№ 7 (1309), октябрь 2013

Мария Черепанова, I премия

Осень – время традиционно богатое на органные конкурсы по всему миру. Московская консерватория в этом году не сделала исключение и провела в сентябре III Международный конкурс органистов имени А. Ф. Гедике.

Главная идея конкурса, принадлежащая заведующей кафедрой органа и клавесина Московской консерватории Н. Н. Гуреевой, – пропаганда отечественной органной музыки, ее продвижение в России и за рубежом, и она уже начинает себя оправдывать. Отечественные и иностранные исполнители все чаще обращаются к органному творчеству русских композиторов XIX и XX вв. – звучит музыка Глазунова, Гедике, Танеева. На конкурсе в этот раз русскую органную музыку представляли Прелюдия и фуга Г. Катуара (глубокое и необычайно красивое произведение незаслуженно забытого композитора) и Концерт для органа и струнного оркестра А. Ф. Гедике (до нынешнего конкурса исполненный всего несколько раз).

Одна из главных интриг состязания – обязательное произведение современного автора, нигде до этого не звучавшее (публикуется на сайте всего за две недели до начала прослушиваний). Этим произведением стала «Хоральная фантазия в старинном духе» А. Лебедева, окончившего Московскую консерваторию по классу композиции у Т. Н. Хренникова. По словам члена жюри доцента Д. Дианова, в этой замечательной пьесе органично соединились две стилистики – необарокко и романтическая русская линия, идущая от Рахманинова. И юные органисты интерпретировали фантазию совершенно по-разному, раскрывая в ней то одну, то другую грани, однако специальный приз «За лучшее исполнение обязательного сочинения» завоевал музыкант из Польши Томаш Сочек.

Очень важно, что конкурс дает молодым талантливым музыкантам путевку в жизнь. В этом году организаторы мероприятия предоставили победителю прекрасные возможности — концерты в Московской консерватории, Академической капелле им. Глинки (Санкт-Петербург), Омской филармонии, Пермской филармонии и Таврическом дворце (Санкт-Петербург).

Лауреаты конкурса

Лауреатом первой премии стала самая юная (19 лет), но уже титулованная участница Мария Черепанова. Несмотря на упорную борьбу (а в финале оказались четыре очень сильных органиста), Мария почти на 2 балла обогнала конкурентов. По словам председателя конкурса Н. Н. Гуреевой, Мария Черепанова очень перспективная органистка, с прекрасной мануальной техникой, блестяще сыгравшая сложную и разноплановую программу. Вторая премия была поделена между россиянкой Анной Орловой, показавшей себя сформировавшимся художником в интерпретации барочной музыки, и поляком Томашем Сочеком, имеющим свой неповторимый стиль игры. Третья премия досталась опытному музыканту из Японии Риоко Мори.

Стоит заметить, что в этом году конкурс состоялся во многом не благодаря, а вопреки обстоятельствам. Во-первых, все три тура вынужденно проходили на одном органе Малого зала (орган Большого зала на реставрации, а денег на аренду другого концертного зала у консерватории не было). Во-вторых, в состязании участвовало всего 9 человек (в предыдущие годы их количество было в разы больше). Во многом это объясняется тем, что решение о проведении конкурса было принято в самый последний момент (также из-за финансовых проблем) и информация о нем появилась слишком поздно. Однако организаторам удалось сохранить его общий высокий уровень. Благодаря сложной и обширной программе в Москву приехали прекрасно подготовленные, играющие иностранцы, чего не было ранее.

Заключительный концерт

В рамках всего конкурса 12 сентября прошла пресс-конференция «Александр Федорович Гедике. Истоки и современность». На ней с интересными докладами выступили доцент А. Е. Максимова, заведующая органной мастерской, преподаватель МГК Н. В. Малина, солистка Московской филармонии, преподаватель класса органа ДМШ им. А. Ф. Гедике и Й. Гайдна А. Н. Сидельникова. На особенностях нынешнего конкурса остановилась его художественный руководитель профессор Н. Н. Гуреева. Тепло и неформально о том, как Гедике преподавал камерный ансамбль, рассказал заведующий кафедрой камерного ансамбля профессор Т. А. Алиханов.

Настоящим подарком и молодым органистам, и слушателям стало участие в III туре и в заключительном концерте лауреатов струнного оркестра ЦМШ под управлением В. А. Валеева, исполнившего Концерт для органа и струнного оркестра А. Ф. Гедике.

Конкурс в Москве настолько ожидаем любителями органной музыки, что слушатели сидели в зале с первого до последнего дня. Причем из-за ошибки в средствах массовой информации (мероприятия проходили с 9 по 14 сентября), самые преданные болельщики пришли в Малый зал уже в первый день репетиций (7 сентября) и сопереживали конкурсантам во время их первых выходов к инструменту! В день заключительного концерта в зале был аншлаг, а значит, можно надеяться, что организаторам удастся и в дальнейшем продолжить замечательную традицию, связанную с именем А. Ф. Гедике и русской органной музыкой.

Олеся Кравченко
Фото Анны Карпенко

№ 6 (1308), сентябрь 2013

Патриотическое воспитание – одна из проблемных тем в нашем обществе. Как, избежав назидательности и популизма, привлечь внимание к судьбоносным страницам отечественной истории, как вызвать искреннюю любовь «к родному пепелищу» у молодых людей, отделенных от военных годин несколькими десятилетиями благополучной жизни?! Свое решение предложил Александр Соловьев, худрук Камерного хора Московской консерватории, инициировав проведение фестиваля «Дню Победы посвящается…». В ситуации, когда победа в Великой Отечественной войне отмечается сугубо по круглым датам, появление в столичной афише фестиваля, объединившего шесть разноплановых программ, смотрелось событийно.

Инициативу Московской консерватории поддержало Управление культуры Министерства обороны РФ, с которым благодаря этому начинанию теперь налажено тесное сотрудничество. «Мы счастливы поздравить этот молодой амбициозный проект с началом творческого пути», – сказал в своем приветствии на открытии в Большом зале консерватории глава Управления Антон Губанков.

Выбранный формат – международный фестиваль искусств – предопределил добавление к концертной части театральной линии, приглашение гостей из-за рубежа. Под знамена Победы призвали Президентский оркестр РФ (руководитель – Антон Орлов), сыгравший на открытии фрагменты из партитур Прокофьева – оратории на «Страже мира» и кантаты «Александр Невский».

В контексте ширящегося хорового движения в фестивале приняли участие «Мастера хорового пения» (руководитель – Лев Конторович), Саратовский губернский театр хоровой музыки (руководитель – Людмила Лицова), а одну из программ отдали детским певческим коллективам. Людмила Лейбман, музыковед из Бостона и руководитель проекта «Образовательный мост» (в прошлом наша соотечественница, выпускница Ленинградской консерватории), подготовила интересный концерт-лекцию на тему Холокоста.

Но главной «изюминкой» фестиваля стал приглашенный «в гости» в консерваторию театр. 9 мая в Рахманиновском зале состоялся показ спектакля «Надежда, Вера и Любовь» режиссера Екатерины Гранитовой из репертуара «Et Сetera». Присутствовавший в тот вечер худрук театра Александр Калягин отметил: «Рад тому, что искренняя, пронзительная, лирическая интонация Музыки Победы была услышана в зале».

В другой программе – концерте-спектакле «Соловьи, не тревожьте солдат…», прошедшем в рамках проекта «Открытая сцена», удачно соединились военные песни разных эпох – от Александра Вертинского до Александры Пахмутовой, и поэзия – от Давида Самойлова до Юрия Ряшенцева и Карины Филипповой. По замыслу соавторов, дирижера Александра Соловьева и актера, режиссера-постановщика Петра Татарицкого, каждая песня становилась небольшой театрализованной сценкой, где герои объясняются в любви перед разлукой, размышляют о цене жизни перед лицом смерти, о проблемах нравственного выбора.

Молодые певцы Концертного хора А. Соловьева исполняли «Где же вы теперь, друзья-однополчане?», «Хатынские звоны», «Поклонимся великим тем годам», «Смуглянку» (солисты – воспитанники Камерного хора МГК Дмитрий Волков, Мария Пигарева, Мария Челмакина, Алексей Вязников, Тарас Ясенков) без ложного пафоса, но с трогательной искренностью и увлеченностью. Главный смысл этой истории оказался вовсе не в том, чтобы романтизировать героику: все участники, знающие о войне лишь по книгам и фильмам, просто захотели самостоятельно разобраться в «мифах о России», вместе с театральными костюмами, сапогами и гимнастеркой, «примерить на себя» то время, мысли и чувства.

Это прекрасно ощутила публика в зале, стоя аплодировавшая в финале вечера. Дорого стоят и слова благодарности, произнесенные затем со сцены потомками героев Великой Отечественной войны, учредителями Фонда памяти полководцев Победы Натальей Малиновской, Эрой Жуковой, Ольгой Зотовой-Бирюзовой. Они преподнесли организаторам копию знамени Победы, водруженного над Рейхстагом, символически передав эстафету памяти нынешнему поколению.

Профессор Е. Д. Кривицкая

№ 5 (1307), май 2013

Хоровой мир Европы понес невосполнимую утрату: 13 февраля ушел из жизни шведский дирижер и органист Эрик Густав Эриксон.

Эриксон родился в 1918 году в семье шведского пастора – и для мальчика, с детства окруженного религиозной музыкой, певческая среда стала неотъемлемой сущностью. «Уже ребенком я считал, что инструментальная музыка немного примитивна… Было гораздо интереснее петь, особенно на несколько голосов» – так уже именитый музыкант скажет в одном из интервью. И действительно: главным в хоровом творчестве Эриксона станет именно пение a cappella.

Сейчас, когда живые интерпретации дирижера стали историей, а все, что нам осталось, – это диски и воспоминания очевидцев, можно с уверенностью говорить о его уникальности. Для него не существовало границ репертуара – от творений начала эпохи Возрождения до «час назад» написанных опусов современных авторов. И только одному золотому правилу Эриксон следовал неукоснительно: в репертуаре хора не может быть более 20 процентов произведений в сопровождении оркестра: «Иначе хор теряет качество, такое важное в пении a cappella».

Среди коллективов, с которыми навсегда связано имя маэстро, можно выделить три. Это мужской хор певческого общества Orphei Drängar – Эриксон руководил им 40 лет (1951–1991); хор Шведского радио, о котором после его триумфальных выступлений заговорила вся Европа (1951–1982); и, наконец, Камерный хор Эрика Эриксона, основанный в 1945 году и с 1988 года носящий его имя. Этот необычайный по тонкости мастерства коллектив до сих пор занимает одно из центральных мест не только на шведской, но и на мировой музыкальной арене.

Именно с Камерным хором Эриксон в 70-е годы впервые посетил Россию. А со времени его второго визита прошло чуть больше 10 лет: в мае 2001 года по приглашению кафедры хорового дирижирования МГК Эриксон провел мастер-класс с заключительным концертом. Программа, которую привез дирижер, практически полностью была неизвестна в России. Подробно этот мастер-класс в свое время осветил Е. К. Волков (РМ, 2001, № 6).

«У него было экстраординарное чувство тона, – заметил ученик дирижера Густав Шеквист. – Это почти невозможно описать, но звук возникал из его рук, из всей его сущности. В хоровой музыке он был безоговорочно уникален». «А еще, – сказал один из преемников Эрика Эриксона, – он был великий гуманист…каким можно стать, только работая с людьми так, как это делал он…»

Ольга Ординарцева,
студентка IV курса ДФ

№ 5 (1307), май 2013

Столичная публика в очередной раз получила заряд бодрости и оптимизма, побывав на концерте Хора Московской консерватории, который состоялся 23 апреля в Большом зале. Вечер был приурочен к 90-летию кафедры хорового дирижирования.

Концерт начался торжественным гимном «Хвалите имя Господне» А. Кастальского, основателя кафедры, портрет которого был установлен прямо на сцене. Именно ему – прародителю хорового образования, человеку, объединившему вокруг себя единомышленников и подвижников своего дела, – было посвящено вступительное слово художественного руководителя хора профессора С. С. Калинина. Он выразил глубокое уважение и по отношению к выдающимся личностям, которые также стояли у истоков кафедры, – Н. Данилину, А. Никольскому, П. Чеснокову, Н. Голованову. В трудное для страны время «они не дали засохнуть певческому искусству в России, подняв его на небывалую высоту».

Произведения этих композиторов звучали в начале концерта. Музыка духовных песнопений сразу же настроила слушателей на торжественный лад. Было приятно, что наряду с известными сочинениями классиков (сольные партии в них спели Сергей Спиридонов, Дарья Белоусова и Иван Спельник) хор исполнил и редко звучащее «Чтение дьяком люду Московскому послания Патриарха Гермогена к Тушинским изменникам» А. Кастальского (партию дьяка проникновенно провел Антон Зараев). В программу первого отделения гармонично вписались фрагменты из «Всенощного бдения» С. Рахманинова, где солировали Варвара Чайкова и Максим Сажин. Яркое впечатление произвел также «Вокализ» в прекрасном переложении доцента Юлии Тихоновой для смешанного хора (партию ф-но исполнил Александр Куликов).

В продолжение концерта были исполнены сочинения С. Василенко («Метель»), Г. Свиридова («Странное Рождество видевшее»), а также произведения ныне здравствующих классиков хорового жанра – Р. Леденева (два хора из цикла «Венок Свиридову»; солировала Татьяна Кокорева), В. Кикты («Ночь роняет звезды»; солисты – Иван Любимов, Мария Парфенова и Любовь Пивоварова), В. Калистратова («Загорела во поле калинка»; в качестве солиста выступил блистательный баритон, народный артист РФ Анатолий Лошак) и две хоровые сюиты, составленные из песен А. Эшпая и шедевров военных лет. Обе – на хорошо знакомом песенном материале, искусно обработанном доцентом кафедры Юрием Потеенко (он же аккомпанировал хору вместе с А. Куликовым).

«Не каждая песня отзовется в душе народной», – сказал ведущий концерт С. Калинин, предваряя исполнение сюиты А. Эшпая. И это действительно так, потому что песни композитора уже давно стали для многих родными. Чувствовалось, с каким удовольствием исполняли их юные дирижеры, как наслаждались красотой и лиричностью мелодий, – ведь в них поется о молодости, о любви, о вере!.. Вторая сюита – из любимых песен нашего народа («Эх, дороги», «Соловьи», «Темная ночь», «Каховка») – была посвящена грядущему Дню Победы и завершила вечер на высокой патриотической ноте.

Концерт прошел на очень достойном уровне. Хор в полной мере продемонстрировал профессиональные качества: красоту и стройность звучания, понимание сущности исполняемых произведений, а главное – горячее желание дарить людям радость своим искусством. Наверно поэтому в зале весь вечер царила удивительная атмосфера всеобщего единения и воодушевления. Это лишний раз показало, что живые хоровые традиции, развиваясь в творчестве современных композиторов, встречают ответный энтузиазм как со стороны профессионалов, так и любителей музыки.

Собкор «РМ»

№ 5 (1307), май 2013

Если перелистать биографию Камерного хора Московской консерватории, то сразу привлекает внимание обилие имен выдающихся дирижеров, приглашавших коллектив участвовать в статусных проектах: Валерий Гергиев, Михаил Плетнев, Юрий Симонов, Владимир Юровский… Но в не меньшей степени важны творческие связи с мэтрами хорового дела: только в этом сезоне прошла целая серия мастер-классов, позволивших существенно расширить представления молодых хормейстеров о художественных тенденциях и стилях, культивируемых их старшими коллегами. Уже приходилось писать о мастер-классе Хельмута Риллинга (февраль, 2013); в марте последовали мастер-классы руководителей ведущих российских профессиональных хоров, таких как «Мастера хорового пения» (Лев Конторович), Капелла имени Юрлова (Геннадий Дмитряк), Госхор имени А. В. Свешникова (Евгений Волков), Саратовский хоровой театр (Людмила Лицова).

Инициатива интенсивного творческого обмена, принадлежащая худруку Камерного хора МГК Александру Соловьеву, нашла кульминационное завершение в апрельском мастер-классе народного артиста СССР, основателя Московского камерного хора Владимира Минина. Его обстоятельные репетиции, в том числе открытые в Рахманиновском зале, позволили достаточно ясно представить устремления маэстро и идеалы, которые он стремился внушить артистам консерваторского коллектива.

Выбор программы соответствовал направлению деятельности кафедры современного хорового исполнительского искусства: опусы Свиридова и Буцко – представителей отечественной композиторской школы, и фрагменты из «Маленькой торжественной мессы» Россини – духовная линия. Именно эти два вектора были доминантными в репертуаре основателя хора и кафедры профессора Б. Г. Тевлина.

Если суммировать впечатления, то во главу угла Владимир Минин ставит два аспекта: организацию музыкального времени (ощущение событийности каждого мгновения) и эмоциональную наполненность интерпретации. Об этом артист часто говорит в разных интервью, подчеркивая, что самое важное – это «интонирование смысла». Три миниатюры Свиридова – «Как песня родилась», «К Мэри», «Любовь святая» – Минин трактовал как театральные сценки, где каждая тесситурная группа персонифицировалась. Перед слушателями открылись колоритные страницы «деревенской» лирики, нашедшие затем своеобразное продолжение в кантате Буцко «Свадебные песни». Партитура, развивающая стилистику «Свадебки» Стравинского, ставит, наряду с поисками образных контрастов, и сложные певческие задачи, блестяще разрешенные Камерным хором.

Во втором отделении в россиниевской мессе к консерваторцам присоединился Московский камерный хор, добавив монументальности этой партитуре. Минин не увлекается аутентичными интерпретациями, «прямым звуком» и штрихом деташе в полифонии: его кредо – «чтобы выражать чувства, надо, чтобы голос трепетал». Подобный подход к западной духовной музыке, разумеется, полемичен: в этой манере не всегда возможно прочертить все мелодические изгибы и контрапунктические сплетения, особенно в таких подвижных частях как Sanctus.

Что, безусловно, роднит два коллектива – это постоянные контакты с замечательными солистами – не только певцами, но и инструменталистами. Пианистка Екатерина Мечетина, которая неоднократно выступала с Б. Тевлиным, продолжает сотрудничество и с В. Мининым: в этой программе она не только оказалась надежным ансамблистом в кантате Буцко, но и успешно заменила целый оркестр в «Маленькой торжественной мессе». Среди солистов-вокалистов особо выделялись серебристый точеный тембр сопрано Людмилы Ерюткиной в свиридовской «Любви святой» и – по контрасту – густой породистый бархат меццо Ларисы Костюк в «Свадебных песнях». Из мужских голосов – Тигран Матинян, продемонстрировавший безупречную кантилену в россиниевском Domine Deus. Приятно отметить, что молодой тенор за последние сезоны вырос в очень серьезного музыканта, стремительно и качественно осваивающего разный репертуар – от ренессансных мадригалов до немецкой романтической Lied.

Разница в несколько поколений не помешала найти общий язык патриарху отечественного хорового искусства со студентами кафедры современного хорового исполнительского искусства. Об этом красноречиво свидетельствует памятная надпись в альбоме Камерного хора МГК: «Дорогие мои будущие коллеги! Желаю вам здоровья, настойчивости и целеустремленности. С любовью, Владимир Минин».

Профессор Е. Д. Кривицкая

Фото Ирины Шымчак

№ 5 (1307), май 2013

«Времен связующая нить…» – так назывался концерт, прошедший зимой в переполненном Рахманиновском зале. Небывалый резонанс, вызванный концертом, заставляет задуматься: в чем его секрет? Ответ очевиден: уникальная программа и эксклюзивный исполнительский состав.

У камерной капеллы «Русская консерватория», возглавляемой Николаем Хондзинским (на фото), чье выступление было стержневым в концерте, сформировалась особенная публика: молодые ученые и студенты ведущих московских вузов (МГУ, МГИМО, Бауманки и др.), православная молодежь. Громкие мировые и российские премьеры сочинений барочных и современных мастеров, проводимые ею ежегодно, сделали привычным то, что всякое выступление «Русской консерватории» – это открытие и при этом высокое исполнительское искусство. Так было и на этот раз. Но был и другой, пожалуй, определяющий момент: концерт посвящался памяти профессора К. С. Хачатуряна (1920–2011) – «последнего из могикан» Композиторского факультета Московской консерватории.

Концерт открыли «Размышления. Семь стихотворений Е. Баратынского» (ор. 1) для голоса и фортепиано Н. Мясковского – уникальный образец интеллектуально-созерцательной лирики «серебряного века». Варваре Чайковой (сопрано) и Алексею Бугаяну (ф-но) удалось передать своеобразие «русского импрессионизма», характерные для этого цикла. Если учесть, что сложнейший опус Мясковского звучал в России целиком впервые после шестидесятилетнего перерыва, то уже одно это обстоятельство придавало исполнению особую значимость.

«Камерная симфония» Д. Шостаковича повергла слушателей едва ли не в шоковое состояние: у многих, в том числе весьма просвещенных знатоков, было ощущение, что они присутствовали не на очередном исполнении хорошо знакомого произведения, а на его премьере. Богатство нюансировки, совершенство струнной агогики, тембровая многомерность оркестра – все это позволило Н. Хондзинскому погрузиться в «святая святых» партитуры, которую многие, увы, воспроизводят, исключительно полагаясь лишь на яркость тематического материала. Музыкант, безупречно владеющий «барочным стилем», еще раз доказал, насколько полезным для прочтения произведений ХХ века может быть опыт исполнения музыки XVII–XVIII столетий.

Соната для скрипки и фортепиано К. Хачатуряна – одно из знаковых сочинений в отечественной камерной музыке ХХ века. Ее первым исполнителем был Давид Ойстрах, именовавший себя «рыцарем» этого опуса. Известны и другие выдающиеся интерпретаторы сонаты – Яша Хейфец, Леонид Коган. В прочтении сочинения, предложенном Аяко Танабэ (скрипка) и Аленой Колесниковой (ф-но), ансамблистки сознательно отошли от привычных «клише».

Запомнилось и яркое исполнение Сонаты для виолончели и фортепиано К. Хачатуряна, посвященной М. Ростроповичу. Арсений Чубачин (виолончель) великолепно передал «взрывной» характер сонаты, его неподдельная страстность как нельзя лучше соответствовала содержанию музыки. Высочайшую ансамблевую культуру продемонстрировал и Владимир Седов (ф-но). Замечательно и то, что музыканты не поддались соблазну копировать «проверенные временем» интерпретации, но предложили нечто в лучшем смысле неожиданное для тех, кто хорошо знает этот чудесный опус.

Завершающей и кульминационной частью концерта стало первое исполнение Поэмы для струнного оркестра «На грани таянья и льда…» Ю. Абдокова. Сочинение, вызвавшее восторженный прием публики, посвящено памяти К. С. Хачатуряна. Молитвенность и откровенно выраженное «литургическое начало» – естественные свойства этой достаточно сложной по языку музыки, в которой средствами струнного оркестра композитор воссоздает ирреальное звучание грандиозного симфонического состава. Значение имеет, конечно, не только выдающееся мастерство, важнее – сокровенный смысл Поэмы, заключающийся в исповедальности и благородстве тона. В этой музыке словно материализовалась мысль автора, профессора Ю. Б. Абдокова, прозвучавшая в его вступительном слове о К. С. Хачатуряне: «В преемственности времен, этических и профессиональных ценностей, передаваемых из уст в уста, от сердца к сердцу, он видел залог достойной жизни в искусстве»…

Севастьяна Леонова,
аспирантка КФ

№ 5 (1307), май 2013

29 мая 1913 года с неслыханного скандала в парижском театре Елисейских полей началась история «Весны священной» Игоря Стравинского. Этому произведению было суждено стать символом новой музыки ХХ века, маяком для будущих поколений композиторов и слушателей. Рожденная на русской почве, увидевшая свет под французским титулом Le Sacre du printemps, «Весна священная» с самого начала своего существования снискала международное признание и мировую славу.

Ее автор, Игорь Федорович Стравинский, родился 5/17 июня 1882 года в Ораниенбауме близ Санкт-Петербурга и скончался в Нью-Йорке 6 апреля 1971-го. За свою долгую жизнь он побывал подданным трех государств – Российской империи, Франции и США – и, по его собственным словам, пережил два творческих кризиса. Первый из них был вызван утратой родины, расставанием с русской культурой и с русским языком, сохранившимся в повседневном обиходе, но постепенно вытесненным из творчества. Второй кризис был связан с переселением за океан перед Второй мировой войной. Однако, посетив Москву и Ленинград осенью 1962 года, после почти полувекового перерыва, восьмидесятилетний Стравинский вновь почувствовал себя на родине – точнее, в гостях на родине, как он заметил в то время. «Что от моей национальности осталось? – восклицал он в письме старому другу Петру Сувчинскому. – Рожки да ножки…» Сказано это было не без лукавства, ибо кто, кроме природного русского, мог выразиться подобным образом?

Хореогафия Мориса Бежара

Русским продолжал считать Стравинского и музыкальный мир. Самыми репертуарными в его наследии всегда оставались произведения, созданные в 1910–1920-е годы на русские сюжеты и русские слова, извлеченные из фольклорных сборников. Позднее музыка Стравинского изменилась, в ней появился античный миф, священная латынь и вечные библейские темы. Язык композитора стал строже, в нем явственно проступили архетипы классического прошлого. Но и это была не последняя перемена: на восьмом десятке лет мэтр вновь удивил современников, обратившись к додекафонии. Стравинский никогда не желал и не мог останавливаться, и его не на шутку расстраивало, что далеко не все принимали повороты его творческой манеры и что самой популярной его музыкой так и остались три ранних балета – «Жар-птица», «Петрушка» и «Весна священная».

Замысел «Весны священной» пришел к Стравинскому внезапным озарением (зрительные представления будущих произведений вообще были у него часты). Как он вспоминал в «Хронике моей жизни», «однажды, когда я дописывал в Петербурге последние страницы “Жар-птицы”, в воображении моем совершенно неожиданно, ибо думал я тогда совсем о другом, возникла картина священного языческого ритуала: мудрые старцы сидят и наблюдают предсмертный танец девушки, которую они приносят в жертву богу весны, чтобы снискать его благосклонность». Видéние, посетившее Стравинского, было, однако, не вполне неожиданным, ибо питалось оно популярными тогда поэтическими и живописными образами. Нечто подобное можно найти у Сергея Городецкого, к поэзии которого Стравинский раньше уже обращался. Славянская архаика была одной из главных тем живописи Николая Рериха, ставшего автором либретто нового произведения.

«Весна священная» не имеет определенного сюжета. Это именно «картины языческой Руси» (подзаголовок балета), оживающие в буйных плясках доисторических славян, заклинающих весеннее пробуждение природы. Солнечная, «дневная» стихия венчается экстатическим завершением первой части – «Выплясыванием земли». Во второй половине спектакля день сменяется ночью, прославление весеннего солнца – величанием обреченной на жертву. Финал балета «Великая священная пляска», единственный сольный номер во всей композиции, обрывается на высшей точке кульминационного взлета. Избранница взмывает вверх, поднятая на руках толпы.

Хореография Вацлава Нижинского

«Весне священной» было суждено стать символом новой музыки ХХ века, маяком для будущих поколений, как определил балет композитор Альфредо Казелла, горячий почитатель Стравинского. Музыка «Весны священной» возникла в творческом порыве редкой силы и подлинности, словно помимо воли автора. «Сочинение “Весны священной” в целом было закончено в начале 1912 года в состоянии экзальтации и полнейшего истощения сил; бóльшая часть ее была также инструментована…» Эти слова Стравинский произнес на склоне лет, присовокупляя, что финал балета – «Великую священную пляску» – он мог сыграть, но вначале не знал, как записать.

Но дальше вместо предвкушаемого успеха разразился скандал, многократно описанный очевидцами и эхом отразившийся в восприятии последующих поколений. Что же так поразило в музыке балета – впрочем, едва расслышанного на премьере из-за возмущенных криков и шума? Слухом здесь овладевает в первую очередь ритм: упругий, агрессивный, с подчеркнутыми акцентами, нарушающими регулярное течение музыкального времени. Это лихорадочный пульс новой эпохи, словно вырвавшийся из недр земли, пророчествующий о потрясениях и катастрофах. И после «Весны священной» стало уже невозможным вернуться к господству упорядоченного, «прирученного» времени.

П. Пикассо. Игорь Стравинский сочиняет «Весну священную»

Другое неслыханное новшество «Весны» – «варварская разноголосица», самостоятельная жизнь оркестровых голосов-попевок, подражающих первобытным инструментам. Человеческие звуки неотделимы здесь от природных – таково «пробуждение весны» во Вступлении, в котором Стравинский, по его словам, хотел передать «царапанье, грызню, возню птиц и зверей».

Самую первую мелодию во Вступлении играет фагот в необычно высоком регистре. Дальше постепенно присоединяются другие «дудки» – деревянные духовые инструменты, подражающие фольклорным свирелям, жалейкам, сопелкам. Каждый повторяет на разные лады «то, что умеет» – совсем простую попевку, иногда всего из двух-трех нот. Весенних голосов становится все больше, они заполняют весь оркестр – мир ликует, оживая навстречу весне и солнцу.

Новизна «Весны священной» поражает еще сильнее, если задуматься об истоках не в народной, а в профессиональной музыке. Ее явление подобно чуду. Наверное, Стравинский был прав, закончив свои воспоминания о ней такими словами: «“Весне священной” непосредственно предшествует очень немногое. Мне помогал только мой слух. Я слышал и записывал то, что слышал. Я – тот сосуд, через который прошла “Весна священная”»…

Через сто лет после премьеры художественный и культурный мир торжественно отмечает появление на свет «Весны священной» – театральными постановками, выставками, книгами и конференциями. В Большом театре прошел масштабный фестиваль «Век “Весны священной” – век модернизма», к нему выпущена объемистая и очень красивая книга. В стенах Московской консерватории состоялась внушительная научная конференция «Юбилей шедевра. К 100-летию “Весны священной”», в которой приняли участие гости из США, Великобритании и Германии, из Киева, Нижнего Новгорода и Санкт-Петербурга, выступившие наряду с музыковедами и театроведами Москвы. Прелюдией к конференции стал концерт Ансамбля солистов «Студия новой музыки» под многозначительным названием – «Байка о Стравинском».

Профессор С. И. Савенко

№ 4 (1306), апрель 2013

Музей имени Н. Г. Рубинштейна в Московской консерватории не только хранилище памяти, но и концертная площадка. В Овальном зале, который является одним из выставочных залов музея и расположен в полуротонде БЗК, в одну из суббот каждого месяца проходят концерты. Здесь звучит и фортепианная, и камерная, и вокальная музыка. Часто выступают исполнители различных стран со своей национальной музыкой, так как музей сотрудничает с центром «Музыкальные культуры мира».

23 февраля слушателям, по большей части постоянной публике, был представлен концерт камерной музыки петербургских и московских композиторов XX века – С. Прокофьева, А. Лурье, И. Стравинского, А. Шнитке, А. Вустина и М. Белодубровского. Исполняли солисты ансамбля «XX век» под управлением Марии Ходиной. Различные инструментальные составы сменялись сольными номерами, а венчал программу струнный квартет.

Каждый из музыкантов проявил себя как самобытный и яркий мастер. Из пестрого ряда невозможно выделить кого-то более, чем остальных, будь то Алексей Емельянов («Восход солнца» для флейты соло Лурье), Дарья Ахметгареева (Три пьесы для кларнета Стравинского) или Мария Кузнецова («Посвящение Паганини» для скрипки Шнитке). Замечательные инструменталисты – не единственное достоинство прошедшего концерта. Во втором отделении звучала музыка ныне здравствующих композиторов – А. Вустина и М. Белодубровского.

Исполнение недавно созданных произведений заслуживает внимания, как и сам факт личного присутствия на концерте обоих авторов. Александр Вустин был представлен публике перед исполнением его пьес для струнного трио «Вечерние птицы» и «Canto», и это стало большим подарком для присутствующих. Его музыка своим новаторством поразила слушателей, привыкших к чему-то более классическому. Дело в том, что во второй пьесе с итальянским названием «Canto», суть которого стала ясна потом, композитор заставил музыкантов – виолончелистку, скрипачку и альтиста – также и петь мелодию своей партии, причем со словами. А поскольку музыкальный язык «Сanto» опирается на древнерусское церковное пение, возникшая молитвенная, просветленная атмосфера, казалось бы, остановила реальное движение жизни.

Марк Белодубровский – петербургский коллега Вустина – оставил не менее сильное впечатление. Его масштабное произведение – 15 пьес для струнного квартета – заканчивало весь концерт. Это была и своеобразная кульминация, к которой по принципу crescendo шла драматургия программы. Русская, Белорусская, Украинская, Туркменская, Азербайджанская, Грузинская, Литовская, Казахская, Молдавская, Киргизская, Латышская, Таджикская, Армянская, Узбекская и Эстонская – таковы названия частей сюиты композитора. Цикл построен по принципу контраста: каждая пьеса – небольшая зарисовка, раскрывающая даже не особенности народного интонационного строя, но видение композитором национального характера. Оно и убеждает, и восхищает, и увлекает своей мастерской отделкой: применением различных композиторских техник XX века и способов звукоизвлечения, лаконизмом и стройностью формы.

Слушатели остались довольны праздничным концертом. Многие задержались, желая узнать побольше об ансамбле «XX век». В этом видится и отличная работа руководства музея: оно не ограничивается только выставками и экспозициями, а наполняет дыханием реальной музыкальной жизни ее стены – хранилища истории Московской консерватории.

Марина Валитова,
студентка ИТФ

№ 4 (1306), апрель 2013

6 марта в Конференц-зале состоялся литературно-музыкальный перформанс «Женские портреты и характеры Франсуа Куперена». Татьяна Зенаишвили (клавесин) и Александр Баранов (слово) воссоздали перед слушателями дух французской музыкальной гостиной эпохи Куперена с тихими звуками клавесина, мягко обволакивающей тишиной и сердечными разговорами. В теплой атмосфере камерного зала музыка звучала в перерывах между непринужденной беседой о… прекрасных Дамах!

Страстно влюбленный во всех дам французского двора герой приходит к знакомой клавесинистке и буквально «заливает» ее инструмент горькими слезами. Последней ничего не остается, как утешать безутешного музыкой. И вот перед слушателями один за другим проносятся образы прекрасных возлюбленных: и недоступная Анна Монфламбер, и нежная Нанетта, и прекрасная Жавотта (дочь испанского короля Филиппа V). После этого глаза героя просветляются – он вспоминает о божественной любви, «что видел он в монастыре!», и звуки клавесина, подхватывая его слова, уносят слушателей в скромную обитель, где перед ними предстают «молодые монашки» (пьесы Куперена), причем сначала блондинки, а потом брюнетки.

После столь прекрасно исполненных женских портретов герой задумывается. Может ли Куперен помимо самих дам изображать и чувства к ним? И ответом на этот вопрос становятся две другие пьесы: чакона «Любимая» и сарабанда «Неповторимая».

Очарование музыки Куперена возрождает героя к жизни: он полон радости и предлагает слушателям отправиться вместе с ним в путешествие по «Французским безумствам, или Маскам домино». Каждому из них соответствует определенная краска, и, приглашая зрителей в очередное «безумство», герой надевает маску соответствующего цвета. Калейдоскоп цветов и звуков заполняет маленькую гостиную: перед слушателями то «целомудрие в розовом цвете», то «постоянство в цвете льняного полотна», то «неистовство и отчаяние в черном цвете»…

Закончив свое выступление, герои скрываются за кулисами, обмениваясь друг с другом милыми французскими комплиментами. Зрители же покидают зал в хорошем настроении, унося с собой самые приятные впечатления.

Ксения Старкова,
студентка ИТФ

№ 4 (1306), апрель 2013

Венецианская биеннале, один из самых крупных форумов современного искусства, периодически осуществляет выездные сессии в городах-партнерах, включая Москву. В марте вместе с Итальянским институтом культуры в Москве в рамках «Дней Венеции в России» Венецианская биеннале представила программы последних фестивалей кино, музыки и танца. Презентация проектов Венецианского международного фестиваля современной музыки состоялась 12 марта в Рахманиновском зале Московской консерватории.

Концерт-марафон продолжил сотрудничество Венецианской биеннале с Центром современной музыки МГК. Еще осенью 2011 года ансамбль «Студия новой музыки» под управлением Игоря Дронова стал первым коллективом, представившим современную российскую музыку на Международном фестивале в Венеции («РМ» знакомил с этим событием своих читателей, см.: 2011, № 7 /  октябрь. – Ред.). В декабре 2011 года программа очередного фестиваля «Московский форум» была полностью посвящена итальянской музыке, а его участниками стали итальянские коллективы Alter Ego и Xenia, а также композиторы Никола Сани, Луиджи Чеккарелли и Иван Феделе (с 2012 года – руководитель Венецианского фестиваля). На этот раз Венецианский фестиваль современной музыки представил в Москве своих исполнителей: струнный квартет Prometeo (обладатель «Серебряного льва – 2012» – награды лучшему молодому ансамблю) в составе: Джулио Ровиги, Альдо Кампаньяри, Массимо Пива, Франческо Диллон, – и флейтиста Марио Кароли, которого называют «флейтовым Паганини».

Тему Венецианского музыкального фестиваля 2012 года – «+EXTREME-» – Иван Феделе связывает с тем, что музыка сегодня достигла предельных областей своего языка, сопряженных с эстетикой и поэтикой, от крайнего минимализма до экстремального максимализма, между которыми возможны любые композиционные модели. Именно идее многогранности современного звукового мира и была посвящена разнообразная и насыщенная программа московского концерта.

Три исполнительских состава вечера – флейтист Марио Кароли, струнный квартет Prometeo и ансамбль «Студия новой музыки» Московской консерватории, которым дирижировал Филипп Чижевский, – выстроили своего рода пирамиду. У ее основания расположились классики сериальной музыки 1950-х – венецианцы Луиджи Ноно с пьесой Canti per 13 и Бруно Мадерна с Serenata № 2 для большого ансамбля, а также пьеса-стилизация Madria Йоханнеса Шёльхорна, посвященная Франческо Ландини. Оригинальный состав Madria – бас-кларнет (Евгений Бархатов), аккордеон (Сергей Чирков) и контрабас (Григорий Кротенко), – как и новые приемы игры в сочетании с материалом мадригалов Ландини, по-новому осветили тему инструментальной кантилены, предложенную знаменитыми итальянскими авангардистами.

Центральная часть была отведена впервые исполнявшимся в России сочинениям современников: Profilo in eco для флейты и ансамбля Ивана Феделе, квартету Сальваторе Шаррино, Tracés d’ombres для струнного квартета Франка Бедросяна и мировой премьере новой версии квартета Lichtung Каролы Баухольт. Настоящим событием стало исполнение нового Струнного квартета № 9 (2012) Шаррино под названием «Утренние тени Пьеро» (Ombre nel mattino di Piero), венецианская премьера которого прошла всего полгода назад. Цикл, состоящий из короткого Preludio и длящегося Recitativo? Liberamente mesto, написан словно не для четырех разных, а для одного «синтетического» инструмента, издающего звуки необычной тембровой палитры, не существующей ни у одного из инструментов в отдельности.

Вершиной концерта, несомненно, стала виртуозная часть: российские премьеры флейтовых пьес Carceri d’invenzione IIb и Sisyphus Redux Брайана Фернейхоу и Morte Tamburo Сальваторе Шаррино в исполнении Марио Кароли. Единственный в мире музыкант, имеющий в своем репертуаре все флейтовые сочинения Шаррино и Фернейхоу, заставил восхищаться не только блестящей техникой, но и убедительными интерпретациями. «Я вкладываю в музыку мою историю, мои звуки, мою личность, – рассказывает он в видеоинтервью, взятом для Венецианской биеннале. – Вероятно, это новый способ постижения современной музыки, который еще несколько лет назад не существовал. Люди были довольны просто точным исполнением, которое ничего не выражало. Шаррино и Фернейхоу – оба мои друзья. Но Шаррино – больше чем друг, он – мое музыкальное alter ego. Он пишет такую музыку, которую, мне кажется, писал бы и я, обладай я талантом композитора. Флейта у Шаррино – инструмент другого рода: это воображаемый инструмент, которого не существует. Шаррино создает его  посредством физического объекта – флейты, которая ему, однако, сама по себе не интересна. Флейта у Фернейхоу – это гиперфлейта, достигающая n-й степени силы, сложности, накала. Я ощущаю ее как совершенно иной инструмент, без углубления в эстетические детали, в язык флейты. Фернейхоу использует ее в крайних областях, доводя до взрыва. Шаррино трансформирует инструмент, у него он перестает быть флейтой. Я не знаю, как он мыслит в инструментальных категориях, когда сочиняет, но удивительно, как прекрасно написаны эти пьесы с точки зрения флейты…»

На следующий день Марио Кароли поделился творческими секретами с участниками мастер-класса в Московской консерватории.

Ольга Арделяну,
преподаватель МГК

Фото Ф. Софронова

№ 4 (1306), апрель 2013

В конце прошлого года музыкальная общественность Москвы в очередной раз смогла побывать на классном вечере известного мастера кларнетовой школы, народного артиста России профессора Рафаэля Оганесовича Багдасаряна и его учеников – лауреатов всероссийских и международных конкурсов, студентов и аспирантов МГК, АМК при МГК, МГКМИ имени Ф. Шопена. Участники концерта в Рахманиновском зале порадовали слушателей академическим звучанием кларнета и саксофона, богатством тембровых красок и слаженностью ансамблей. По сложившейся на протяжении последнего десятилетия традиции Р. О. Багадасарян превратил академический вечер своего класса в большое праздничное шоу кларнета.

В концерте прозвучали как популярные оригинальные произведения, так и редко исполняемые в силу их технической сложности. Неплохо показало себя и подрастающее поколение кларнетистов, порадовав технической оснащенностью, хорошим тембром и ровным звукорядом. Рафаэлю Оганесовичу удалось подобрать и подготовить на высочайшем профессиональном уровне 6 ансамблей, которые стали украшением этого вечера.

Открытие второго отделения рок-фантазией на темы «Картинок с выставки» М. Мусоргского говорит о необходимости популяризации кларнета в разных жанрах, и, как мы видим, в составе ансамбля (фортепиано, ударные, бас-гитара) этот инструмент может тоже найти своих почитателей, а партия кларнета, исполненная Алексеем Михайленко, служит тому доказательством. Потрясающий ансамбль и сыгранность, чувство партнерства показали Николай Агеев, Олег Соломахин и Александра Полякова в дивертисменте для двух кларнетов и фортепиано А. Понкьелли в заключение первого отделения. С таким же успехом прозвучала соната для двух кларнетов Ф. Пуленка в интерпретации Алексея Михайленко и Евгения Бархатова, где исполнительское мастерство в сочетании с композиторскими изысками покорило искушенную публику.

Запомнились импровизация на «24 каприса» Н. Паганини и «Чардаш» В. Монти в исполнении Артура Назиуллина, Арсения Чубачина и Ирины Бунятян. Хорошо известно, что А. Назиуллин – один из ярких кларнетистов-виртуозов не только в нашем Отечестве, но и в Европе. Важно, что Учителю удается делиться своим исполнительским опытом (а это 35 лет работы в оркестре Большого театра России в качестве солиста и более 50 лет концертной деятельности) и показывать ученикам, что совершенству нет предела, особенно в инструментальном исполнительстве. В «Цапатеаде» П. Сарасате Артур Назиуллин в очередной раз покорил искушенную столичную публику отточенным техническим мастерством, красотой виртуозных пассажей и незабываемой тембровой окраской регистров кларнета.

Бурными аплодисментами благодарила публика выступления Марата Оганесяна («Блестящая фантазия на темы из оперы “Кармен”» для саксофона Ф. Борна), Дмитрия Рыбалко (Рапсодия К. Дебюсси), Сергея Мунинкина (Сонатина И. Горовица), Игоря Рудича (Концерт К. Нильсена) и других. Особо хочу отметить высокопрофессиональных концертмейстеров класса Р. О. Багдасаряна – Александру Полякову, Ирину Бунятян и Игоря Ганиева.

Закончился концерт, тоже по установившейся традиции, выходом всех участников и звучанием «Венгерского танца» № 2 Брамса в транскрипции Р. Багдасаряна и Н. Агеева для ансамбля кларнетистов, который был трижды (!) исполнен на бис.

В ноябре 2012 года Европейская научно-промышленная палата высоко оценила творческие успехи Р. О. Багдасаряна и наградила его дипломом и золотой медалью «За высококачественную профессиональную деятельность». Будем надеяться, что Маэстро Багдасарян еще долгие годы будет радовать нас прекрасными шоу-концертами!

Профессор, полковник А. А. Бучнев

№ 3 (1305), март 2013

В декабре ушедшего и январе нынешнего года в Московской консерватории был организован фестиваль «К 80-летию кафедры инструментовки Московской консерватории», в рамках которого прошли три концерта. Целью фестиваля явилось освещение современной творческой жизни кафедры, как и привлечение внимания к ее великой истории.

С 1870 года инструментовку в Московской консерватории на протяжении нескольких лет преподавал П. И. Чайковский. Неоценимый вклад великого композитора состоял еще и в том, что он приглашал выдающихся иностранных исполнителей для проведения концертов в залах консерватории. 1921 год был ознаменован появлением в Alma Mater Н. Я. Мясковского, который вел инструментовку у своих студентов-композиторов. Об этом напоминают легендарный 35 класс и памятная мраморная доска – Класс имени Н. Я. Мясковского.

К сожалению, сегодня почти забыты имена выдающихся музыкантов, которые стояли у истоков и у руля кафедры инструментовки, созданной в 1932 году на Композиторском факультете: ее основателя С. Н. Василенко, композитора и дирижера, работавшего в консерватории (1906-1956) до последних дней жизни; Н. П. Ракова, чей «Практический курс инструментовки» до сих пор является непременным пособием в помощь студентам и педагогам при обучении оркестровке. В разные годы инструментовку в Московской консерватории преподавали такие знаменитые музыканты, как А. С. Аренский, Р. М. Глиэр, Э. В. Денисов, Г. Л. Катуар, Н. С. Корндорф, Б. Н. Лятошинский, Н. И. Пейко, Д. Р. Рогаль-Левицкий, А. Г. Шнитке, Д. Д. Шостакович. Среди них и недавно ушедшие из жизни К. С. Хачатурян, работавший на кафедре с 1952 по 2011 год, и Е. М. Ботяров – заведующий кафедрой c 1997 по 2010 год, автор «Учебного курса инструментовки», еще одного незаменимого пособия. И ныне здравствующие корифеи – Ю. М. Буцко и В. Г. Кикта, возглавивший кафедру в 2010 году.

Юбилейный фестиваль начался 10 декабря концертом в Малом зале: камерный оркестр «Времена года» под управлением Владислава Булахова представлял сочинения наших современников, работающих на кафедре инструментовки. Первое отделение открыла светлая, мастерски исполненная «Забытая увертюра №…» для струнного оркестра С. Голубкова. Проникновенная Элегия памяти Григория Воронова для скрипки и струнного оркестра М. Богданова была представлена взыскательной публике великолепным скрипачом, лауреатом всесоюзного и международного конкурсов Назаром Кожухарем. В «Соприкосновении» О. Евстратовой (concerto-tocco для гобоя, арфы, клавесина и струнного оркестра; солисты – лауреаты международных конкурсов Михаил Чекрыгин, Нина Куприянова и Елена Бутузова) замысел сочинения, «заигрывание» с барочным стилем, обусловленное составом солирующих инструментов, проявлялись в тонко оформленных переплетениях гармоний эпохи великих мастеров жанра concerto grosso и терпких созвучий, отсылающих нас к сочинениям А. Шнитке. «Арабески» для струнного оркестра Е. Щербакова запомнились оригинальной интерпретацией звуковых образов. В завершение программы был исполнен один из самых ярких номеров – «Piano&Strings» для фортепиано и струнного оркестра А. Ананьева (партию ф-но превосходно сыграл автор). Используя остинатную фактуру, а также сочетания джазовых ритмов и пряных гармоний с эпизодами, стилизованными под барокко, композитор продемонстрировал связь между различными стилями. Отдельно следует поблагодарить маэстро В. Булахова за стремление найти индивидуальное решение для каждой партитуры.

Второй концерт состоялся 16 декабря в Рахманиновском зале (в предыдущем выпуске «Российского музыканта» была опубликована рецензия В. Мелехиной на этот концерт под заголовком «Tonal oder atonal?», которая удивила и субъективностью подхода, и тоном изложения). В первом отделении прозвучали три части из «Русской сюиты» для фортепиано Е. Ботярова, Два романса на слова Пушкина Ю. Фортунатова, «Контрасты» для трубы и арфы В. Кикты (где композитор мастерски решает сложные тембровые задачи, используя различные свойства регистров инструментов), «Баллада-этюд» для фагота соло А. Гордейчева, «Фантазия на дилетантскую тему» для валторны и фортепиано И. Савинова, «Вальс-экспромт» для саксофона и фортепиано Г. Сальникова и «Поэма-фантазия» для тубы и фортепиано Н. Ракова. На сцене сменяли друг друга замечательные исполнители, лауреаты и дипломанты многих конкурсов: Анна Евстисова, Екатерина Яцюк, Андрей Дёмин, Татьяна Емельянова, Евгений Кудрявцев, Станислав Поликарпов, Алексей Почтаренко, Нина Роженецкая, Елена Хургина, Елена Мирошникова, Надежда Аристова, Евгений Щербаков.

Второе отделение концерта было целиком отдано Ансамблю солистов «Студия новой музыки» (художественный руководитель – В. Тарнопольский). Выступление прославленного коллектива началось с концерта для 15 исполнителей «Imperativo – non imperativo» К. Уманского под управлением Владимира Горлинского, а заключительной частью программы дирижировал сам Игорь Дронов. Его интерпретация «Киномузыки» для камерного ансамбля С. Голубкова (по словам автора, музыкальной иллюстрации к «несуществующему мультфильму») отличалась воздушной легкостью и колористичностью. Блистательное исполнение «Schnell zu/g vergangenheit oder ist eine alte musik schon/auch k/eine musik?/!» для трех групп инструментов Ф. Караева (не без иронии посвященного композитором «всем эпигонам Хельмута Лахенмана») и «Посвящения Онеггеру» для 9 исполнителей Ю. Каспарова подарило многочисленным слушателям подлинное ощущение музыкального праздника.

Заключительный концерт фестиваля 15 января, посвященный памяти ушедшего в 2011 году К. C. Хачатуряна, назывался «Времен связующая нить…». В Рахманиновском зале прозвучали его Скрипичная и Виолончельная сонаты, а также Две пьесы для струнного оркестра Н. Мясковского, Камерная симфония Д. Шостаковича (Восьмой квартет в оркестровке Р. Баршая), а также премьера Поэмы для струнного оркестра памяти К. Хачатуряна «На грани таянья и льда…» Ю. Абдокова. Высокопрофессиональный уровень исполнения показали как лауреаты международных конкурсов Алексей Бугаян, Алена Колесникова, Аяко Танабэ, Варвара Чайкова, Арсений Чубачин, так и Камерная капелла «Русская консерватория» под управлением Николая Хондзинского. Добавим, что предельное заполнение зала вынудило охрану перекрыть вход, поскольку желающих посетить концерт оказалось очень много.

Марьяна Лысенко,
студентка КФ