№7 (1345), октябрь 2017

В конце сентября в третий раз прошел Конгресс Общества теории музыки. Первые два – в Санкт Петербурге и в Москве – были посвящены традиционным темам, но третий вывел обсуждение на очень необычную для музыковедения траекторию. Хотя круглая дата требовала, организаторы боялись заявить тему революции. Были возражения против привлечения материалов, посвященных социальным катаклизмам, казалось, что теория музыки – чистая наука, не имеющая отношения к государственным переворотам, путчам, сменам режимов… Но конгресс состоялся и опасения не оправдались.

Революции – события исключительной важности для общества; их влияние на важнейшие изменения в теории музыки трудно переоценить. Технические инновации в языке композиции не могут сами по себе породить перевороты в мышлении. Они явно или скрыто связаны с революциями, а когда они совпадают по времени с социальными изменениями, их эффект усиливается. На Конгрессе были представлены и социальные, и музыкальные революции, начиная с эпохи Каролингов в докладе профессора Парижского Университета X – Нантер Егора Резникова до путча и переворота 1991 и 1993 годов, блестяще завершившего конференцию в докладе студентки историко-теоретического факультета Н. Травиной. В конечном счете, получилась симфония, составленная из гетерогенных событий, которые вместе образовали новое смысловое поле. Его еще предстоит обдумать и обсудить, но интеллектуальный результат конгресса, по признанию многих его участников, оказался неожиданно мощным.

Структура конгресса в этот раз сильно отличалась от предыдущих форумов Общества теории музыки. Во-первых, к конгрессу присоединился (по приглашению К. В. Зенкина) очередной съезд Международной ассоциации электроакустической музыки. Во-вторых, выступили представители нескольких смежных профессий из крупнейших вузов страны – Института философии РАН, Института мировой литературы им.  Горького, ВГИК, ГИТИС, РГГУ, НИИ Теории и Истории архитектуры, а также из РГАЛИ, Мандельштамовского Общества, и Академии русского балета им. Вагановой.

Такого представительства конгресс Общества Теории музыки еще не знал. Впрочем, как и многие другие конгрессы и конференции по теории музыки в мире. Стало уже традицией участие иностранных докладчиков из США, Германии, Франции, Греции, Сербии, Болгарии и других стран. Очень удачным было выступление в отдельной секции группы студентов и аспирантов – как из России, так и из-за рубежа.

Концертная программа оказалась очень насыщенной. Участники смогли познакомиться с целым пластом современной электроакустической музыки со всего мира. Кристиан Клозье сделал пленарный доклад о предыстории этой музыки; профессор Института Российской истории Виктор Кондрашин прочитал пленарный доклад на тему революции как момента истины. Упомянутый профессор Резников дополнил своим пленарным докладом о музыке VIII-IX веков картину революций в жизни общества и в теории музыки.

Бриллиантовая россыпь интердисциплинарных тем, так или иначе затрагивающих музыку и теоретическое музыкознание, была обрамлением дискуссий о фундаментальных музыкально-теоретических проблемах. В дебатах о гармонии, форме, подходах к новой музыке, затрагивались противоречия сегодняшнего дня. Серия докладов учеников Ю. Н. Холопова высветила состояние теории музыки в России в ее отношении к научным революциям, происходящим в Западной Европе и США. Так, доклад Г. Лыжова о функциональной теории гармонии в конце XX века затронул, пожалуй, самый глубокий и, одновременно, самый противоречивый слой представлений о музыке. Если российскую теорию музыки воспринимают настороженно на Западе, то главная причина такого отношения – ее основа, функциональная система гармонии. Другой доклад, о взаимоотношении модальности и тональности в трудах Ю. Н. Холопова и Г. Пауэрса, сделанный С. Лебедевым, представил удачную трактовку позитивного сопоставления российской и американской концепций. Два выдающихся ученых писали, в сущности, об одном и том же.

Было много интереснейших докладов по теории старинной музыки (Р. Поспеловой, М. Григорьевой, Т. Старостиной и Н. Ефимовой). Богатейший выбор выступлений был посвящен проблемам исторического музыкознания. Так, три революции в опере XVIII века получили отражение в докладе И. Сусидко, а В. Тарнопольский раскрыл сложнейшие трансформации музыкально-театральных жанров в XX и XXI веках. Продолжением уже сложившейся традиции стала секция о музыке Николая Корндорфа. Она завершилась замечательным концертом в конце конгресса.

Как и в прошлых двух, на этом конгрессе ярко прозвучали доклады, посвященные педагогике. М. Карасева разобрала новейшие принципы музыкальной педагогики и новый облик педагога, Н. Бойцова раскрыла важнейшую роль сестер Гнесиных в становлении отечественной системы музыкального образования, а Е. Журова призвала всех внимательнее отнестись к интонационному аспекту музыки в преподавании на всех уровнях. Очень интересной оказалась короткая секция по научно-технической революции в музыке, ведомая коллегой Д. Шутко из Петербургской консерватории. Г. Тараева представила очень интересный и наводящий на размышления доклад о роли компьютерной композиции, С. Чирков продемонстрировал преимущества и проблемы исполнительства в ансамбле с компьютером, а В. Громадин критически оценил возможности компьютерных методов анализа музыки.

Большое внимание уделили докладчики судьбам великих композиторов. С. Савенко представила доклад о революции в творческой биографии Арво Пярта, а Т. Цареградская осветила важнейший перелом в музыке Булеза – переход от модернистской поэтики к постмодернистской, связанной с французской философской культурой 1960-х. Несколько докладов, вполне очевидно, были посвящены музыке и судьбе Д. Д. Шостаковича, включая интересную интерпретацию темы героя Д. Хаасом и интонационный анализ революционных симфоний Б. Костелло. Доклад З. Гуссейновой о переписке в семье Н. А. Римского-Корсакова революционных лет представил палитру ранее неизвестных документов. В. Н. Холопова предложила слушателям свою, ставшую хрестоматийной, концепцию метрической революции в музыке Стравинского. Доклад В. Вальковой «Рахманинов и русская революция» был точен по стилю и соответствовал умонастроению элиты того времени. Доклад автора этих строк оказался как-бы его продолжением – повествованием об этической двойственности, сложности выбора пути и поисков прощения для Рахманинова и Шопена.

Что такое революция? На этот сложнейший социологический, политологический и исторический вопрос искусствознание способно дать очень интересный и глубокий по смыслу ответ. Помимо внешних проявлений, революция порождает изменения в духовной жизни человека. И, хотя, кажется, что эти изменения вторичны по отношению к экономике и политике, в результате революционных событий именно трагические, необратимые последствия для чувств и мыслей каждого отдельно взятого человека оказываются непреложным фактом. Революции много обещают в экономике и в политике, но редко выполняют свои обещания. И только страдающий человек, вырывающийся из своего собственного существа с неимоверным усилием и с невосполнимыми жертвами, представляет момент истины в революционное время. Поэтому, конгресс теории музыки выработал, как ни парадоксально, наиболее существенные и точные концепции и категории, описывающие социальные революции в контексте революционных изменений в техниках музыкальной композиции.

И еще одну революцию участники конгресса заметили уже в конце: само появление Общества теории музыки и его работа за последние шесть лет. Молодые ученые со всех концов России и мира получили возможность выступать на крупном профессиональном форуме с международным статусом. А опытные профессионалы, как в 1980-е, стали обмениваться информацией. Тогда никто не сомневался в том, что бренд русской-советской теории музыки существует. Сегодня, мы воссоздаем этот бренд, и он становится все более и более значимым.

Ильдар Ханнанов, профессор теории музыки

Консерватории Пибоди Университета им. Джонса Хопкинса (Балтимор, США)

Поделиться ссылкой: