№ 1 (1293), январь 2012

16 сентября 2011 года в Малом зале по инициативе Композиторского факультета и его декана профессора А. А. Коблякова состоялся концерт, посвященный столетию со дня рождения профессора Юрия Александровича Фортунатова. Впервые прозвучали произведения Фортунатова-композитора.

Нотный материал любезно предоставила вдова Юрия Александровича Элеонора Петровна Федосова. Подготовка, подбор музыкантов, сценарий концерта – все это было прекрасно выполнено кафедрой инструментовки во главе с ее заведующим профессором В. Г. Киктой.

Произведения Фортунатова-композитора, не исполнявшиеся многие годы, стали настоящим открытием. В исполнении Артема Ананьева прозвучала Прелюдия и фуга для фортепиано (редакция 1958 года), Анна Евстисова спела Два романса на слова А. С. Пушкина (1931) – «Эхо» и «Цветы последние» (партия фортепиано – Евгений Щербаков), а Романтическое трио «Памяти С. И. Танеева» для кларнета, фагота и фортепиано (1940) и первую часть Второго струнного квартета (1934) представили солисты Ансамбля «Студия новой музыки». Запомнились воспоминания о Ю. А. Фортунатове профессора Ю. М. Буцко, а также проникновенное исполнение профессором В. Г. Агафонниковым собственной транскрипции для фортепиано «Вокализа» Рахманинова.

Общее впечатление от концерта я бы сформулировал так: «Очень жаль, что рядом с молодым композитором Юрием Фортунатовым не было такого наставника, каким стал профессор Юрий Александрович Фортунатов! Зато как повезло тем, кому судьба подарила общение с Великим педагогом, для которого музыка была целью и смыслом жизни!»

***

C Ю. А. Фортунатовым я начал заниматься инструментовкой в начале 1980-х. Мне, уже окончившему Московскую консерваторию по классу контрабаса и работавшему в симфоническом оркестре, явно не хватало знаний и навыков для переложения произведений для камерных ансамблей, с которыми я выступал. Занятия проходили неофициально, и после трех или четырех уроков у меня возник естественный вопрос: сколько я должен и как мы будем строить наши отношения в дальнейшем? Юрий Александрович внимательно посмотрел на меня и сказал: «Твое отношение к музыке и прилежание мне дороже денег. Приходи, когда сможешь».

О лекциях Фортунатова в 38 классе много написано, но мне кажется, это были не лекции, а моноспектакли – остроумные комментарии, поэзия, сравнение музыкальных партитур с живописью и вдохновенная игра на фортепиано с его коронным: «А вы помните?..» – все это превращалось в живое действо и надолго оставалось в памяти.

(далее…)

№ 9 (1292), декабрь 2011

«Софии – с любовью» – под таким девизом прошел московский Фестиваль, посвященный внушительному юбилею Софии Губайдулиной – ее 80-летию. Из всех мировых фестивалей он был самым масштабным: состоялись 7 российских премьер и одна мировая. Был он также и уникальным: во всех странах к произведениям нашего автора добавлялась какая-нибудь классическая музыка, а здесь инкрустации были тоже из современной музыки – Виктора Суслина. В итоге – 5 вечеров исключительно новой музыки, к которым присоединилась и научно-практическая конференция.

Организатором конференции, которая прошла в Конференц-зале консерватории, выступила кафедра МСМ, собравшая всех специалистов по творчеству Губайдулиной, коих оказалось 9 человек. С. Саркисян приехала из Армении (с рассказом о «Tempus praesens»); из Израиля был прислан доклад М. Геллер о «Фахверк»; открытием И. Башаровой (Уфа) стало нахождение двух пьес Губайдулиной для детей, которые не числились ни в каких мировых каталогах, и их показ стал мировыми мини-премьерами; с уклоном в хоровую музыку Губайдулиной прошло выступление Н. Шириевой (Казань). Московская консерватория представила доклад С. Савенко, обратившей внимание, среди прочего, на моменты общности Губайдулиной с Малером, и доклад В. Холоповой, старавшейся заинтриговать темой о «тайне» как свойстве творчества этого композитора. Ярко показали себя молодые: Н. Баркалая дала как бы мастер-класс по новым звукокраскам в фортепианной музыке Губайдулиной с собственными иллюстрациями; асп. И. Великовская с виолончелью в руках блестяще рассказала о сонате «Радуйся!»; студ. Н. Дедерер доложила о сложно рассчитанных соотношениях интервалов и ритма в сочинении для ударных с оркестром, а композитор Я. Судзиловский поведал о своей теории нетемперированной звукосистемы.

Музыкальным прологом Фестиваля стал концерт «Персона», где главный редактор «Музыкального обозрения» А. Устинов вел беседу с Софией Асгатовной, а среди премьер прозвучало «Sotto voce» для двух гитар, альта и контрабаса. Молодые гитаристы Б. Фокеев и А. Резник, впервые столкнувшиеся с этой музыкой, в полной мере прониклись необычным ее колоритом (контрабасист был сам А. Суслин). А молодой баянист И. Пуриц с таким психологизмом внедрился в «De profundis», что показал все величие этого небольшого сочинения.

В симфонические интерпретации включился признанный авторитет в современной музыке В. Полянский со своей великолепной Симфонической капеллой. Ему выпало на долю сыграть сразу три российские премьеры. Сначала – апокалиптический «Всадник на белом коне», тематически близкий «Страстям по Иоанну» Губайдулиной. Затем – «Leb’ wohl…» («Прощай…») В. Суслина (на расставанье с С. Губайдулиной), наполненное пластами сонорики, и кроме того – монументальный концерт для баяна «Под знаком Скорпиона» с мастерским солированием Ф. Липса. Под конец – премьера еще одного монументального полотна Губайдулиной «Свет конца», вызвавшего бурный восторг зала.

В камерном концерте были исполнены «Quasi hoketus» (для фортепиано, фагота и альта), «Кватернион» (для четырех виолончелей), «Мираж: Танцующее солнце» (для восьми виолончелей). Губайдулина пожелала вставить в наиболее выигрышные места программы музыку своего друга В. Суслина, столь редко звучащую у нас, – его Соната для виолончели с ударными и «Переход границы» для альта, виолончели и контрабаса прошли просто великолепно.

Мировой премьерой стал юмористический «Татарский танец» (для баяна и двух контрабасов) с пентатоникой (!). А наиболее заинтриговал инструментальный театр «Превращение» (российская премьера), где шутовски «обиженный» тромбон (О. Макаришин) упорно «боролся» с четырьмя саксофонами, а затем преобразился в серьезного «героя», сыграв благородный ансамбль со всеми, и был остановлен роковым ударом тамтама.

(далее…)

№ 9 (1292), декабрь 2011

Тройной юбилей – 70-летие, 40 лет работы в Московской консерватории и 50-летие творческой деятельности – отметил заслуженный артист РСФСР, заслуженный деятель искусств РФ, декан Дирижерского факультета и завкафедрой хорового дирижирования профессор Станислав Семенович Калинин. Этому событию был посвящен торжественный концерт хора Московской консерватории, который прошел 29 октября в Большом зале в приподнятой, праздничной обстановке. На вечере прозвучали специально написанные ко дню рождения юбиляра сочинения наших современников: Ю. Буцко, Д. Дианова, Р. Леденева, В. Агафонникова, Ю. Тихоновой, Ю. Потеенко, А. Эшпая, В. Кикты, В. Калистратова и А. Вискова.

«Станислав Семенович – консерваторский человек, и вся его жизнь – здесь», – приветствовал Станислава Семеновича ректор профессор А. С. Соколов, открывший программу. С теплыми словами к С. Калинину обратился и народный артист СССР, лауреат Ленинской и Государственной премий, почетный профессор консерватории А. Я. Эшпай, отметивший высочайший профессиональный уровень коллектива, способного в один вечер «исполнить программу для нескольких хоров, которые должны учить ее 3-4 месяца». О творческом пути музыканта размышляют его друзья и коллеги.

Профессор Р. С. ЛЕДЕНЕВ:

Что привлекает в звучании студенческого хора Московской консерватории, которым руководит профессор С. С. Калинин? Во-первых, свежие, молодые голоса, их живость, легкость, гибкость. Во-вторых, их крепкая, профессиональная подготовка, точный, красивый звук. И, наконец, любовь к пению – делу их жизни, которое еще не стало для них чересчур привычной работой.

В репертуаре хора есть и классика, и новые произведения, которые требуют и понимания, и приспособления к новым приемам, краскам, средствам выразительности. Наверняка есть и трудности, например, связанные с текучестью коллектива. Их приходится преодолевать. Но каковы, качества руководителя – таковы и результаты!

Профессор В. Г. КИКТА:

С. С. Калинин – яркий, самобытный и талантливый представитель знаменитой «свешниковской школы», основанной на трудолюбии, постоянном самосовершенствовании и непоколебимой преданности высоким идеалам старых мастеров русского хорового искусства. Важнейшую роль в формировании и становлении Калинина-дирижера сыграл выдающийся хоровой деятель профессор Б. И. Куликов.

При жизни самого «хозяина» – так среди своих называли А. В. Свешникова – главному хормейстеру С. Калинину было позволено дирижировать Госхором СССР. Тогда это означало только одно: Александр Васильевич ему доверял. И жизнь показала, что Свешников не ошибся в своем выборе. Не на словах, а на деле Калинин свято верен памяти своего Учителя. Вспомним, что по его инициативе была составлена и подготовлена к печати уникальная и, пожалуй, единственная фундаментальная книга о А. В. Свешникове. Будущее поколение сможет по ней понять и оценить истинный масштаб выдающегося мастера.

Яркими событиями в музыкальной жизни столицы были выступления С. Калинина во главе хора Московской консерватории с историческими программами, посвященными памяти хоровых титанов: Н. Данилина, А. Кастальского, А. Никольского, П. Чеснокова, Н. Голованова, А. Давиденко, А. Свешникова. Эти концерты имеют высоко этическое, нравственное значение.

Что касается выбора С. Калининым хоровых партитур современных композиторов, то, по моему мнению, дирижер полагается в первую очередь на ценность самого музыкального материала и значимость идеи произведения. Его не прельщает абстрактное новаторство, за которым порой скрываются полное незнание основополагающих принципов хорового письма, а иногда необоснованная амбициозность и творческое бесплодие авторов. Как простой слушатель я испытываю радость, когда С. Калинин исполняет новые хоровые сочинения А. Эшпая, Р. Леденева, В. Агафонникова, А. Самонова, Ю. Буцко, В. Калистратова, А. Ларина, А. Киселева, Ю. Тихоновой.

Станислав Семенович – первооткрыватель и моих сочинений, за что я ему премного благодарен. Среди них: «Великопостная молитва» на слова Пушкина, «Милосердия! Господи! Ты милосерд!» на слова Гоголя, «Благослови, Господь, Россию» на слова В. Лазарева, а также хоровые концерты «Проходят дни, проходят ночи» на слова Т. Шевченко и «Возвращение святой Цецилии».

С годами мы были свидетелями, как постепенно, «кирпич за кирпичиком», складывалась хоровая школа уже и самого Станислава Семеновича. Сегодня в ней свыше пятидесяти хоровых дирижеров из России и зарубежных стран. Ученикам профессора С. С. Калинина теперь суждено нести и продолжать славные традиции отечественной хоровой культуры, взятые из рук своего Учителя!

Профессор Ю. М. БУЦКО:

Деятельность С. С. Калинина, особенно в последнее десятилетие, несомненно войдет в историю Московской консерватории как одна из ярких и славных ее страниц. Деятельность эта неразрывно связана с традицией хорового дела в консерваторских стенах, с именами таких мастеров, как К. Б. Птица, А. В. Свешников, В. Г. Соколов. Станислав Семенович либо непосредственно учился у них, либо работал с ними долгие годы. От них Калинин унаследовал то, что можно назвать большой традицией русского хора, а она, в свою очередь, идет от еще более ранних времен, в том числе – от славного Синодального хора, мастера которого стали первыми профессорами консерваторского хорового факультета.

(далее…)

№ 9 (1292), декабрь 2011

«Как на наши именины испекли мы каравай…» – под хорошо известные всем слова и музыку на сцену Большого зала был вынесен именинный каравай. Так торжественно отметил свое 70-летие и 50-летие творческой деятельности заслуженный артист России, главный хормейстер оперного театра Московской консерватории профессор Валерий Валериевич Полех. 12 ноября хор и оркестр оперного театра МГК при участии солистов дали праздничный концерт в честь дорогого юбиляра.

Хор оперного театра – профессиональный коллектив с совершенно определенными задачами. Редко удается услышать его самостоятельное выступление, не связанное со сценической постановкой. Но хор оперного театра Московской консерватории, более сорока лет управляемый чуткой рукой В. В. Полеха, не в первый раз показывает свое мастерство, подготавливая непростые программы. Вот и на этот раз он представил на суд публики два мировых шедевра русской классики: в первом отделении под управлением Александра Петухова прозвучала кантата Танеева «Иоанн Дамаскин», во втором – кантата Чайковского «Москва» в исполнении хора, оркестра и солистов – Ксении Леонидовой (меццо-сопрано) и Владимира Автомонова (баритон) под руководством Павла Ландо. Но самое интересное ожидало слушателей впереди.

Специально для юбилейного концерта Павел Ландо написал фантазию для баса (Евгений Плеханов), хора и оркестра «Приветствие Хормейстеру». Веселое поздравление дирижера не оставило, пожалуй, ни одного человека в зале равнодушным. Особую радость вызвал поднесенный юбиляру каравай, а торжественным апофеозом стал финал фантазии – студенческий гимн «Гаудеамус», окончание которого оркестр воодушевленно доигрывал стоя.

И, наконец, как праздничная кода прозвучало поздравление Л. Н. Павлова, заведующего дирижерско-хоровым отделением Колледжа при консерватории, и традиционная «Многая лета» от пришедших поздравить профессора учеников. Когда-то В. В. Полех сам окончил училище и уже много лет работает в нем, воспитывая все новые поколения дирижеров-хормейстеров.

(далее…)

№ 9 (1292), декабрь 2011

Мы с Сергеем Леонидовичем лично познакомились в Зальцбурге в 1991 году. Я уже поступил в консерваторию и был с Т. П. Николаевой на курсах как ее студент. У С. Л. Доренского там тоже шли курсы. Я увидел очень большого человека, о котором много знал: декан факультета, «грозная личность». Но он держался в подчеркнуто демократической манере и сразу показался удивительно… своим.

С тех пор мы часто виделись, он бывал на моих выступлениях не только как декан, но и как человек, интересующийся пианизмом, давал мне какие-то указания, говорил, что больше понравилось, что меньше. У них с Татьяной Петровной были очень хорошие, приятельские отношения. Оба одной школы: Т. Николаева – прямая ученица А. Гольденвейзера, С. Доренский – ученик его ученика Г. Гинзбурга. При этом они были очень разными: Татьяна Петровна – стоик, Гранд-дама, при всей ее простоте (в хорошем смысле слова) она считала, что обязана нести себя в высоком ключе, держать дистанцию. Сергей Леонидович – человек абсолютно естественный, с ним очень просто общаться: он никогда не маскируется, никогда не «играет», в своих проявлениях он таков, каков есть и как себя чувствует в данный момент. И когда в ноябре 1993 года Татьяны Петровны неожиданно не стало – ее смерть была внезапным ударом, у меня никаких других мыслей, как учиться у С. Доренского, не возникло и переход в его класс оказался на удивление безболезненным.

Когда я пришел в класс С. Л. Доренского, там был невероятный состав: Руденко, Штаркман, ассистентами были очень молодые Писарев и Нерсесьян. Но еще более удивительной была атмосфера, когда все друг друга поддерживают. Нацеленность на доброжелательность, на то, что твои коллеги замечательно играют, что надо пойти их послушать, желание помочь, позаниматься, саккомпанировать – это черта класса Доренского. Все становятся такими, но это прежде всего идет от самого Сергея Леонидовича, который обожает музыку и обожает своих учеников.

Позднее я вспоминал, что в 1988 году (мне было 16 лет) готовился к конкурсу имени Баха в Лейпциге, уже прошел отбор в ЦМШ, но не мог приехать на всесоюзный отбор с первых в жизни зарубежных гастролей. Доренский принял в этом событии на удивление большое участие: он ходил в Министерство, добился прослушивания. Благодаря его помощи я участвовал в конкурсе Баха и взял 2-е место. Я тогда не обратил на это внимание, а сейчас поражаюсь. Он очень много делает для своих учеников, но я тогда не был его учеником! Все это было сделано из личной симпатии ко мне и моей игре…

И также Сергей Леонидович настоял, чтобы я играл на конкурсе Чайковского. В конце ноября умерла Татьяна Петровна, а в июне был конкурс. Перед этим я получил травму позвоночника, долго не занимался, и он считал, что конкурс – серьезный повод, чтобы быстрее войти в форму, а кроме того, хорошо, что на этом конкурсе его нет ни в жюри, ни на отборе, чтобы избежать разговоров, что он помогает своим ученикам. И в последний момент я подал документы… На этом конкурсе играли трое его учеников – Штаркман, Руденко и я. И все трое прошли в финал. Я очень благодарен Сергею Леонидовичу за настоятельный совет, за интенсивную подготовку к конкурсу, за успех.

С. Доренский – учитель от Бога. В какой-то мере он пожертвовал концертной деятельностью в пользу педагогической. Когда он показывал, особенно те вещи, с которыми сам выступал, это производило гигантское впечатление. С первой секунды рояль звучал невероятно! Тут два фактора: с одной стороны, конечно, музыкальный талант, с другой – чисто физические данные. У него удивительные руки – очень тяжелые, мясистые, мягкие, которым не нужно никаких усилий, чтобы играть пиано или фортиссимо. Все всегда звучит очень наполненно, тепло и красиво… Повторить это невозможно. Если одним словом – это свобода. Свобода звукоизвлечения. Я пытался учиться этому у Сергея Леонидовича. И сейчас, когда готовлю новые программы, всегда ему играю. Или в классе, или у него дома. Невероятно, как он может небольшим количеством слов раскрепостить, окрылить…

(далее…)

№ 9 (1292), декабрь 2011

80-летие своего именитого профессора Сергея Леонидовича Доренского Московская консерватория отпраздновала с большим размахом. В течение месяца в консерваторских залах шел «Парад пианистов» – фестиваль из шести концертов, в котором на сцену выходили как выпускники прошлых лет, так и нынешние студенты и аспиранты знаменитого фортепианного «класса Доренского».

Главный юбилейный концерт состоялся 5 декабря в Большом зале. Вместе с Большим симфоническим оркестром им. П. И. Чайковского (художественный руководитель В. Федосеев) во главе с Александром Сладковским в нем приняли участие титулованные питомцы Мастера, звезды мировой величины – Денис Мацуев, Николай Луганский, Екатерина Мечетина, Павел Нерсесьян, Андрей Писарев, Вадим Руденко, Александр Штаркман. И программа вечера была праздничной – «концертный звездопад» в честь Учителя. Прозвучали все три концерта Рахманинова (I части) и концерт Грига, Второй Прокофьева (I, II части) и концертная Сюита Цфасмана, а в заключение как победный салют – Первый Шостаковича (II, III, IV части), в котором Д. Мацуев и В. Лаврик (солирующая труба) виртуозно и с блеском поставили финальную точку.

Однако «собственно кодой» вечера стало шутливое музыкальное поздравление молодых пианистов класса С. Л. Доренского в сопровождении оркестра – «Фантазия ДО-РЕ», в котором все музыкальные пути вели к «тихой» вершине – мелодии «Happy birthday» на детском игрушечном рояле…

О любимом профессоре говорить и легко, и сложно. Легко потому, что слова идут из самого сердца и наполнены уважением, любовью и благодарностью. Сложно потому, что не хочется ничего упустить, забыть что-то важное…

Сергей Леонидович для меня не только профессор, обучающий фортепианной игре. Он – Учитель, который учит и Музыке, и жизни. В его класс заходить всегда радостно, его дом всегда открыт для студентов. Он знает о нас все – от чисто профессиональных проблем до самых личных. Иногда кажется, что он видит каждого насквозь – да скорее всего, так оно и есть. Это одно из его удивительных качеств – видеть в каждом самые яркие, самые важные черты музыкантского облика и бережно развивать их. Поэтому все выпускники его класса такие разные.

Никогда Сергей Леонидович не оказывает давления на ученика, никогда не ломает его натуру. Несколькими словами он может «собрать» то, что разваливалось, оформить что-то интуитивное в осознанное, подать идею образа… После того как сыграешь новую программу Сергею Леонидовичу, ее уже не страшно играть на любой сцене. Его одобрение – это высшая похвала для всех нас. Его фирменное напутствие перед выступлением – Играй хорошо, а не плохо! – стало для нас символом правильного сценического настроя.

Перефразируя известное изречение, можно сказать, что для Сергея Леонидовича любые ученики хороши, кроме скучных. Больше всего он ценит в молодом музыканте его увлеченность, горение и даже иногда может за эту увлеченность простить что-то, с чем сам не согласен.

Сидят: П. Т. Нерсесьян, С. Л. Доренский. Стоят: Д. Л. Мацуев, В. Л. Руденко, Н. Л. Луганский, А. А. Писарев

Когда Сергей Леонидович сам садится в классе за инструмент, это совершенно особые уроки. Его игра – это удивительная теплота в звуке, мягкость и естественность ведения фраз, это абсолютная искренность выражения музыкальных мыслей. Его звукоизвлечению невозможно подражать, и кажется, что под его руками звучит какой-то другой рояль, не тот, на котором только что играл кто-то из нас.

(далее…)

№ 8 (1291), ноябрь 2011

Человек, обладающий искрометным юмором и неиссякающим оптимизмом, лицо которого всегда озаряет обаятельная улыбка, – таким мы знаем заслуженного артиста России профессора Вениамина Андреевича Коробова. И сложно представить его героем официального юбилейного торжества, которое состоялось 28 октября в Рахманиновском зале.

Свой 60-й день рождения он отметил в компании родных, коллег, друзей, а также 250-ти слушателей, которые пришли в этот вечер послушать замечательную музыку в исполнении великолепных музыкантов: Александра Голышева, Евгения Петрова, Михаила Урмана, Ирины Пашинской, Андрея Кузнецова, Виталия Астахова, Николая Солоновича, Виктора Гришина, Ольги Горшениной и других. Для этого торжественного события Вениамин Коробов выбрал ансамбли с необычными инструментальными составами – от фортепианного дуэта (Вальсы Шуберта – Прокофьева) до небольшого оркестрика в «Карнавале животных» Сен-Санса. Исполнение зоологической фантазии особенно развеселило всех участников – как на сцене, так и в зале. Прозвучала также музыка излюбленных композиторов юбиляра – Моцарта (Квинтет для фортепиано, гобоя, кларета, валторны и фагота) и Глинки (Серенада на темы из оперы Л. Доницетти «Анна Болейн» для фортепиано, арфы, фагота, валторны, альта, виолончели и контрабаса).

Бархатный звук и блестящие хрустальные пассажи, возникающие как будто сами собой из-под пальцев Вениамина Андреевича, не оставляют сомнений в том, что перед нами Мастер. Свое мастерство он передает ученикам в Московской консерватории и детям во многих городах России, где дает мастер-классы, являясь в течение многих лет ведущим консультантом Международного благотворительного фонда В. Спивакова. Неоценимую просветительскую работу он ведет совместно с Благотворительным фондом «Русское исполнительское искусство» и Международным фондом помощи юным пианистам им. В. Крайнева.

(далее…)

№ 6 (1289), сентябрь 2011

Московский Международный музыкальный фестиваль «Неделя памяти Николая Сергеевича Корндорфа» – одно из ярких событий года. В течение шести дней (с 25 мая по 1 июня) его музыка звучала при полных залах: свои концертные площадки предоставили Дом композиторов, Еврейский культурный центр на Никитской, Ямаха-центр (Yamaha Artist Services Center) и Московская консерватория (зал им. Мясковского и Рахманиновский). Накануне заключительного концерта состоялись международная научная конференция и круглый стол.

С именем Николая Корндорфа (1947-2001), русского композитора, в 1991 году уехавшего в Канаду и скончавшегося там в расцвете творческих сил, связывается образ красивого, сильного человека большой творческой энергии, мощного таланта, обладавшего даром воздействия на тех, кто с ним общался. Он принадлежит к поколению композиторов, выступивших вслед за классиками советского авангарда – Денисовым, Шнитке, Губайдулиной. Молодая генерация 70-х в лице Н. Корндорфа, Вл. Мартынова, В. Екимовского, Ф. Караева нисколько не опасалась оказаться в тени «могикан». Они заявили о себе как новаторы более радикальные, внутренне и внешне более свободные (сказались, конечно, и перемены в стране), а весомость и масштабы их художественных обретений составили достойный ответ наследию предшественников.

Произведения Н. Корндорфа, к сожалению, звучат не так часто, как они того заслуживают. На открытиях фестиваля «Московская осень» состоялись исполнения его Четвертой симфонии «Underground music» (силами студенческого оркестра консерватории) и симфонической композиции «Victor» (в честь Виктора Екимовского), вспоминаемые и по сей день. Но как же этого мало! Не соразмерно творческому явлению Корндорфа! В его музыке раскрывается мир, ясно выстроенный волевой, рациональной мыслью, пространственно развернутый, мужественный, гармоничный и при этом объективный.

Нынешний фестиваль – событие, давно ожидаемое и давно назревшее. Его цель – открыть для публики музыку композитора, сделать ее достоянием сегодняшней национальной культуры. Когда студент-теоретик IV курса Павел Скороходов взял на себя инициативу по организации фестиваля – при поддержке доц. Е. Николаевой, доц. Ю. Пантелеевой, О. Левко, Г. Авериной (жены композитора), – многие изъявили желание в нем участвовать. Это пианисты Иван Соколов, Федор Амиров, фортепианный дуэт Ксении Родионовой и Михаила Турпанова, виолончелист Дмитрий Чеглаков, альтист Михаил Березницкий, арфистка Татьяна Вымятнина, сопрано Ольга Гречко, валторнист Станислав Давыдов, струнный секстет под управлением Диляры Габитовой, квартет «Carbonari XL», камерный и струнный оркестры, Ансамбль солистов «Студия новой музыки», дирижер Анатолий Левин.

В программе была своя интрига: некоторые произведения показывались неоднократно. Столь рискованная «репертуарная политика» себя оправдала сполна. Посетившим все вечера довелось наблюдать, как в разных ситуациях одни и те же произведения развертываются и осмысливаются по-разному, раскрываются разными гранями. «Колыбельной» для фортепианного дуэта, двум пьесам канадского периода «Tryptich: Lament, Response and Glorification» (1999, первое исполнение в России) и Passacaglia для виолончели (1997), а также «Письму В. Мартынову и Г. Пелецису» (1999) для фортепиано особенно повезло в Yamaha-центре. Их исполнения там можно назвать звездными без всякого преувеличения (Чеглаков, Амиров, Родионова, Турпанов). Знаковое сочинение «Ярило» (1981) должны были исполнять три пианиста: И. Соколов (Дом композиторов), Ф. Амиров (Еврейский культурный центр, зал им. Мясковского) и П. Айду (жаль, не состоялось). Услышанные трактовки, представившие два разных мира, были по-своему убедительны. В Москве прозвучали и редко исполняемые у нас Canzone triste (1998) для арфы и сопрано (Т. Вымятнина и О. Гречко), «Улыбка Мод Льюис» для камерного оркестра («Студия новой музыки», дирижер А. Левин). «Улыбка» на аншлаговом концерте 1 июня в Рахманиновском зале завершала фестиваль и еще долго оставалась в памяти светлым послезвучием.

А утром того же заключительного дня проходили конференция и круглый стол. Предметом конференции были собственно научные доклады о творчестве Корндорфа, а также озвученные фрагменты его книги об оркестре и выбранные места из переписки с Виктором Екимовским, всколыхнувшие всех собравшихся критическими суждениями о композиторах-современниках.

Круглый стол заполнили воспоминания – после всего услышанного на концертах собравшимся хотелось выговориться. Поделиться своими мыслями пришли соратники-композиторы – В. Екимовский, А. Вустин, И. Соколов, В. Тарнопольский, Ф. Караев, С. Вилюман (Швеция). Кстати, сочинение последнего «CornDoRF» для валторны и электроники (1995), музыкальное приношение учителю, прозвучало в Рахманиновском зале вечером того же дня. Собрались также исполнители, ученики, музыковеды, журналисты. Воспоминания лились свободным потоком: «Он очень много успевал. Был очень остроумный… Он был очень ранимый… Коля был патологически честный, с острыми углами. Честный немец… Он был очень уверенный в том, что делает… Его было страшно разочаровать… Уроки Николая Сергеевича были для меня отдушиной… Он был очень критичен. Не церемонился, если человек что-то делал плохо, но похвала его стоила многого… Он был шахматист. Играл вслепую… У него всегда был ответ на любой вопрос… В Шотландии не было проблем с восприятием его музыки. Был хороший прием… Пластинку с записью ”Ярила” знают в Китае и Японии. Костя Лифшиц играет “Письмо В. Мартынову и Г. Пелецису” по всему миру… Он потерял почву под ногами, потерял материал… Он перешел на минимализм… Коля – вершина диатоники в истории диатоники… В Шотландии после исполнения он пил пиво с дирижером…Его эзопов язык на Западе не понимают… В 2001 он собирался в Москву. Мы начали готовить визу»… Сказанного хватило бы на целую монографию.

Фестиваль удался, за что огромное спасибо организаторам и спонсорам. Они названы в буклете: ректорат Московской консерватории, Союз композиторов Москвы, Культурный центр Ямаха, Еврейский культурный центр на Никитской. Прошедший фестиваль хотелось бы назвать Первым, ведь после пережитого счастья все будут ожидать последующих.

Профессор М. И. Катунян

№ 6 (1289), сентябрь 2011

Второе сентября 2011 года – юбилейная дата в жизни профессора Московской консерватории, народной артистки России Юлии Андреевны Туркиной.

Специальное музыкальное образование она получила в Центральной музыкальной школе и затем в Московской консерватории в классе профессора В. Н. Аргамакова и его ассистента доцента И. Р. Клячко. В 1936 году состоялся дебют сестер Галины и Юлии Туркиных в качестве фортепианного дуэта, жизнь которого успешно продолжалась в течение 63 лет и за творческое долголетие была отмечена в Книге рекордов Гиннеса. Выступая в лучших концертных залах страны и передачах Всесоюзного радио, дуэт увлеченно пропагандировал творчество отечественных и зарубежных композиторов – Аргамакова, Евсеева, Самонова, Пуленка, Бриттена.

Значительную роль в жизни Юлии Андреевны сыграла творческая дружба с американским композитором Джоном Эпплтоном. Он написал для дуэта Сюиту и Сонату, а специально для Юлии Андреевны – посвященные ей цикл пьес «Джулия» и Концерт для фортепиано с оркестром, которые она исполняет в своих сольных программах. В течение 60 лет юбиляр ведет плодотворную педагогическую работу на межфакультетской кафедре фортепиано. Она прививает своим ученикам любовь к лучшим традициям московской пианистической школы, пробуждает в них интерес к современной музыке.

(далее…)

№ 6 (1289), сентябрь 2011

Профессор Юрий Николаевич Рагс связан с Московской консерваторией более полувека. В этом учебном году он принял трудное решение уйти на пенсию: состояние здоровья не позволяет ему больше отдавать все свои силы работе. Но мы, друзья и коллеги по кафедре теории музыки, по-прежнему считаем его членом нашего коллектива и поздравляем с 85-летием!

Быть может, физических сил и поубавилось, но взгляд живых глаз остался тем же, по-прежнему восхищает поразительная память… У Юрия Николаевича есть одно замечательное качество, которому нельзя не позавидовать. Это непреходящий интерес ко всему: к своим занятиям со студентами и аспирантами, к созданию научных трудов, просто к общению с друзьями и коллегами. Если попытаться вывести формулу притягательности личности Юрия Николаевича, то это будет талант, трудолюбие и огромная эрудиция, помноженные на доброжелательность и открытость. И, конечно, чувство юмора.

Деликатный в общении, Юрий Николаевич очень требователен к себе. Он ведет ежедневные дневниковые записи, которые в шутку называет «моя летóпись» – с ударением на втором слоге. В них описываютcя этапы работы над рукописями (одних статей опубликовано свыше 180, готовится к изданию четвертая книга), текущие события и, наконец, контакты с многочисленными учениками, разбросанными по всему свету. Из-за разницы в часовых поясах интернет у него практически не отключается. С одними он общается по скайпу, с другими ведет обширную переписку. При этом на все письма ответ дается тут же и каждый может рассчитывать на профессиональный или житейский совет. И дом у Юрия Николаевича такой же – гостеприимный и открытый.

(далее…)

№ 6 (1289), сентябрь 2011

«Такой музыкант как Тевлин в любой точке земного шара был бы просто подарком судьбы, подарком неба, было бы это в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Берлине или Шанхае. Он умеет увлекать людей и музыкой, и идеей, и поступком» – в мудрой простоте слов Родиона Щедрина звучит «лейтмотив» жизни и творчества выдающегося русского хорового дирижера и педагога, народного артиста России, заведующего кафедрой современного хорового исполнительского искусства профессора Бориса Григорьевича Тевлина, отмечающего в этом году 80-летний юбилей.

Уважаемый Борис Григорьевич!

Примите мои поздравления с 80-летним юбилеем и самые добрые пожелания.
Вы известны как выдающийся хоровой дирижер и талантливый педагог, много сделавший для сохранения и развития традиций национальной певческой школы. В вашей творческой биографии – работа с целым рядом вокальных коллективов, награды престижных международных фестивалей. Сегодня вы руководите знаменитым Академическим русским хором имени А. В. Свешникова, выступления которого проходят с неизменным успехом и в России, и за рубежом.
Желаю Вам здоровья, благополучия и всего наилучшего.
К моим поздравлениям присоединяется супруга.

Д. МЕДВЕДЕВ,
Президент Российской Федерации

Уважаемый Борис Григорьевич!

Примите искренние поздравления с 80-летием со дня рождения.

Вы посвятили свою жизнь музыке, добились успеха и признания в многогранной, плодотворной деятельности. Во многом благодаря вашему таланту, подвижничеству, энергии – Государственный  академический русский хор имени А. В. Свешникова по праву считается уникальным творческим коллективом, нашей гордостью и национальным достоянием. Самого глубокого достояния заслуживает и личный вклад в сбережение замечательных традиций отечественного хорового искусства, российской культуры в целом.

Желаю Вам неиссякаемого вдохновения, здоровья и всего наилучшего.

В. ПУТИН,
Председатель Правительства Российской Федерации

Исполнительский универсализм, ненасытная жажда нового, всеохватность репертуара, искренность трактовок, лишенная аффектации, предельно выявляющая композиторский стиль и замысел. Фанатичный труд в классе и за дирижерским пультом, порой тяжелый, но в итоге всегда радостный и светлый. Живая память о блестящей плеяде наставников: в их числе скрипачи Б. О. Сибор и Л. М. Цейтлин, композитор и органист А. Ф. Гедике; самое главное – хоровых дел мастера Е. Н. Зверева, В. Ф. Балашов, В. П. Мухин, К. Б. Птица, А. В. Свешников. Дар Учительства начинается с дара Ученичества.

(далее…)

№ 6 (1289), сентябрь 2011

Лишь в неизменном – бесконечность,
Лишь в постоянном – глубина,
И дальше путь, и ближе вечность,
И все ясней: любовь – одна.

З. Гиппиус

Биографии многих романтиков нередко представляются потомкам литературными произведениями: кто-то успевает прожить лишь краткое лирическое стихотворение, другому достается новелла с трагическим исходом, встречаются путевые дневники и авантюрные романы… Судьба Ференца Листа видится ныне разновидностью житийного повествования, в котором мы, по наблюдению В. Розанова, «…ищем правил спасения, отделяем частное, личное, отбрасываем подробности, к своему времени относившиеся, и оставляем одно общее…».

Религией композитора была и оставалась музыка – здесь альфа и омега нравственности, здесь этика бытовой жизни, оправдывающая большинство поступков и не заменяемая церковными установлениями. Он не был свят, но был истов – в дружбе, в любви, в служении искусству и презрении к филистерству. Уже в ранней статье – некрологе Н. Паганини (1840) – Лист писал: «Рассматривать искусство не как удобное средство для достижения эгоистических целей и бесплодной славы, но как симпатическую силу, объединяющую и сплачивающую людей друг с другом; строить свою жизнь в соответствии с тем представлением о высоком звании артиста, которое должно быть идеалом таланта; раскрыть деятелям искусства суть того, что они должны и могут сделать; покорить общественное мнение благородством и великодушием своей жизни, зажечь и поддерживать в душах столь родственное добру восхищение прекрасным – вот задачи, которые должен поставить перед собой художник…» Завидна участь человека, который и спустя более сорока лет, на пороге последнего пути, мог бы подписаться под каждым словом этого возвышенного призыва!

Подвижнейший и активнейший в творчестве и общении, Лист на протяжении полувека оставался парадоксальной осью, вокруг которой вращалась музыкальная цивилизация Европы. Географическое смещение этой оси не вносило перемен в ее магнетическую природу. В Париже и Веймаре, Риме и Будапеште он оставался центром притяжения, мерилом истинности и значимости в искусстве. Смолоду познав цену успеха, он щедро протягивал руку начинающим, поддерживал гонимых и утешал унывающих. В молодые годы вихревое вращение музыкальной вселенной втягивало в свою орбиту едва ли на каждого, кто к ней приближался. Даже противники не могли отрицать дьявольского обаяния и сверхъестественного таланта, сравнимого только с паганиниевским, и не случайно столько раз возрождавшего на клавишах скрипичные невероятности легендарного итальянца. С течением лет водопад страстей поутих, но «готовность к бытию» осталась неизменна. Жизнь, подобная рейнской идиллии утесов и водоворотов, над которой звучат притягательные и гибельные песни, по-прежнему манила стареющего Листа. Современники упрекали его в компромиссах, в отречении от революционного настроя молодости, а он уже очень хорошо понимал, что не вся война – сражение, многое решает навык стратега и терпение осаждающего.

(далее…)