерт, Росконцерт и т. д.), то педагогическая работа вся протекает в консерватории. А потом, в какой-то момент получилось так, что и исполнительская деятельность тоже в большей степени стала связана с консерваторией: когда концертная работа в консерватории поднялась на другой уровень, приблизилась к филармонической, с печатными афишами, я во всем этом тоже принял участие. И хотя я продолжаю быть солистом филармонии, иногда выезжаю на гастроли от каких-то организаций, вся моя работа – и педагогическая и концертная – в основном связана с консерваторией.

2. Этот вопрос задан с явным подтекстом – что я собираюсь делать в части ремонта, каких-то строительных акций и т. д. Это, безусловно, правильно, но… С раннего детства я имел возможность наблюдать людей, руководивших огромными коллективами (правда, в совершенно другой области науки), по сравнению с которыми консерватория – такая «музыкальная шкатулка». И я прекрасно понял (и увидел, и услышал), что во всех этих гигантских учреждениях в первую очередь речь шла о людях, и только во вторую – о зданиях. Поэтому при ответе на вопрос – что я могу и что хочу сделать для консерватории, я прежде всего думаю о коллективе, о людях, которые здесь работают – и педагоги, и студенты. В первую очередь мы должны думать о студентах – не будет студентов, и нам здесь будет делать нечего! Так что все мои заботы будут посвящены в первую очередь жизни наших студентов и, конечно, педагогов.

Считаю, что задача ректора – это, прежде всего, творческая жизнь консерватории. Именно творческая. И у нас есть проблемы именно творческие, которые должен решать ректор, вмешиваться в это. А что касается строительно-ремонтной стороны, то могу сказать, что я человек далекий от всего этого. Но вместе с тем считаю, что нет такой области, в которую нельзя было бы внедриться. Другое дело, что это должно быть, видимо, с помощью тех людей, которые этим занимаются, которые должны ввести меня в курс дела. И не представляю, что могут быть вещи, какие я бы, в конце концов, не понял. Весь вопрос в том, насколько человек, занимающий пост ректора во всем этом участвует. Мне вообще не очень нравится позиция – сидеть и командовать из кабинета с секретарем, я привык сидеть за инструментом или с учениками в классе. Так что, ректор должен быть на стройплощадке! Он должен точно знать, что там делается, какую трубу куда кладут, и какой кран на нее завинчивают. Я понимаю, что могут обмануть, но надо стараться во все вникать. И я представляю, что если меня выберут ректором, то от моей привычной жизни ничего не останется, потому что я не умею и не люблю на кого-то наваливать свои дела, а самому сидеть и отдавать приказания. Я всем буду заниматься сам.

Валерий Кузьмич ПОЛЯНСКИЙ

1. В Московской консерватории я сложился как музыкант. А попал в нее еще до того как стал студентом: я учился в Мерзляковском училище, когда бывшие воспитанники Мерзляковки пригласили меня петь в камерном хоре Московской консерватории, которым руководил Б. И. Куликов. Это было мое первое появление в консерватории, и я помню, как простоял полтора часа под дверью 21 класса, боясь войти, потому что звучала музыка. И здесь в моем сознании перевернулось все, когда я, 16-летний мальчишка, стал петь музыку Дебюсси, Равеля, Хиндемита, Жоскена Депре, Джезуальдо… В те времена это меня просто ошарашило, хотя я поступил в училище уже дирижирующим человеком. Это был другой мир… и первое знакомство с Московской консерваторией. А когда я поступил, меня взял в свой класс Б. И. Куликов. Мне очень повезло, что удалось общаться с многими корифеями нашего искусства, в числе которых были К. М. Лебедев, К. Б. Птица, В. Г. Соколов, Г. И. Савельев, К. П. Виноградов. Я занимался у такого гиганта как Ю. А. Фортунатов, который просто заставил другими глазами взглянуть на оркестр, привил другое отношение к инструментам, к тембру, к звуку… Не проходит и дня, чтобы я не вспоминал его наставлений, его лекций, каждый раз находя подтверждение тому, чему он нас учил. Потрясающими были занятия с И. А. Барсовой по чтению симфонических партитур (это была целая энциклопедия!), общение и совместная работа с Н. Н. Сидельниковым… Перечислять можно многих, боюсь кого-то не назвать, обидеть. Удивительные беседы были с Т. А. Гайдамович – мы работали вместе, когда я какой-то период уже преподавал в консерватории и готовил наш студенческий оркестр, которым руководил Г. Н. Рождественский, к гастролям по Прибалтике. Так что в консерватории я научился всему. Не говоря о занятиях по симфоническому дирижированию, в начале – у Л. М. Гинзбурга, затем у О. А. Димитриади… Помню удивительные уроки в классе Б. Э. Хайкина, у которого одно время я был ассистентом. И, конечно, мой профессор – Г. Н. Рождественский, у которого я стажировался в аспирантуре и тоже был ассистентом. Он мне много дал, много дает, и каждая встреча с ним – пища для размышлений. До сих пор. Моя благодарность всем несоизмерима ни с чем – если бы не эти люди, я не знаю, что бы из меня получилось.

В консерватории в 1971 году я создал свой хор, в котором пели студенты со всех факультетов – хоровики, теоретики, композиторы, вокалисты, приходили даже певцы из московских музыкальных из училищ; он просуществовал до 1980 года. В консерватории я стал лауреатом. Еще студентом консерватории я поступил дирижером в Театр оперетты, где проработал 7 лет. Будучи аспирантом, был приглашен в Большой театр. Все шло через консерваторию. В консерватории я стал педагогом, преподавал на двух кафедрах – хорового и симфонического дирижирования, затем ушел и несколько лет назад вернулся.

2. Я еще не достаточно в курсе всех проблем консерватории, но если так случится, что меня изберут, должен буду изучить весь материал, связанный и с учебным процессом, и с хозяйственными вопросами, и, самое главное, творчеством. Консерватория – творческий вуз, и на первом плане должна быть Ее Величество – госпожа Музыка! Для этого мы все учились и продолжаем учиться. Нужно создать такие условия для профессоров и студентов, чтобы каждый мог раскрыть свой потенциал и спокойно работать.

Сейчас вся культура находится в трудном положении, но так как Московская консерватория – флагман музыкальной культуры, с нее и спрос больше, но и условия должны быть достойными. Чтобы можно было реализовать грандиозный профессорский потенциал. А то, что было потеряно в эти смутные времена, надо постараться вернуть. Конечно, нужен оперный театр. Есть кому учить, есть кому петь, есть кому играть, и есть что играть. А что касается стройки, то я в течение 15 лет занимался реставрацией церкви Троицы в Кожевниках, 15 лет изучал эту профессию! Это, конечно, достаточно трудоемко, но, если избрание состоится, я рассчитываю на помощь специалистов, которых необходимо привлечь. И не надо довольствоваться малыми подачками – консерватория должна иметь все, что ей положено. И по площадям – по классам, репетиториям, концертным залам, и по всему остальному. Не будет консерватории – ничего не будет! Ни Большого театра, ни Госоркестра, ни Капеллы. Потому что консерватория – это все. Не будет кадров – и играть будет некому, и петь будет некому. Это должны все понимать, и в первую очередь, конечно, наше правительство.

Петр Ильич СКУСНИЧЕНКО

1. Московская консерватория для меня означает всё. И это не высокопарные слова, потому что, будучи принят в нее, я получил прекрасное образование у величайшего педагога Гуго Ионатановича Тица. И как я поступил в Консерваторию, так и не расстаюсь с ней. А параллельно был и солистом ГАБТ (5 лет), и солистом Всесоюзного радио и телевидения (10 лет).
Московская консерватория – величайшее музыкальное заведение, в котором мне посчастливилось учиться и работать. Теперь, когда я являюсь заведующим кафедрой сольного пения и деканом вокального факультета в одном лице, постоянно думаю о жизни своего факультета. Я должен быть на каждом концерте наших педагогов, на каждом вокальном вечере. Каждый спектакль оперной студии – это тоже работа вокального факультета, а значит и моя. Представьте себе, какая получается нагрузка! Но я делаю все это с любовью. Это моя жизнь, и такая занятость мне всегда приятна. Так что консерватория в моей жизни – все.

2. Московская консерватория существует уже 140 лет, поэтому, наверное, невозможно сделать в ней что-то принципиально новое. Она создана для того, чтобы воспитывать хороших специалистов, прекрасных музыкантов. Поэтому главную свою задачу я вижу в том, чтобы сохранить консерваторию в ее целостном виде. Сейчас надо бороться за то, чтобы нас не разорвали на части (ведь уже были попытки отнять у нас Большой зал!). И, если будет ремонт, я всеми силами буду сражаться за то, чтобы была построена оперная студия, которую Московская консерватория, лучшая консерватория в мире, не имеет уже 35 лет. У нас идут такие оперы, как «Богема», «Травиата», «Царская невеста», «Евгений Онегин», «Севильский цирюльник», «Свадьба Фигаро» и др. Это большие спектакли, которые требуют настоящей оперной сцены со всеми ее атрибутами.

Великие традиции консерватории были заложены выдающимися музыкантами, просветителями и талантливыми организаторами, начиная с Н. Г. Рубинштейна. Поэтому я бы боролся за сохранение уже сложившихся традиций. Ведь из нашего учебного заведения выходят не просто скрипачи, пианисты и другие специалисты. Мы воспитываем в первую очередь музыкантов самого широкого профиля, обладающих большой эрудицией и компетентностью в своей профессии.

Нужно обеспечить учащихся и преподавателей необходимыми условиями для работы и творчества. Ничто не должно мешать учебному процессу. Представьте себе педагога, который половину своей творческой жизни бегает из класса в класс!

Конечно, помимо решения глобальных проблем, ректор должен заниматься многими мелкими вопросами. Он должен быть не только хорошим музыкантом, но и умелым администратором. Например, необходимо сохранить прекрасный профессорско-преподавательский состав консерватории. Для этого нужно удержать грант и бороться за сохранение зарплаты не только для педагогов, но и для обслуживающего персонала – методистов, лаборантов, работников библиотеки, концертмейстеров.

Я бы боролся за то, чтобы образование в консерватории было бесплатным. Если образование станет только платным, уровень профессиональный подготовки упадет. Тогда уже Московской консерватории как лучшего в мире учебного заведения не будет. Хотя бы 5–6 бесплатных мест надо сохранить, чтобы брать самых одаренных.

К новым веяниям – переходу на западную систему образования и введению бакалавриата и магистратуры – я отношусь резко отрицательно. Наша система образования считается самой совершенной, и нам незачем искать другие пути. Могу сказать, много бывая за границей, что уровень образования в зарубежных консерваториях соответствует уровню наших училищ. Поэтому надо стремиться к тому, чтобы наши выпускники нигде в мире не доучивались, чтобы в консерватории они сразу получали магистратуру.
Я буду продолжать связи с другими консерваториями – нельзя замыкаться в рамках своего класса, учебного заведения. Нужно обмениваться спектаклями, оркестрами, педагогическими составами, мастер-классами.

Поделиться ссылкой: