№6 (1371), сентябрь 2020

В год 250-летия со дня рождения Бетховена под эгидой Московской консерватории было выпущено полное аудиособрание фортепианных сонат великого музыканта, исполненных профессором А.Б. Любимовым и его учениками на копиях венских исторических инструментов времени жизни композитора. В собрании девять дисков, их сопровождает буклет с развернутыми комментариями о проекте в целом, о бетховенских сонатах и об исполнителях (с буклетом можно ознакомиться отдельно на сайте Консерватории).

• 

• 

Подобная запись в России была осуществлена впервые. Хотя 30 лет назад аналогичное собрание всех сонат в Консерватории уже выпустила профессор Т.П. Николаева, однако новый проект уникален именно своим тщательно проработанным «исторически информированным» подходом к исполнению. В этот раз помимо 32-х венских сонат в собрание вошли еще и семь детских и юношеских произведений композитора в этом жанре, называемых обычно сонатинами.

Для создания необходимого звукового облика необходимо было подобрать подходящие инструменты. Три года назад в Консерватории силами ФИСИИ уже была предпринята попытка исполнить сонаты Бетховена на исторических инструментах, но при игре звуку не хватало целостности, он был эклектичным. В связи с этим, по словам А.Б. Любимова, было решено сделать записи на копиях инструментов, созданных одним мастером. Им стал Пол Макналти, фортепианный мастер и реставратор, с которым Алексей Борисович сотрудничает не первый год, и чей профессионализм известен музыкантам всего мира.

3 марта этого года по торжественному случаю презентации уникального издания состоялась пресс-конференция, на которой присутствовали почти все причастные к его созданию. Среди спикеров – ректор Московской консерватории, профессор А.С. Соколов, при поддержке которого осуществлялся проект; автор идеи и исполнитель профессор А.Б. Любимов; автор статьи и комментариев в буклете, крупнейший исследователь творчества Бетховена, профессор Л.В. Кириллина; а также продюсер проекта Е.Н. Платонов, который импровизированно стал ведущим на пресс-конференции.

Первым выступил А.С. Соколов: он выразил благодарность участникам проекта, создавших, по его мнению, настоящий шедевр. Оратор особо отметил новую область творчества, которую развивает факультет исторического и современного исполнительского искусства, чья деятельность распространяется далеко за пределы Консерватории.

• 

• 

А.Б. Любимов специально остановился на выдающемся мастерстве Пола Макналти, особо подчеркнув его ценные достижения. «Его инструменты – полноценные реплики, способные отразить в своем звучании всю палитру бетховенского гения», – отметил пианист. Была отмечена и роль звукорежиссера проекта Михаила Спасского.

Л.В. Кириллина в своем выступлении мысленно обратилась к 1980 году, когда состоялся концерт Любимова в Малом зале Консерватории: «Я словно вернулась домой, в давно забытый звуковой мир… Бетховен выбивается из ряда композиторов конца XVIII века. Его музыку нужно играть на этих инструментах, чтобы понять, насколько стиль Бетховена выходит за рамки его времени».

«Дух Бетховена вел проект», – такое наблюдение родилось у Е.Н. Платонова. Действительно, он везде встречал поддержку, как в России, так и за рубежом, собрав большое количество заинтересованных людей. Записи проходили с мая по сентябрь 2019 года не только в Москве (на производственно-технической базе Киноконцерна «Мосфильм»), но также в Зале Филармонии в Брно (Чехия) и Концертном зале Института имени Ф. Шопена в Варшаве (Польша).

Исполнители отметили особенную заботу и внимание в процессе записи, благодаря которым каждый чувствовал себя комфортно. В проекте кроме профессора А.Б. Любимова участвовали его ученики и коллеги с опытом игры на разных инструментах: Ю. Мартынов, А. Зуев, А. Коренев, О. Мартынова, Е. Миллер, О. Пашенко. Все они внесли неповторимые черты в музыкальный текст и исполнение, открыв множество неслыханных ранее подробностей.

На встрече с прессой не обошлось без звуков музыки. Присутствующие смогли в полной мере оценить вживую и погрузиться в особенное звучание копии хаммерклавира Вальтера и тангентенклавира: Алексей Любимов исполнил первую часть Сонаты №8, оp. 13, Ольга Мартынова – медленную часть Сонаты №15, op. 28 и финал Сонаты №9, op. 14 №1, а Юрий Мартынов – «Легкую сонату» (WoO 51) и Восемь вариаций на тему Tandeln und scherzen из оперы Soliman Зюсмайера (WoO 76). В завершении был показан небольшой фильм о «закулисье» – процессе записи сонат.

Без сомнения, этот уникальный проект найдет отклик у слушателей и в особенности у любителей исторического исполнения. Очевидно, авторы ориентировались также на привычные, устоявшиеся формы воспроизведения записей, а именно – CD-диски, для которых в современных компьютерах все чаще не остается входов. И, что особенно актуально в современных реалиях, было бы интересно увидеть развитие этого проекта в цифровой среде на официальных музыкальных интернет-площадках.

Жанна Савицкая, студентка ИТФ

Фото Дениса Рылова

№2 (1367), февраль 2020

В Рахманиновском зале Консерватории состоялся один из редких контактов публики со звучанием бесконтактного музыкального инструмента – ТЕРМЕНВОКСА. 29 января ансамбль «Студия новой музыки» под управлением Игоря Дронова представил тематическую концертную программу в честь 100-летия выхода в мир инструмента, названного именем его изобретателя Льва Термена (1896–1993). И как на закате СССР изобретатель сдержал слово и неожиданно вступил в коммунистическую партию («Я обещал Ленину!» – его загадочная фраза, которая значилась в заголовке концерта), так и художественный руководитель «Студии» профессор В.Г. Тарнопольский сдержал обещание сопровождать концерт обширными комментариями. В результате получился настоящий концерт-шоу с демонстрацией видеозаписей, а также показом и пояснением тонкостей игры на терменвоксе и других инструментах, изобретенных Терменом.

Широкий экскурс в уникальную биографию советского изобретателя позволил даже самому далекому от просвещения слушателю узнать о разносторонней и, отчасти, загадочной личности Л. Термена очень много. А загадок в его долгой жизни было немало: начиная от совмещения игры на виолончели и физических опытов в санкт-петербургском детстве, десятилетия жизни в США и последующих репрессий с абсурдными обвинениями в заговоре против Кирова, до лагерей и реабилитации, работы на органы госбезопасности и получения Сталинской премии. Лев Термен даже потрудился в Московской консерватории (1964–1967). Несмотря на тяготы, он всегда сохранял бодрость духа и был верен себе, продолжая вести активную научную деятельность.

Рассказ ведущего перемежался с музыкой. Музыкальная часть концерта была подобрана превосходно: в нее входили как номера с главным изобретением Термена – терменвоксом, так и сочинения с включением других электроинструментов.

Ключевым произведением стала Фантазия для терменвокса, гобоя, струнного квартета и фортепиано Богуслава Мартину, удачно расположенная в начале концерта. Это неоклассическое сочинение чешского композитора с порой наивными мелодическими оборотами полностью саккумулировало слушательское внимание. Все благодаря исполнению партии терменвокса Олесей Ростовской, которое не назвать иначе как филигранное. Инструмент, способный заглушить все другие в ансамбле, мягко влился в общее звучание со своим уникальным, внеземным тембром, напоминающим не то человеческий голос, не то звучание флейты или альта. Разумеется, все взгляды были прикованы именно к нему и завораживающим своей точностью движениям рук исполнительницы.

Первая аэрофоническая сюита Иосифа Шиллингера закрепила успех инструмента у слушателей. Это одно из первых академических произведений для терменвокса, написанное другом Д. Шостаковича и Л. Термена, а также пропагандистом джаза в СССР. Выразительная мелодика в традициях русской музыкальной школы позапрошлого столетия сочеталась в нем с джазовыми гармониями, а терменвокс, казалось, совершенно адаптировался в качестве равнозначной партии ансамбля.

Своеобразной кульминацией концерта должно было стать исполнение инвенции для левой руки Олеси Ростовской для терменвокса соло. Однако у комбоусилителя, подключенного к инструменту, были другие планы, а именно: перегореть в разгар выступления! Девушка лишь успела изобразить классические приемы из фильмов о привидениях и НЛО, а затем едва начать собственное произведение, как в ход концерта вмешалась «тень Термена», прервав выступление на неожиданной ноте. Тем не менее, зал, сожалея о неуслышанном творении, проводил Олесю заслуженными овациями.

Два других сольных номера программы – не менее запоминающиеся. Первый из них – Petals («Лепестки») Кайи Саариахо. Женщина-композитор из Финляндии, увлекающаяся электронной и спектральной музыкой, обогатила технические возможности виолончели электроникой. С ней стало возможным не только играть ppp, но также и воспроизводить множество призвуков, гулов, шорохов, эха. Хрупкое звучание колористических пассажей переходило на более четкие, резкие фигуры и возвращалось к первоначальному. Легчайшие тремоло, микрохроматика, глиссандо по флажолетам – все это было призвано погрузить слушателя в особое звуковое поле, порождающее самые разные ассоциации. Однако реакция публики была неоднозначной, и исполнение приняли несколько недоуменно («Звуки бабочек и садящегося самолета» – так оценила произведение одна из слушательниц). Стоит отметить несовершенство собственно электроники и акустических возможностей зала, которые заметно погасили звуковой потенциал этого произведения.

Другой сольный номер – «Ритмикана» для фортепиано Генри Коуэлла, вдохновлен возможностями инструмента, изобретенного Терменом специально для американского композитора. В своих сочинениях автор применял систему ритмов, основанную на пропорциях обертонового ряда. Ритмикон (название инструмента) как раз и был способен с совершенной точностью продемонстрировать данные соотношения, создавая сложные полиритмы. В сюите «Ритмикана» также используются сложные ритмы, встроенные в различные жанровые условия трех контрастных пьес: первая – в духе драматичных шопеновских прелюдий, вторая – ноктюрновая акварель, а третья – пятидольный quasi-полонез. Благодаря четким ритмам и ясно слышимой тональности вкупе с простотой концепции произведение нашло отклик у слушателей.

Линию воплощения звучания ритмикона в музыке продолжила III часть Второго струнного квартета Дьёрдя Лигети. Это произведение требовало от исполнителей «предельной механической точности», которая и была продемонстрирована квартетом «Студии новой музыки». Посильный вклад в сложнейшую исполнительскую деятельность внесли и слушатели, подчеркивая сильные доли различными стуками и прочими антропогенными звуками (например, неизменным аккомпанементом фантиков!). Но концентрацию и силу духа исполнителей было не сломить, ансамбль действовал как поистине слаженный механизм, проведя напряжение внутренних сил музыки к его разрешению в заключительной каденции.

Особняком в программе стоял «Октандр» Эдгара Вареза для ансамбля духовых и контрабаса. По динамике звучания он стал самой оглушительной гранью концерта и подготовил финальный номер – «Эликтрификат» Леонида Половинкина. Произведение этого советского композитора, безвременно ушедшего из жизни в середине прошлого столетия, залило музыкальным светом зал, наполнив его почти утренней свежестью. «Внедрение» света было ощутимо буквально на подсознательном уровне, вне зависимости от понимания слушателем значения слова «электрификация». Легкий фокстрот с джазовыми ритмами, не лишенный массивных гармоний и звучностей медных духовых и ударных, стал замечательным завершением концерта.

Проекты «Студии новой музыки» всегда интересны для слушателей. Весь вечер в зале царила такая атмосфера, какая бывает на встречах старых товарищей – теплая, дружественная, без настороженности, порой встречающейся на концертах современной музыки. Благодарить за это следует многомудрого ведущего, профессора В.Г. Тарнопольского, а также настоящих профессионалов своего дела – исполнителей и дирижера профессора И.А. Дронова. С нетерпением и надеждой, что техника не подведет, будем ждать новых выступлений.

Жанна Савицкая, студентка ИТФ

Фото: А. Погарского

№1 (1366), январь 2020

Концерты межфакультетской кафедры фортепиано в последние годы находятся в русле наметившейся позитивной тенденции: ощутим рост интереса к так называемому «общему фортепиано», которое перестает быть занятием для «общего развития». Именно таким предстал классный вечер профессоров В.Л. Гинзбурга и Н.Д. Виноградовой под заголовком «Стравинский и его время», который с успехом прошел 22 октября в Зале Мясковского.

Не секрет, что чем более ранний этап развития музыкального искусства мы будем рассматривать, тем более «разнорабочими» будут музыканты. А чем ближе к нашему веку, тем более специализированным и узконаправленным становится музыкальное образование. Случались и исключения, особенно в кругу великих, но их имена мы знаем наперечет – и эти исключения тоже подтверждают мою основную мысль.

А всех современных «пианистов», пожалуй, можно разделить на три типа: во-первых, музыканты, профессионально занимающиеся фортепиано много лет; во-вторых, те, кто непрофессионально занимается фортепиано перед экзаменом в течение пятнадцати минут («Да я вообще струнник, зачем мне это нужно?!»); и, наконец, особая каста людей, которые успевают и на своем «родном» инструменте выучить программу, и на «общем» фортепиано сделать программу ничуть не хуже – о них и пойдет речь далее.

Возвращаясь к концерту, отмечу, что мероприятие с таким названием проходит в стенах консерватории уже не в первый раз. Два года назад концерт класса профессора В.Л. Гинзбурга даже объединялся с другим проектом – «Встречи в музыкальной гостиной» (художественный руководитель – профессор И.А. Скворцова).

Программа концерта во всем ее разнообразии оказалась очень показательной: многие страницы истории музыки рубежа ХIХ–ХХ веков были представлены в широкой стилевой панораме. «Цементирующим компонентом» стала музыка Стравинского, из его произведений прозвучали две сюиты (Итальянская и Сюита на тему Перголези) с солистами, а также три романса, ярко иллюстрирующие разные этапы развития его творчества. Выбранные сложные и объемные произведения потребовали не только хорошего технического подкрепления, но и глубокого чувственного осмысления.

В ряду русских композиторов оказались как часто исполняемые – например, Скрябин с его фортепианной Сонатой-фантазией, Прокофьев с целым циклом «Сарказмов» и Шостакович с прелюдиями ор. 34, – так и те, чьи сочинения нередко оказываются на периферии программ исполнителей: Мосолов, Черепнин, Тансман. А среди зарубежных имен были композиторы разных стилей: Дебюсси (был исполнен весь «Детский уголок»), Хиндемит (финал Второй сонаты), а также Мессиан, Веберн, Сати.

Нечасто встречаешь такой ажиотаж: количество публики в зале на концерте межфакультетской кафедры фортепиано было таково, что пришлось устанавливать дополнительные стулья. Дело даже не в многочисленных родственниках столь же многочисленных участников концерта. Было большое количество «вольнослушателей», просто решивших посетить данное мероприятие в надежде на хорошее времяпрепровождение. И ожидания слушателей полностью оправдались: все исполнители показали высокий уровень и, помимо достижений в области сольной игры, продемонстрировали мастерство игры ансамблевой, блеснув в различных камерных составах.

Не только концерты и классные вечера, регулярно проходящие на площадках консерватории и за ее пределами, подтверждают мою мысль об укреплении позиций «общего» фортепиано. Об этом свидетельствуют и конкурсы для подобного рода исполнителей, расширяющие свои границы и территории. Так, например, в марте 2019 года в Консерватории успешно прошел конкурс «Фортепиано для других специальностей», собравший почти 90 участников не только из России, но и стран зарубежья.

Исполнители, чьей специальностью является не фортепиано, давно перестали воспринимать такие проекты как просто выступление «для галочки». Они получают от этого удовольствие и стремятся передать слушателям все эмоции, которые способны выразить. Будем надеяться, что деятельность эта будет продолжать развиваться и привлекать все больший интерес.

Жанна Савицкая, студентка ИТФ

№9 (1365), декабрь 2019

Ярким событием уходящего года стал фестиваль, посвященный 90-летию американского композитора Джорджа Крама. Он проходил с 25 сентября по 6 октября в Московской консерватории, в него вошли три концерта и конференция, посвященная юбилейным датам американских композиторов – Джорджа Крама (90 лет), Джона Корильяно (80 лет) и Эндрю Томаса (80 лет). Фестиваль был организован силами педагогов и студентов консерватории под руководством профессора С.Ю. Сигиды.

Несмотря на то, что Крам неоднократно приезжал в Россию в 1990-е годы, а фестиваль в честь 85-летия композитора проводился в 2014 году, для большинства это имя остается неизвестным, а потому заполучить «кота в мешке» осмелились немногие. Но те, кто посетил концерты, не остались равнодушными.

На концерте-открытии, который был поистине «вершиной-источником» фестиваля, впервые в России прозвучал цикл «Метаморфозы» (2017) в фортепианной интерпретации Михаила Дубова. Десять пьес-фантазий для фортепиано с усилением имеют подзаголовки с названиями картин художников разных стилей: П. Клее, В. Ван-Гога, М. Шагала, Дж. Уистлера, Дж. Джонса, П. Гогена, С. Дали и В. Кандинского.

В «Метаморфозах» Крама художественные образы сплетаются со звуковыми, вымышленные герои – с реальными личностями, рождая сложные вереницы аллюзий, весь комплекс и глубину которых, пожалуй, сможет оценить лишь крайне эрудированный слушатель. Так, например, в пьесе «Золотая рыбка» (по картине П. Клее) в качестве стилевого источника Крам использовал пьесу Poissons d’or Дебюсси из цикла «Образы». Картину В. Кандинского «Синий всадник» Крам интерпретирует в духе гетевского «Лесного царя», и даже вводит характеристику ребенка в руках всадника, мчащегося от самой Смерти. Работа Дж. Джонса «Опасная ночь» была написана под впечатлением от одноименной пьесы Дж. Кейджа, и Крам, продолжая живописно-музыкальную рекурсию, создает свою «Опасную ночь», в музыке которой проявляется новые силуэты. А образ «Черного принца» (по картине П. Клее) композитор связывает с портретом реального человека – Нельсона Манделы. Данные отсылки к картинам известных художников являются лишь частью смыслового наполнения, заложенного в пьесах Крама. Особенно радостным для слушателей было «узнавание масок» (тем из произведений Моцарта и Бетховена) в пьесе «Постоянство памяти» по мотивам картины С. Дали. Эффект «потекшего циферблата» в звуковом отношении был блестяще передан при помощи игры на струнах стаканом.

Музыка изобиловала современными приемами игры на инструменте: пиццикато на струнах фортепиано, глиссандо, искажение высоты звука, специальная педальная техника. Арсенал исполнителя дополнялся игрой предметами на струнах фортепиано – стаканом, металлической щеткой, колотушкой. Также в задачу пианиста, помимо сложного взаимодействия с инструментом, входило исполнение вокальных звуков и игра на игрушечном фортепиано, деревянных блоках, колоколе и трещотке.

Михаил Дубов прекрасно справился со всеми задачами, поставленными композитором. Его спокойствие и сосредоточенность вкупе со сложными техническими приемами просто завораживали. Процесс исполнения походил на ритуал, священнодействие. Во время звучания музыки на экран транслировались репродукции картины-прообразы пьес, и в сочетании с красочными звуковыми эффектами, порождавшими зримые образы, все это производило сильное впечатление на слушателей, в основном, музыкантов-профессионалов: «танец» за инструментом наблюдали буквально затаив дыхание. Реакция была соответствующая: восторг, овации!

3 октября в Рахманиновском зале состоялся второй фестивальный концерт. Среди исполнителей были солисты ансамбля «Студия новой музыки», преподаватели, а также студенты консерватории. Открыл вечер вокально-инструментальный цикл «Небольшие песни для детей на стихи Ф.Г. Лорки» (1986). По признанию композитора, его заинтересовал контраст причудливых маленьких поэм, отражающих мир детской фантазии. Исполнители (Екатерина Кичигина – сопрано, Мария Фёдорова – арфа, Георгий Абросов – флейта и альтовая флейта, Мария Кожарина – флейта-пикколо) сумели передать тонкие переливы настроений, колористическую игру тембров, зарядив зал своим светом. В партитуре использовано несколько видов флейт: где-то она трактуется как пасторальный инструмент, а, например, в песне «Ящерица плачет» альтовая флейта изображает «рыдания». Благодаря использованию различной исполнительской техники большое значение в цикле имеет звукоизобразительность.

На втором концерте Михаил Дубов совместно с Моной Хабой исполнил российскую премьеру сочинения «Потусторонние миры» для двух фортепиано: музыка рождала мистические картины, напоминая древние восточные традиции и ритуалы, сопровождавшиеся гулом, звоном, дрожанием струн и эхом…

В завершение вечера прозвучала «Маленькая полуночная музыка». Импульсом к ее созданию послужила известная джазовая композиция Телониуса Монка Round Midnight. Отдельные фразы из песни Монка появляются в каждой из девяти фортепианных пьес цикла. Помимо мелодии Монка, в цикле присутствуют цитаты и аллюзии на «Тиля Уленшпигеля» Р. Штрауса, «Тристана» Р. Вагнера.

Еще одной российской премьерой стала пьеса «Пасхальный рассвет» для карильона, которую исполнил Марат Баймухаметов. Это сочинение покорило своей звуковой палитрой, особенно свойственной музыке Крама мистериальностью. Сильное впечатление произвели «Идиллии для незаконнорожденных» для флейты и трех ударников (М. Рубинштейн – флейта, А. Никитин, А. Винницкий и В. Терехов – ударные). Слаженность ансамбля и виртуозность каждого музыканта поразительно воздействовали на восприятие «Идиллий», где затрагиваются философские вопросы судьбы человека и природы. Крам подчеркивает, что его «Идиллия» «доносится как бы издалека, над озером, при свете луны…». И действительно, в музыке слышится природная стихия.

6 октября в зале Мясковского собралась весьма разнородная публика: были слушатели с детьми и люди, по всей видимости, далекие от современного классического искусства. Хотя это был дневной концерт, по заявленной программе очевидно, что он не предполагал музыкальное развлечение пришедших.

В первом отделении звучали произведения Крама, каждое из которых отличалось инструментальным составом: орган соло; скрипка соло; маримба и виолончель; голос, фортепиано и ударные; кларнет, фагот и клавесин. Разными были и темы произведений: от «Вариаций гномов» (исп. Д. Баталов) и аппалачского фольклора в Интермедии из цикла «Американские песни III» до органного «Пасторального гула» (исп. Е. Дубравская) с аллюзией на древние музыкальные представления на открытом воздухе. А пьесу «В горы» для самого масштабного состава участников (голос, фортепиано с усилением и ударные), исполнила группа студентов-энтузиастов с большой увлеченностью и мастерством ансамблевой игры.

Второе отделение было посвящено Эндрю Томасу, профессору Джульярдской школы (США). Ему удалось посетить Консерваторию в дни фестиваля, выступить на конференции, а также исполнить на концерте собственные сочинения. В тот вечер состоялось несколько российских премьер: «Музыка в сумерках», «Тихий дом», Morning Twilight – фортепианные пьесы, отмеченные легкой меланхолией, и одновременно сложные по музыкальному языку. Особенно запомнилось Moon’s ending для виолончели и маримбы, благодаря интересному тембровому сочетанию.

Музыка Дж. Крама и Э. Томаса находится в русле одной традиции, в которой можно отметить сложную диссонантную гармонию, использование ранее незадействованного потенциала музыкального инструмента, богатство красочных тембров, обилие нестандартных техник исполнения. Однако не все присутствующие смогли по достоинству оценить прикосновение к живой современной музыке. Не помогли положению даже программки с авторскими комментариями об одном из сочинений и встреча с композитором вживую. Посещением концерта остались довольны не все. С резкой критикой обрушился первый же вставший с кресла слушатель, воскликнув: «Большое спасибо, как в дурдоме побывал!..»

Тем не менее, фестиваль получился насыщенным и интересным, за что в первую очередь следует поблагодарить проф. С.Ю. Сигиду, по инициативе которой он был организован. Сочинения Джорджа Крама уже завоевали свое место в сердцах наших любителей музыки – при всей технической сложности они эмоциональны и ярко индивидуальны. Хочется верить, что постепенное увеличение дозы современной музыки в концертных программах поможет улучшить ситуацию, и что широкий круг слушателей перестанет стесняться своего музыкального настоящего и научится принимать его наряду с классикой, возвращение к которой никогда не выйдет из моды.

Ольга Савельева, Жанна Савицкая, студентки ИТФ