«Профессия, в которой больше всего волшебства …»
Интервью с Е.В. Андреевой – преподавателем Консерватории и музыкального училища при МГК
№3 (1404), март 2024 года
– Елена Васильевна, помните ли Вы тот момент, когда точно решили избрать музыку своей профессией? Может быть, с этим связано какое-то особенно памятное событие в творческой жизни?
– В моей семье все были музыкантами-любителями. Мама умела играть и мечтала сама стать музыкантом, и, конечно, как большинство родителей, свои мечты она пыталась воплотить через меня. А дальше было как у всех: ребенок играет с удовольствием до первых трудностей. А когда начался подростковый возраст, то случился кризис, я хотела бросить музыку, ушла из профессиональной музыкальной школы в районную. А там произошло чудо: под присмотром других педагогов все приобретенные мной навыки вдруг расцвели. Оказалось, что мне играть легко и приятно.
Мне предложили продолжить профессиональное обучение и сказали, что это профессия, в которой больше всего волшебства. Ну тут моя фантазия разыгралась, и желаемое совпало с действительным! В этот период я встретилась с необыкновенными музыкантами – знаменитой пианисткой Татьяной Петровной Николаевой и моим преподавателем в старших классах музыкальной школы Ириной Георгиевной Турусовой, в былое время тоже очень известным человеком. Она блестяще владела инструментом и интересовалась технологическими вопросами исполнения: какое положение рук дает какое звучание, какой прием дает более легкое овладение техникой и много других деталей.
– А как Вы пришли к педагогике?
– Преподавание было всегда для меня областью, где ты свободно творишь и вырабатываешь свою концепцию. А И.Г. Турусова заразила меня интересом, особенно к технической его стороне. Профессиональный и эмоциональный исполнительский всплеск в старших классах определил мою дальнейшую судьбу в этой профессии. И я ни одного дня не жалею, что развернулась в сторону музыки и осталась конкретно в педагогике.
– Был ли у Вас опыт преподавания других дисциплин, связанных с исполнительством: аккомпанемент или камерный ансамбль?
– Безусловно был. В консерваторской программе обучения обязательной его частью является и аккомпанемент, и камерный ансамбль. Я учу студентов аккомпанировать друг другу и это непростая задача.
– Каковы особенности Вашей фортепианной методики, на что она нацелена?
– Я говорю о трех основных моментах: первое – работа над интонацией, второе – работа над фразировкой, третье – работа над выстраиванием формы, кульминаций и общего охвата произведения с птичьего полета. Этим я занимаюсь и с пианистами, и с теоретиками. В любом случае, человек должен быть свободен за роялем, иначе он не сможет выразить свои мысли.
– Какие сложности возникают в процессе работы со студентами?
– Они взрослые люди и все понимают, но у них мало времени для занятий. Если у кого-то не развита техника к этому возрасту, это очень ограничивает в исполнении.
– А со школьниками?
– У школьников наоборот – они мало что понимают, но их аппарат еще сохраняет гибкость и его можно формировать, развивать и добиваться технических успехов. Для педагога интересно и то, и другое.
– Отличается ли методика работы с пианистами и со студентами других отделений, у которых фортепиано – предмет общего цикла?
– Я работаю с очень разными музыкантами: это и музыковеды, у которых уже имеется достаточно серьезный пианистический опыт, некоторые заканчивали училище как пианисты, и вокалисты, у которых часто бывает нехватка базового музыкального образования, некоторые из них только-только пришли к музыке. Перед этими студенческими категориями я ставлю разные задачи. Специальное фортепиано – та область, где я показываю прикосновение к инструменту, здесь важен эмоциональный аспект.
Люди, обучающиеся специальному фортепиано, мыслят не просто как музыканты, а как инструменталисты, они «думают» пальцами. У одаренного и приспособленного к инструменту человека сначала краски рождаются под пальцами, а потом оформляются в музыкальный образ. Что касается меня, то у меня сначала рождается образ, потом я его нахожу кончиками пальцев. Но связь с инструментом, рождение красок – самое главное отличие предмета специального фортепиано.
– В чем особенность преподавания фортепиано для вокалистов?
– С ними тоже очень интересно заниматься. У них теперь немного другая специализация – музыкально-театральное искусство. Со второго курса они живут в театре, на слух выучивают оперы, слышат музыкальную драму и действие. Но у этого есть обратная сторона – они воспринимают музыку как поток сознания. Им приходится долго объяснять, что музыка структурирована, что она имеет периоды, предложения, что музыка в целом имеет какие-то законы формирования. Я борюсь, чтобы они поняли: музыка – искусство временнóе. Но определенное владение фортепиано вокалистам необходимо. Часто вокалисту нужно быстро разучить текст для работы в театре, а все время прибегать к помощи концертмейстера невозможно.
– С какими трудностями случается сталкиваться, работая в ансамбле с вокалистами?
– Когда имеешь дело с вокалистом не очень опытным, должна быть большая деликатность. Нужно ни в коем случае не сбить исполнителя. Но и нельзя пустить все на самотек. Поэтому я занимаю позицию серого кардинала, который сидит на заднем плане и вроде бы ничего не делает, идет за солистом. В то же время все время просто следовать за ним нельзя, надо музыкально подсказывать движение, фразировку, а он уже сам приспособит свой голос к этой задаче.
– А с инструменталистами какие возникают сложности?
– Они все достаточно самостоятельные музыканты, имеют свои представления об исполнении. Нужно идти на компромисс и договариваться. И это бывает очень радостно, когда он предлагает что-то свое, а ты это сплетаешь со своей интерпретацией, и рождается что-то новое. Это тоже большое удовольствие. Когда я учу этому своих студентов, им бывает сложно так реагировать на солиста, для этого нужно быть очень свободным в своем тексте. Поэтому у солиста я заранее выясняю, какие у него пожелания, какие темпы, чтобы в работе заранее подготовиться к тому, что будет, и тогда уже сплетение студента-аккомпаниатора и студента-солиста покажется более органичным.
– Чем для Вас привлекательно сольное исполнительство, а чем – ансамблевое?
– Сольное исполнительство – большая радость и большая ответственность. Ты полностью излагаешь свою концепцию, ты ее отстаиваешь, но, с другой стороны, там ты одинок перед всеми. А ансамблевое исполнительство – это настоящая радость музыкального сотрудничества.
Беседовала Полина Радугина, студентка НКФ, музыковедение
Фото из личного архива Е.В. Андреевой
