№ 2 (1276), февраль 2010

«Между двух миров» – «Between Two Worlds» – так назывался масштабный фестиваль музыки Альфреда Шнитке, который провел в Лондоне дирижер Владимир Юровский. К участию в нем был приглашен прославленный Камерный хор Московской консерватории, подготовивший для этого случая знаменитый Концерт для хора на слова Григора Нарекаци. Концерт состоялся 19 ноября в Королевском колледже музыки.

Устланный коврами концертный зал им. Амариллиса Флеминга (самое неподходящее место для подобного рода музыки) был полон. И каждый уважающий себя хоровой певец должен был приложить максимум усилий, чтобы достать билет, так как это выступление являло собой одно из самых ярких проявлений вокальной виртуозности, которые видел Лондон за последнее время. В нашей стране уже вошло в привычку кичиться своими хоровыми традициями, в то время как едва ли сможем найти здесь и, смею предположить, во всей Европе, хотя бы один хоровой коллектив, способный справиться со столь трудной программой с такой уверенностью, музыкальностью и артистизмом – пусть даже после долгих репетиций.

Одному Богу известно, сколько репетиций ушло на то, чтобы собрать пугающий хоровой концерт Альфреда Шнитке. Этот 40-минутный исполин – одно из лучших его произведений, далекое от утомительного полистилизма. Конечно, композитор обращается к богатым традициям русской православной музыки, анализирует и расширяет их. Но это не стилизация. Партитура обладает симфоническими масштабами и исключительным диапазоном красок, которых композитор достигает в 16-ти партиях хора от постоянно нисходящей линии баса до звенящего сопрано.

Певцы Камерного хора Московской консерватории вышли на сцену взволнованными и сосредоточенными, а Борис Тевлин выглядел строгим, решительным наставником, но их выступление, от которого захватывало дух, буквально заворожило публику. Кластеры хроматических аккордов, широкий динамический диапазон и ослепительные скачки в мелодической линии звучали невообразимо естественно. Были всего один или два случая, когда хотелось не такого резкого звука в верхнем регистре сопрано или теноров, но это мелочи, которых, скорее всего, не было бы, если бы концерт проходил в более благоприятной акустике.

Хор выглядел менее напряженным во втором отделении, и даже суровый дирижер улыбнулся раз или два! Пятнадцатый духовный концерт Бортнянского (он написал 40 подобных произведений) оказался хоровым эквивалентом барочного сoncerto grosso и показал легкость звучания и ритмическую гибкость хора. Далее наступила очередь коротких произведений: редких миниатюр Рахманинова, включая «Пантелея Целителя» на стихи Алексея Толстого, привлекательной и малоизвестной музыки Павла Чеснокова, продемонстрировавшей наличие в хоре нескольких хороших солистов, и более простых, но не менее эффектных Трех духовных хоров Альфреда Шнитке.

Если судить по напечатанной программе, хор приберег свои «козыри» напоследок – два ярких опуса Родиона Щедрина. В обоих произведениях хор играет роль солистов, хора, оркестра, актеров и наравне с пением использует такие приемы, как говорение, крик, вопль, шепот – для достижения подлинного драматического эффекта, а не просто, чтобы звучало «современно». «Царская Кравчая» произвела сильное впечатление, но «Казнь Пугачева» (пели наизусть) поистине ошеломила зал.

После такого насыщенного финала серия все более причудливых и остроумных бисовок заставила публику встать. Они были исполнены точно и виртуозно: последняя часть Концертино для хора Р. Щедрина, затем Рахманинов, пара русских народных песен, танго Пьяццоллы (с движением, которое наверняка победило бы на конкурсе «Strictly Come Dancing»!) и, наконец… «Полет шмеля» (!). А затем улыбка, невозмутимый взмах руки профессора Тевлина: «Спасибо, Лондон!» и… все закончилось. Потрясающий вечер!

Дэвид Вордсворт
(перевод с английского Юлии Цовьяновой)

Поделиться ссылкой: