Поступь победителя
№ 8 (1337), ноябрь 2016
Есть в истории исполнительского искусства артисты, как бы задающие масштаб для оценки всех художественных явлений в этой области. Таков Эмиль Гилельс (1916–1985). Для любителей классической музыки и для пианистов-профессионалов он является олицетворением «золотого века» отечественного фортепианного искусства, одним из символов «советского пианизма». Поколение, к которому он принадлежал, ощущало глубокую связь с традициями, положенными в основу нашей исполнительской школы. Ведь от братьев Рубинштейн, которые окончательно утвердили в России представления о высокой этической миссии музыканта-исполнителя, об артисте – учителе жизни и проповеднике, Гилельса и его сверстников «отделяло лишь два (максимум три) рукопожатия». И Гилельс, как никто другой, воплотил этот идеал музыканта – воплотил с предельной искренностью и самоотдачей.
Чем дальше отодвигается в прошлое исторический период, когда жил и творил Гилельс, тем острее мы начинаем слышать в его игре не только его собственный голос, но и подспудный «шум времени», которым была проникнута эпоха. Это было время мифов о строительстве нового мира и его героях, время мировых потрясений, экстатических массовых восторгов и таких же чудовищных массовых преступлений. Искусство казалось областью в высшей степени важной; слово писателя или поэта были столь весомыми, что нередко вели его к гибели. Даже такое «периферийное» явление как фортепианное исполнительство представлялось чрезвычайно важным государственным и общественным делом (например, состав советской делегации на международный музыкальный конкурс утверждался тогда на заседании бюро ЦК КПСС, сам Председатель Совнаркома Молотов лично вычеркивал и вписывал соответствующие фамилии, а победители конкурса становились народными кумирами, были обласканы вождями).
Высокий пафос, сила и страстность, архитектурная стройность концепций, воля и бесстрашие (то есть виртуозность в самом прямом смысле – от латинского virtus, «доблесть»), фанатичное стремление к совершенству воплощения и (что самое важное!) неизменное достижение этого совершенства, неповторимое, исключительное по красоте фортепианное звучание – все это с самых первых появлений Гилельса на концертной эстраде покоряло слушателей. Такие индивидуальные свойства артиста, входящие в резонанс с «шумом времени», предопределили особое место в его поистине безбрежном репертуаре монументальных произведений – концертов Бетховена, Чайковского, Брамса, сонат Бетховена, Прокофьева… Но даже маленькая ре-минорная Фантазия Моцарта, часто исполняемая детьми в музыкальных школах, становится в трактовке Гилельса грандиозной трагической сценой – статичные звуки вступления рождают ассоциации с холодными водами Стикса и бороздящей их ладьей Харона, а основная тема – с трогательными стенаниями одинокой души, навсегда покидающей земной мир. Разумеется, в виртуозных произведениях, например, рапсодиях и этюдах Листа, «Петрушке» Стравинского, «Исламее» Балакирева вперед выходило другое – радостное ощущение триумфа, уверенная поступь победителя.
Шли годы. В прошлом остались мифы о героях и о строительстве нового мира. Закончился «золотой век» советского пианизма. Жизнь идет дальше, появляются новые замечательные музыканты. Но слушая их игру, то и дело ловишь себя на мысли: как же не хватает в их исполнении простоты, стройности, органичной мощи, искренних высоких страстей! И тогда включаешь записи Гилельса – пока они звучат, «золотой век» продолжается.
Профессор С. В. Грохотов
В 1933 году, когда я был еще мальчишкой, Арам Ильич Хачатурян привел меня на заключительный концерт 1-го Всесоюзного конкурса музыкантов-исполнителей. Меня и многих, кто был рядом, потряс тогда рыжеволосый юноша – Эмиль Гилельс. Ему было семнадцать лет. Концерт в БЗК превратился в праздник. Даже скептически настроенные чопорные филармонические старушки участвовали в оглушительной овации.
Принципиальность Эмиля сказывалась на его невероятной щепетильности в вопросах профессиональной и человеческой этики. Были времена, когда в консерватории появились люди, которые с каким-то усердным ожесточением преследовали одного из лучших наших музыкантов и педагогов – Якова Флиера. Эти «держиморды» бесцеремонно влезали в его личную жизнь, быт, домашние дела. Некие партийные дамы стали публично обсуждать его развод, новую женитьбу… Завертелось все это «на идеологической платформе» так, что несчастному Флиеру в пору было уйти из консерватории. Выдающегося музыканта вот-вот должны были уволить, да еще и с клеймом. Трудно предположить, чем бы все это закончилось, если бы не вмешался молодой в ту пору Эмиль Гилельс. Были там две фурии: одна читала лекции по марксизму, другая, некто Брюхачева – супруга профессора-скрипача. «Органы партийного надзора» арендовали их для проработки Флиера. Эмиль пришел к ним и устроил грандиозный разнос. Не убоялся пристыдить и наводчиков сверху. После выступления молодого Гилельса на консерваторском собраниии и старшие коллеги стали на сторону Флиера. Возмутительное «дело» было прекращено. Случаев подобного бесстрашия в жизни Гилельса было много.
Двойной юбилей – 75-летие и 55-летие творческой деятельности – отметил выдающийся хоровой дирижер, Заслуженный артист РСФСР, Заслуженный деятель искусств РФ, заведующий кафедрой хорового дирижирования Московской консерватории, профессор Станислав Семенович Калинин. Этому знаменательному событию был посвящен концерт Хора Московской консерватории, состоявшийся 28 октября в Большом зале консерватории в рамках III Международного хорового конгресса «К 150-летию Московской консерватории».
В тот вечер под сводами прославленного зала студенты кафедры хорового дирижирования вместе со слушателями разделили радость этого торжественного события. Не было ни одного свободного места – ученики, друзья и соратники по хоровому делу, студенты и педагоги консерватории и других музыкальных учебных заведений, любители хорового искусства пришли поздравить дорогого юбиляра. Артисты хора, радостные и гордые, полные вдохновения, дарили присутствующим хорошее настроение на протяжении всего вечера. А высокий уровень художественного исполнения при подлинном профессионализме, которым неизменно отличается хоровой коллектив под руководством профессора Калинина, создавал ощущение большого хорового праздника.
Программа выступления поражала масштабом: «Антология западноевропейской и русской хоровой музыки» – так можно было бы обозначить тему концерта, которая представила панораму хорового письма от давних истоков до шедевров нашего столетия. При всей широте стилистического диапазона, объединяющей явилась идея глубочайшей духовности, проходящая через все произведения.
В первом отделении прозвучали образцы западноевропейской хоровой школы: «Agnus Dei» из мессы «De beata Virgine» Дж. Палестрины с его легкостью, хрустальной прозрачностью фактуры и сложное многоголосное полифоническое письмо И.С. Баха (фрагмент Мотета «Jesu, meine Freude»); насыщенные по эмоциональному состоянию восьмиголосное «Kyrie» из мессы № 2 ми минор А. Брукнера и хоровая миниатюра духовного содержания «Эли, Эли» Г. Деак-Бардоша; трудные для исполнения двухорные опусы – «Где тот великий народ?» из «Торжественных и памятных притч» И. Брамса (для двойного смешанного хора) и «Ave Maria» Г. Холста (для двойного женского хора); уникальный по составу исполнителей «Agnus Dei» из концерта для фагота и смешанного хора a cappella Э. Ховланда и праздничная, с красочными современными гармониями «Alleluia» Р. Мануэля.
Второе отделение было посвящено русской хоровой музыке XIX–XXI веков. Были исполнены духовные сочинения композиторов так называемого «Нового направления» – торжественное «Великое славословие» из «Всенощного бдения» М. Ипполитова-Иванова, прозвучавшее после долгого перерыва «Пещное действо» А. Кастальского (первое исполнение Синодальным хором под управлением автора состоялось в 1907 году), необыкновенные по красоте и трудности исполнения «Свете тихий» Н. Голованова и «Ангел вопияше» П. Чеснокова; хоровые произведения современных авторов – «Храм Твой, Господи» Ю. Фалика с его глубоким, философским содержанием и проникновенная «Вечерняя песня» из симфонии-действа «Перезвоны» В. Гаврилина.
Среди друзей, партнеров и спонсоров Московской консерватории, всячески помогавших ей в юбилейные дни, ярко выделилась «Галерея Михайлов». Ее вклад был видимым и впечатляющим.
12 сентября на расширенном заседании Ученого совета, публично, в Большом зале консерватории, ее торжественно вручили профессорам, выбранным тайным голосованием на Ученом совете, – М. С. Воскресенскому, С. Л. Доренскому, Е. М. Царевой, и, заочно, в связи с невозможностью по состоянию здоровья присутствовать на церемонии, Г. Н. Рождественскому и Н. Н. Шаховской. Так в юбилейные дни родилась новая традиция, у которой – большое будущее.
«работникам консерватории, посвятившим свой жизненный путь делу служения Московской консерватории». Торжественное вручение Серебряного знака 68-ми награжденным состоялось в Большом зале 13 сентября на общем праздничном собрании профессоров, преподавателей, студентов и сотрудников вуза. Награждение Серебряным знаком сопровождалось вручением именных серебряных часов, с выгравированной фамилией «виновника торжества» на обороте. Такая важная деталь фиксировала торжественный факт «навечно».
Юбилейная неделя была отмечена не только официальными мероприятиями, в ее залах продолжалась интенсивная концертная жизнь. 12 сентября Рахманиновский зал представлял танцевальную и театральную музыку XVI-XVIII веков в концерте ФИСИИ, известного своими необычными проектами. Выступали студенты, аспиранты, выпускники и преподаватели этого факультета, возглавляемые его организатором и вдохновителем – профессором А. Б. Любимовым.
Партитура «Медеи» – это не отдельные номера, а сквозное музыкальное действо, в каких-то случаях предвосхищающее оперные приемы более позднего времени. Ряд музыкальных тем и мотивов выполняют роль, аналогичную лейтмотивам в опере: например, вступительная – торжественно-мрачная, решительная, – звучит не только в начале и в конце пьесы, но и неоднократно на протяжении всего действия, выражая образ мести Медеи (причем в d-moll, связанном в оперной эстетике того времени с тональностью мести,). Музыка звучит от начала и до конца: это или текст на музыке, или самостоятельные инструментальные эпизоды более или менее развернутые, как, например, марш-шествие Язона и Креусы (вторая картина).
В рамках юбилейных торжеств прошла Международная научная конференция «Московская консерватория в прошлом, настоящем и будущем». В ней приняли участие как ведущие исследователи из разных стран, так и профессора, студенты и аспиранты консерватории. Тем обсуждения было много: деятельность консерватории на разных исторических этапах, ее воспитанники – композиторы и другие великие личности, научные и творческие школы, проблемы образования. О состоявшемся крупном событии рассказывает один из его организаторов, проректор по научной работе, профессор К. В. Зенкин:
– На мой взгляд, очень важная секция – «Московская консерватория – регионы России – зарубежные страны». Вспомним, что наше учебное заведение возникло в очень тесном контакте с зарубежными музыкантами и даже имелось опасение, что мы потеряем свою самобытность. Но история развеяла эти сомнения – наша русская специфика ничуть не пострадала. Наоборот! Тесные контакты с мировым содружеством как раз и дали проявиться национальной особенности. И вот эта установка консерватории была представлена в выступлениях музыковедов из Киева, Гонконга, Вены.
Субботним вечером, 3 сентября в Рахманиновском зале состоялся концерт, в котором прозвучали сочинения давних профессоров Московской консерватории, корифеев отечественной школы флейтового искусства: Владимира Цыбина (1877–1949), Николая Платонова (1894–1967) и их выдающегося предшественника Фердинанда Бюхнера (1825–1906), основателя российской флейтовой школы, 190-летию которого был посвящен этот музыкальный вечер. Едва ли не все сочинения уникальной программы, были в буквальном смысле реанимированы, возвращены в современную концертную практику флейтистом Сергеем Журавлем.
2 июня в Большом зале завершился грандиозный юбилейный марафон уходившего сезона, в котором с консерваторскими оркестрами выступали звезды первой величины – Юрий Темирканов, Валерий Гергиев, Юрий Башмет, Владимир Спиваков, Владимир Федосеев, Александр Лазарев, а из солистов – Борис Березовский, Николай Луганский. Свои программы провели под флагом консерваторских абонементов Денис Мацуев и Хибла Герзмава… Большинство дирижёров склонялось к монографическим программам: Темирканов сделал приношение Прокофьеву, Спиваков – Бетховену, Башмет – Петру Ильичу и Александру Владимировичу Чайковским. 2 июня эту тенденцию продолжил Владимир Юровский в своём концерте, озаглавленном «Вперед, к Игорю Стравинскому».