№ 6 (1220), октябрь 2003

История Canon-консерватория началась в апреле 2002 года. С того момента, когда я постучалась в представительство Canon в Москве и имела возможность познакомиться с начальником отдела общественных связей Мариной Степановой. У нас сразу возник интересный и увлекательный для нас обеих разговор о Московской консерватории, ее многогранной деятельности и ее нуждах в оборудовании для печати, копирования и т. д.

Спустя месяц Марина сообщила мне о согласии Canon вступить в переговоры с консерваторией, и 13 июня 2002 года делегация Canon приехала в консерваторию, где им были показаны разные отделы консерватории от административных до научных центров, концертных залов, библиотеки и многое другое. Общему большому впечатлению способствовало и то, что в это же время шел конкурс им. П. И. Чайковского. И во всех залах постоянно звучала музыка. Представители Canon познакомились с консерваторией тогда изнутри, и они попросили меня как можно скорее составить подробное описание всех отделов консерватории и их потребностей в печатной и копировальной аппаратуре. В результате был составлен детальный рабочий документ, после которого переговоры приобрели конкретное содержание.

Однако между июнем 2002 года и подписанием договора в июне 2003 года был длинный и трудный путь, с проработкой множества разных вариантов сотрудничества. Мы никогда не теряли из виду тот факт, что оборудование Canon, можно сказать, жизненно необходимо консерватории. В свою очередь, для Canon это являлось первым такого рода опытом сотрудничества в России.

На данном этапе Canon безвозмездно предоставил консерватории четыре прекрасных аппарата многофункционального назначения: iR 5000, iR 2800, iR 2200 (2). «iR» обозначает на английском языке «image reader», а номера 5000, 2800, 2200 обозначают скорость печати и копирования (50 копий в минуту). Кроме этого, аппараты 5000 и 2800 обеспечены «принтер-картой» и «saddle finisher», которые позволяют пользоваться сетевой печатью и выполнять автоматическую сортировку-брошюровку.

(далее…)

№ 2 (1216), март 2003

О прошедшем конкурсе имени Чайковского уже высказано очень много критических замечаний, и мне не хотелось бы повторяться. Но некоторую критику я все-таки выскажу, несмотря на успех моего ученика Алексея Набиулина, получившего престижную вторую премию.

К сожалению, это был первый конкурс, среди лауреатов которого был только один представитель России и Московской консерватории. Неужели фортепианный факультет Московской консерватории так ослабел? Кое-кто хотел это представить именно так. Но это ошибочное мнение, вспомните как талантливо играли на конкурсе Володин, Шибко, Кудряков (он кстати вскоре получил первую премию на конкурсе в Женеве), Сальников… Каждый из них мог бы быть в финале конкурса Чайковского.

В своем интервью нашей газете С. Л. Доренский справедливо заметил, что на фортепианном факультете в течение последних 70–80 лет было четыре творческих направления – это школы Игумнова, Гольденвейзера, Фейнберга и Нейгауза. В дискуссиях и спорах, в здоровой конкуренции эти направления творчески развивали нашу русскую фортепианную школу. Эти традиции и сейчас очень сильны. Но на конкурсе Чайковского русскими членами жюри были представители только одного направления – нейгаузовского. Кроме того, у них у всех были свои ученики – участники конкурса. Результат известен!

Если на последних IX,X,XI конкурсах им. Чайковского победителями были сильные виртуозы, хотя и не всегда интересные творческие личности – Мацуев, Березовский, то на XII – победительница и не личность и не виртуоз. Так – хорошо наученная ученица. После таких имен как Клайберн, Ашкенази, Огдон, Соколов, Донохоу, Лилл – этот результат выглядит катастрофой для конкурса и его имиджа в мире.

На фортепианном факультете сейчас одна кафедра специального фортепиано (заведующая кафедрой проф. Л. В. Рощина). На кафедре свыше 50 педагогов. Никакой творческой работы не происходит, да и не может происходить при таком «большом базаре»! Знает ли заведующая кафедрой, как работают ее педагоги? Конечно, нет, ведь невозможно побывать на многих уроках всех педагогов. Никто не ходит на классные вечера своих коллег, на факультетских концертах изредка мелькнут 1–2 педагога, да и те послушают только своих учеников и тут же исчезнут. Все работают в одиночку. Стагнация!

(далее…)