№ 7 (1309), октябрь 2013

С 23 по 29 сентября в Московской консерватории прошел Второй международный конкурс камерных ансамблей и струнных квартетов имени Н. Г. Рубинштейна.

В этот раз «международность» конкурса была условна, ведь абсолютное большинство ансамблей (восемь!) – это нынешние студенты и аспиранты нашего родного вуза, два трио из Питера, один квартет из Гнесинки и единственный русско-болгарский фортепианный дуэт. А вот жюри подобралось интернациональное: Тигран Алиханов, Александр Бондурянский, Елена Семишина и Андрей Шишлов (Россия); Жания Аубакирова (Казахстан); Борис Берман (Израиль – США); Пеэп Лассманн (Эстония); Богумил Новицки (Польша); Хунг-Юн Чанг (Корея).

Двенадцать музыкальных коллективов (квинтет, три квартета, четыре трио и четыре дуэта) состязались за звание лучшего на протяжении двух конкурсных дней. Практически сразу безоговорочным лидером стал единственный фортепианный квинтет (Наталья Игумнова, Таир Хисамбеев, Анна Кандаурова, Михаил Ковальков, Игорь Нечаев): эти ребята сразили наповал и жюри, и слушателей не только своим высоким профессионализмом, но и великолепными ансамблевыми навыками.

Россыпь дуэтов и трио, калейдоскопически сменявших друг друга на сцене, была наиболее пестрой с точки зрения предложенных интерпретаций. Два фортепианных дуэта (наши Ада Горбунова и Виталий Гаврук, а также русские болгары Алина и Николай Шаламовы) в третьем туре выступили с одинаковой программой («Симфонический танцы» Рахманинова). Исполнения «Симфонических танцев» у этих дуэтов были диаметрально противоположными: дуумвират Горбунова – Гаврук выдал крупномасштабное симфоническое полотно, а чета Шаламовых – исконно русское и прочувствованное всей душой творение. Жюри предпочло масштабность и всеохватность филигранности и теплоте музыкального высказывания.

Редкий конкурс обходится без недоумений, Второй конкурс имени Н. Г. Рубинштейна – не исключение. Два питерских трио (струнное и фортепианное) не смогли вырваться в финал по непонятным публике причинам. Были очевидны и исполнительская харизма, и прекрасный звук, и интересные интерпретации, но… увы!

По поводу конкурса своими размышлениями поделились и некоторые члены жюри.

Жания Аубакирова:

Именно в камерной музыке поиск истины наиболее результативен для всех участников ансамбля. Меня поразила панорама представленных произведений – была и классика, и современная музыка, которая никого не оставила равнодушным. Практически все участники конкурса показали высокий уровень профессионализма.

Но меня огорчило отсутствие в финале питерских ансамблей, которые не просто должны были участвовать в заключительном туре, но занимать лидирующие позиции. Эти исполнители вызвали противоречивые мнения в команде жюри. Все мы по-разному слышим, и каждый судья имеет свое видение того или иного произведения, поэтому такие ситуации возникают практически на каждом конкурсе. Ни в коем случае здесь нельзя говорить об ангажированности или чьей-либо заинтересованности, просто такова реальность.

Неизгладимое впечатление на меня произвели фортепианный квинтет и не попавшее в финал женское трио из Санкт-Петербурга (Мария Чернышева, Елизавета Гольденберг, Дарья Костина). Именно этим ансамблям были присущи качества, которые я особенно ценю в исполнителях, – магнетизм и умение заинтересовать публику.

Борис Берман:

Я был впечатлен самим фактом проведения конкурса камерных ансамблей, высоким уровнем организации, а также интересом многих талантливых исполнителей к этой сфере музыки. Камерное музицирование, на мой взгляд, – один из самых благородных видов игры, когда вы вовлечены в постоянный диалог со своими коллегами: нельзя самовыражаться, не учитывая творческие импульсы своих партнеров.

Безусловно, мы услышали многих прекрасных солистов, которые по отдельности замечательно играют, но в некоторых ансамблях не было ощущения групповой импровизации. В этом случае жюри предпочло коллективы, участники которых могут буквально дышать и чувствовать музыку вместе. Финал конкурса и заключительный концерт лишний раз подтвердили правильное решение жюри – выступали именно ансамблисты, а не хорошие солисты, решившие показать, «кто во что горазд».

Не скрываю, на конкурсе были неожиданности: оба питерских трио не попали в финал. Как говорится, мы живем в демократическом обществе, а демократия – это когда не все выходит так, как хочется лично тебе. Большинство членов жюри предпочло именно такой расклад.

Александр Шляхов,
студент ИТФ
Фото Дениса Рылова

№ 7 (1309), октябрь 2013

Мария Черепанова, I премия

Осень – время традиционно богатое на органные конкурсы по всему миру. Московская консерватория в этом году не сделала исключение и провела в сентябре III Международный конкурс органистов имени А. Ф. Гедике.

Главная идея конкурса, принадлежащая заведующей кафедрой органа и клавесина Московской консерватории Н. Н. Гуреевой, – пропаганда отечественной органной музыки, ее продвижение в России и за рубежом, и она уже начинает себя оправдывать. Отечественные и иностранные исполнители все чаще обращаются к органному творчеству русских композиторов XIX и XX вв. – звучит музыка Глазунова, Гедике, Танеева. На конкурсе в этот раз русскую органную музыку представляли Прелюдия и фуга Г. Катуара (глубокое и необычайно красивое произведение незаслуженно забытого композитора) и Концерт для органа и струнного оркестра А. Ф. Гедике (до нынешнего конкурса исполненный всего несколько раз).

Одна из главных интриг состязания – обязательное произведение современного автора, нигде до этого не звучавшее (публикуется на сайте всего за две недели до начала прослушиваний). Этим произведением стала «Хоральная фантазия в старинном духе» А. Лебедева, окончившего Московскую консерваторию по классу композиции у Т. Н. Хренникова. По словам члена жюри доцента Д. Дианова, в этой замечательной пьесе органично соединились две стилистики – необарокко и романтическая русская линия, идущая от Рахманинова. И юные органисты интерпретировали фантазию совершенно по-разному, раскрывая в ней то одну, то другую грани, однако специальный приз «За лучшее исполнение обязательного сочинения» завоевал музыкант из Польши Томаш Сочек.

Очень важно, что конкурс дает молодым талантливым музыкантам путевку в жизнь. В этом году организаторы мероприятия предоставили победителю прекрасные возможности — концерты в Московской консерватории, Академической капелле им. Глинки (Санкт-Петербург), Омской филармонии, Пермской филармонии и Таврическом дворце (Санкт-Петербург).

Лауреаты конкурса

Лауреатом первой премии стала самая юная (19 лет), но уже титулованная участница Мария Черепанова. Несмотря на упорную борьбу (а в финале оказались четыре очень сильных органиста), Мария почти на 2 балла обогнала конкурентов. По словам председателя конкурса Н. Н. Гуреевой, Мария Черепанова очень перспективная органистка, с прекрасной мануальной техникой, блестяще сыгравшая сложную и разноплановую программу. Вторая премия была поделена между россиянкой Анной Орловой, показавшей себя сформировавшимся художником в интерпретации барочной музыки, и поляком Томашем Сочеком, имеющим свой неповторимый стиль игры. Третья премия досталась опытному музыканту из Японии Риоко Мори.

Стоит заметить, что в этом году конкурс состоялся во многом не благодаря, а вопреки обстоятельствам. Во-первых, все три тура вынужденно проходили на одном органе Малого зала (орган Большого зала на реставрации, а денег на аренду другого концертного зала у консерватории не было). Во-вторых, в состязании участвовало всего 9 человек (в предыдущие годы их количество было в разы больше). Во многом это объясняется тем, что решение о проведении конкурса было принято в самый последний момент (также из-за финансовых проблем) и информация о нем появилась слишком поздно. Однако организаторам удалось сохранить его общий высокий уровень. Благодаря сложной и обширной программе в Москву приехали прекрасно подготовленные, играющие иностранцы, чего не было ранее.

Заключительный концерт

В рамках всего конкурса 12 сентября прошла пресс-конференция «Александр Федорович Гедике. Истоки и современность». На ней с интересными докладами выступили доцент А. Е. Максимова, заведующая органной мастерской, преподаватель МГК Н. В. Малина, солистка Московской филармонии, преподаватель класса органа ДМШ им. А. Ф. Гедике и Й. Гайдна А. Н. Сидельникова. На особенностях нынешнего конкурса остановилась его художественный руководитель профессор Н. Н. Гуреева. Тепло и неформально о том, как Гедике преподавал камерный ансамбль, рассказал заведующий кафедрой камерного ансамбля профессор Т. А. Алиханов.

Настоящим подарком и молодым органистам, и слушателям стало участие в III туре и в заключительном концерте лауреатов струнного оркестра ЦМШ под управлением В. А. Валеева, исполнившего Концерт для органа и струнного оркестра А. Ф. Гедике.

Конкурс в Москве настолько ожидаем любителями органной музыки, что слушатели сидели в зале с первого до последнего дня. Причем из-за ошибки в средствах массовой информации (мероприятия проходили с 9 по 14 сентября), самые преданные болельщики пришли в Малый зал уже в первый день репетиций (7 сентября) и сопереживали конкурсантам во время их первых выходов к инструменту! В день заключительного концерта в зале был аншлаг, а значит, можно надеяться, что организаторам удастся и в дальнейшем продолжить замечательную традицию, связанную с именем А. Ф. Гедике и русской органной музыкой.

Олеся Кравченко
Фото Анны Карпенко

№ 4 (1306), апрель 2013

В этом году Хор Московской консерватории п/у профессора С. С. Калинина принял участие в XII Международном конкурсе-фестивале православной музыки «Коложский Благовест», который проходил в городе Гродно (Беларусь) с 28 февраля по 2 марта. По словам митрополита Филарета (Вахромеева), этот фестиваль давно стал ожидаемым духовным праздником как для его участников, так и для слушателей. «Сегодня – время духовного возрождения, пусть медленно, но этот процесс идет», – сказал владыка.

Главной целью «Коложского Благовеста» является сохранение и развитие певческой православной культуры, повышение исполнительского уровня православных песнопений в приходских и светских коллективах. В нынешнем году в нем приняли участие 47 коллективов из семи стран мира, среди которых было много достойных соперников: мужской хор из Румынии, парижский смешанный хор, хор храма в честь Собора Всех Белорусских Святых (Гродно), хор храма в честь Святой Троицы (Слоним) и многие другие. Впервые на фестиваль прибыли коллективы из Армении и Сербии – женский ансамбль монастыря святого Гегарда (Ереван) и хор «Бранко» кафедрального собора города Ниш (Сербия).

Четыре дня, проведенных в этом замечательном крае, оставили массу впечатлений и радостных эмоций. 28 февраля хор выступил с сольной программой в Гродненском государственном музыкальном колледже. Были исполнены сочинения отечественных композиторов – П. И. Чайковского, Н. С. Голованова, А. Г. Новикова, Г. В. Свиридова, В. Ю. Калистратова, А. А. Бабаджаняна, А. В. Свешникова, фрагмент сербской литургии Ст. Мокранца, белорусская народная песня «Приняси ты Божа», а также новые сочинения современных композиторов: Д. Дианова, Ю. Потеенко и А. Эшпая. Небольшой зал был полон, некоторые люди слушали стоя. Принимали нас очень тепло и сердечно, во втором отделении почти после каждого произведения кричали «браво». С последним аккордом зал взорвался овациями – что может быть прекраснее для исполнителя, чем аплодисменты, улыбки и слезы на глазах слушателей?..

После концерта педагоги училища высказали много теплых слов о нашем выступлении. «Это, пожалуй, самый лучший хор, который мы слышали в Гродно за последние годы. Мастерство было во всем: унисоны в партиях – поют все как один, тембральная окраска необыкновенная. Поразила ваша динамика, особенно пианиссимо. Голоса – будто ангелы поют: звонкие, полетные!» (преподаватель М. М. Петухова). «Хор пел настолько с душой, что люди в зале плакали! Пели так вдохновенно, с любовью, с таким вниманием и уважением к руководителю, что двухчасовая программа слушалась на одном дыхании… Спасибо вам!» (руководитель Женского камерного хора колледжа Л. Н. Иконникова).

Сам конкурс проходил в кафедральном Свято-Покровском соборе. 1 марта мы исполнили четыре номера из Всенощной Чайковского, «Свете Тихий» Голованова, «Несть свят» Мокранца, «Странное Рождество видевшее» Свиридова и «Душа моя прегрешная» Калистратова. Жюри представляли видные деятели культуры, такие как: иерей Андрей Бондаренко, член Белорусского Союза композиторов; художественный руководитель государственного Национального академического хора Республики Беларусь им. Г. Цитовича, народный артист Республики Беларусь М. П. Дриневский; хормейстер камерного хора «Дойлідства» А. Г. Врублевский; член Союза композиторов России, доктор искусствоведения, доцент Московской консерватории Н. Г. Денисов и др.

По результатам конкурса Хор Московской консерватории получил Гран-при. «На фестивальной неделе москвичи не только покорили жюри в конкурсной программе, но и порадовали ценителей духовной музыки концертом в Гродненском музыкальном колледже, – писала “Гродненская правда”. – Большой зал областного драматического театра весть о победе коллектива под руководством заслуженного деятеля искусств Российской Федерации, профессора Станислава Калинина встретил громкими аплодисментами».

Утром 3 марта хор посетил древнюю святыню Гродно – церковь Бориса и Глеба, относящуюся к XII веку, а уже вечером возвращался в Москву, увозя с собой дорогой диплом и бесконечно теплые и радостные впечатления от поездки в Беларусь.

Любовь Пивоварова,
студентка II курса ДФ

№ 3 (1305), март 2013

Так совпало, что в перекрестный Год культуры России и Голландии сразу два молодых российских композитора прошли на один из известных конкурсов в области современной музыки – голландский Gaudeamus. Оба – студенты Московской консерватории. Оба – из класса Ю. С. Каспарова.

Фонд Gaudeamus был основан в Голландии в 1945 году Вальтером Маасем. Его название, как ни странно, не связано с названием известного латинского студенческого гимна, а происходит от названия виллы немецкого композитора-постромантика Юлиуса Рёнтгена, друга Брамса и Грига, сыгравшего большую роль в развитии музыки Нидерландов (кстати, сама вилла построена в форме рояля!). Задачей Фонда было продвижение молодых голландских композиторов.

Начиная с 1947 года при поддержке Фонда в Голландии стал проводиться небольшой фестиваль – Неделя музыки Gaudeamus. Очень скоро фестиваль обрел интернациональный статус, а к началу 70-х Gaudeaums превратился в один из самых активных мировых центров в области современной музыки, проводя конкурсы молодых композиторов и исполнителей, издавая самый полный ежеквартальный бюллетень событий в области новой музыки и др.

Однако в последние годы знаменитый центр, равно как и другие голландские культурные институции, подвергся, можно сказать, атаке со стороны голландского правительства. В 2008 году Gaudeamus стал частью Музыкального центра Нидерландов наряду с отделами поп-медиа или секцией джаза. В 2011-м государственные субсидии на культуру были сокращены вполовину и Gaudeamus был вынужден переехать из Амстердама в Утрехт, продолжив свою работу в качестве независимого фонда.

Тем не менее пока ему удается сохранять свою репутацию. Из 220 заявок в этом году была отобрана дюжина лучших, и только один автор получит премию и Главный приз – заказ на сочинение для Международной недели музыки Gaudeamus–2014. В число 12 претендентов вошли представители 11 стран, причем только Россия представлена двумя именами и двумя очень разными сочинениями.

Пермяк Александр Хубеев предъявил на конкурс пьесу «Звучание темного времени». Сочинение вдохновлено фильмом Ларса фон Триера «Танцующая в темноте» (2000). Впрочем, автор не ставит своей целью как-либо отразить непосредственную сюжетную канву драмы, равно как и не отталкивается от музыкальной дорожки самого фильма (автором музыки к которому стала исландская певица Бьорк, она же исполнительница главной роли). В «Звучании…» Александр представляет собственное «слышание» царящей в фильме атмосферы (а она в фильмах Триера всегда совершенно особая, медитативная и напряженная одновременно) – таким образом, диалог с визуальным рядом проходит в плоскости ассоциаций-аллюзий.

Благодаря неконвенциональным приемам звукоизвлечения в сочинении выстраивается особая звуковысотная система. Как отмечает автор, «практически вся пьеса построена на нетипичных приемах игры, не только обогащающих тембровую палитру звучания, но также расширяющих диапазон, штриховые, динамические и многие другие выразительные возможности инструментов». Такой «выход за пределы обычного» в сочетании с абсолютно классическим инструментарием (задействованы гобой, кларнет, фагот, фортепиано и струнный квартет) перекликается с триеровской стилистикой. Вслед за режиссером композитор создает противоречивое чувство стабильного беспокойства, которое не претерпевает принципиальных изменений на протяжении всей пьесы, равномерно «подогревается», но не доводится до «температуры кипения».

Сочинения Александра Хубеева, сегодня – аспиранта МГК, уже исполняли различные российские коллективы, специализирующиеся на современной музыке. За его плечами победы в композиторских конкурсах России, Украины и Италии, а в 2012 году его сочинение вошло в российскую часть программы Венецианской биеннале.

Невольный конкурент Александра, его младшая коллега Елена Рыкова (Уфа) к своему III курсу уже неоднократно становилась лауреатом композиторских конкурсов в академических жанрах (в том числе дважды в консерватории: I премия на конкурсе Ю. Н. Холопова в 2010 году, создание обязательной пьесы для III Международного конкурса МГК для исполнителей на духовых и ударных в 2011-м). Но на Gaudeamus Елена вышла с экспериментальным опусом в необычном жанре, близком к перформансу.

Ее «Зеркало Галадриэль» представляет собой «игру в отражение» (подзаголовок авторский) для двух исполнителей, причем атрибутами в этой игре становятся… сосновые шишки и теннисный стол! 15-минутное сочинение развертывается как импровизация в рамках заданных условий (партитура оформлена в виде правил игры). Поначалу «ведущим» является первый игрок, а второй «отражает» его действия. В свою очередь, вторая половина сочинения сама зеркальна по отношению к первой: «ведущий» и «отражающий» меняются ролями. Важным подспорьем при создании «Зеркала…» стал двухлетний опыт участия автора в композиторских коллективных импровизациях, поскольку для успешного исполнения необходимы хорошо налаженное взаимодействие и «обмен энергией» между «игроками».

Как известно, время между «наработкой мастерства» на I–II курсах и дипломно-итоговым V курсом – это время поиска (подобно разработке в сонатной форме). И в этом сочинении автор решает нетривиальную задачу: попробовать обойтись «в игре» без специально (для звукоизвлечения) сконструированных инструментов, а попытаться раскрыть богатство естественного «природного тембра». Отсюда и столь необычный выбор инструментария. Однако к шишкам композитор предъявляет самые серьезные «акустические» требования: «шишки должны быть раскрывшимися, сухими; легко отскакивать и, при необходимости, производить скрип при взаимодействии с поверхностью стола… При броске шишки на игровую поверхность необходим глухой звук, продолжительный резонанс и минимальный рикошет»…

Услышать, как звучит «темное время», и посмотреть, что на этот раз покажет «зеркало Галадриэль», можно будет на Неделе музыки «Gaudeamus» в сентябре 2013 года. Оба сочинения будут исполнены в присутствии авторов, тогда же мы узнаем и имя победителя. Пожелаем нашим консерваторцам удачи!

Владислав Тарнопольский,
студент ИТФ

Немного истории:

1994 – В МГК в содружестве с Gaudeamus прошел I фестиваль современной музыки «Московский форум»

1994, 2001 – Ансамбль солистов «Студия новой музыки» выступил с концертом русской музыки в рамках Недели Gaudeamus

2001 – Проф. В. Г. Тарнопольский – член жюри конкурса Gaudeamus

2003 – Первым российским лауреатом Gaudeamus стал выпускник МГК Дмитрий Курляндский (класс проф. Л. Б. Бобылева)

2013 – Д. Курляндский – член жюри конкурса Gaudeamus

№ 2 (1304), февраль 2013

14 февраля исполнилось бы 80 лет Андрею Михайловичу Волконскому (1933–2008). Выдающийся русский музыкант, князь и гражданин мира, каковым он сам себя считал, ссылаясь на Тургенева («Русский дворянин – гражданин мира»), А. Волконский оставил яркий след в музыкальной жизни Москвы. Хотя он родился в Женеве, в эмиграции, а скончался после реэмиграции в Экс-Провансе, важный период его жизни прошел именно на исторической родине (1947–1972), где ему довелось сформироваться как художнику и достичь зрелости Мастера.

Андрей Волконский – универсальный музыкант, он умел и мог многое. Как композитора его имя часто ассоциируется с понятием пионер советского авангарда. Он шел первопроходцем. Среди написанной им в ранние творческие годы музыки каждый знаток назовет такие циклы, как «Сюита зеркал» (1960) на слова Ф. Гарсиа Лорки, «Жалобы Щазы» (1962) на слова народной дагестанской поэтессы. Однако в одном из последних интервью уже во Франции он очертит причины ухода из этой области творчества: «Это было связано с осознанием кризиса авангарда – моментом, через который мы все прошли. Все – Сильвестров, Пярт, Мансурян и я – осознали, что находимся в какой-то мышеловке. Единственный, кто этого никогда не осознавал, – это Денисов, он продолжал. Даже Шнитке – вся эта история с полистилистикой – нездоровое явление, с моей точки зрения. Это тоже какой-то ответ на кризис».

Главным делом его жизни все-таки стало исполнительство, и прежде всего клавесин. Волконский с головой окунулся в старинную музыку, путь в которую оказался короче через понимание новейших, наисовременнейших исканий. Именно он создал и возглавил знаменитый ансамбль «Мадригал» (1965), распахнувший тогда перед слушателем поистине неизведанный материк. Вернувшись на Запад, музыкант увлеченно продолжал исполнительскую деятельность, а снижение композиторской активности получило с его стороны еще одно интересное, уже скорее социокультурное обоснование: «Естественно, что я могу сравнить условия, которые у меня были там, с западными. Главная разница заключалась в том, что там у меня была среда, которая меня поддерживала. Ее здесь нет. То, что была среда, которая меня поддерживала, – это тоже феномен советский. Мы как-то сплачивались, что ли».

Лауреат I премии Ксения Семенова (Россия)

При всей, казалось бы, естественной и ясной позиции неприятия советского бытия, завершившейся возвращением на Запад, Волконский никогда не занимался политикой, оставаясь художником, философом, мыслителем. И на вопрос о десидентах и десидентстве (слово, которое сам не любил и не принимал, предлагая говорить только об инакомыслии) он в том же позднем интервью заметил: «Я считал, что мое дело бороться музыкой, и уже играть на клавесине было в каком-то смысле идеологической диверсией». И для нашей страны он остается пионером в этой сфере, будучи тем, кто стоял у истоков российского клавесинного ренессанса.

В 2010 году Московская консерватория учредила и впервые провела Международный конкурс клавесинистов имени Андрея Волконского. Узнав о замысле, композитор буквально на пороге смерти успел поприветствовать этот по-своему революционный для отечественной музыкальной культуры шаг: «Рад был узнать, что клавесин перестал считаться в России экзотикой и стал полноправным инструментом. Все большая тяга публики к музыке более дальних эпох не случайна. Очевидно, что у людей в наше беспокойное время есть потребность в некотором равновесии. Поскольку мне выпала честь возродить игру на этом инструменте в России, я приветствую создание международного конкурса клавесинистов в Москве».

Лауреат II премии Юлия Агеева-Хесс (Эстония)

А с 27 января по 4 февраля 2013 года в стенах Московской консерватории состоялся уже II Международный конкурс клавесинистов имени Андрея Волконского. В нем приняли участие 25 молодых исполнителей из 13 стран: России, Великобритании, Венгрии, Италии, Колумбии, Латвии, Польши, Португалии, Украины, Франции, Эстонии, Японии. В жюри вошли признанные мастера: Патрик Айртон (Великобритания – Франция – Нидерланды), Вольфганг Глюкзам и Элизабет Жуайе (Австрия), Кетил Хаугсанд (Норвегия), Ольга Филиппова и Мария Успенская (Россия). Как и Первый, Второй конкурс возглавил его главный идеолог, профессор Московской консерватории Алексей Любимов.

Обладательница III премии и диплома за лучшее исполнение пьесы современного композитора Мария Лесовиченко и солисты оркестра «Pratum Integrum»

На пресс-конференции 30 января, где шел предметный разговор о прохождении состязаний, о результатах первого тура, присутствовавшие журналисты ощутили событие уже как само собой разумеющийся, естественный процесс. Разговор возник об инструментах, на которых играют участники: «Конкурс проходит на двух типах инструментов, которыми располагает консерватория, являющимися копиями аутентичных. Произведения английских верджиналистов, которые присутствуют в обязательной программе, ориентированы на более ранний тип инструментов, с несколько иной темперацией и манерой исполнения, соответствующей стилю XVII века. Также есть итальянские инструменты, купленные у нидерландского мастера» (Алексей Любимов). Речь шла и о содержательной стороне выступлений: «Этот конкурс стал для меня открытием; такого большого количества интерпретаций я еще нигде не слышал, они очень разные и аутентично самостоятельные, и это многообразие я всячески приветствую» (Вольфганг Глюкзам).

Лауреат III премии Анастасия Антонова (Россия)

К сожалению, не принес результата композиторский конкурс, проводимый в рамках клавесинного. Прекрасная современная традиция создания нового сочинения специально для исполнительского состязания в этот раз не была реализована: отборочное жюри ни одно из представленных произведений не признало соответствующим конкурсным требованиям, и в качестве обязательного современного сочинения для клавесина были выбраны… «Мертвые листья» (1980) Эдисона Денисова. Алексей Любимов по этому поводу заметил: «Музыки для клавесина в ХХ веке написано огромное количество, но не вся она пригодна для конкурса, так как в произведениях зачастую заключены различного рода манипуляции со струнами и клавишами, а это, в свою очередь, не может служить фактором, отражающим одаренность и исполнительское чутье участников. Современным композиторам были даны заказы на сочинение произведений для клавесинного конкурса, но результаты по-прежнему были неудовлетворительными. Возможно, на будущих конкурсах эта ситуация изменится»…

II Международный конкурс клавесинистов имени Андрея Волконского уже стал достоянием истории. И дорогим подарком к юбилею выдающегося русского музыканта, чьи творческие идеи дали и, будем надеяться, еще неоднократно дадут желанные всходы.

Профессор Т. А. Курышева
Фото Д. Рылова

№ 9 (1302), декабрь 2012

C 1 по 8 ноября прошел IV Международный конкурс Московской консерватории для исполнителей на духовых и ударных инструментах. На этот раз соревновались флейтисты и тубисты; в 2013 году состязания пройдут по следующим номинациям: квинтет деревянно-духовых с валторной и квинтет ударных. Так завершится пятилетний цикл, охватывающий основные специальности духовых и ударных инструментов, и новая форма начнется da capo.

Идея конкурса, возникшая четыре года назад, была рождена стремлением привлечь внимание молодежи к этим специальностям. Сегодня, когда через горнило состязания прошли почти все инструменты, о результатах масштабного замысла мы беседуем с инициатором и бессменным художественным руководителем международного конкурса, заведующим кафедрой деревянных духовых и ударных инструментов профессором В. С. Поповым.

Лауреат I премии конкурса по специальности «туба» Михаэль Шварцфишер (Германия) и Концертный симфонический оркестр Московской консерватории, художественный руководитель и дирижер Анатолий Левин

— Валерий Сергеевич, насколько идея Международного конкурса для исполнителей на духовых и ударных инструментах, которую Вам удалось реализовать в Московской консерватории, оправдала себя?

— Я затевал конкурс, зная ситуацию по России: люди в отдаленных городах хотели бы слушать симфоническую музыку. Но сплошь и рядом в оркестрах нет нужных инструментов: не хватает фаготистов, валторнистов, невероятно плохо с тубистами, с ударниками… Один наш знаменитый пианист, играя в Туле Пятый концерт Бетховена, жаловался, что «фаготов не было – играли без фаготов»!

— А какова картина в консерватории? Насколько востребованы духовые специальности?

— В консерватории на 3 места по классу флейты приходят 25–30 человек (после выпуска многие из них будут иметь проблемы с трудоустройством), а на 3 места по классу фагота – 1–2 – естественно, они уже во время учебы востребованы! В этом году к нам пришли 4 фаготиста и мы их всех приняли: у нас четыре оркестра и некому играть. Все они востребованы как в учебном процессе, так и в профессиональных коллективах – их расхватывают с I курса. Впервые за многие годы у нас нет проблемы с гобоистами – их более 20 (раньше было 8–10, максимум 12). Потому что в консерватории сейчас изумительный состав педагогов: профессор А. Ю. Уткин и три его молодых помощника, которые работают также в колледже. Благодаря этому блестящему составу весь поток гобоистов – не только из Москвы, но и со всей России – устремился к нам.

— А туба – второй инструмент прошедшего конкурса? Это ведь достаточно редкая специальность, и не только в нашей стране?

— В России эта специальность дефицитная. Если вернуться к консерваторским истокам, почти на 150 лет назад, то там условия набора по этим специальностям были такими, что студентам выделялись специальные стипендии, чтобы они пришли учиться на этих инструментах. Даже тогда на эти специальности зазывали людей, потому что, несмотря на то что мы называемся «игроками», выйти на сцену и качественно что-то сыграть – для этого требуется многочасовой труд. Заставить себя держаться в форме – это самое тяжелое, тем более что туба – далеко не концертный инструмент. Помимо этого есть и другая проблема: инструментарий, на котором мы застряли, – это большая туба in B. Наш выдающийся покойный профессор Скобелев настаивал на том, что нам пора, как и во всем мире, переходить на меньшие инструменты строя in F, на которых сегодня играют тубисты в большинстве ведущих мировых оркестров. На конкурсе наши исполнители совершали героический подвиг, играя на старых инструментах, которые намного ниже, неповоротливее, с тяжелейшими верхними нотами. Они соревновались с теми, кто играл на тубах в строе in F, и выступили весьма достойно.

Лауреат I премии конкурса по специальности «флейта» Сара Уакрат (Франция) и Концертный симфонический оркестр Московской консерватории, художественный руководитель и дирижер Анатолий Левин

— Каким образом происходил отбор участников конкурса? Было ли предварительное прослушивание?

— По ходу дела нужно было решать количественный состав участников. Впервые нам пришлось по срокам подачи заявок отрезать участников самой многочисленной номинации – «флейты». Отбор был по почтовому штемпелю. Из 50 поданных заявок выбрали 32 участника. Исходили из того, что подавшие раньше готовились заранее, те, кто в последний момент, – не знали, примут ли они участие в состязании. Но для меня было чрезвычайно удивительно, что на первый тур в номинации «туба» подали заявки 15 человек.

— По какому принципу формировалось жюри? Большинство его членов – иностранцы. Так было задумано изначально?

— В связи с тем, что мы ограничены финансово, жюри по каждой специальности у нас стандартно состоит из пяти человек, хотя по правилам Женевской конвенции оно должно включать не менее семи. Во главе председатель из России: в этом году жюри тубистов возглавил композитор В. Г. Агафонников, жюри флейтистов – композитор В. Г. Кикта. Вторым представителем России был профессор Московской консерватории, лидер в этой специальности: Ю. Я. Ларин (туба) и А. М. Голышев (флейта). Остальные трое в каждой специальности – приглашенные иностранцы. Хотя многие из них имели личный интерес (проводили мастер-класс либо привезли своих учеников), они не принимали участия в голосовании, когда играли их воспитанники. Первый и второй туры у нас были без оценок; на третьем мы уже выставляли баллы, хотя, конечно, балльная система косвенно присутствовала постоянно. Все было не просто, и при голосовании возникали дискуссии, но окончательное решение жюри встречалось публикой и участниками весьма позитивно. И, несмотря на несовершенство избранной нами судейской системы, за прошедшие четыре года ни разу не было апелляций или протестов.

— И каков результат состязаний?

— Наши тубисты получили II премию (Сергей Бармин) и диплом (Никита Бутенко) на фоне изумительных исполнителей: I премия – Михаэль Шварцфишер (Германия), III – Йокота Казухиро (Япония) Кроме того, диплом участника финального тура завоевал Алексей Долганов, а премию за лучшее исполнение обязательного произведения на втором туре получил Сергей Бармин. Было ясно, кто чего стоит, и больших дискуссий не возникло.

— А флейтисты?

— У флейтистов дискуссии были. I премию получила француженка Сара Уакрат. Две II премии получили наши исполнители – Юлианна Падалко и Сергей Журавель, III премия не была присуждена, дипломантом стала Анна Кондрашина. В уставе этого конкурса значится, что I премия может быть только одна. Я настаивал на этом с самого начала. Когда I премия делится, в этом просматривается сговор. Победитель должен быть только один! Это обостряет конкуренцию.

— А что, на Ваш взгляд – концертирующего музыканта, педагога с многолетним стажем – является важным для воспитания настоящего профессионала?

— Духовик – это солист оркестра. Владение инструментом всегда подразумевает неустанный труд: для того, чтобы выйти в оркестр, надо полтора-два часа в день заниматься самостоятельно. А что для меня представляется чрезвычайно важным в нашем деле? Важно, чтобы человек с детства слышал. Если он поет – значит, слышит. В «Школе», которая написана в XVIII веке, К. Альменредер говорит о том, что человек, берущий в руки фагот, должен уметь сольфеджировать. И я выдвинул крамольную идею: духовики должны петь в хоре! Ко мне часто приходят те, из кого не получился пианист либо флейтист, и кому сказали: «Иди, попробуй на фаготе»… А не получилось потому, что он плохо слышит…

Беседовала доцент М. В. Щеславская

№ 6 (1299), сентябрь 2012

Артем Пысь, лауреат I премии

11 мая в стенах Концертного зала имени Н. Я. Мясковского на межфакультетской кафедре фортепиано прошел конкурс импровизации под названием «Музыкальные фантазии на великие архитектурные сооружения». Организатором мероприятия выступила профессор Наталия Николаевна Деева. Помимо нее жюри конкурса представили профессора А. В. Самонов, М. В. Никешичев, Н. Д Юрыгина, Ю. А. Туркина, Р. А. Хананина, Т. И. Евсеева, М. Ю. Мишин, доценты И. А. Дубкова, Е. В. Андреева и другие, а также приглашенные мастера: режиссер, заслуженная артистка России, лауреат премии Бунина Е. А. Оленина и профессор Академии художеств А. Я. Степанова.

Как пояснила Н. Н. Деева, «главная цель конкурса – поиски красоты в синтезе искусств». Условия конкурса были просты и сложны одновременно: любой желающий мог принять участие и показать свое видение того или иного архитектурного сооружения в музыкальном варианте. Но в тоже время ограниченность во времени – 3-4 минуты – не давала участникам «растечься мыслью по древу».

Для импровизаций участникам была представлена необыкновенно разнообразная палитра архитектурных памятников. Среди них – египетские пирамиды, Парфенон, Собор Святого Петра в Ватикане, Собор Парижской Богоматери в Париже, Собор Василия Блаженного, Кижи – древнерусский памятник зодчества, Тадж-Махал, Музей Гуттенхейма в Нью-Йорке, оперный театр в Сиднее а также многие другие.

Все участники – студенты МГК, АМК при МГК, а также ребята из других университетов – с необыкновенной фантазией отнеслись к реализации такой идеи средствами музыки. На суд жюри и зрителей было представлено немало интереснейших работ – не только сольные, но и ансамблевые импровизации. Они были по достоинству отмечены как слушателями, так и членами жюри.

Основными критериями оценки стали лаконичность, ясность и неординарность подхода к решению непростой задачи. По итогам голосования в номинации «Сольная импровизация» I премию на тему Тадж-Махал завоевал Артем Пысь, II премию получили Ил Гю Ким (импровизация на тему буддийского храма) и сочинение Анны Капрановой на тему Собора Гауди. III премия в номинации «Импровизация в ансамбле» на тему Собора Василия Блаженного досталась студентам АМК при МГК Игорю Андросову и Андрею Богомолову; в номинации «Сольная импровизация» на тему Кижей – Анастасии Ведяковой, и на тему египетских пирамид – Даниилу Кучме.

По окончании конкурса свое мнение высказала член жюри Елена Оленина: «Как человек, не изучающий музыку профессионально, я имею возможность воспринимать ее только на эмоциональном уровне. Я общалась со многими архитекторами, и во время прослушивания импровизаций у меня возникло желание пообщаться с творцами каменных сооружений лично, предоставить им возможность услышать то, как их сооружения “слышат” эти ребята. Очень интересно “слышать” не только само здание, но и точно определять место, где находится тот или иной объект. Меня безумно заинтересовала многогранность применения импровизации, поэтому в перспективе предложила реализовать Н. Н. Деевой актерскую и музыкальную импровизацию, а также кино и музыку, как в начале ХХ века таперы озвучивали немое кино».

Такого рода конкурсы, несомненно, имеют огромные перспективы развития, поэтому им просто необходимо выходить из стен консерватории – творчески дружить с институтами архитектуры, факультетами психологии и педагогики.

Александр Шляхов,
студент ИТФ

№ 5 (1297), май 2012

Сергей Поспелов, лауреат I премии

У этого состязания, несомненно, есть свое лицо, определенное личностью основателя конкурса, народного артиста СССР Эдуарда Грача. Соединение в этом человеке артиста-исполнителя, педагога, дирижера, музыкального деятеля – то есть многогранность личности – стало доминантой и самого события. Программа требует от участников именно масштаба, умения быть разными, вплоть до того, что в финале предлагается выйти и сыграть с камерным оркестром «Московия» один из концертов из «Времен года» Вивальди не только в качестве солиста, но и, одновременно, дирижера. А также большой романтический концерт (который, к сожалению, исполнялся под рояль из-за дефицита финансирования).

Раз от раза возрастает не только количество заявок, но и расширяется география, что, несомненно, связано с солидной репутацией жюри. На каждый конкурс Э. Грач собирает ведущих педагогов мира, делая ставку именно на профессионализм и компетентность в образовательной сфере: лишь опытный преподаватель сможет не только оценить нынешний уровень, но и увидеть перспективу конкурсанта. А ведь иногда важнее поддержать пусть не такую совершенную, но многообещающую игру талантливого скрипача, чем вышколенную, но не подкрепленную природной интуитивной музыкальностью исполнителя, натасканного хорошим учителем.

В жюри 2012 года под председательством Э. Грача работали: В. Иванов, Л. Габышева (Россия), Р. Мусаходжаева (Казахстан), П. Верников (Австрия – Италия), Р. Блидар (Румыния – Франция), Р. Ковак (Франция), И. Рашковский (Великобритания – Израиль), Нам Юн Ким (Южная Корея).

Нельзя не сказать о своеобразии системы голосования на конкурсе Ямпольского. Баллы выставляются каждому сразу после выступления, причем не в виде общей оценки, а по каждому произведению. Результаты туров потом суммируются: Э. Грач считает, что в равной степени значима интерпретация как Баха на первом туре, так и концерта в финале. Победитель – тот, кто смог показать себя наиболее гармонично во всех стилях.

В этом году таким скрипачом показал себя Сергей Поспелов, студент III курса Московской консерватории. За его плечами победы на Международном конкурсе пианистов и скрипачей имени Гнесиных (Москва, 2003), Первом Московском международном конкурсе скрипачей имени Д. Ойстраха (Москва, 2006), XLI международном конкурсе «Концертино Прага» (2007), XV международном конкурсе скрипачей имени Альберто Курчи (Неаполь, 2008). Этот опыт ощущается, когда слушаешь уверенную, эмоциональную игру Поспелова. На заключительном концерте лауреатов он исполнил «Этюд в форме вальса» Сен-Санса – Изаи – эффектную вещицу. В ней под безобидным салонным обличием запрятаны коварные технические приемы, с которым Поспелов справился играючи, оправдав присуждение и специального диплома «За лучшее исполнение виртуозного произведения на II туре».

Дальнейшие премии были присуждены следующим образом: второе место разделили студентки Московской консерватории Екатерина Валиулина и Елена Таросян, а также Бенджамин Гилмор из Нидерландов; третью поделили Ким Со Ен (Южная Корея – Великобритания), Ким Мин Кюм (Южная Корея) и Леа Биррингер (Германия). Поощрительную премию и звание лауреата присудили студентке Петербургской консерватории Ольге Артюгиной.

Комментируя результаты, профессор Э. Д. Грач заметил: «Мне всегда хочется всем финалистам дать лауреатские звания – как правило, они этого заслуживают». Слушая яркие, артистичные выступления новых лауреатов конкурса имени Ямпольского, с этим нельзя не согласиться. Тем более вызывает сожаление непродуманность дальнейшей раскрутки открытых талантов.

Конкурс проводила компания «Содружество», та самая, которая занимается и Всероссийским конкурсом. В обоих случаях, кроме денежных призов, никаких дальнейших ангажементов молодым музыкантам предложено не было. Как не было и освещения в прессе хода прослушивания конкурса Ямпольского. А ведь приехали такие интересные участники, как, к примеру, Бенджамин Гилморн – не просто замечательный европейский артист, но еще и внук нашего известного скрипача Льва Маркиза (в годы застоя эмигрировавшего из СССР), то есть носитель наших же традиций, соединенных с европейской школой. Заслуживают внимание поэтичная немецкая исполнительница Леа Биррингер, Ким Со Ен, обучающаяся в Лондоне, и самый молодой лауреат, обаятельный Ким Мин Кюм, не говоря уже о российских участниках. Публичное освещение происходящего и, особенно, организация турне победителей по России весьма желательны – в регионах должны видеть художественную планку, к которой следует тянуться.

Профессор Е. Д. Кривицкая
Фото Дмитрия Довбуша

№ 3 (1295), март 2012

А. Латипова – А. Демченко, I премия

В январе в Москве прошел Первый Московский открытый конкурс вокально-фортепианных дуэтов «Piano & Voice». В Оргкомитет во главе с председателем проф. А. С. Соколовым вошли три сопредседателя – профессора И. В. Осипова, П. И. Скусниченко, А. З. Бондурянский, а также зампредседателя – главный вдохновитель и инициатор конкурса проф. Г. Н. Брыкина. По итогам прослушиваний члены жюри – профессора Г. А. Писаренко, Г. Н. Брыкина, В. А. Власов, А. П. Мартынов, И. В. Кириллова – приняли следующее решение: два дуэта (Ким Борам – К. Кесельман и А. Латипова – А. Демченко) были удостоены I премии; три вокально-фортепианных ансамбля (М. Головушкин – Л. Духан, В. Дорожкин – В. Чиркина и М. Перебейнос – О. Грибовская) получили II премию; III премия не была присуждена. Обладателями диплома стали З. Абаева – А. Дикова. Специальный приз Гильдии концертмейстеров был вручен дуэту Е. Кирюшина – А. Давыдова.

Члены жюри

Наша кафедра уже давно хотела сделать этот конкурс, ведь практически 90 процентов консерваторских выпускников-пианистов в дальнейшем работают концертмейстерами. В этом деле мы не были первыми – в нашей стране уже есть достаточно крупный и теперь международный конкурс «Три века романса», который проходит в Петербурге (тоже на базе концертмейстерской кафедры).

К сожалению, такой предмет как «концертмейстерское искусство» преподают только в нескольких самых известных школах – Высшей академии в Лондоне, Джульярдской школе и Национальной консерватории во Франции. Многие пианисты, которые работают на конкурсах, не умеют слушать партнера – они не играют, а подыгрывают! Это действительно очень сложно, однако все наши большие музыканты – Рахманинов, Рихтер, Горовиц, Ростропович – прекрасно играли в ансамбле.

Получилось так, что подготовкой конкурса пришлось заниматься мне – я составляла программу, договаривалась о сроках. Хотелось что-то передать из своего опыта, потому что это дело всей моей жизни. Мне приходилось играть со всеми инструментами – с валторнами, фаготами, скрипками, виолончелью, ну а с вокалистами я ездила на гастроли по линии Госконцерта и хорошо знаю репертуар. У нас совершенно фантастическая вокальная литература: Брамс, Р. Штраус, Вольф, Шуман, Шуберт, Григ, Лист, не говоря уже о Рахманинове, Чайковском, Метнере, Прокофьеве, Шостаковиче, Свиридове… На конкурсе пели также Мясковского, Таривердиева, Десятникова – всего и не перечислишь!

В. Дорожкин – В. Чиркина, II премия

В отличие от питерского конкурса романсов мы ввели в обязательную программу нашего состязания крупные полотна. Некоторые вокалисты говорили, что трудно петь на 3-м туре две арии и цикл. Может быть, в этом есть доля истины – значит, в следующий раз мы постараемся их разделить. Почему я настаиваю на ариях? Потому что в классах и на концертах мы практически играем все – романсы, пьесы, арии. Когда выступаешь с иностранным вокалистом, в его программе всегда есть и романсы, и арии. Конечно, в вокально-фортепианных сочинениях нет такой разноплановости, как в сонатах, но в то же время очень много трудных аккомпанементов, которые надо специально учить. Между тем, как профессионалы, мы знаем, что чем меньше нот – тем сложнее играть. Когда я только начинала преподавать в консерватории, как-то на кафедре мы слушали запись романса «Средь шумного бала» в интерпретации С. Я. Лемешева и А. Д. Макарова, который у нас преподавал. Как они вместе все это исполняли, какой был дуэт! Вот к этому мы и стремимся.

Награждение победителей

Конкурс прошел на высоком уровне, и все участники, отобранные по видеозаписям, были прекрасно подготовлены. У нас очень сильная кафедра и крепкие студенты, поэтому в основном прошли дуэты из Московской консерватории (уровень участников из других городов был настолько ниже, что мы не смогли их пропустить). Но из тех, кого пропустили, выбрать было очень трудно. Конечно, не прошел и кто-то очень сильный, но мы должны были допустить к прослушиваниям не более 12 ансамблей, а пропустили 14 (можно было и больше, потому что кто-то выпал из-за болезни). На следующем конкурсе мы обязательно будем кого-то оставлять в запасе (такая практика существует даже на конкурсе Чайковского).

Кафедра очень благодарна ректору профессору А. С. Соколову за понимание и поддержку. Особая благодарность профессору А. З. Бондурянскому за помощь в проведении конкурса – он взял на себя всю организационную сторону. Сотрудники его отдела замечательно работали и все делали как надо, по высшей категории. Кстати, когда мы обсуждали участников, то именно Александр Зиновьевич предложил: раз такой сильный конкурс, давайте дадим две первые и три вторые премии. И был один диплом, который получил дуэт из Гнесинского института. Это был первый конкурс, и мы хотели поощрить участников.

В дальнейшем мы планируем проводить конкурс раз в два-три года – это зависит от финансовой ситуации. Конечно, хотелось бы расширить его границы. Но пока у нас нет возможности предоставлять участникам гостиницу или общежитие, так же как мы не можем пригласить кого-то из-за рубежа. Но если будет спонсор – можно выходить и на международный уровень, потому что сейчас это очень востребовано.

Профессор Г. Н. Брыкина

Фото Дениса Рылова

№ 3 (1295), март 2012

Члены жюри конкурса

21 февраля в Московской консерватории завершился Второй международный конкурс молодых композиторов имени Н. Я. Мясковского, который проводился по номинации «Сочинение для струнного квартета» (первая и вторая скрипки, виолончель и альт).

Объявленные цели конкурса охватывали разные стороны музыкально-творческого процесса: поиск, поддержка и помощь в профессиональном становлении молодых талантливых композиторов; пропаганда современной академической музыки; развитие национального музыкального образования; утверждение высокой профессиональной планки для композиторов в рамках современного музыкального процесса; укрепление творческих связей между музыкальными вузами России и других стран; установление творческих контактов между композиторами и исполнителями; создание благоприятной среды для взаимодействия композиторов и аудитории; укрепление статуса Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского как музыкального европейского центра.

Кузьма Бодров, I премия

Важно не только иметь, что сказать, но знать, как выразить свои идеи, эмоции, чтобы это было не примитивно, а интересно и оригинально, – такие мысли не раз возникали на прослушивании сочинений Второго международного конкурса молодых композиторов имени Н. Я. Мясковского.

В этот раз был выбран сложнейший жанр – струнный квартет, имеющий «за плечами» трехвековую традицию. Большинство участников демонстрировали довольно умозрительные представления о том, что могут струнные инструменты, и это дало повод члену жюри из Латвии Юрису Карлсонсу поиронизировать: «Было многовато “Паркинсона” – все время использовалось тремоло у струнных. Может, авторам было все время холодно и они таким образом пытались согреться?..»

Конкурс происходил в три этапа. Вначале отборочное жюри во главе с председателем Александром Чайковским внутренним слухом изучало ноты: всего было прислано более 30 конкурсных произведений от участников из разных городов России (Москва, Санкт-Петербург, Казань, Уфа, Краснодар, Ростов-на-Дону, Саратов, Томск) и других стран (Япония, Китай, Корея, США, Италия, Греция, Казахстан).

Алина Подзорова, I премия

Потом отобранные 8 квартетов были переданы двум молодежным коллективам – ансамблю «Rusquartet» и квартету «Студии новой музыки». Ребята подошли к задаче сверхдобросовестно, играли увлеченно, что было особо отмечено всеми членами жюри, куда вошли Армен Смбатян, Владимир Тарнопольский, Кшиштоф Мейер, Юрис Карлсонс, Александр Кобляков, Фарадж Караев.

Второй тур сразу выявил несомненных лидеров – «Я», «Enigma», «Agsсh», «Erde», «Людвиг» (партитуры подавались под девизами). Два последних и стали победителями, разделив первую премию: Кузьма Бодров, ассистент Александра Чайковского, уже достаточно известный, хоть и молодой автор, написавший трехчастный цикл с емким и удачным названием «Квартет», и Алина Подзорова, студентка класса Юрия Воронцова – ее сочинение под названием «Silenzio» по экспрессии и общей звуковой атмосфере чем-то напомнило стилистику раннего Шенберга.

Анна Шатковская, III премия

Вторую премию не присудили никому, подчеркнув разрыв между участниками. Хотя сочинение Анны Шатковской (III место) показалось весьма интересным и заслуживающим более высокой оценки. Концепция ее «Четырех танцев» была связана с природными стихиями. Включение ударных – свистульки, позвякивающей мелочи, резонирующей чаши, по которой виолончелист иногда проводил палочкой, добиваясь мистическихобертонов, – внесло элемент ритуальности, шаманства. Вообще, фольклорность играла тут основополагающую роль и в интонационности, и в ритмике. Очень хороша была медленная часть с печальной, меланхоличной темой – в общем, музыка, написанная для людей, а не для жюри. Еще одну III премию присудили участнице из Греции Тонии Евангелии, диплом финалиста получила Наталья Прокопенко.

Окончательное решение было вынесено не сразу: по предложению А. Чайковского финальное распределение премий состоялось после гала-концерта, когда выбранные пять квартетов прозвучали еще раз, но уже в Рахманиновском зале. Его более просторное помещение, по сравнению с залом Мясковского, действительно позволило сменить ракурс и оценить избранные квартеты в новой акустике, в ином масштабе.

В рамках конкурса состоялся Круглый стол, за которым собрались журналисты, участники и члены жюри, чтобы вместе поразмышлять над проблемой «создания музыки будущего». Были затронуты разные темы – о Молодежном оркестре СНГ рассказал исполнительный директор МФГС, композитор Армен Смбатян. «Все серьезное находится в опасности — в окружении “мертвого” академизма, попсы, – поделился Владимир Тарнопольский. – В таких условиях важно новыми идеями поддержать “живую” почву!» Однако рецепт «шедевра XXI века» так и не был найден, хотя ближе всех к сути подошел Юрис Карлсонс, заметивший: «Музыка – это философия, а не графомания. Самое главное ведь не приемы, а то, что ты хочешь этим сказать. А в сочинениях конкурсантов техника иногда брала верх над содержательностью».

Профессор Е. Д. Кривицкая

Фото Дениса Рылова

№ 8 (1291), ноябрь 2011

Жюри конкурса

8 ноября в обновленном Большом зале завершился Третий Международный конкурс Московской консерватории для исполнителей на духовых и ударных инструментах. С 1 по 7 ноября на ставших ежегодными соревнованиях в этот раз встречалась очередная пара духовых – исполнители на кларнете и трубе. Авторитету конкурса способствовали приветствия Министра культуры РФ А. А. Авдеева, ректора профессора А. С. Соколова, возглавившего Оргкомитет, и профессора Г. Н. Рождественского – нашего главного специалиста в области оркестровых проблем.

Михаил Меринг, II премия

В третий раз были подтверждены и два главных условия международного конкурса: присуждается только одна первая премия и зарубежных членов в составе жюри должно быть более половины. Эти условия, естественно, были выполнены. В жюри по каждой специальности вошли пять человек.

С самого начала на председательские должности в жюри были приглашены концертмейстеры наших ведущих коллективов – заслуженный артист РФ Александр Калашков (оркестр Большого театра) и народный артист РФ Сергей Гиршенко (ГАСО), который за три дня до начала конкурса попросил, по известным причинам, освободить его от участия в жюри. Исправить положение любезно согласился заслуженный деятель искусств РФ, Кавалер Ордена искусств и литературы Франции, композитор Юрий Каспаров, доцент Московской консерватории.

В весомом жюри Московскую консерваторию представляли также народный артист РФ профессор Рафаэль Багдасарян (кларнет) и заслуженный деятель искусств профессор Вадим Новиков (труба). И, естественно, были приглашены авторитетные зарубежные исполнители, хорошо известные у нас в стране.

Михаил Гайдук, I премия

По специальности «кларнет»: Эдуард Бруннер (Германия), профессор нескольких высших учебных заведений Германии и Испании; Филипп Купер (Франция), победитель многих международных конкурсов, один из лучших представителей французской кларнетовой школы; Чарльз Найдик (США), профессор Джульярдской и Манхеттенской школ, музыкальных Маннз- и Куинз-колледжей.

По специальности «труба»: Эрик Обье (Франция), которому посвятили свои произведения многие современные авторы, участник жюри престижных конкурсов (АРД в Мюнхене и им. Мориса Андре во Франции); Дэвид Хикман (США), профессор Национальной консерватории г. Рюэль-Малмизон и Университета штата Аризона, авторитетнейший педагог, автор ряда работ по игре на трубе, трубе-пикколо, скоростному чтению с листа, президент Международной гильдии трубачей в 70-х годах ХХ века, которая удостоила его награды «За заслуги» (2005); Игорь Цецохо (Польша), профессор Музыкальной академии в Лодзи, долгие годы – солист симфонического оркестра Вроцлава и оркестра Академического театра оперы и балета в Минске, музыкант, который особое внимание уделяет старинной и современной музыке, в совершенстве владеет современной и барочной трубой.

В процессе подготовки в последних числах мая был проведен конкурс на лучшее обязательное сочинение для исполнения на втором туре. Победителями стали молодые композиторы Елена Рыкова (пьеса для кларнета соло «Играя шимми») и Денис Хоров (пьеса для трубы соло «Вверх»). Оба произведения прозвучали в исполнении лауреатов в программе заключительного вечера наряду с Концертом для кларнета с оркестром Б. Чайковского и Концертом для трубы с оркестром И. Н. Гуммеля.

(далее…)

№ 7 (1290), октябрь 2011

Второй международный конкурс органистов имени А. Ф. Гедике, учрежденный Московской консерваторией в 2008 году, на этот раз проходил при спонсорской поддержке компании «Бритиш Петролеум». В состязании участвовали молодые музыканты России, Финляндии, Венгрии, Чехии и США. Жюри наряду с ведущими отечественными органистами – проф. Н. Н. Ведерникова, проф. Р. К. Абдуллин, доц. А. C. Семенов, доц. Т. М. Чаусова – включало также музыкантов из Франции (Консерватория в Лионе – проф. Габриэль Маргьери), Германии (Высшая школа музыки в Штутгарте – проф. Бернхард Хаас) и Великобритании (Королевская академии музыки – проф. Дэвид Титтерингтон).

Нынешний конкурс имел свои особенности, в частности, более жестко регламентированную программу для первого и второго туров. Она, как обычно, состояла из двух частей: традиционного органного репертуара и отечественной музыки. В обязательной программе конкурса особую трудность вызвали трио-сонаты Баха, две сонаты Мендельсона и две прелюдии и фуги Гедике. И если с Бахом и Мендельсоном конкурсанты сталкиваются уже с первых шагов своей вузовской профессиональной деятельности, то для большинства «камнем преткновения» и, одновременно, открытием стали циклы Гедике.

Стиль органной музыки Александра Федоровича, сложившийся в один из самых загадочных периодов отечественной музыкальной истории, весьма многогранен. Форма фуг у него, несмотря на преклонение перед музыкой Баха, полностью отвечает традициям масштабного полифонического жанра начала ХХ века. Виртуозность композиторской техники, песенная выразительность и непринужденность многоголосного изложения позволяют отнести фуги Гедике к вершинам русской полифонии. Прелюдии же являют собой образец органной музыки, имеющей прежде всего оркестровый прообраз (хотя просветленное, благостное настроение церковного прелюдирования на piano им тоже не чуждо). Удивительно, что при абсолютной языковой ясности, логичной и великолепно выстроенной драматургии эти прелюдии и фуги дались далеко не всем.

Важной особенностью завершившегося конкурса стало проведение его финала в Доме музыки. До этого ни один из российских конкурсов не имел возможности задействовать роскошный концертный инструмент, находящийся на сцене Светлановского зала, который обладает самым высоким международным статусом. Перед финалистами стояла сложнейшая задача – за два часа отрегистровать пятидесятиминутную свободную программу, при том что никто из них с этим инструментом никогда не работал. Не секрет, что исполнение на подобном органе уже само по себе требует от музыканта большой концентрации и опыта. И все конкурсанты вышли с честью из финального испытания, что, конечно же, свидетельствует о безошибочном и продуманном решении жюри.

Наиболее органичным, зрелым и завершенным стало выступление обладательницы второй премии и спец-приза за исполнение музыки Гедике, выпускницы Московской консерватории Натальи Ужви. Сложная и в то же время сбалансированная программа, исполнительский профессионализм, продуманные, корректные и взвешенные регистровки позволили Наталье ровно и с неизменным успехом пройти весь конкурсной путь. Замечательно, что в свободную программу финала помимо обязательной пьесы она включила произведение молодого композитора Сергея Константинова, победившего в консерваторском конкурсе на лучшее сочинение для органа.

Лауреатами третьей премии стали россиянка Анастасия Сидоркина и органист из Чехии Михаэль Бартек. Удивляет их разница в возрасте и профессиональном опыте: Михаэль – концертирующий органист, выпускник музыкальной академии на своей родине, в настоящее время обучающийся во Франции; Анастасия же студентка второго курса Московской консерватории. Различие оказалось в пользу 20-летней Анастасии, превосходно готовой к состязанию и игравшей с отнюдь не юношеской, зрелой подачей. Решение жюри наглядно продемонстрировало, что конкурс, помимо присуждения премий, способен предоставить своего рода кредит доверия подающим надежды молодым исполнителям.

В финале выступило пять конкурсантов с совершенно непохожими программами. Возможности инструмента открыли перед ними широкое поле для фантазии и проявления творческой индивидуальности при исполнении обязательной композиции – Токкаты Федора Строганова, ноты которой были опубликованы за две недели до начала состязания. В результате премия за исполнение этой композиции досталась дипломанту конкурса, аспирантке из Нижнего Новгорода Ольге Бестужевой, чья сценическая воля и тонкая природная музыкальность были по достоинству оценены всеми членами жюри. Другим дипломантом стала одаренная и достаточно яркая Юлия Драгинда, правда несколько опрометчиво включившая в программу сложнейшую сонату Ройбке.

(далее…)