№1 (1393), январь 2023 года

Недавно в музыкальном мире произошло значимое событие. Силами Московского издательства «Композитор» и Российского музыкального союза состоялось переиздание и перевод на английский язык «Строения музыкальной речи» Болеслава Яворского (1877–1942) – одного из самых оригинальных отечественных теоретических трудов начала XX века. Презентация прошла 21 ноября в узком кругу профессионалов. Одновременно она ознаменовала открытие нового пространства фирмы «Мелодия», которое называется «Нелекторий» (по аналогии с одноименным проектом Союза композиторов России) и предназначено для событий нелекционного формата.

Будничным вечером, недалеко от центра Москвы собрались неравнодушные к судьбе отечественного музыкально-теоретического наследия. Публика была совсем немногочисленная (под стать месту) и состояла преимущественно из композиторов, музыкальных журналистов и музыковедов разных поколений – от профессоров вузов до студентов.

Обстановка была удивительно живой и неформальной. Ожидалось что-то вроде «мини-конференции», а получилось почти семейное собрание единомышленников. Выступающие не были отделены стеной от публики, и каждый из присутствующих был равноправным участником этого камерного действа. Вероятность не встретить знакомого в и так малочисленном сообществе интересующихся была крайне невысокой. Поэтому гости собрались перед началом самой презентации немного заранее, а после ненадолго остались, чтобы пообщаться.

Отдельно стоит рассказать о самом пространстве. Оно разделено на две части. В первой можно свободно перемещаться и разговаривать, а вторая отведена под небольшой концертный зал – с отреставрированным роялем Estonia и лежащим рядом дагестанским винтажным ковром, на который участники ступали как на сцену. На стенах развешены фотопортреты известных музыкантов, самые значимые фигуры эпохи: это выставка фотографа Виктора Ахломова, подготовленная совместно с Союзом композиторов.

После дружеского общения началась официальная часть: несколько речей и музыкальный подарок. Речи были больше похожи на диалог – знающая публика чутко реагировала на слова выступающих. Генеральный директор Союза композиторов России Карина Абрамян представила и «Нелекторий», и «Строение музыкальной речи», и саму встречу. «У нас нет формата. У нас собрались люди, которые понимают о чем речь, и мне очень важно, что именно сегодня, в этой аудитории, с этими людьми мы открываем эту историю».

Затем к гостям обратился композитор, шеф-редактор издательства «Композитор» Пётр Поспелов. «Я воспитывался на том, что авангардист должен отрицать все предыдущее; что следующий этап отрицает то, что было до него. Но есть люди, которые счастливым образом являются связующими фигурами, которые объединяют эпохи и дарят преемственность». По словам П. Поспелова, таким человеком был Болеслав Яворский: он создал новую теорию музыки, не порывая с предыдущей. «Он разбирался в физике и математике, что сказалось на его теории – подчеркнул композитор. – Он объединил разные города, в которых жил. И теперь мы хотим, чтобы он стал всемирным – для этого его книга будет распространяться среди англоязычной аудитории тоже». П. Поспелов рассказал и об Ильдаре Ханнанове – редакторе, комментаторе и переводчике издания, который не смог присутствовать на презентации. А также – о планах издательства на 70 двуязычных книг, в ряду которых «Строение музыкальной речи» Яворского станет первой.

Ярослав Тимофеев – музыковед, лектор и главный редактор журнала «Музыкальная академия», – дал обширную историческую справку о самом Яворском и его жизни, поведал о его месте в музыковедении и подчеркнул, что хотя мы и хотим познакомить западную публику с Яворским, нам самим не мешало бы с ним познакомиться. А новое издание Ярослав прокомментировал так: «Главное завоевание моих уважаемых коллег –это то, что теперь у нас есть доступный уртекст Яворского, причем билингвальный. И вместе с уртекстом выведен контекст – это и архивные материалы в огромном количестве, и еще более огромные комментарии Ильдара Ханнанова. На самом деле эта книжка представляет собой дуб, выросший из желудя».

В завершении вечера открылась еще одна грань дарования Яворского – композиторская. Его «Три песни Мориса Метерлинка» исполнили участница Молодежной оперной программы Большого театра Анна Юркус и пианистка Екатерина Вашерук. После этой «маленькой торжественной мессы» (по словам Я. Тимофеева) к единственному экземпляру «Строения музыкальной речи» выстроилась очередь. Все хотели полистать или хотя бы подержать в руках раритетный том. Приятный сюрприз для поклонников Яворского: всем участникам встречи была выслана PDF-копия. Бумажную версию книги можно приобрести на официальном сайте издательства «Композитор».

Дана Денисова, студентка НКФ, музыковедение

Фото Вероники Скворцовой

№9 (1392), декабрь 2022 года

29 сентября в Галерее Нико состоялся концерт фортепианной музыки в исполнении профессора А.Б. Любимова. Программа объединила сочинения трех композиторов: Комитаса, Георгия Гурджиева и Валентина Сильвестрова.

Концерт академической музыки вне концертного зала – то, что освобождает исполнителей и слушателей от условности мягких скрипучих кресел, первого (второго, третьего…) звонка и антрактного бутерброда в буфете. Устаревшая атрибутика академичности сменяется простотой, свободой, открытостью восприятия. Особенно любопытная трансформация концерта происходит в новых выставочных залах, картинных галереях и других изначально не музыкальных арт-пространствах. Изобразительное и звуковое в таком случае взаимообогащают друг друга – происходит игра смыслами и высвечиваются новые грани и того, и другого.

В Галерее Нико этот новый синтез представлен очень естественно и удачно. Николай Никогосян, армянский скульптор и художник, выстроил это место как мастерскую для своих самых монументальных скульптур, а сейчас оно функционирует как музей его работ – выставочный зал и открытое различным творческим проектам пространство. Рояль находится в центре вместительного белого зала с замечательной акустикой, прямо под стеклянным куполом. Перед ним на том же уровне – зрительный зал. А вокруг зала и за роялем теснится и наблюдает за происходящим наследие Никогосяна. Ощущение концертного пространства в окружении суровых портретных образов укрупняется, углубляется. На композиторов, ученых, актеров, балерин еще недавно смотрели посетители галереи, а сейчас они сами стали зрителями. Их соседство привносит какую-то торжественность в происходящее. В паузах между композициями тишина становится практически звенящей.

Трио композиторов, чья музыка была представлена на концерте, на первый взгляд, обескураживает. Гурджиев, Комитас, Сильвестров – совершенно разные и по времени, и по духу. Да и популярной классикой их назвать никак нельзя: если Сильвестрова стали чаще исполнять в последнее время, то Комитас звучит гораздо реже. Мистик же Гурджиев в своем сотворчестве с Тома де Гартманом, непривычном для приверженцев идее авторства (Гурджиев не был музыкантом и свои опусы Гартману буквально «напевал»), вообще практически не знаком слушателю. Но в галерее Нико выявился общий знаменатель их произведений – медитативное течение музыки, которая, казалось, выплывала из тишины и ее продлевала. Такая особенность, впрочем, характерна для многих последних клавирабендов Алексея Любимова. Тонкость и точность его игры вводит и слушателей тоже в некий транс.

Отделения концерта традиционно были выстроены в хронологической последовательности (от первой половины XX к началу XXI века) – пусть и не строгой. Но в такой музыкальной диспозиции можно усмотреть и другие закономерности. Во-первых, вся прозвучавшая музыка опирается на некие исторические прообразы. У мистика Гурджиева в его цикле «Искатели истины. Путешествия в недоступные места» слышны интонации архаизированных восточных напевов – сам автор называет пьесы музыкой для духовных упражнений. Комитас обращается к армянским народным источникам и в ясном, классически-простом стиле обрабатывает их в своих «Семи песнях» – без слов, конечно же. Сильвестров в большинстве пьес представляет собирательный образ романтического стиля, подернутый дымкой времени. Это и ранняя «Китч-музыка», и образцы позднего стиля – Три багатели ор. 1, Четыре пьесы ор. 2, Три вальса и Постлюдия ор. 3, под, казалось бы, несолидными и несоответствующими количеству написанного номерами опусов. В результате образуется дополнительная перспектива, второй исторический пласт. Его элементы и предельно контрастны, и в каком-то смысле похожи – своей принципиально внеавторской, вневременнóй направленностью.

Параллельно с движением из глубины веков в Новое время определилась и эмоциональная направленность концерта. Гурджиев с самого начала приковал внимание мрачновато-пугающей архаикой (впрочем, с последующим просветлением). Комитас – теплотой армянских фольклорных интонаций. А Сильвестров в поразительно проникновенном исполнении Любимова погрузил зал в состояние ностальгической трогательной просветленности.

Кодой (или постлюдией) концерта стал единственный стилевой анахронизм – «Вестник-1996», исполненный с полностью закрытой крышкой рояля. Его моцартовские интонации постепенно истаяли в самых верхних регистрах. В этой светлой и тихой точке завершился концерт. Возможно, как некое утешение слушателям… 

Дана Денисова, студентка НКФ, музыковедение

Фото Гаянэ Никогосян