Публикация
№ 3 (1217), апрель 2003
В журнале «Москва и москвичи» №3/2003, который, кроме публичного распространения, получают в Администрации Президента, Государственной думе, Совете Федерации, Аппарате правительства, Московской городской думе, был опубликован большой материал, касающийся Московской консерватории. Приводим данную публикацию полностью, без купюр.
Как известно, Москва не сразу строилась, и сегодня на узких улицах её центра много старых зданий с небольшими дворами. И улицы, и дворы сплошь заставлены машинами, а в домах поселились многочисленные учреждения. Современная нагрузка на столичный центр и его инженерные коммуникации намного выше, чем в прошлые годы, и продолжает нарастать, а сами коммуникации от времени и интенсивной эксплуатации изношены и всё чаще порождают аварии. Сегодня пожар или потоп возникают не столько по вине пользователей, сколько из-за дефектов проводки или водопровода. Это типично для центра Москвы.
Здание Московской Консерватории было построено в 1898–1901 гг. в соответствии с действующими в ту пору строительными нормами из типичных для того времени материалов. Несущие стены сложены из кирпича, перекрытия – из брёвен, а внутренние перегородки выполнены из тёсаной доски, покрытой деревянной дранкой и штукатуркой. Более того, в целях звукоизоляции помещений во внутристенное пространство уложены маты из пакли. Такие материалы не только легко загораются, но и могут долго тлеть и образовывать новые очаги пожара. Как показывает практика, в подобных домах огонь распространяется с такой скоростью, что почти мгновенно уничтожает всё содержимое дома. В этом случае на долю пожарных остаётся только защита соседних зданий.
В архитектуре Московской Государственной Консерватории (МГК) её учредители – члены Музыкального Общества России – заложили тот основной педагогический принцип, который принёс ей всемирную славу. Речь идёт о соединении воедино учебного и концертного действия, то есть учебные классы расположены в непосредственной близости от концертных залов. Таким образом, и сам учебный процесс, и репетиции и концерты мастеров оказывают равное влияние на воспитание нового поколения музыкантов. И это же делает Московскую Консерваторию, быть может, самым открытым и самым посещаемым ВУЗом страны. Странно, но за прошедшие 100 лет, несмотря на успешный опыт МГК, в системе высшего образования России (да и всего мира) этот принцип был использован только в МФТИ, где также совместили учебный процесс с работой в научных лабораториях.
ПОЖАР
Беда пришла вечером 17 декабря 2002 года. Пожар возник в результате короткого замыкания электропроводки на 2-ом этаже 1-го учебного корпуса постройки 1898 года и распространялся по зданию с невероятной скоростью. Служба в пожарных частях (ПЧ) основывается на армейских законах, и поэтому сегодня мы можем восстановить ход событий с точностью до минуты. Московская Консерватория охраняется 138-й ПЧ ОПОО УГПС ЦАО г. Москвы, начальник которой, капитан внутренней службы Г. В. Кузнецов, подробно рассказал о ходе тушения пожара. Мы решили практически полностью воспроизвести его рассказ, учитывая историческую и культурную ценность погоревшего объекта.
Первое сообщение о возгорании поступило в 17 часов 34 минуты диспетчеру 138-й ПЧ. Информация о пожаре немедленно была передана ЦУС УГПС МЧС г. Москвы дежурному электрику, дежурному сантехнику и руководству Консерватории. Уже через четыре минуты на месте пожара капитан Кузнецов организовал эвакуацию людей из корпуса и подачу воды от пожарного крана. Ещё через пять минут к МГК прибыла первая оперативная группа во главе с полковником К. В. Новиковым. К этому времени, когда пламя охватило деревянные перегородки 2-го и 3-го этажей, создалось сильное задымление и огонь переметнулся на вышележащие этажи и чердак, к месту пожара было выслано 17 пожарных машин. К счастью, на 2-ом этаже уже работал первый водяной ствол от пожарного крана, созданный силами 138-й части и добровольной пожарной дружины Консерватории, была отключена электроэнергия в корпусе, началась организованная эвакуация людей.
Тут следует сделать отступление и сказать несколько слов о первичных средствах пожаротушения и автоматического оповещения. От привычных огнетушителей в такой ситуации толку уже никакого, а вот автоматика дает очень важный выигрыш во времени. Жаль, что на неё у МГК хронически не хватало денег… Зато пожарные краны работали безупречно, и именно они во многом решили судьбу Консерватории. Внутренний противопожарный водопровод здания (во время пожара было задействовано 4 его пожарных крана), благодаря находящимся в подвале специальным насосам, способен подавать такие объёмы воды и под таким давлением, которые не под силу обычным городским коммуникациям. Если бы все дома в центре Москвы имели подобный водопровод, их жители могли бы спать спокойно…
Проведя разведку бедствия и оценив скорость распространения огня на верхние этажи и чердак, а также учитывая историческую ценность здания (памятник архитектуры XIX века) и сложность его планировки, полковник Новиков объявил в 17 часов 56 минут «Ранг пожара № 2», а еще через б минут пожару был присвоен «Ранг № 3» (при максимальной степени сложности № 5). И без того непростую обстановку осложняли автомобильные «пробки» на Большой Никитской улице и прилегающих к ней переулках – для регулировки движения автотранспорта были вызваны наряды ДПС, а бойцам пожарных подразделений, нагруженным необходимым вооружением, приходилось пробираться к Консерватории пешим порядком.
Это ещё одна больная проблема центра. Пожарная техника следовала к месту вызова с ограниченной скоростью в плотном потоке автотранспорта, в результате чего не смогла доехать до объекта почти 1,5 километра. Более того, припаркованные рядом с горящим зданием автомобили перекрывали доступ к пожарным гидрантам. Как правило, на преодоление указанных препятствий бойцы пожарных подразделений тратят самое драгоценное время.
В 18 часов 05 минут, когда эвакуация людей подошла к концу, к МГК прибыли члены штаба пожаротушения УГПС МЧС и начальник СПТ УГПС МЧС РФ подполковник Е. Н. Чернышев, принявший на себя руководство тушением пожара, которому к тому времени был присвоен «Ранг № 5»…
К 19-ти часам 33 минутам на пожаре было сосредоточено 27 отделений на основных и вспомогательных автомобилях, организовано б боевых участков. На пожарные гидранты установлено 5 автомобилей, проложено 6 магистральных линий, на тушение подано 13 водяных стволов, установлено 3 автолестницы. Огонь начал отступать. Штаб принял решение об отмене «Ранга пожара № 5».
В результате точных и энергичных действий пожарников в 20 часов 13 минут пожар был локализован, а еще через полчаса – ликвидирован. Работы по разборке и проливке конструкций, проверке перекрытий и перегородок продолжались почти до полуночи.
ПОСЛЕДСТВИЯ
Пожар, случившийся в Московской Консерватории, подобно маленькому камешку, упавшему с вершины горы, собрал целую лавину проблем. Судите сами. Мебели и оборудования погибло на 398 тыс. рублей. Повреждено 16 роялей, 3 из которых восстановлению не подлежат. Эта утрата обойдётся Консерватории примерно в 13 млн. рублей. На площади 370 кв. метров необходимо провести восстановительные реставрационные работы, 1616 кв. метров требуют обычного ремонта. Общий ущерб от пожара до конца еще не определён, но, по предварительным оценкам, на восстановительные работы и выполнение предписаний Госпожнадзора потребуется около 1 млн. долларов.
Кстати, о предписаниях Госпожнадзора. Они были сделаны ещё в августе 2000 года по результатам детального обследования здания. О последствиях, к которым может привести их невыполнение, знали все. Администрация Консерватории по мере сил старалась выполнить данные предписания, но ей постоянно не хватало на это средств.
Для МГК миллион долларов – немыслимая сумма. Ясно, что без общественной поддержки консерваторцам своих проблем не решить. Еще более очевидно, что помощь МГК должно оказать государство и в первую очередь – Министерство культуры РФ, которое является учредителем Консерватории.
Не хотелось бы думать, что современный и в определенной мере «продвинутый» Минкульт способен продолжить «славные традиции партии большевиков», заложенные самим В. И. Лениным и четко сформулированные им в письме к В. М. Молотову от 12/1 – 1922 года (см. ПСС, 5-е издание, т. 54, стр. 110). В этом историческом документе вождь пролетариата называет «совершенно неприличным» предложение Луначарского о сохранении Большого театра и требует «оставить из оперы и балета лишь несколько десятков артистов на Москву и Питер», а самого Луначарского вызвать в Политбюро «на пять минут для выслушивания последнего слова обвиняемого».
Однако из беседы корреспондента «МиМ» с ректором Московской Консерватории А. С. Соколовым и проректором по административно-хозяйственной части А. В. Зуевым выяснилось, что за последние два года Министерство культуры примерно в 10 раз уменьшило запрашиваемое финансирование ремонтных работ, из-за чего не были выполнены в полном объёме предписания Госпожнадзора, до сих пор не проведены необходимые инженерно-технические изыскания состояния корпусов и не разработан проект по их реконструкции и проведению противоаварийных работ. Те мизерные средства, которые администрация МГК получала на ремонт, были сконцентрированы на самых важных пунктах вышеуказанных предписаний. Начальник УГПС МЧС РФ г. Москвы генерал-майор Л. А. Коротчик при расследовании обстоятельств возникновения пожара отметил, что именно эти мероприятия и, в частности, хорошее состояние внутреннего противопожарного водопровода, «позволили не потерять здание».
Ещё один удивительный факт касается материальной помощи, которую Консерватории предложил город в лице Ю. М. Лужкова сразу же после пожара и которую вежливо отклонил министр культуры РФ М. Е. Швыдкой, заявив, что «федеральное правительство в состоянии взять на себя все расходы по ликвидации последствий пожара и обеспечению дальнейшего нормального функционирования этого важнейшего учебного заведения Росиии».
Однако, по словам ректора Консерватории А. С. Соколова, средства на эти расходы Минкульт нашёл не в федеральном бюджете, а в кошельках… консерваторцев. Вернее, не в самих кошельках, а на счету «культурного ведомства», куда перечисляются деньги, зарабатываемые преподавателями на платном обучении (в разговоре с корреспондентом «МиМ» замминистра культуры А. И. Рахаев, курирующий МГК, заметил, что в прошлом году «Консерватория, используя государственное имущество и труд профессорского состава, заработала 2 миллиона долларов»). Однако до пожара ни у кого не вызывало сомнений, что эти деньги должны быть выплачены консерваторцам. Теперь же в стенах министерства родилась идея направить их на «ликвидацию последствий пожара». В пользу этой идеи, по словам Соколова, чиновники привели «оригинальный аргумент»: зачем Минкульту платить консерваторцам, если последние получат Грант от Президента страны?
Указ Владимира Путина «О мерах государственной поддержки музыкального искусства» с выплатой Грантов семи получателям в размере 810 млн. рублей действительно существует. И это серьезная моральная и материальная поддержка российской музыкальной культуре, которую с благодарностью ожидают в Большом и Мариинском театрах, в Санкт-Петербургской и Московской Консерваториях, а также в трёх симфонических оркестрах общероссийского значения.
Однако исполнение Указа оказалось в руках все того же Минкульта. И все тот же замминистра Рахаев, по свидетельству г-на Соколова, в устной форме разъяснил ректору МГК, что лично он от лица министерства и лично Соколов от лица всей Консерватории, чей штат составляет почти 1500 сотрудников, будут распределять среди избранных преподавателей ту долю президентского гранта, которую Минкульт выделил МГК. Оказалось, что эта доля (64 млн. рублей) практически равнозначна сумме, выделенной для симфонических оркестров, в каждом из которых трудится не более 100 музыкантов.
Что же в результате? Консерватория – в шоке, Минкульт – спокоен. По мнению Рахаева, Министерство культуры Российской Федерации «как государственное ведомство и учредитель МГК в одном лице все делает правильно и по закону». По убеждению же консерватарцев, действия Минкульта (в первую очередь – уже известные подвижки чиновников в отношении заработанных преподавателями МГК денег, а также несправедливое распределение Гранта) «дискредитируют политику Президента страны по укреплению отечественной музыкальной культуры». Все вышеуказанные заявления «сторон» означают только одно: вокруг Консерватории и внутри нее до сих пор полыхает пожар, правда, уже совсем иного свойства. Остается надеяться, что и власти, и музыкальная общественность найдут достойный способ его потушить.
Павел Карасев