№ 6 (1220), октябрь 2003

Владимиру Васильевичу Протопопову пошел 96‑й год. Все мы – музыковеды, исполнители, композиторы – восхищены его творческой деятельностью. Мы не перестаем удивляться ее интенсивности и плодотворности.

Научное творчество В. В. Протопопова – предмет, достойный серьезного и большого исследования. Но главное заключается в том, что идеи, заключенные в работах выдающегося отечественного ученого, конкретные результаты актуальны, продолжают развиваться и оказывать воздействие на музыкальную науку, творчество и культуру в целом.

Деятельность В. В. Протопопова поражает своей многогранностью. Это не только музыковедческие исследования в самых разных жанрах (от небольших заметок до фундаментальных монографий), но и источниковедческие разыскания, составление, редактирование сборников, подготовка к переизданию выдающихся трудов отечественных мыслителей о музыке с тщательной выверкой текстов и подробным комментированием. Это неустанная работа по подготовке кадров – в экспертных комиссиях ВАК, в специализированном совете по защите диссертаций, и, прежде всего, в занятиях с дипломниками, аспирантами и докторантами.

Результатом многогранной деятельности явилась солидная научная школа, ученики и последователи, сотрудничающие с В. В. Протопоповым, продолжающие расширять и разрабатывать огромное поле знаний о музыке. Всем нам хорошо известны имена представителей этой замечательной школы: Ю. К. Евдо­кимова, Н. А. Симакова, Т. Н. Дубравская, И. К. Кузнецов, В. В. Задерацкий, работающие за пределами России Кина Проданова, Пенчо Стоянов, Георгий Пелецис и многие, многие другие.

Классикой музыковедения XX века стали такие работы как «История полифонии в ее важнейших явлениях», «Вариационные процессы в музыкальной форме», исследования, посвященные принципам музыкальной формы Баха и Бетховена, работы о Глинке, Чайковском, о представителях русской мысли о музыке. Но всем музыковедам, а особенно молодым, вступающим в жизнь профессионала – теоретика, историка, критика, исследователя – чрезвычайно важно использовать и те методы, которыми владеет и которые разрабатывает В. В. Протопопов.

Прежде всего это широкий охват музыкальных явлений, изучаемых ученым. Глинка, Мусоргский, Римский‑Корсаков, Чайковский, Танеев, Рахманинов, Бах, Бетховен, Шопен, Мясковский, Шебалин, Шостакович, Шапорин, Одоевский, Серов, Стасов, Дилецкий, Титов, памятники древнерусской музыкальной культуры… К характеристике этой особенности как нельзя лучше подходит гётевский афоризм Nicht Lupe, sondern Weitwinkelobjektiv. Только при таком музыковедческом широкоугольном объективе оказывается возможным настоящее постижение каждого отдельного явления музыкальной культуры.

Однако для более точной характеристики огромного охвата явлений недостаточно такого понятия, как широта. Важны еще и другие измерения, о которых говорила в связи с работами В. В. Протопопова Т. Н. Ливанова, – движение «вглубь и ввысь», к истокам, основаниям и конкретным обстоятельствам возникновения тех или иных музыкальных явлений, а с другой стороны – к обобщениям.

Метод подхода и конкретная методика исследований, которые демонстрирует ученый, отражают как самобытность творческой личности, так и особенности сложившейся в отечественной науке ситуации, одним из моментов которой была недоступность архивов, особенно зарубежных. В этих условиях можно было двигаться разными путями. Можно было добиваться доступа к архивам, что отнимало много времени и энергии, притом в области, собственно совсем не творческой. Но можно было не то чтобы игнорировать известные, но недоступные источники, но оговаривать это. Умение не задерживаться на сложностях подобного рода позволяло в краткий срок охватить материал, доступный исследователю. И можно было в большинстве случаев с известными оговорками говорить о тотальном охвате материала. Колоссальную роль тут играла и играет удивительная память В. В. Протопопова.

В любом своем начинании В.В.Протопопов, конечно, придерживался сложившихся традиций, версий, гипотез, высказанных предшественниками. Но вместе с тем он всегда удивлял и продолжает удивлять нас умением отрешиться от всего уже известного, не для того, чтобы отказаться от него, но для того, чтобы посмотреть на предмет исследования непредвзято, свежим взглядом. В результате возникали совершенные новые трактовки известных вещей, новые теории.

Много сделал В. В. Протопопов для развития теории музыкальной формы. Во многом именно благодаря работам В. В. Протопопова теория музыкальных форм перестала быть академической школьной дисциплиной, ориентированной на типовые модели композиции. Он тщательно рассматривал на обширном конкретном материале взаимодействие различных, подчас контрастных формообразующих принципов. Таковы, например, его работы о вариационном принципе, о взаимодействии вариационной и сонатной формы. В итоге традиционный раздел о так называемых свободных и смешанных формах, трактовавшихся скорее как исключение из систематики, превратился в целую область науки о музыкальных формах, в рамках которой возникли такие работы, как, например, исследование Пенчо Стоянова о взаимодействии музыкальных форм.

В науку о музыкальных формах введены новые понятия и целые теории. К ним относится, в частности, теория контрастно-составных форм. Среди терминов, относящихся к учению о формах, о музыкальном синтаксисе, можно вспомнить понятие музыкальной формы второго плана, «принцип прорастания», «движущийся период», «придирка к окончанию». Протопопов-исследователь выявил особый принцип, проявивший себя в симфоническом творчестве Д. Д. Шостаковича – принцип единого динамического развития, охватывающего в последовательном тематическом процессе большую циклическую форму.

В разработке проблем музыкальной формы В. В. Протопопов развивал идею органического синтеза полифонических и гомофонно‑гармонических закономерностей формообразования. И, пожалуй, наиболее общим в сфере науки о форме, явилось то, что в результате обширной и вместе с тем кропотливой работы Протопопова обнаружились контуры естественной исторической жизни музыкальных форм как самостоятельного идеального феномена человеческой художественной культуры.

Создавая оригинальные теории, классики отечественного теоретического музыкознания никогда не отделяли себя от общего поступательного развития музыкальной науки. Для их характеристики можно было бы использовать такие определения как скромность величия и величие скромности. И в этом отношении замечательным примером и образцом является ныне для нас личность Владимира Васильевича Протопопова.

Е. В. Назайкинский

Поделиться ссылкой: