№ 2 (1331), февраль 2016

Понятие шефства, т.е. осуществления какой-либо доброй, благотворительной миссии, в частности – в сфере культуры, появилось в СССР–России в 1920-1930-е годы. Московская консерватория многие годы принимала в этом большое участие.

Как осуществлялись шефские концерты времен военных лет мне известно по рассказам их непосредственных участников. Такие концерты нередко проходили в госпиталях, которые очень слабо отапливались в военное время. Но все забывалось, когда волна благодарности словно отстраняла самые сложные условия и все окрашивала в позитивные тона. Как радовались раненные бойцы выступлениям консерваторских певцов, которые исполняли не только популярные романсы или арии из опер, но очень щедро пели массовые песни. Почти в каждом концерте наступала пора просьб по заявкам – чаще всего просили «Катюшу» Блантера или «Темную ночь» Богословского. В такие моменты сольные выступления нередко переходили в хоровое пение. Удивительно, что всех слов в многокуплетных песнях никто, разумеется, не знал, но вот мелодии песен, видимо, уже успевали стать родными.

После шефского концерта иногда возникал щедрый по тем временам дар солдат и госпитального начальства музыкантам Московской консерватории: пара кусочков сахара и почти невесомый, но все же зримо притягательный, кусочек хлеба. Цвета он был непонятного, не белый точно, но каким же тогда он казался несусветно вкусным!

Помню, например, такую «точку» как 2-й часовой завод. Он в 1950-е годы располагался возле Белорусского вокзала, в самом начале Ленинградского проспекта. Дело в том, что, заключив договор о дружбе и сотрудничестве с этим заводом, консерваторцы получили время для выступлений исключительно «проблемное» – обеденный перерыв, что длился всего 45 минут, во время которого работяги мечтали утолить законный голод, уйти на перекур, а тут – на тебе! – какие-то девчонки и молодые люди из консерватории. Мы поджидали их в Красном уголке с дребезжащим фортепиано, лишенным многих клавиш (правда, последнее было полностью преодолено после приезда на завод наших настройщиков). Приняли поначалу очень настороженно, видя в нас с инструментами личных врагов их и без того скудного личного времени: шумели, медленно собирались, смеялись в самых возвышенных местах или просто демонстративно уходили, прихватив с собой парочку таких же «ударников коммунистического труда».

Но, сила искусства в конечном итоге оказалась на нашей стороне. Наталья Германовна Баратова, обладавшая большим шефским опытом, начала выступление словом о концертах в госпиталях. Вот здесь-то и случилось чудо – они сочувственно отнеслись к рассказу, а затем к исполнению прелюдий Шопена, Рахманинова и Скрябина. А потом к выступлениям неожиданно присоединился Даниил Шафран. Виолончелист и пианистка сыграли (правда, не до самого конца – перерыв кончался звонком на весь завод) медленную часть виолончельной сонаты Рахманинова. Было тревожно – совсем не короткая пьеса, да еще в медленном движении – вдруг им эта классика покажется скучной? Но, опять же, победила необъяснимая сила искусства. Волноваться пришлось и по другому поводу: ведь игралась соната без репетиции – концертмейстер у Д. Шафрана был свой – жена Нина Мусинян. Все к счастью обошлось.

Выступления на 2-м часовом заводе продолжались в обеденный перерыв. Но атмосфера постепенно менялась в нашу пользу – то ли рабочие поняли, что мы от своей идеи шефства никуда не уйдем, то ли уже стали чуть-чуть иными. Одна из последних наших акций запомнилась особенно: нужно было строго уложиться во время перерыва, а для этого пришлось часто поглядывать на ручные часы, сделанные, как позже выяснилось, на 2-м часовом заводе и подаренные родителями задолго до шефской активности в этой лекторско-концертной точке. Часы вдруг остановились. Слушатели это заметили и быстро и профессионально наладили ход часов.

Оглядываясь назад видно, что во всех шефских точках, связанных с консерваторией, всегда удавалось сблизиться со своими слушателями, а если нужно, и пойти им навстречу. Один из показательных примеров – лекторий на офицерских курсах «Выстрел», что находился (да и по сей день пребывает) возле города Солнечногорска. Там консерваторией был организован Университет музыкальной культуры, который успешно просуществовал ровно четверть века.

Руководителем в то время, когда там начиналась шефская работа, был дважды герой Советского Союза Давид Абрамович Драгунский – человек исключительно разносторонних интересов, куда входила и культура музыкальная. Университет работал по выработанному плану – раз в месяц по субботам выступление происходило в огромном зале с разнообразными программами. Концертные бригады из студентов и аспирантов подбирались с большим тщанием. В любом составе присутствовали профессиональные лекторы.

Солдаты на лекции приходили целыми ротами. Со стороны солдатская служба не казалась принудительно скучной. Среди солдат, окончивших школу-десятилетку, встречались «интеллектуалы», интересующиеся многим, в том числе, и музыкой. Некоторые призывались на «Выстрел» после окончания ДМШ и, естественно, вливались в армейский оркестр или ансамбли песни и пляски.

Д. А. Драгунскому, который очень нас поддерживал, пришла в голову мысль, что кроме «занятий по расписанию», хорошо бы иногда устраивать на «Выстреле» и шефские концерты для офицерской аудитории. Помню, как уже в первый год воплощения этой идеи здесь выступали с авторскими концертами Арам Хачатурян, маститый профессор Московской консерватории, и совсем молодой Родион Щедрин, тогда активно концертирующий как пианист, так же как и его знаменитый наставник, профессор Яков Флиер. Никогда разговоров о гонораре звездные персоны не вели. Зато их встречали и принимали по-царски.

Многообразные шефские концерты, как и многие сотни (а может быть и тысячи) концертов, что проводила и проводит Московская консерватория, навсегда остались в памяти тех, кому посчастливилось на них присутствовать, близко общаться с выдающимися музыкантами, которые с большим энтузиазмом занимались художественной благотворительностью.

Профессор Е. Б. Долинская

Поделиться ссылкой: