Российский музыкант  |  Трибуна молодого журналиста

Любимому учителю

Авторы :

№ 2 (1340), февраль 2017 (спецвыпуск)

У каждого из нас есть такой человек, который сыграл важную роль в жизни. Мне невероятно повезло, ведь для меня таким человеком стала Татьяна Александровна Курышева – профессор Московской консерватории, телеведущая, музыкальный журналист и критик, автор ряда книг и многочисленных статей.

Будучи студентом, «постоянно пребывающим в непреодолимом творческом раже» (по словам Т. А. Старостиной), я не задумывался о том, как быстро пролетают прекрасные консерваторские годы, и что где-то на выходе загорается табличка «Дипломная работа». К пятому курсу красный свет стал пылать неприлично ярко, и волею судеб я оказался под патронажем Татьяны Александровны. Долго и упорно выбирались тема и ракурс работы. И не менее долго интереснейший материал сопротивлялся. Но терпение, желание и труд, как известно, все перетрут. Причем, именно безграничное терпение Татьяны Александровны стало ключевым моментом в преодолении всех трудностей, возникших на нашем пути.

Дорогая Татьяна Александровна, трудно переоценить то, что Вы сделали лично для меня. А ведь Вы стали не только одним из самых любимых профессоров консерватории, с которым связала плодотворная работа над дипломом, но и тем, с кем началась и продолжается настоящая беззаветная дружба, невидимой, но ощутимой нитью окутывающая мою жизнь. И это, между прочим, большущее счастье! Как и полагается настоящему журналисту-профессионалу, Вы всегда держите руку на пульсе, а Вашему острому перу подвластны любые культурные события. Как и полагается настоящему педагогу, Вы помогаете своим студентам «наточить перо» и обрести свободу выражения мыслей. Пусть безграничные слова благодарности и признательности в честь нашего январского юбиляра звучат каждый день. Виват, Татьяна Александровна! Многая лета!

Александр Шляхов,
редактор Общевузовского центра координации творческих проектов

О фаготе по-человечески

Авторы :

№ 1 (1321), январь 2015

Вышла в свет монография «Человеческий голос фагота» профессора Московской консерватории Валерия Сергеевича Попова. Выдающийся исполнитель и великолепный педагог в своей книге подытоживает более чем полувековой музыкальный опыт. Почти 400 страниц издания – безусловно, удачная попытка автора донести до читателя этот бесценный опыт ярким, доступным и, главное, доверительным языком.

Исполнительский дар В. С. Попова наиболее полно и красочно охарактеризован во вступлении к изданию цитатами композиторов-современников – Софии Губайдулиной и Родиона Щедрина. Последний говорит: «Валерий Попов – музыкант, без преувеличения, великий. Это слово мы обычно адресуем пианистам, певцам, дирижерам, композиторам. Но, уверен, лишь оно одно по праву способно оценить личность, ее масштаб, высочайшее мастерство, уникальный дар, стилистическое чутье, музыкальную интуицию В. Попова».

Первая часть книги «Искусство овладения фаготом» (главы 1–4) вмещает в себя исчерпывающую информацию об истории инструмента, становлении личности музыканта-фаготиста, остроумные наблюдения, факты и парадоксы, связанные со спецификой конструкции фагота и исполнительской техникой.

Вторая часть монографии «На профессиональной сцене» (главы 5–8) посвящена изыскам в области психологии исполнения и курьезам, случавшимся с автором при игре с оркестром. Также Валерием Сергеевичем тщательно разбираются тонкости игры фагота в сольных произведениях, симфониях П. И. Чайковского и «Патетическом трио» М. И. Глинки.

Во всех без исключения главах автор книги мастерски вплетает чисто теоретические знания в ценный практический опыт, за которым стоят долгие годы неустанной и кропотливой работы в области педагогики и концертирования. В. С. Попов постоянно призывает читателя не просто констатировать и фиксировать факты в своей голове, но вступать в диалог, сравнивать, рассуждать, где-то даже спорить и останавливаться, для того чтобы осмыслить полученный материал.

Через строки монографии просачивается огромная любовь автора к своему инструменту, который стал неотъемлемой частью его жизни, его верным другом. «Чем больше я его [инструмент] узнаю, чем глубже проникаю в его сущность, тем больше возникает вопросов, тем шире тематический круг, с ним связанный», – слова Валерия Сергеевича, завершающие книгу. Они во многом проливают свет на название издания – «Человеческий голос фагота». Наделение инструмента качествами, присущими живому существу, его очеловечивание неслучайно, потому как именно интересная человеческая личность при детальном знакомстве с ней дарит неописуемый восторг от общения, богатейшую палитру эмоций, а также желание как можно больше впитать знаний и мыслей, которые в дальнейшем могут стать частью чего-то принципиально нового.

Книга «Человеческий голос фагота» – бесценное подспорье в становлении профессионального музыканта-фаготиста, а для широкого круга музыкантов «нефаготового» направления – полезный источник секретов исполнительской психологии и мастерства.

Александр Шляхов

Панорама камерной музыки

Авторы :

№ 7 (1309), октябрь 2013

С 23 по 29 сентября в Московской консерватории прошел Второй международный конкурс камерных ансамблей и струнных квартетов имени Н. Г. Рубинштейна.

В этот раз «международность» конкурса была условна, ведь абсолютное большинство ансамблей (восемь!) – это нынешние студенты и аспиранты нашего родного вуза, два трио из Питера, один квартет из Гнесинки и единственный русско-болгарский фортепианный дуэт. А вот жюри подобралось интернациональное: Тигран Алиханов, Александр Бондурянский, Елена Семишина и Андрей Шишлов (Россия); Жания Аубакирова (Казахстан); Борис Берман (Израиль – США); Пеэп Лассманн (Эстония); Богумил Новицки (Польша); Хунг-Юн Чанг (Корея).

Двенадцать музыкальных коллективов (квинтет, три квартета, четыре трио и четыре дуэта) состязались за звание лучшего на протяжении двух конкурсных дней. Практически сразу безоговорочным лидером стал единственный фортепианный квинтет (Наталья Игумнова, Таир Хисамбеев, Анна Кандаурова, Михаил Ковальков, Игорь Нечаев): эти ребята сразили наповал и жюри, и слушателей не только своим высоким профессионализмом, но и великолепными ансамблевыми навыками.

Россыпь дуэтов и трио, калейдоскопически сменявших друг друга на сцене, была наиболее пестрой с точки зрения предложенных интерпретаций. Два фортепианных дуэта (наши Ада Горбунова и Виталий Гаврук, а также русские болгары Алина и Николай Шаламовы) в третьем туре выступили с одинаковой программой («Симфонический танцы» Рахманинова). Исполнения «Симфонических танцев» у этих дуэтов были диаметрально противоположными: дуумвират Горбунова – Гаврук выдал крупномасштабное симфоническое полотно, а чета Шаламовых – исконно русское и прочувствованное всей душой творение. Жюри предпочло масштабность и всеохватность филигранности и теплоте музыкального высказывания.

Редкий конкурс обходится без недоумений, Второй конкурс имени Н. Г. Рубинштейна – не исключение. Два питерских трио (струнное и фортепианное) не смогли вырваться в финал по непонятным публике причинам. Были очевидны и исполнительская харизма, и прекрасный звук, и интересные интерпретации, но… увы!

По поводу конкурса своими размышлениями поделились и некоторые члены жюри.

Жания Аубакирова:

Именно в камерной музыке поиск истины наиболее результативен для всех участников ансамбля. Меня поразила панорама представленных произведений – была и классика, и современная музыка, которая никого не оставила равнодушным. Практически все участники конкурса показали высокий уровень профессионализма.

Но меня огорчило отсутствие в финале питерских ансамблей, которые не просто должны были участвовать в заключительном туре, но занимать лидирующие позиции. Эти исполнители вызвали противоречивые мнения в команде жюри. Все мы по-разному слышим, и каждый судья имеет свое видение того или иного произведения, поэтому такие ситуации возникают практически на каждом конкурсе. Ни в коем случае здесь нельзя говорить об ангажированности или чьей-либо заинтересованности, просто такова реальность.

Неизгладимое впечатление на меня произвели фортепианный квинтет и не попавшее в финал женское трио из Санкт-Петербурга (Мария Чернышева, Елизавета Гольденберг, Дарья Костина). Именно этим ансамблям были присущи качества, которые я особенно ценю в исполнителях, – магнетизм и умение заинтересовать публику.

Борис Берман:

Я был впечатлен самим фактом проведения конкурса камерных ансамблей, высоким уровнем организации, а также интересом многих талантливых исполнителей к этой сфере музыки. Камерное музицирование, на мой взгляд, – один из самых благородных видов игры, когда вы вовлечены в постоянный диалог со своими коллегами: нельзя самовыражаться, не учитывая творческие импульсы своих партнеров.

Безусловно, мы услышали многих прекрасных солистов, которые по отдельности замечательно играют, но в некоторых ансамблях не было ощущения групповой импровизации. В этом случае жюри предпочло коллективы, участники которых могут буквально дышать и чувствовать музыку вместе. Финал конкурса и заключительный концерт лишний раз подтвердили правильное решение жюри – выступали именно ансамблисты, а не хорошие солисты, решившие показать, «кто во что горазд».

Не скрываю, на конкурсе были неожиданности: оба питерских трио не попали в финал. Как говорится, мы живем в демократическом обществе, а демократия – это когда не все выходит так, как хочется лично тебе. Большинство членов жюри предпочло именно такой расклад.

Александр Шляхов,
студент ИТФ
Фото Дениса Рылова

Он любил Россию, и Россия любила его

Авторы :

№ 4 (1306), апрель 2013

В этой жизни ничто не вечно,
кроме музыки и памяти…

(Ван Клиберн)

Не так давно начавшийся 2013 год уже принес огромное количество событий: цепная реакция кризисов в Еврозоне, бесконечно продолжающиеся военные конфликты, атомные угрозы, падающие метеориты, интронизация нового Папы Римского… Год безумного количества юбилеев и, к сожалению, утрат… 27 февраля мир потерял великого пианиста современности – Вана Клиберна, как называют в России Вэна Клайберна (1934–2013), музыканта, чье имя с 1958 года ассоциируется с блистательной победой на Первом международном конкурсе имени П. И. Чайковского в Москве. Тогда, более полувека назад, никто и не предполагал, что, покидая родные края малоизвестным музыкантом, он вернется всенародным героем и станет любимцем публики сразу в двух странах – Соединенных Штатах Америки и Советском Союзе.

Известно, что судьба Клиберна складывалась не так успешно, как у его коллег по цеху. К 25-ти годам многие современники, начав свое торжественное шествие по концертным эстрадам, уже были хорошо известны публике. Но Клиберна ждала совсем другая дорога… С трех лет заботливые педагогические руки матери начали растить музыкальный талант будущего общего друга двух «холодно враждующих» империй. В подростковом возрасте были победа на конкурсе пианистов в Техасе и публичный дебют с Хьюстонским симфоническим оркестром. В 1951-м именитый Джульярд распахнул перед ним двери класса Розины Левиной, обладательницы золотой медали Московской консерватории, ученицы В. И. Сафонова. А с 1954-го начались «среднестатистические» будни концертирующего исполнителя, не принесшие, однако, мировых сенсаций, которых всегда так жаждет Америка. Даже премия Левентритта, завоеванная на конкурсе в середине 50-х, не смогла обеспечить пополнение копилки концертных контрактов. Восприятие Клиберна американскими критиками как среднего пианиста на его Родине укоренилось настолько, что в американской делегации на Первом конкурсе Чайковского никто и предположить не мог, что талант их соотечественника взорвется с чрезвычайной мощью, сопоставимой с мощью водородной бомбы!

Удивительную историю о том, как пианист попал на конкурс, рассказывает он сам:

«Впервые я услышал о Конкурсе Чайковского от Александра Грейнера, импресарио фирмы “Стейнвей”. Тот получил брошюру с условиями конкурса и написал мне письмо в Техас, где жила моя семья. Потом он позвонил и сказал: “Ты должен это сделать!” Меня сразу захватила идея поехать в Москву, потому что мне очень хотелось увидеть храм Василия Блаженного. Это была мечта всей моей жизни с шести лет, когда родители подарили мне детскую книжку с картинками по истории. Там были две картинки, которые приводили меня в огромное волнение: одна – храм Василия Блаженного, другая – лондонский парламент с Биг Беном. Я так страстно хотел увидеть их собственными глазами, что спрашивал родителей: “Вы возьмете меня с собой туда?” Они, не придавая значения детским разговорам, отвечали согласием.

Сперва я полетел в Прагу, а из Праги в Москву на советском реактивном лайнере Ту-104. В то время у нас в Соединенных Штатах еще не было пассажирских реактивных самолетов, так что это было просто захватывающее путешествие. Мы прибыли поздно вечером, часов около десяти. Земля была покрыта снегом, и все выглядело очень романтично. Все было так, как мне мечталось. Меня встретила очень милая женщина из Министерства культуры (Фурцева Екатерина Алексеевна – министр культуры СССР в 1960–1974 годы). Я спросил: “Нельзя ли по дороге в гостиницу проехать мимо Василия Блаженного?” Она ответила: “Конечно, можно!” Словом, мы поехали туда. И когда я оказался на Красной площади, я почувствовал, что у меня вот-вот остановится сердце от волнения. Главная цель моего путешествия была уже достигнута…»

Но Клиберну суждено было достигнуть и другой цели – в одночасье покорить всех членов жюри конкурса и присутствующих на нем слушателей. Уже с первого тура стало понятным, каковы масштабы дарования, раскрывающиеся на сцене Большого зала консерватории. По окончании заключительного прослушивания, с исполнением концертов Чайковского и Рахманинова, победитель был выбран единогласно. Сам Ван вспоминает в одном из своих интервью, как волновался, получая высшую премию конкурса из рук самого Шостаковича.

Однако как могло случиться, что в родных краях Клиберн не был признан современниками, не был оценен по заслугам?! Многие исследователи исполнительского искусства сходятся во мнении, что индивидуальность, не сумевшая раскрыться в «конвейере» концертной повседневности, расцвела в особых условиях конкурса. Другим немаловажным фактором стал элемент сенсации, который обеспечила триумфальная победа в Москве. Когда свершилось торжество таланта «Ванюши» (так ласково его называла Екатерина Фурцева) – американские критики и любители музыки пребывали в недоумении: «Русские не открыли Вэна Клайберна, – написал Чайсинс в журнале “Репортер”. – Они только с энтузиазмом приняли то, на что мы, как нация, смотрим равнодушно, то, что их народ ценит, наш – игнорирует».

В разгар Холодной войны всесоюзная любовь слушателей была завоевана абсолютно «невоенными» способами: романтическая широта дыхания, искренность и непосредственность, а также мощь и проникновенная выразительность – вот, как оказалось, рецепт покорения нашего народа. Рецепт, подтвердивший безграничную «надполитическую» власть искусства над правительствами враждующих сверхдержав. На Родину пианист вернулся национальным героем. В его честь был основан конкурс молодых исполнителей в Форт-Уорте. Последовал суматошный гастрольный график, наконец-то пришли любовь и признание соотечественников.

Но к началу 70-х годов в творчестве Клиберна-Клайберна назревает кризис: многие специалисты критично подмечают в его исполнительской манере элементы самокопирования, а проще – «исполнительские штампы». Сам пианист чувствовал это и неоднократно уходил в творческие паузы, посвящая себя уединенному самосовершенствованию, разучиванию новых произведений и поиску выхода из тупика. За счет сокращения количества концертов ему удается обогатить свой творческий портрет новыми штрихами, вдохнуть свежий воздух в собственные записи: Второй концерт Листа и «Рапсодия на тему Паганини» Рахманинова, Концерт Грига и пьесы Дебюсси, Первый концерт и сонаты Шопена, Второй концерт и сольные пьесы Брамса, сонаты Барбера и Прокофьева, и многое другое…

И все-таки в 1978 году пианист принимает решение прекратить активные гастроли, всецело посвятив себя конкурсу в Форт-Уорте, просветительской и организаторской деятельности. Яркой кратковременной вспышкой стало возвращение Вана Клиберна на сцену во время визита Горбачева в Америку в 1987 году. Оно повлекло за собой еще одну серию концертов в СССР – стране, подарившей ему огромную любовь и уважение в далекие 50-е.

Последние годы артиста были посвящены тихой и постепенно теряющей смысл борьбе с прогрессирующим онкологическим недугом. В 2012 году состоялся благотворительный аукцион, где с молотка был продан личный рояль Клиберна 1912 года выпуска – тот самый инструмент, на котором играла его любимая мама и делал первые шаги в искусстве будущий покоритель сердец могущественной и далекой России. Часть вырученных средств он передал Московской консерватории для поддержки молодых талантливых пианистов. Как почетный председатель жюри пианистов на последнем конкурсе Чайковского, он успел побывать в Москве в 2011 году и мечтал вернуться сюда еще раз. Он любил Россию, и Россия его не забудет…

Александр Шляхов,
студент ИТФ

Happy New Music!

Авторы :

№ 2 (1304), февраль 2013

17 января ансамбль «Студия новой музыки» поздравил любителей нового искусства с наступившим годом. По концепции сего музыкального действа каждый исполнитель представлял на суд публики свои любимые камерные произведения. Это повлекло за собой некоторую калейдоскопичность программы, где причудливо соседствовали сочинения самых разных стилей.

Концерт «Happy New Music» собрал под крышей Рахманиновского зала не только людей, знающих толк в современном композиторском творчестве, но и тех, кто надеялся услышать ласкающие слух мелодии. Большинство присутствующих сидело со счастливыми лицами и искрящимися глазами, но другая часть публики, явно почувствовав себя обманутой, начала покидать зал уже в первом отделении. Ну что ж, как говорится – «на вкус и цвет… фломастеры все разные».

Михаил Оленев и Анастасия Алферова открыли концерт оригинально звучащим дуэтом для тромбона и арфы. Произведение А. Первазова «/dev/jam» в характерной джазовато-залихватской манере настроило слушателей на праздничный лад.

«Атлант в оранжевых штанах», он же Григорий Кротенко, артистично продемонстрировал различные современные техники в «Atlas textures» для контрабаса соло Н. Р. де Врое. В музыке слышались тяжелые «вдохи» и «выдохи» Атланта, который был навечно приговорен богами держать руками небосвод.

Неповторимый по энергетике дуэт Ивана Бушуева (флейта) и Наталии Черкасовой (фортепиано) в «Highway» С. Хаапамяки заставил зал достичь предельного эмоционального напряжения. Музыка, где главным средством становится ритм, рисует просторы иллюзорного шоссе, на котором нет скоростных ограничений и пробок. Мастерски исполненное, это сочинение стало одним из самых запоминающихся номеров программы.

Необыкновенно красиво и живописно прозвучало «Ko-Iho» Дж. Шелси для флейты (Иван Бушуев) и кларнета (Евгений Бархатов), где в тембровой эфемерности накрепко спаянных деревянно-духовых инструментов угадывался сумрачно-туманный пейзаж с неясными силуэтами предметов.

Дух утонченности был подхвачен в начале второго отделения. «Литания» Т. Такемицу в исполнении Моны Хаба (ф-но) была прочувствована столь искренне, что вызвала у публики… некоторое оцепенение. Хрупкая и филигранная звуковая атмосфера произведения погрузила зал в мир скорби, где каждый оказался сопричастен событию, вызывающему глубокое переживание. Но, находясь во власти игры музыкальных линий и холодноватой терпкости гармоний, понимаешь, что это именно то пространство, где созерцая – наслаждаешься.

После такой музыкальной медитации была сыграна «Элегия и бурлеска» Н. Капустина, окрашенная в легкие джазовые тона. Мастерский дуэт фортепиано (Мона Хаба) и виолончели (Ольга Галочкина) предоставил возможность каждому слушателю окунуться в романтичную атмосферу ностальгии и положительных эмоций.

Несмотря на сильные январские снега и «неконцертную» погоду, каждый, кто имел возможность побывать на концерте, был щедро одарен высоким профессионализмом участников, купаясь в праздничной атмосфере… Напоследок квартет подготовил сюрприз: после виртуозного и жизнеутверждающего исполнения Струнного квартета № 1 Д. Мелких Станислав Малышев (первая скрипка) неожиданно взорвал праздничную хлопушку, что вызвало в зале море смеха и шум оваций. Happy New Music!

Александр Шляхов,
студент
IV курса ИТФ
Фото Ф. Софронова

Поиски красоты в синтезе искусств

Авторы :

№ 6 (1299), сентябрь 2012

Артем Пысь, лауреат I премии

11 мая в стенах Концертного зала имени Н. Я. Мясковского на межфакультетской кафедре фортепиано прошел конкурс импровизации под названием «Музыкальные фантазии на великие архитектурные сооружения». Организатором мероприятия выступила профессор Наталия Николаевна Деева. Помимо нее жюри конкурса представили профессора А. В. Самонов, М. В. Никешичев, Н. Д Юрыгина, Ю. А. Туркина, Р. А. Хананина, Т. И. Евсеева, М. Ю. Мишин, доценты И. А. Дубкова, Е. В. Андреева и другие, а также приглашенные мастера: режиссер, заслуженная артистка России, лауреат премии Бунина Е. А. Оленина и профессор Академии художеств А. Я. Степанова.

Как пояснила Н. Н. Деева, «главная цель конкурса – поиски красоты в синтезе искусств». Условия конкурса были просты и сложны одновременно: любой желающий мог принять участие и показать свое видение того или иного архитектурного сооружения в музыкальном варианте. Но в тоже время ограниченность во времени – 3-4 минуты – не давала участникам «растечься мыслью по древу».

Для импровизаций участникам была представлена необыкновенно разнообразная палитра архитектурных памятников. Среди них – египетские пирамиды, Парфенон, Собор Святого Петра в Ватикане, Собор Парижской Богоматери в Париже, Собор Василия Блаженного, Кижи – древнерусский памятник зодчества, Тадж-Махал, Музей Гуттенхейма в Нью-Йорке, оперный театр в Сиднее а также многие другие.

Все участники – студенты МГК, АМК при МГК, а также ребята из других университетов – с необыкновенной фантазией отнеслись к реализации такой идеи средствами музыки. На суд жюри и зрителей было представлено немало интереснейших работ – не только сольные, но и ансамблевые импровизации. Они были по достоинству отмечены как слушателями, так и членами жюри.

Основными критериями оценки стали лаконичность, ясность и неординарность подхода к решению непростой задачи. По итогам голосования в номинации «Сольная импровизация» I премию на тему Тадж-Махал завоевал Артем Пысь, II премию получили Ил Гю Ким (импровизация на тему буддийского храма) и сочинение Анны Капрановой на тему Собора Гауди. III премия в номинации «Импровизация в ансамбле» на тему Собора Василия Блаженного досталась студентам АМК при МГК Игорю Андросову и Андрею Богомолову; в номинации «Сольная импровизация» на тему Кижей – Анастасии Ведяковой, и на тему египетских пирамид – Даниилу Кучме.

По окончании конкурса свое мнение высказала член жюри Елена Оленина: «Как человек, не изучающий музыку профессионально, я имею возможность воспринимать ее только на эмоциональном уровне. Я общалась со многими архитекторами, и во время прослушивания импровизаций у меня возникло желание пообщаться с творцами каменных сооружений лично, предоставить им возможность услышать то, как их сооружения “слышат” эти ребята. Очень интересно “слышать” не только само здание, но и точно определять место, где находится тот или иной объект. Меня безумно заинтересовала многогранность применения импровизации, поэтому в перспективе предложила реализовать Н. Н. Деевой актерскую и музыкальную импровизацию, а также кино и музыку, как в начале ХХ века таперы озвучивали немое кино».

Такого рода конкурсы, несомненно, имеют огромные перспективы развития, поэтому им просто необходимо выходить из стен консерватории – творчески дружить с институтами архитектуры, факультетами психологии и педагогики.

Александр Шляхов,
студент ИТФ