№ 5 (1334), май 2016

Три года назад Валерий Полянский начал свой грандиозный цикл «Малер и его время», против ожидания, не с Первой, а с Десятой симфонии, впервые в России прозвучавшей в версии Рудольфа Баршая. И вот, 21 апреля наступил финал – Восьмая симфония, редко исполняемая из-за своего огромного состава.

Несмотря на то, что это не последнее сочинение Малера, оно ощущается как пик его творческих исканий. Тот путь обретения гармонии, который композитор искал во Второй и Третьей симфониях (где тоже использованы хор и солисты), теперь воплотился на более высоком уровне. Конечно, «тысяча участников» – это недостижимая величина в наши дни, но в Большом зале удалось собрать около четырех сотен. Для дирижера и солистов пришлось ставить подмостки перед сценой, убирать первый ряд в зале, а дополнительную медную группу и вовсе размещать на балконе.

Конечно, подобная масса исполнителей понадобилась Малеру не просто так, она соответствовала широте его потребностей. Симфония длится почти 100 минут и поделена нестандартно на две крупные части, которые, как инь и ян, дополняют друг друга. Поскольку хор здесь используется от начала до конца, Восьмая симфония приближается к духовной кантате или оратории.

Тексты, использованные Малером, также относятся к духовной тематике. Они принадлежат разным эпохам и написаны на разных языках (первая часть – гимн IX века «Veni, Creator», вторая часть – заключительная сцена «Фауста» Гете), но Малер находит в них общую идею духовного мира и блаженства, выраженного в прекрасном. От других композиторов, обращавшихся к «Фаусту», Малера отличает меньший интерес к жанрово-бытовой стороне сюжета, которая привлекательна в своем роде, и больше его морально-этический вывод, выраженный в изречении главного героя: «В начале было дело».

Разучивать любую симфонию Малера непросто, поскольку ничто не создано, чтобы «угодить» исполнителю. Напротив, композитор часто заставляет инструменты играть на пределе их возможностей, чтобы они звучали громче и резче. Необходим долгий процесс нахождения баланса. Даже при нехватке сценического пространства Полянский добился более или менее равного соотношения групп оркестра. Контрапункты и подголоски, которыми Малер всегда любит наполнить фактуру, Полянский бережно подсветил, чтобы они не затонули в звуковом море. Но там, где надо было рявкнуть медью, он железной рукой не дал оркестру разойтись.

Помимо оркестра в исполнении симфонии участвовало несколько  хоров. Основный костяк – Капеллу Валерия Полянского – усилили оба хора Московской консерватории (большой, руководимый проф. С. С. Калининым, и Камерный, руководимый доц. А. В. Соловьевым), а также детский хор ДМШ им. Г. Струве (руководитель Е. Еремеенко). Заставить работать вместе весь этот огромный организм – задача не из простых, но маэстро это удалось. Многочисленные имитации между группами звучали слаженно.

Одна из задач, которую Валерий Полянский ставил при работе над Восьмой симфонией, была певучесть мелодии. В огромной звуковой массе часто теряется лирическая сторона Малера, который, как известно, часто уходил в горы для поисков вдохновения. Валерий Полянский определенно не дал чувствам потеряться и добился проникновенности в тихой кульминации второй части, где первый скрипач оркестра Андрей Кудрявцев очаровал зал своим соло, и затем в «Мистическом хоре», который и вовсе как будто поднялся из самых недр земли.

«Малер и его время» – это первый цикл «русского» Малера со времен аналогичных замыслов Кирилла Кондрашина и Евгения Светланова. Очень хочется верить, что не последний.

Михаил Кривицкий,
студент ИТФ

Поделиться ссылкой: