№ 2 (1340), февраль 2017 (спецвыпуск)

Проф. Т. А. Курышева и студенты

Единственный человек, которого не видно на фотографиях с праздника – это фотограф. Единственный человек, который, будучи «лицом» издания, остается немного «в тени», если новость касается его самого, – это главный редактор. «Российский музыкант» исправно поздравляет профессоров консерватории с юбилейными датами, но главный редактор с собственным юбилеем сама себя не поздравит. Авторы и инициаторы этого спецвыпуска решили исправить столь несправедливую ситуацию и все-таки поздравить на страницах «Российского музыканта» профессора Татьяну Александровну Курышеву, чьими усилиями эта газета выходит не один десяток лет. Таким образом, нынешний спецвыпуск станет единственным номером, который Татьяна Александровна увидит одновременно со своими читателями. Также мы хотим, чтобы главный редактор по случаю своего юбилея согласилась стать не только колумнистом или рецензентом, но непосредственно одним из «ньюсмейкеров» – и дать интервью для следующего, мартовского выпуска «РМ». Мы надеемся, что Татьяна Александровна, которая часто идет навстречу своим ученикам и откликается на их инициативы, и на этот раз скажет «да».

№ 2 (1340), февраль 2017 (спецвыпуск)

Пользуясь столь прекрасным поводом – Вашим юбилеем – хочу искренне Вас поздравить со всеми Вашими свершениями, работами, публикациями, лекциями, и пожелать Вам неутомимой творческой энергии, новых идей, общения с интересными людьми, неослабевающего дружеского взаимопонимания с Вашими коллегами и сотрудниками, замечательных студентов. И, конечно же, крепкого здоровья, бодрости душевной и физической, удовольствия в труде и в жизни.

Профессор А. Б. Любимов

№ 2 (1340), февраль 2017 (спецвыпуск)

Славной истории Московской консерватории благоприятствовало то, что в вузе работали и работают талантливые, высокопрофессиональные мастера музыкального искусства, энтузиасты своего дела, которому они посвящали и посвящают всю свою жизнь. Совсем не случайно, а волею судьбы они оказывались в нужном месте в нужное время. Таким человеком, обладающим всеми необходимыми качествами, мастером пера и слова является и доктор искусствоведения, профессор Т. А. Курышева.

Она одарена не только талантом музыкального журналиста, чуткого посредника между музыкальным произведением и слушателем, автором и исполнителем, профессионализмом, помноженным на богатый опыт, позволяющий ей делиться своими знаниями и умениями, идеями и находками с теми, кто попадает в орбиту ее деятельности в консерватории, но главное – щедростью души, с которой она берется за работу и общается с коллегами.

В рамках телевизионных диалогов (1984–1991) Татьяне Александровне посчастливилось творчески пообщаться с корифеями отечественной музыкальной культуры – Р. Щедриным, А. Петровым, Ю. Темиркановым, Г. Канчели, Т. Хренниковым, А. Чайковским, Т. Чудовой, О. Янченко, Е. Светлановым, К. Хачатуряном и многими другими. В 2000 году она возглавила газету «Российский музыкант», имеющую давнюю историю и служащую важнейшим источником информации о многогранной жизни МГК. Благодаря главному редактору издание достойно освещает и анализирует творческие события и проблемы жизни консерватории, всесторонне отражает профессии развития современной музыкальной культуры. Как журналист Татьяна Александровна твердо следует профессиональному кредо: освещать происходящее разносторонне, давая возможность высказываться всем участникам и свидетелям событий, ведь в споре рождается истина. Материалы «Российского музыканта» не только отражают результаты проведенных в вузе программ и мероприятий, но и инициируют новые проекты, помогая видеть жизнь консерватории не только с внутренней, но и внешней стороны. Как руководителю Татьяне Александровне удается логично организовать весь издательский процесс от концепции номера и дизайнерской идеи до конкретных текстов на актуальные темы с их индивидуальным литературным стилем.

Талант, профессионализм и энтузиазм благоприятствуют и другой сфере продуктивной деятельности Т. А. Курышевой: она успешно руководит спецкурсом музыкальной журналистики и критики у музыковедов. Для этого курса в 1998 году Татьяна Александровна основала другую газету консерватории – «Трибуну молодого журналиста», однако благодаря главному редактору «приложение» к «Российскому музыканту», поначалу имевшего учебно-просветительскую цель, превратилось в самостоятельное издание со своим неповторимым творческим «лицом». В «Трибуне молодого журналиста» печатаются талантливые, актуальные, порой, остро критичные, отражающие авторское мнение материалы студентов консерватории, на страницах газеты становящихся профессиональными музыкальными журналистами. «Молодежное» издание включает творческие портреты, интервью с мастерами, воспоминания, эссе, рецензии на концерты и спектакли, прошедшие в мире, проблемные статьи, охватывая тем самым широкую панораму музыкальных событий со всего света.

Богатый опыт Татьяны Александровны – встречи и беседы с известными музыкантами, композиторами и режиссерами, многолетняя работа в качестве музыкального критика и публикация в крупнейших журналах и газетах, большой педагогический опыт, а главное – вовлеченность в непосредственный музыкально-художественный процесс МГК позволяют ей всецело делиться своим профессионализмом, талантом и энтузиазмом с молодым поколением музыкантов, журналистов, учениками, коллегами и друзьями. Все мы от души поздравляем Татьяну Александровну с днем рождения!

Марина Переверзева,
доктор искусствоведения

№ 2 (1340), февраль 2017 (спецвыпуск)

Поздравляя Татьяну Александровну Курышеву с совершеннолетием, мне, прежде всего, хотелось бы сказать о ней как о замечательном верном друге и соратнике, с которым я имею радость общаться вот уже более тридцати лет.

Мы с ней познакомились как-то летом, на отдыхе в Крыму, в обстановке, которая сразу тесно скрепила нас по-человечески – долгие совместные прогулки и беседы на самые разные, самые широкие темы моментально обнаружили близость наших взглядов и интересов. Несмотря на априорное различие круга общения и сфер деятельности, каждый из нас очень быстро опознал в визави «своего» человека. Ее проблемно нацеленный, полемический и одновременно широко гуманитарный, не страдающий профессиональным «туннельным синдромом» подход к самым разным вопросам творчества и организации музыкальной жизни, показался мне очень созвучным моим взглядам.

Сблизило нас, конечно, и то, что для Татьяны Александровны всегда главный герой – современность. Этим определяются самые важные черты ее личности: острое чувство актуальности, непредвзятость подхода к новому, строгая критичность и избирательность в оценке разнонаправленных «вихревых» потоков времени. И, безусловно, тонкое эстетическое чувство, позволяющее внутренне открыто и эмоционально непосредственно воспринимать новую музыку во всей ее сложности, – качество, которым наделен далеко не каждый музыковед.

Татьяна Александровна – не типичный «кабинетный ученый», хотя некогда немало своего времени она посвятила сугубо академическим исследованиям «театральной» стороны музыки, и ее труды в этой сфере принадлежат к ряду широко цитируемых. В работе ее всегда привлекают самые «сейсмоактивные формы» деятельности – музыкальная критика и редакторская работа в газете, телевизионное просветительство и разработка новых программ и курсов для молодых журналистов…То есть нацеленный на реальную практику своего рода профессиональный «акционизм» (определяемый ею как «прикладное музыковедение»).

Эта целостность профессионального бытия, когда слово не расходится с делом и образом жизни, а находит в них свое прямое продолжение, кажется мне невероятно ценным качеством в этой глубоко неординарной личности.

От имени кафедры современной музыки,
с пожеланием долгих счастливых лет жизни и творчества,
Профессор В. Г. Тарнопольский

№ 2 (1340), февраль 2017 (спецвыпуск)

У каждого из нас есть такой человек, который сыграл важную роль в жизни. Мне невероятно повезло, ведь для меня таким человеком стала Татьяна Александровна Курышева – профессор Московской консерватории, телеведущая, музыкальный журналист и критик, автор ряда книг и многочисленных статей.

Будучи студентом, «постоянно пребывающим в непреодолимом творческом раже» (по словам Т. А. Старостиной), я не задумывался о том, как быстро пролетают прекрасные консерваторские годы, и что где-то на выходе загорается табличка «Дипломная работа». К пятому курсу красный свет стал пылать неприлично ярко, и волею судеб я оказался под патронажем Татьяны Александровны. Долго и упорно выбирались тема и ракурс работы. И не менее долго интереснейший материал сопротивлялся. Но терпение, желание и труд, как известно, все перетрут. Причем, именно безграничное терпение Татьяны Александровны стало ключевым моментом в преодолении всех трудностей, возникших на нашем пути.

Дорогая Татьяна Александровна, трудно переоценить то, что Вы сделали лично для меня. А ведь Вы стали не только одним из самых любимых профессоров консерватории, с которым связала плодотворная работа над дипломом, но и тем, с кем началась и продолжается настоящая беззаветная дружба, невидимой, но ощутимой нитью окутывающая мою жизнь. И это, между прочим, большущее счастье! Как и полагается настоящему журналисту-профессионалу, Вы всегда держите руку на пульсе, а Вашему острому перу подвластны любые культурные события. Как и полагается настоящему педагогу, Вы помогаете своим студентам «наточить перо» и обрести свободу выражения мыслей. Пусть безграничные слова благодарности и признательности в честь нашего январского юбиляра звучат каждый день. Виват, Татьяна Александровна! Многая лета!

Александр Шляхов,
редактор Общевузовского центра координации творческих проектов

№ 2 (1340), февраль 2017 (спецвыпуск)

«Здравствуйте, Олечка!» – раздается в телефонной трубке. Пресс-конференция, презентация, премьера…Звонок Татьяны Александровны предвещает какое-то интересное и важное событие музыкального мира. И сразу бросаешь все, бежишь смотреть, слушать – чтобы суметь описать происходящее в небольшой статье.

И вот текст готов, отправлен на строгую правку главному редактору газет Московской консерватории… Каким же важным уроком каждый раз оказывается прочтение отредактированного Татьяной Александровной текста! Сравниваешь свой текст и присланную редакторскую правку – и поражаешься тактичному и бережному отношению к своим мыслям, к своему слову, и в то же время беспощадной корректуре любых повторений, «провисающих» в драматургии статьи абзацев, банальностей.

А лекции по музыкальной критике и журналистике? Как жаль, что этот курс обязателен лишь для музыковедов, и так редко в силу расписания могут посетить его студенты других факультетов, но какое счастье, что в Московской консерватории есть такое занятие! Более того, несколько лет назад здесь появилась новая специальность – «Музыкальная журналистика и редакторская деятельность в средствах массовой информации», и уже в этом году будут первые выпускники – музыкальные журналисты. Сейчас же у них есть бесценная возможность – учиться у Татьяны Александровны высокому профессионализму, журналистской и человеческой этике, бескомпромиссности в вопросах стиля и гибкости в общении с интервьюируемыми, – этот список можно продолжать очень долго.

И я, пусть неофициально, пусть не в полной мере, но с огромным трепетом называю себя ученицей Татьяны Александровны. Ведь каждая наша встреча, любая совместная работа – это урок мастерства, которых, я надеюсь, еще очень и очень много впереди.

Многая лета, дорогой профессор!

Ольга Ординарцева,
выпускница

№ 2 (1340), февраль 2017 (спецвыпуск)

Мы пишем Вам – чего же боле?
Что можем мы Вам пожелать?
Какое счастье! В нашей воле
Вас чествовать и поздравлять!
А Вы, не капли не робея,
И скромность выпустив гулять,
Хвалу готовьтесь принимать.

Сначала мы писать хотели,
Поверьте, в прозе, без стиха.
Вы б не узнали никогда
Души неопытной волненье
И погрузилась бы в забвенье
Средь сотен наша похвала…

Но муза сжалилась и внемлет:
«Душа поэзии не дремлет!»
И покровитель всех Татьян –
Сам Пушкин в помощь был нам дан!

Вся Ваша жизнь была залогом
Служенья правде, красоте,
Искусству слов – удел немногих!
Быть актуальной, на волне
И быть уверенной вполне
В успехе выбранной дороги.

Вы чуть вошли – мы в миг узнали,
Все обомлели, запылали
И в мыслях молвили: «Она!
И вкусом так одарена,
Что сонм газетных всех страниц
Пред королевой падал ниц».

А в праздник Ваш, прекрасная Татьяна,
В кругу коллег, родных и брата нашего – смутьяна
Программа-минимум включает три желанья,
И под ответственность всеобщего собранья,
Следя, чтоб градус праздника не сник,
Возводим в Вашу честь Неиссякаемый Родник!

Студенты IV курса ИТФ

№ 2 (1340), февраль 2017

Маргарита Ивановна Катунян – один из авторитетных российских музыковедов. Ее научная и педагогическая деятельность неразрывно связана со специальным курсом гармонии на историко-теоретическом (ранее теоретико-композиторском) факультете Московской консерватории, вести который Маргариту Ивановну пригласил в 1980 году ее Учитель – профессор Юрий Николаевич Холопов.

Под руководством Холопова были заложены основы будущих научных достижений ученицы (кандидатская диссертация «Эволюция понятия тональности и новые гармонические явления в советской музыке» защищена под его руководством в 1984). На своем пути в педагогике, который стал восхождением от «сержантских» позиций (он и впрямь начинался на военно-дирижерском факультете) до «генеральских» высот (руководство курсовыми, дипломными и диссертационными исследованиями), Маргарита Ивановна не отступила от способинско-холоповских принципов обучения через творческое живое музицирование. Распространением этих принципов на общие исполнительские курсы явилась написанная ею Программа по гармонии (2003), ставшая образцовой для многих коллег.

Мало сказать, что научные предпочтения Маргариты Ивановны чрезвычайно широки: начиная от григорианского хорала вплоть до музыки XX – начала XXI веков. Самое примечательное в них то, что за хронологической широтой стоит не только способность глубоко проникнуть и чутко отозваться на самые разные музыкальные явления, даже культурно и эстетически противоположные, но в умении увидеть в них общее, перекликающееся. Для Катунян музыка европейского Возрождения и барокко – абсолютно современна. Этой «вестью» проникнуты ее исследования как ренессансной модальной гармонии, так и барочной композиции. Особенно выделим статью «”Тенор правит кантиленой”. К изучению модальной гармонии в музыке эпохи Возрождения» (1992), которая стала импульсом для дальнейших работ, в том числе написанных в классе Маргариты Ивановны.

Одним из научных достижений М. И. Катунян стало участие в редкостном для середины 80-х годов проекте Т. Н. Дубравской – сборнике, посвященном творчеству Г. Шютца, где в статье «Учение о композиции Генриха Шютца» впервые в отечественном музыковедении проанализирован трактат ученика Шютца Кристофа Бернхарда. В этой знаковой работе исследовательница выступает не как сторонний наблюдатель, но словно бы как еще одна ученица Генриха Шютца, у которого она выведывает секреты мастерства и делится ими с читателем.

Результатом изучения обширного барочного репертуара стало другое важное исследование М. И. Катунян: «Рефренная форма XVI–XVII веков: к становлению музыкальных форм эпохи барокко» (1994). В статье демонстрируется исторический путь, которым данные формы, пришедшие в музыку Ренессанса из античной трагедии, впоследствии переродились в куплетное рондо, концертную и разного вида ритурнельные формы эпохи барокко. Пути преемственности зафиксированы и в отдельной статье – «Beatus vir» Клаудио Монтеверди: рефренный мотет в истории концертной формы» (2002). В настоящее время разработанная М. И. Катунян проблематика включена в специальный курс музыкальной формы на историко-теоретическом факультете Московской консерватории.

Не менее плодотворным оказалось и изучение Маргаритой Ивановной теории и практики Basso continuo. Начало ему было положено еще в дипломной работе «Генерал-бас в композиции» (защищена под руководством проф. И. А. Барсовой); потом последовали статьи «Basso continuo – путь к новой музыке» (1983), «Нотация basso continuo: текст и контекст» (1997), «Импровизация на основе basso continuo» (2003), «Кто изобрел Генерал-бас… или Посткомпозиция как предтеча Нового времени» (2010). Очевидно, что именно этот научный опыт идеально подошел для ведения курса Basso continuo на кафедре органа и клавесина (с 1993) и преподавания гармонии на Факультете старинного и современного исполнительского искусства, созданного проф. А. Б. Любимовым.

Многолетнее творческое сотрудничество с Любимовым и другими выдающимися исполнителями нашло отражение в интереснейшем проекте, где М. И. Катунян выступает сразу в нескольких ипостасях – как автор идеи, интервьюер и музыковед-исследователь. Это – книга-альбом «Эдисон Денисов. “Пение птиц”. Партитура. Фонограмма. Материалы. Интервью». (2004).

В научном творчестве М. И. Катунян занятиям старинной музыкой всегда сопутствовала увлеченность музыкой современной. Она отыскала свою особенную тему – диалога далеких эпох, в котором соседство архаичного и новейшего заставляет заиграть и то и другое неожиданными смыслами. В немалой степени на творческую позицию М. И. Катунян повлияло изучение творчества и эстетических приоритетов В. Мартынова, Э. Артемь-ева, А. Пярта, В. Сильвестрова, И. Соколова, В. Николаева, П. Карманова, с большинством из которых Маргариту Ивановну связывает многолетняя личная дружба. Своими работами, выступлениями, она словно бы говорит: древний музыкальный опыт может стать снова актуальным, а сегодняшней музыке по силам вернуться к праязыку искусства и обрести тем самым второе дыхание.

Интерес к подобным идеям, близким художественному опыту деятелей искусства начала ХХ века – так называемого «первого авангарда», заставил Маргариту Ивановну стать организатором нескольких уникальных международных конференций. Их итогом явились сборники: «Новое сакральное пространство. Духовные традиции и современный культурный контекст» (2004), «Миф. Музыка. Обряд» (2007), «Сто лет русского авангарда» (2013).

Для слушателей и читателей Маргарита Ивановна Катунян – разносторонний музыкант: музыковед, издатель, куратор, редактор. Для коллег и учеников – жизнерадостный, заражающий своей устремленностью к прекрасному штурман, своей деятельностью во многом определяющий научные достижения современного российского музыкознания. Многая лета!

Доцент Г. И. Лыжов,
студент И. Токарев

№ 2 (1340), февраль 2017

30 января исполнилось 70 лет профессору Льву Зиновьевичу Конторовичу. Этой дате был посвящен концерт в Большом зале Московской консерватории.

Выдающийся мастер хоровой культуры, Лев Конторович неразрывно связал свою жизнь с судьбами хорового искусства России. Приняв художественную эстафету у своих замечательных учителей – А. В. Свешникова, К. Б. Пти-цы, в течение нескольких десятилетий выступая соратником В. С. Попова, он занял почетное и заметное место в когорте крупнейших хоровых деятелей нашей страны. Именно ему были переданы бразды правления в прославленном коллективе «Мастеров хорового пения» Российского государственного музыкального телерадиоцентра, коллективе, который под его многолетним руководством достиг и продолжает достигать все новые и новые художественные рубежи, радует широчайшую слушательскую аудиторию в нашей стране и по всему миру.

Символично и то, что основатель кафедры современного хорового исполнительского искусства Б. Г. Тевлин, словно бы по наследству, передал ему руководство кафедрой, которая явилась средоточием художественного и педагогического опыта и мастерства известнейших деятелей отечественной хоровой культуры. И вполне закономерно, что юбилей мастера собрал вокруг него друзей и единомышленников.

Праздничный концерт в переполненном Большом зале вылился в парад хоров Москвы. Он открылся «Коронационной мессой» Моцарта в исполнении вокального квартета солистов, «Мастеров хорового пения» и оркестра «Виртуозы Москвы» под управлением юбиляра, по окончании мессы буквально утопавшего в море цветов восторженных поклонников. После антракта последовательно выступали: Хор Академии хорового искусства имени В. С. Попова во главе с Алексеем Петровым, Государственный академический русский хор имени А. В. Свешникова под управлением Евгения Волкова (худрук) и Алексея Топлова, Государственная академическая капелла России имени А. А. Юрлова во главе с Геннадием Дмитряком, Государственный академический Московский областной хор имени А. Д. Кожевникова во главе с Николаем Азаровым, Московский синодальный хор во главе с Алексеем Пузаковым и Камерный хор Московской консерватории во главе с Александром Соловьевым.

Несмотря на своеобразие творческих устремлений, художественную самобытность коллективов, неповторимую индивидуальность дирижеров, все участники праздничного концерта были объединены высокой идеей служения хоровому пению, ведущей по жизни мастера-юбиляра. «Незабываемые впечатления от встречи с настоящим, большим искусством», о которых говорится в поздравлении юбиляру Председателя правительства РФ Д. А. Медведева и которое зачитала вице-премьер О. Ю. Голодец, выразились в еще одном ярком художественном событии.

Профессор Ю. А. Евграфов

№ 9 (1338), декабрь 2016

3 декабря в Большом зале консерватории состоялось знаменательное событие – праздничный гала-концерт, посвященный юбилею Народного артиста России, профессора Сергея Леонидовича Доренского. Происходивший непосредственно в день рождения юбиляра музыкальный вечер с участием известнейших отечественных пианистов – учеников Maestro, – он стал подлинным подарком и самому юбиляру, и благодарной публике.

Этот концерт слушатели ждали с особым трепетом, ведь на сцене собрались самые именитые воспитанники профессора, лауреаты международных конкурсов, победители престижных премий и наград. В их исполнении звучали любимые фортепианные концерты русских и западноевропейских композиторов. Аккомпанировал Концертный симфонический оркестр Московской консерватории под управлением художественного руководителя и дирижера Анатолия Левина.

Выступление ярких музыкантов стало подлинным триумфом мастерства, высочайшей культуры звучания инструмента, мощи энергетического накала и глубокого прочтения авторского текста. Общий тонус концерта и эмоциональная вовлеченность публики в художественно-исполнительский процесс усиливались с выходом каждого следующего участника вечера.

Открывавшему музыкальную часть Александру Штаркману. Первым концертом Листа удалось полностью переключить внимание публики с официальной части торжества на постижение прекрасной музыки.

Эстафету продолжила самая молодая, но не менее опытная представительница славной плеяды воспитанников профессора – Екатерина Мечетина. Это был мастерски сыгранный Первый концерт Чайковского (II, III части). Мечетина становится все более убедительной в своих трактовках и находит абсолютно новые краски даже в, казалось бы, таких «хрестоматийных» сочинениях.

Сильное впечатление произвело исполнение Вадимом Руденко концерта Грига (II, III части). Его игра стала подлинным наслаждением для меломанов: полетный, без малейшего форсирования звук, «не жирный» в кантилене и не громоздкий в быстрых пассажах, отсутствие какой-либо вычурности и надуманности, ес-тественное и ненавязчивое течение музыкальной мысли – эти качества определяют творческую индивидуальность пианиста и являются, несомненно, его сильными сторонами.

Завершал первое отделение Николай Луганский Третьим концертом Прокофьева (II, III части). Это было исполнение на высочайшем уровне. Особое отношение к звуку, идеальная завершенность и выверенность каждой детали, безукоризненная техника – все способствовало выразительной и рельефной трактовке одного из самых глубоких прокофьевских сочинений.

Во втором отделении выступали артисты еще более не похожие друг на друга. Изысканный и утонченный Павел Нерсесьян предложил вниманию леворучный концерт Равеля. Для него исполнение было не просто актом общения с публикой, но и философским осмыслением, осознанием этой музыки здесь и сейчас. Властная воля пианиста сдерживала сильнейший поток звуковых импульсов, за счет чего концерт прозвучал на едином дыхании, благородно и одухотворенно.

Совсем иным предстал Андрей Писарев в I части Второго концерта Рахманинова. В его исполнении во всем чувствовались такт и деликатность, в манере игры проступали сдержанность и строгость.

Завершал праздничный вечер как всегда эффектно Денис Мацуев Вторым фортепианным концертом Прокофьева (I, II части). Бунтарское сочинение молодого Прокофьева было исполнено блестяще и стало данью как замечательному Учителю, так и великому композитору, Год музыки которого отмечал весь мир.

Праздничный вечер вышел незабываемым. Этот музыкальный подарок Сергею Леонидовичу Доренскому останется надолго в памяти всех, кому посчастливилось присутствовать в зале на музыкальном торжестве.

Елена Перерва
Фото Дениса Рылова

№ 8 (1337), ноябрь 2016

Есть в истории исполнительского искусства артисты, как бы задающие масштаб для оценки всех художественных явлений в этой области. Таков Эмиль Гилельс (1916–1985). Для любителей классической музыки и для пианистов-профессионалов он является олицетворением «золотого века» отечественного фортепианного искусства, одним из символов «советского пианизма». Поколение, к которому он принадлежал, ощущало глубокую связь с традициями, положенными в основу нашей исполнительской школы. Ведь от братьев Рубинштейн, которые окончательно утвердили в России представления о высокой этической миссии музыканта-исполнителя, об артисте – учителе жизни и проповеднике, Гилельса и его сверстников «отделяло лишь два (максимум три) рукопожатия». И Гилельс, как никто другой, воплотил этот идеал музыканта – воплотил с предельной искренностью и самоотдачей.

Чем дальше отодвигается в прошлое исторический период, когда жил и творил Гилельс, тем острее мы начинаем слышать в его игре не только его собственный голос, но и подспудный «шум времени», которым была проникнута эпоха. Это было время мифов о строительстве нового мира и его героях, время мировых потрясений, экстатических массовых восторгов и таких же чудовищных массовых преступлений. Искусство казалось областью в высшей степени важной; слово писателя или поэта были столь весомыми, что нередко вели его к гибели. Даже такое «периферийное» явление как фортепианное исполнительство представлялось чрезвычайно важным государственным и общественным делом (например, состав советской делегации на международный музыкальный конкурс утверждался тогда на заседании бюро ЦК КПСС, сам Председатель Совнаркома Молотов лично вычеркивал и вписывал соответствующие фамилии, а победители конкурса становились народными кумирами, были обласканы вождями).

Высокий пафос, сила и страстность, архитектурная стройность концепций, воля и бесстрашие (то есть виртуозность в самом прямом смысле – от латинского virtus, «доблесть»), фанатичное стремление к совершенству воплощения и (что самое важное!) неизменное достижение этого совершенства, неповторимое, исключительное по красоте фортепианное звучание – все это с самых первых появлений Гилельса на концертной эстраде покоряло слушателей. Такие индивидуальные свойства артиста, входящие в резонанс с «шумом времени», предопределили особое место в его поистине безбрежном репертуаре монументальных произведений – концертов Бетховена, Чайковского, Брамса, сонат Бетховена, Прокофьева… Но даже маленькая ре-минорная Фантазия Моцарта, часто исполняемая детьми в музыкальных школах, становится в трактовке Гилельса грандиозной трагической сценой – статичные звуки вступления рождают ассоциации с холодными водами Стикса и бороздящей их ладьей Харона, а основная тема – с трогательными стенаниями одинокой души, навсегда покидающей земной мир. Разумеется, в виртуозных произведениях, например, рапсодиях и этюдах Листа, «Петрушке» Стравинского, «Исламее» Балакирева вперед выходило другое – радостное ощущение триумфа, уверенная поступь победителя.

Шли годы. В прошлом остались мифы о героях и о строительстве нового мира. Закончился «золотой век» советского пианизма. Жизнь идет дальше, появляются новые замечательные музыканты. Но слушая их игру, то и дело ловишь себя на мысли: как же не хватает в их исполнении простоты, стройности, органичной мощи, искренних высоких страстей! И тогда включаешь записи Гилельса – пока они звучат, «золотой век» продолжается.

Профессор С. В. Грохотов

№ 8 (1337), ноябрь 2016

В 1933 году, когда я был еще мальчишкой, Арам Ильич Хачатурян привел меня на заключительный концерт 1-го Всесоюзного конкурса музыкантов-исполнителей. Меня и многих, кто был рядом, потряс тогда рыжеволосый юноша – Эмиль Гилельс. Ему было семнадцать лет. Концерт в БЗК превратился в праздник. Даже скептически настроенные чопорные филармонические старушки участвовали в оглушительной овации.

Гилельс произвел на меня колоссальное впечатление и я мечтал о знакомстве с ним. Произошло это позже, когда я сам стал консерваторцем. Мы очень подружились. Это был человек, державший себя с достоинством в любой, даже самой экстраординарной ситуации. Ему была свойственна своего рода музыкантская гордость. Не надо это свойство смешивать с обычным тщеславием. Гилельс соединял в себе почти детскую трогательность, скромность и достоинство музыканта, осознающего свое творческое избранничество. Никакой позы, никакой напускной театральщины. Наши многочасовые беседы о музыке во время совместных каникул в Рузе я не забуду никогда.

По качеству и масштабу пианизма он, как мне кажется, очень отличался от многих своих сверстников. И если поначалу многие обращали внимание на его колоссальный пианистический аппарат, то позже отдавали дань самому главному – звучанию инструмента, узнаваемому с первых тактов.

Принципиальность Эмиля сказывалась на его невероятной щепетильности в вопросах профессиональной и человеческой этики. Были времена, когда в консерватории появились люди, которые с каким-то усердным ожесточением преследовали одного из лучших наших музыкантов и педагогов – Якова Флиера. Эти «держиморды» бесцеремонно влезали в его личную жизнь, быт, домашние дела. Некие партийные дамы стали публично обсуждать его развод, новую женитьбу… Завертелось все это «на идеологической платформе» так, что несчастному Флиеру в пору было уйти из консерватории. Выдающегося музыканта вот-вот должны были уволить, да еще и с клеймом. Трудно предположить, чем бы все это закончилось, если бы не вмешался молодой в ту пору Эмиль Гилельс. Были там две фурии: одна читала лекции по марксизму, другая, некто Брюхачева – супруга профессора-скрипача. «Органы партийного надзора» арендовали их для проработки Флиера. Эмиль пришел к ним и устроил грандиозный разнос. Не убоялся пристыдить и наводчиков сверху. После выступления молодого Гилельса на консерваторском собраниии и старшие коллеги стали на сторону Флиера. Возмутительное «дело» было прекращено. Случаев подобного бесстрашия в жизни Гилельса было много.

Когдав в Одессе умерла школьная учительница Гилельса, он поехал ее хоронить, поставил памятник. Кажется, одинокая была женщина. Знают про это единицы. Не для афиши делалалось. Вообще, образ этого человека немыслим для меня в плане какой-то моральной двойственности. Много ли у нас таких?

При всей своей прямоте и принципиальности, в вопросах профессиональной этики Гилельс был человеком застенчивым. Когда появились в печати Прелюдии и фуги Шостаковича, Гилельс стал их потихонечку поигрывать, для себя, постепенно постигая их содержание. Он никогда не бравировал всеохватностью своих вкусов. Среди больших музыкантов такое случается редко.

Я помню, как под конец жизни он стал играть неброскую, «негромкую» музыку, вроде сонат Скарлатти. Это была настоящая поэзия. Грандиозным памятником искусству великого музыканта останутся записи концертов Брамса, сделанные им с гениальным Ойгеном Йохумом и многое, многое другое.

Мне очень жаль, что с годами и не без помощи воинствующей рекламы имена и образы, подобные Гилельсу, вытесняются каким-нибудь одним «эпохальным брендом». Красота и смысл нашей культуры, все же, в ее восхитительном многообразии. Творчество Гилельса – драгоценная часть этого наследия. Кланяюсь его памяти.

Из книги мемуаров К. С. Хачатуряна «Образы времени в лицах и судьбах»
(архив профессора Ю. Б. Абдокова).
Публикуется впервые