№7 (1345), октябрь 2017

В конце сентября в третий раз прошел Конгресс Общества теории музыки. Первые два – в Санкт Петербурге и в Москве – были посвящены традиционным темам, но третий вывел обсуждение на очень необычную для музыковедения траекторию. Хотя круглая дата требовала, организаторы боялись заявить тему революции. Были возражения против привлечения материалов, посвященных социальным катаклизмам, казалось, что теория музыки – чистая наука, не имеющая отношения к государственным переворотам, путчам, сменам режимов… Но конгресс состоялся и опасения не оправдались.

Революции – события исключительной важности для общества; их влияние на важнейшие изменения в теории музыки трудно переоценить. Технические инновации в языке композиции не могут сами по себе породить перевороты в мышлении. Они явно или скрыто связаны с революциями, а когда они совпадают по времени с социальными изменениями, их эффект усиливается. На Конгрессе были представлены и социальные, и музыкальные революции, начиная с эпохи Каролингов в докладе профессора Парижского Университета X – Нантер Егора Резникова до путча и переворота 1991 и 1993 годов, блестяще завершившего конференцию в докладе студентки историко-теоретического факультета Н. Травиной. В конечном счете, получилась симфония, составленная из гетерогенных событий, которые вместе образовали новое смысловое поле. Его еще предстоит обдумать и обсудить, но интеллектуальный результат конгресса, по признанию многих его участников, оказался неожиданно мощным.

Структура конгресса в этот раз сильно отличалась от предыдущих форумов Общества теории музыки. Во-первых, к конгрессу присоединился (по приглашению К. В. Зенкина) очередной съезд Международной ассоциации электроакустической музыки. Во-вторых, выступили представители нескольких смежных профессий из крупнейших вузов страны – Института философии РАН, Института мировой литературы им.  Горького, ВГИК, ГИТИС, РГГУ, НИИ Теории и Истории архитектуры, а также из РГАЛИ, Мандельштамовского Общества, и Академии русского балета им. Вагановой.

Такого представительства конгресс Общества Теории музыки еще не знал. Впрочем, как и многие другие конгрессы и конференции по теории музыки в мире. Стало уже традицией участие иностранных докладчиков из США, Германии, Франции, Греции, Сербии, Болгарии и других стран. Очень удачным было выступление в отдельной секции группы студентов и аспирантов – как из России, так и из-за рубежа.

Концертная программа оказалась очень насыщенной. Участники смогли познакомиться с целым пластом современной электроакустической музыки со всего мира. Кристиан Клозье сделал пленарный доклад о предыстории этой музыки; профессор Института Российской истории Виктор Кондрашин прочитал пленарный доклад на тему революции как момента истины. Упомянутый профессор Резников дополнил своим пленарным докладом о музыке VIII-IX веков картину революций в жизни общества и в теории музыки.

Бриллиантовая россыпь интердисциплинарных тем, так или иначе затрагивающих музыку и теоретическое музыкознание, была обрамлением дискуссий о фундаментальных музыкально-теоретических проблемах. В дебатах о гармонии, форме, подходах к новой музыке, затрагивались противоречия сегодняшнего дня. Серия докладов учеников Ю. Н. Холопова высветила состояние теории музыки в России в ее отношении к научным революциям, происходящим в Западной Европе и США. Так, доклад Г. Лыжова о функциональной теории гармонии в конце XX века затронул, пожалуй, самый глубокий и, одновременно, самый противоречивый слой представлений о музыке. Если российскую теорию музыки воспринимают настороженно на Западе, то главная причина такого отношения – ее основа, функциональная система гармонии. Другой доклад, о взаимоотношении модальности и тональности в трудах Ю. Н. Холопова и Г. Пауэрса, сделанный С. Лебедевым, представил удачную трактовку позитивного сопоставления российской и американской концепций. Два выдающихся ученых писали, в сущности, об одном и том же.

Было много интереснейших докладов по теории старинной музыки (Р. Поспеловой, М. Григорьевой, Т. Старостиной и Н. Ефимовой). Богатейший выбор выступлений был посвящен проблемам исторического музыкознания. Так, три революции в опере XVIII века получили отражение в докладе И. Сусидко, а В. Тарнопольский раскрыл сложнейшие трансформации музыкально-театральных жанров в XX и XXI веках. Продолжением уже сложившейся традиции стала секция о музыке Николая Корндорфа. Она завершилась замечательным концертом в конце конгресса.

Как и в прошлых двух, на этом конгрессе ярко прозвучали доклады, посвященные педагогике. М. Карасева разобрала новейшие принципы музыкальной педагогики и новый облик педагога, Н. Бойцова раскрыла важнейшую роль сестер Гнесиных в становлении отечественной системы музыкального образования, а Е. Журова призвала всех внимательнее отнестись к интонационному аспекту музыки в преподавании на всех уровнях. Очень интересной оказалась короткая секция по научно-технической революции в музыке, ведомая коллегой Д. Шутко из Петербургской консерватории. Г. Тараева представила очень интересный и наводящий на размышления доклад о роли компьютерной композиции, С. Чирков продемонстрировал преимущества и проблемы исполнительства в ансамбле с компьютером, а В. Громадин критически оценил возможности компьютерных методов анализа музыки.

Большое внимание уделили докладчики судьбам великих композиторов. С. Савенко представила доклад о революции в творческой биографии Арво Пярта, а Т. Цареградская осветила важнейший перелом в музыке Булеза – переход от модернистской поэтики к постмодернистской, связанной с французской философской культурой 1960-х. Несколько докладов, вполне очевидно, были посвящены музыке и судьбе Д. Д. Шостаковича, включая интересную интерпретацию темы героя Д. Хаасом и интонационный анализ революционных симфоний Б. Костелло. Доклад З. Гуссейновой о переписке в семье Н. А. Римского-Корсакова революционных лет представил палитру ранее неизвестных документов. В. Н. Холопова предложила слушателям свою, ставшую хрестоматийной, концепцию метрической революции в музыке Стравинского. Доклад В. Вальковой «Рахманинов и русская революция» был точен по стилю и соответствовал умонастроению элиты того времени. Доклад автора этих строк оказался как-бы его продолжением – повествованием об этической двойственности, сложности выбора пути и поисков прощения для Рахманинова и Шопена.

Что такое революция? На этот сложнейший социологический, политологический и исторический вопрос искусствознание способно дать очень интересный и глубокий по смыслу ответ. Помимо внешних проявлений, революция порождает изменения в духовной жизни человека. И, хотя, кажется, что эти изменения вторичны по отношению к экономике и политике, в результате революционных событий именно трагические, необратимые последствия для чувств и мыслей каждого отдельно взятого человека оказываются непреложным фактом. Революции много обещают в экономике и в политике, но редко выполняют свои обещания. И только страдающий человек, вырывающийся из своего собственного существа с неимоверным усилием и с невосполнимыми жертвами, представляет момент истины в революционное время. Поэтому, конгресс теории музыки выработал, как ни парадоксально, наиболее существенные и точные концепции и категории, описывающие социальные революции в контексте революционных изменений в техниках музыкальной композиции.

И еще одну революцию участники конгресса заметили уже в конце: само появление Общества теории музыки и его работа за последние шесть лет. Молодые ученые со всех концов России и мира получили возможность выступать на крупном профессиональном форуме с международным статусом. А опытные профессионалы, как в 1980-е, стали обмениваться информацией. Тогда никто не сомневался в том, что бренд русской-советской теории музыки существует. Сегодня, мы воссоздаем этот бренд, и он становится все более и более значимым.

Ильдар Ханнанов, профессор теории музыки

Консерватории Пибоди Университета им. Джонса Хопкинса (Балтимор, США)

№ 7 (1327), октябрь 2015

В Московской консерватории с блеском прошел Второй международный конгресс Общества теории музыки. Ректор Московской консерватории – крупный ученый-теоретик и президент Общества теории музыки в России, сделал все, чтобы оно развивалось. И на Втором конгрессе он смог повести за собой большой коллектив участников (из 150 поданных заявок было выбрано 80) и как организатор, и как ученый. Это и определило мой взгляд на событие. Все три ракурса – с точки зрения организатора (автор данных строк – один из инициаторов Общества), с точки зрения иностранного участника и с точки зрения российского теоретика-музыковеда, – отражают красоту идеи Общества теории музыки и богатую перспективу его развития.

Открывавший конгресс пленарный доклад проф. А. С. Соколова дал направление форуму: в сжатой форме он представил исследования нескольких поколений отечественных теоретиков. Концепция функциональности музыки во многих ее параметрах, таких как гармония, форма, драматургия, динамика, тембр, музыкальная коммуникация и другие, была и остается краеугольным камнем отечественной традиции от Асафьева, через Способина, Мазеля, Цуккермана, Бобровского, Назайкинского, Холопова до наших дней.

Еще одним пленарным докладчиком был профессор университета МакГилл (Монреаль) Уильям Каплин, последователь учения Шёнберга – Раца о музыкальной форме. Каплин на Втором конгрессе выступил с докладом о теории каденции для музыки романтизма. Он предложил классификацию и терминологию, которые никто еще не знает (в том числе и наши коллеги из Германии и Италии). Это дает нам шанс освоить их первыми. Это был его первый визит в Россию, и впечатления от нашей науки и от страны у проф. Каплина были самые позитивные. Его больше всего поразило величие Москвы.

К этому мнению присоединился и другой пленарный докладчик, профессор Римского университета, доктор Джорджио Сангвинетти (а также его супруга, доктор Тереза Гвильярдони, музыковед, исследователь жанра кантаты и главный редактор римского журнала «Studii musicali»). Сангвинетти совместно с Робертом Гьердингеном из Северо-Западного университета открыл метод композиции, превалировавший в неаполитанской традиции XVIII века и оказавший влияние на композиторов разных национальных и стилистических направлений, включая Доницетти, Беллини, Россини, Верди, а также Гайдна, Моцарта, Глинку и других. В современной западной теории музыки «партименти» считаются «третьим путем» в композиции, наряду с теорией гармонии и генералбасом. В докладе Сангвинетти сочетались академическая строгость с неотразимым обаянием итальянского музицирования, когда рождаются те сладчайшие созвучия, с которыми ассоциируется эта солнечная страна.

Названные пленарные докладчики – звезды первой величины в науке. Их приглашают на крупнейшие конференции и симпозиумы в США и в Западной Европе. Участие иностранных ученых вообще является отличительной особенностью конгрессов ОТМ, так было и в первый раз в Санкт-Петербурге. В Москве от немецкого Общества теории музыки выступили его Президент, профессор теории музыки Венской консерватории и Берлинского университета, доктор Гезина Шрёдер и ряд ее коллег; французское Общество музыкального анализа представляла Сусанна Касьян с докладом о теории гармонических векторов Николя Меюса; об итальянских ученых было сказано; американское Общество теории музыки было представлено, помимо Каплина, несколькими учеными, включая известных в США профессоров Дэвида Хааса из университета Джорджии и Джо Крауса из Нью-Йорка (который занимается теоретическими исследованиями музыки Чайковского!). С докладами о русской музыке приняли участие и два представителя Австралии – Дэнис Коллинз и Саймон Перри. Были и представители Болгарии: Димитар Нинов и Иван Янакиев. Порадовал визит Президента только что созданного польского Общества теории музыки, проф. Славомиры Камински. От России в еще одном пленарном докладе доктор Т. И. Науменко дала фундаментальный анализ диссертаций за 70 лет.

Программа Второго конгресса была составлена так, что участники оказались вовлеченными в бурное развитие событий в исторической и концептуальной перспективах. По удачной идее проф. К. В. Зенкина, конгресс имел единую тему – «Школы и направления в музыкальной науке, исполнительском и композиторском творчестве». Ожидалось, что она вызовет интерес как у профессоров России, так и у многих зарубежных участников. Ожидания оправдались полностью. А сама атмосфера Московской консерватории, готовящейся отметить свое 150-летие, усилила ощущение значимости темы.

В первый день прошли три параллельные секции: «Музыкально-теоретические традиции Б. В. Асафьева», «Школы Московской консерватории» и «Музыкальная наука: гармония». Стоит пожалеть, что никто не мог посетить все три одновременно – они были в равной степени важными и интересными.

Секция, посвященная Б. В. Асафьеву (ее вела проф. В. Н. Холопова), оказалась очень представительной – 7 докторов наук. На ней выступили К. В. Зенкин, В. Н. Холопова, Л. П. Казанцева, В. В. Медушевский, Е. И. Чигарева, А. Г. Коробова и др. А ведь казалось, что об этом основоположнике российского музыковедения стали забывать! Но категория, с которой уже начали прощаться, – интонация, – живет полной жизнью и в музыке, и в теории.

В секции «Школы Московской консерватории» (ее вела проф. И. А. Скворцова) прозвучали доклады о Л. А. Мазеле, В. А. Цуккермане, С. С. Скребкове. В последнее время некоторые молодые ученые стали относиться к их трудам как к пройденному этапу. Конгресс неожиданно раскрыл важность продолжения исследований трудов этих корифеев российской науки. Сегодня, в XXI веке, можно по-новому взглянуть и на масштабно-тематические структуры, и на историю художественных стилей, и на идеи производного контраста…

В секции о гармонии выступали представители разных школ. Это важно: соревнование двух традиций, московской и петербургской, часто проходившее в очень накаленной атмосфере, в ОТМ преодолено. И в уставе, и на деле представители всех школ и традиций имеют равный статус и права. Была представлена концепция гармонии Т. С. Бершадской в ее наиболее современном варианте, прозвучали доклады Е. В. Титовой и Д. В. Шутко (Санкт-Петербург). В этой же секции выступила и доцент МГК Л. Р. Джуманова, а также наши молодые коллеги из США.

В программе первого дня прозвучали доклады, которые можно назвать «мемориальными». Новую для многих информацию представил доклад И. П. Сусидко о Р. Н. Берберове, чьи термины анализа музыкальной формы остались в устной традиции. Запомнились доклады о циклических формах в учении Е. В. Назайкинского, о развитии идей Асафьева в теории В. П. Бобровского, о функциональной теории гармонии Ю. Н. Холопова…

Отдельная секция была отдана единственной новой научной концепции российского музыкознания в ХХI веке – теории музыкального содержания (один из создателей — проф. В. Н. Холопова). В своих докладах В. Б. Валькова ввела новый термин – «музыкальная идиома»; Н. В. Бойцова показала смысловую органику в соединении музыки с живописью; В. П. Чинаев представил творчество Игумнова и Гольденвейзера, используя идеи теории музыкального содержания. Е. Б. Журова в мастер-классе продемонстрировала связь теории содержания с игрой на инструментах и сольфеджированием. Были обрисованы пути к широкому музыкальному просвещению в нынешнем социуме.

Не только гармония, форма и анализ образуют область музыкальной науки в России. Уже второй раз свои достижения представляли ведущие ученые и педагоги в сфере развития слуха и сольфеджио. Направление настолько развито, что публикация докладов М. В. Карасевой, Л. М. Масленковой, Т. А. Литвиновой, Е. И. Фалалеевой внесет значительный вклад в развитие этого фундаментального компонента музыкальной науки в мировом масштабе. Как и на прошлом конгрессе, на этом была и секция по полифонии.

Очень глубокими и эмоционально-окрашенными оказались выступления на секциях, посвященных композиторским школам. В докладах были представлены Танеев и Скрябин, Филипп Гершкович, Николай Сидельников, Альберт Леман… Порадовала и отдельная секция, составленная из докладов молодых ученых – студентов и аспирантов. Интерес к ней был живой и неподдельный, в зале было много слушателей. Ведь молодежь – наша надежда, их отношение к миру науки – восторженное, реакция на музыку – молниеносная, идеи – оригинальные.

В конце конгресса прошла секция о восприятии концепций Хуго Римана и Хайнриха Шенкера в разных странах. Она была организована как концептуально-полемическая. По мнению очевидцев, накал страстей был высок, и многие «увидели» теорию музыки как увлекательное соревнование идей. Риман и Шенкер – два самых крупных теоретика недавнего прошлого, сошлись в благородном поединке, представленном (разыгранном как на сцене) наследниками англо-саксонской и российской традиций. Школы противопоставили свои базовые концепции. Функциональность – одна из главных тем конгресса, открытая для обсуждения в пленарном докладе А. С. Соколова и подхваченная в докладе Г. В. Лыжова, – была подвергнута на этой секции жесткому критическому переосмыслению.

Несмотря на некоторые чувствительные для обеих сторон моменты и «повисшие в воздухе» вопросы, в конечном счете восторжествовала дружба. И российская теория сохранила в этом поединке свое лицо, несмотря на аргументы против функциональности. А для разрядки бинарной оппозиции, молодой ученый Томас Кьеркегор-Ларсен представил доклад о применении функционального метода гармонии в Дании, о чем, кажется, до этого не знал никто из присутствующих. Получилось хорошо: вместо усталости и сонного состояния, столь характерных для заключительных заседаний, на конгрессе в конце был всплеск энергии. И остались вопросы, на которые можно будет ответить при будущих встречах на самом высоком, международном уровне.

Конгресс завершился, оставив глубокое удовлетворение у всех присутствовавших. По мнению многих коллег, его академический уровень был очень высоким, как в результате взаимодействия с крупнейшими представителями западной науки, так и в результате обсуждения самых ярких страниц советской и российской истории теории музыки. Отрадно, что все это богатство будет опубликовано в журнале Общества теории музыки на двух языках и станет достоянием глобального мира ученых. Впереди у Общества теории музыки России большие планы по взаимодействию с европейскими и американским коллегами, включая участие наших ученых в конференциях EUROMAC и SMT, и даже планируемое проведение всеевропейской конференции EUROMAC в России.

Доктор Ильдар Ханнанов,
зам. председателя научного комитета ОТМ, 
профессор теории музыки консерватории Пибади  университета Джонз Хопкинс (США)