№ 8 (1264), ноябрь 2008

Никто не имеет права говорить о будущем, и я самым последним решусь играть роль пророка. Я могу только утверждать, что все различные музыкальные течения ХХ века невероятно обогатили мир звуков, они заставили нас принять новое понятие о Времени, и я думаю, именно в этом их основной вклад, ибо мы существа, живущие во времени.

Время непрерывно… Как ни трудно это осознавать, оно течет вокруг нас, сквозь нас. Не имея возможности повлиять на необратимость течения времени, мы утешаемся тем, что разделяем его, считаем, обозначаем границы, отмеряя века. Для истории «век» – счетная единица. Но для человеческой жизни не существует века, существует столетие. Именно 100-летию со дня рождения Оливье Мессиана посвящен международный фестиваль, организованный Московской консерваторией.
Один из любимых образов Мессиана – витраж, который из множества разноцветных деталей создает единую, гармоничную картину. Эта метафора удивительно подходит и к многогранному облику самого композитора. Поэтому именно витраж стал своеобразной эмблемой фестиваля.

Концерт, состоявшийся 20 октября в Большом зале, типичен для проходящего фестиваля и в то же время уникален. Типичен по высокому профессиональному уровню исполнения – французского дирижера Франца Кавку называют преемником Пьера Булеза. Уникален же в том, что, во-первых, это единственный симфонический концерт, а во-вторых, особо насыщенный премьерами: три из четырех произведений прозвучали в России впервые. Программа вечера была составлена таким образом, что именно идея парадоксальности времени, преемственности и новаторства оказалась особенно заметной.

Я не стыжусь быть романтиком. Романтики были великолепными профессионалами, романтики понимали красоту природы, они понимали Величие Божие, они были величественны и грандиозны, и многие наши современники намного выиграли, если бы «романтизировали» свое творчество.

В первом отделении прозвучали два знаковых для ХХ века произведения: Прелюд «Послеполуденный отдых фавна» Дебюсси (1894) и «Концерт для четырех» Мессиана (opus post, 1994). Их премьеры разделяют 100 лет. Раннее сочинение Дебюсси, открывшее новый стиль в европейской музыке, и итог творческого пути Мессиана, находясь в непосредственной близости, показали, насколько глубока преемственность поколений во французской музыке. Несмотря на различия стиля и концепции обоих сочинений, в самом звучании оркестра, в его легкости и в то же время характерности, в естественной пластике течения музыкальной мысли чувствовался французский дух. «Послеполуденный отдых фавна» прекрасно вводил слушателей в атмосферу концерта – яркую, утонченную и непредсказуемо-капризную. В этом смысле он оказался прелюдией ко всему вечеру.

Концерт для флейты, гобоя, виолончели и фортепиано с оркестром Мессиана посвящен крупнейшим инструменталистам и близким друзьям композитора. Это сочинение мастера, новатора, открывшего в своей музыке особое ладовое и ритмическое пространство, поражает простотой, ясностью языка и естественной красотой. В тоже время оно отражает в себе разные направления творчества Мессиана. Так, во второй части («Вокализ»), которая является версией вокализа для голоса и фортепиано 1935 года, композитор погружает слушателя в сладостную атмосферу «остановившегося времени». А в «Каденции», третьей части, собираются все его любимые птицы.

Ведь музыка – это нескончаемый диалог между пространством и временем, между звуком и цветом; диалог, который стремится к тому единению, когда Время есть пространство, звук есть цвет, пространство же есть целое, образуемое наложением пластов Времени, а звуковые комплексы существуют одновременно как сочетания красок. Музыкант, который мыслит, созерцает, слушает, говорит, отталкиваясь от этих фундаментальных основ, при определенных условиях может приблизиться к запредельному.

Во втором отделении концерта прозвучали произведения учеников Мессиана: «Empreinets» Янниса Ксенакиса (1975) и «Transitoires» Жерара Гризе (1980-1981). Хронологически оба сочинения были созданы раньше Концерта для четырех, но стилистически они продолжают и расширяют идеи Мессиана. А в чем-то и противоречат им.

«Empreinets» Янниса Ксенакиса сразу захватил внимание зала и задал тон всему отделению. В течение нескольких минут музыкальный процесс составляло изменение и внутреннее развитие единственного звука. Этот звук рос, окрашивался всевозможными тембрами, деформировался и вновь обретал форму. В результате возникало ощущение, что ты – в самом звуке, в его сердцевине.

В «Transitoires» Гризе мессиановское «новое понятие о Времени» предстало перед слушателем с необычной стороны. Акустический замысел композитора расширил богатую тембровыми красками оркестровую палитру: к четвертному составу оркестра добавлены аккордеон, электроорган, электрогитара и 24 ударных инструмента. Оркестровыми средствами Гризе перевел развитие в другое измерение, где действуют иные законы времени…

Время создает контекст любого произведения, любой фигуры. Но и яркие, сильные личности сами создают контекст эпохи. Время непрерывно… Но иногда оно сгущается, концентрируется, и можно за один вечер «услышать» целый век.

Евгения Глухова,
Светлана Солдатова,
студентки IV курса ИТФ

Поделиться ссылкой: