Там, где рождается ветер
№5 (1379), май 2021 года
17 апреля в Большом зале Московской консерватории завершился XXII Международный фестиваль «Душа Японии» мультимедийным проектом «Синоптические волны и ветры Ямато». В его программе переплелись японские произведения от старейшей пьесы из репертуара хонкёку, сформировавшегося в IX веке, до «Волны» для ансамбля ударных Кэйко Абэ (2000). Под знаком Ямато соединились Игорь Кефалиди и Александр Петтай, группа «Мияби», PercaRus Group и ансамбль Wa-On.
Первым на сцене выступает… зал. Да-да, Большой зал предстает перед глазами в гигантском «зеркале» белого экрана. Волны, зримые и слышимые, растворяют вход в Зазеркалье, стирают грани между публикой и исполнителями. С пронизывающими насквозь вибрациями барабанов тайко в зал пробирается легкий ветер, с шепотом обегая ряды. И где-то высоко над ними колеблющиеся воздушные массы рассекает флейта фуэ.
Звуки ветра. В тишине полумрака прожекторы выхватывают фигуру Александра Ивашина с сякухати в боковой ложе. Используемая в «медитациях на звуке» буддийских монахов, эта бамбуковая флейта так же открывает сердца присутствующих к вслушиванию в нее, в себя, во вселенную. В контрапункте причудливо изгибается проекция иероглифа «сердце», главного лейтмотива всего Фестиваля.
И снова – ветер. Музыкальный «ветер», созданный Игорем Кефалиди, незаметно переносит на своих крыльях от эпохи к эпохе, от древних, классических пьес к «Дождевому дереву» Тору Такемицу и «Волне» Кэйко Абэ. Пульсирующие абстракции на экране, достигая кульминации в середине концерта, разрывают путы времени – и возвращают к истокам, к репертуару хонкёку для сякухати. Хотя последнее слово остается за XX веком, и кодой становится «Подобно птице» Тадо Саваи. Вместе со звенящим тембром струн дуэта кото в памяти вспыхивают отголоски «Дождевого дерева». Захватывающее душу действо завершилось.
Родившийся «из воздуха» на редкость цельный концерт прошел без ведущих, без торжественных выходов с поклонами после объявления номеров. Синоптические волны в качестве рефрена спаяли воедино все произведения и стали природным разделителем, облегчающим ориентацию в происходящем. И все же публика растерялась от слитности концерта, терпеливо выжидала возможность поаплодировать и, не дождавшись, дважды разбивала звуковое чудо гулом нестройных хлопков.
Между тем, все действо было пронизано идеей единства. Желтые отсветы вырастающих на экране музыкантов, рассеивая сумрак на сцене и в зале, формировали из них почти единое световое пространство. Ритм, краски, формы визуального ряда рассказывали свою историю, резонирующую с дыханием природы в звуках. А все исполнители пребывали на своих местах на протяжении всего концерта. То погружаясь в тень, то всплывая из нее, они духовно и физически разделяли каждый звук, каждую частичку этого события вместе с нами.
Концерт завершился поклонами и объявлением его участников. А было ли начало? И где оно было — в движении облаков? В ветре, встретившем на пороге в Консерваторию? В инструментах, безмолвствующих в шорохах наполняющегося зала? В погашенной тишине и зажженном экране? Вероятно, музыка души начинается там, где рождается ветер…
София Петрунина, студентка НКФ, музыковедение