№ 1 (1293), январь 2012

Продолжение.  Начало в предыдущем  номере.

Профессор Э. Д. Грач, завкафедрой скрипки, член жюри трех (X, XI, XII) конкурсов им. Чайковского

– Эдуард Давидович, как Вы оцениваете прошедший XIV конкурс имени Чайковского?

– Прежде всего присоединяюсь к мнению моих коллег, уже высказанному на страницах «Российского музыканта». Конкурс Чайковского – не просто российский конкурс, но это – московский конкурс. Я глубоко убежден в этом. Конкурс имени Чайковского – неделим, все четыре номинации должны состязаться в Москве.

Мне также совершенно непонятно, как московская профессура могла быть выброшена из всех жюри?! Исключение составляет Михаил Воскресенский, который вошел в состав жюри пианистов. Но этого явно недостаточно. А остальные специальности почему оказались обделены? Почему обидели педагогов Московской консерватории – великого вуза, где формировалась русская исполнительская школа? Более того, мне думается, что на конкурсе, проходящем в России, в отборочное жюри должен быть включен хотя бы один представитель страны-организатора.

– Может, Россию у скрипачей представлял Борис Кушнир?

– Я с большим уважением отношусь к этому музыканту, но он, работая в Вене, представляет сейчас Австрию. А я хотел бы видеть профессора Московской или Петербургской консерватории, который бы следил, чтобы не ущемлялись права российских участников.

– Как Вы оцениваете финалистов с точки зрения скрипичной «школы», их технологической оснащенности?

– С этой точки зрения меня больше всего устроила игра Эрика Сильбергера, получившего пятую премию. Найджел Армстронг, обладатель четвертой премии, которого я знаю и по конкурсу в Буэнос-Айресе, был изобретателен в современной пьесе, но, тем не менее, не показался мне полноценным финалистом. Что касается Сергея Догадина, то, несмотря на его безусловную талантливость, у него много недостатков. Тут еще непочатый край работы. И жюри это тоже услышало – ведь первую премию ему не дали.

Я удивлен, что попал в финал скрипач Итамар Зорман из Израиля, так сладко, жирно сыграв Концерт Моцарта! Ему, как мне показалась, ближе современная музыка. Не случайно он выбрал на финал Концерт Берга. А когда он на гала-концерте лауреатов вновь сыграл Моцарта – медленную часть концерта, то стиль его интерпретации, качество звука, вкус не соответствовали этому композитору и его эпохе.

А вот Джехье Ли мне понравилась на всех турах. Я уверен, что в финале могли бы быть и другие достойные скрипачи. Состав участников на XIV конкурсе имени Чайковского был крепкий.

– У скрипачей существенно изменилась программа. Как Вы прокомментируете нововведения?

– Мне кажется, что при составлении программы конкурса были положительные идеи, которые потом превратились в отрицательные. Первоначально должны были быть все пять концертов Моцарта, позже осталось три. Почему-то два ре-мажорных концерта из программы исчезли, а появился… концерт Бетховена. Чем провинились два концерта Моцарта?! Трудно сказать. Наверное тем, что совпали по тональности с  концертом Бетховена, который написан для скрипки и… симфонического оркестра. То есть его надо играть в финале! Редко кто решается на это, но тот, кто выбирает концерт Бетховена – смелый человек. Мне некогда сказала легендарная Ида Гендель: «Не помню ни одного случая, чтобы с концертом Бетховена кто-то получал высокую премию». И как вообще концерт Бетховена можно сравнивать с концертами  Моцарта? Другой стиль, другие задачи…

Равно, как мне показалось, что исключать некоторые сольные скрипичные сонаты Баха – соль-минорную или ля-минорную – недальновидно. Конечно, любой Бах сложен, но, с моей точки зрения, аккордовая техника наиболее трудна как раз в ля-минорной фуге! К сожалению, имя ответственного за эти «действия» осталось в тайне для музыкальной общественности. Московская консерватория в очередной раз была отстранена и от этих вопросов…

– Еще одно новшество: в этот раз на финальный тур приехали новые члены жюри…

– На больших конкурсах бывает, что какой-то член жюри, выдающийся музыкант, приезжает и судит только в финальном прослушивании. Так делал Иегуди Менухин, к примеру. В то же время в этой ситуации оценивать очень трудно. Ведь в финале остаются только участники, выбранные другими судьями. Как они играли до этого, новые члены жюри не знают и должны по результатам только одного прослушивания распределить конкурсантов по лауреатским местам. И вот чем кончилось в этот раз: несмотря на строгий регламент, первую премию не дали! Я почти убежден, что если бы Анне-Софи Муттер, Юрий Башмет, Максим Венгеров или Леонидас Кавакос участвовали в жюри других туров, то в финал вышли бы иные участники и была бы первая премия. Были достойные конкурсанты, которые остались за бортом. А так выбора не было. И уважаемые музыканты, члены жюри, первую премию не увидели.

–  А Ваше мнение?

– Я считаю решение жюри в данном раскладе абсолютно правильным: первой премии в этом финале не было! Более того, я уверен, что на таких больших конкурсах, как брюссельский – имени королевы Елизаветы или московский – имени Чайковского, нужно, чтобы в финал пропускалось 12 человек, как раньше. Ну хотя бы восемь. В прошлый раз было шесть. Но пять человек – видите, к чему это приводит!

Подводя итог, должен заметить, что мы каждый раз от конкурса Чайковского ждем какой-то революции, каких-то открытий, что вот-вот произойдут перемены и тогда… Но увы… Конкурс – очень сложная вещь, особенно в сфере искусства. В жюри сидят люди с разными вкусами, критерии оценок не связаны с секундами, метрами. Это не спорт, и к талантам нужен бережный и гибкий подход.

Беседовала
профессор Е. Д. Кривицкая

Профессор С. И. Кравченко, завкафедрой скрипки, член жюри трех (XI, XII, XIII) конкурсов им. Чайковского

– Сергей Иванович, каково Ваше мнение о прошедшем конкурсе Чайковского? Какое участие приняла в нем Московская консерватория?

– В этом году Петербург захотел потянуть одеяло на себя, и мы знаем почему. Организаторы надеялись на то, что Большого зала не будет (своевременное завершение ремонтных работ было для них не очень радостным). Несомненно, они хотели бы забрать себе все! И в дальнейшем, я думаю, эти потуги не прекратятся. Конечно, благодаря интенсивной деятельности А. С. Соколова, нам удалось отстоять половину конкурса – это большая победа. Но то, что решили «оторвать» конкурс от Московской консерватории, – принципиальное нарушение его традиций. Все-таки у нас консерватория имени Чайковского, Чайковский – один из первых профессоров. И почему тогда Петербург? А кто-то решит перенести конкурс в Киев, где есть консерватория имени Чайковского. Во всем этом есть какая-то амбициозность…

– Регламент также был нарушен?

– Нарушения были просто вопиющими. Во-первых, было объявлено, что в жюри не будет педагогов, даже тех, кто имеет хоть какую-нибудь педагогическую работу в любом учебном заведении мира, – только исполнители, которые не преподают. Однако это условие совершенно не было выполнено: в жюри сидели педагоги и играли их ученики. В результате (не хочу называть фамилии) было несколько членов жюри, чьи ученики вышли в финал. Это не лезет ни в какие ворота! Декларация оказалась обычной подтасовкой фактов. Вспоминаю о своем председательском опыте в жюри юношеского конкурса Чайковского. У нас было редкое единодушие, связанное с тем, что ни у одного члена жюри не было своего ученика – участника конкурса. И этого достаточно.

(далее…)

№ 1 (1293), январь 2012

Торжественным аккордом, завершившим ушедший год, стало вручение Международной премии Андрея Первозванного «За Веру и Верность» – общественной награды за выдающиеся заслуги перед Отечеством. По уже сложившейся традиции в день памяти Святого апостола Андрея Первозванного, 13 декабря, в Государственном Кремлевском дворце состоялись XIX церемония награждения и праздничный концерт. Среди восьми лауреатов Премии 2011 года – ректор Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского Александр Сергеевич Соколов, награжденный «За неустанный труд по сохранению и возрождению традиций национальной культуры, заботливое воспитание молодого поколения российских музыкантов». Поздравляем!

Международная премия Фонда Андрея Первозванного является негосударственной, непартийной, нецерковной и неполитической наградой. Она учреждена в 1992 году и вручается ежегодно. Премия присуждается отдельным лицам независимо от их гражданства и места проживания решением Комитета, в состав которого входят видные и уважаемые представители российского общества.

Как сказано на главной странице интернет-сайта Фонда Андрея Первозванного, «Фонд ратует за пробуждение в человеке духовных основ, прочно связанных с историей и культурой народа. Поэтому Фонд часто обращается к прошлому России, к ее традициям… Деятельность Фонда сочетает в себе верность традиционным для России ценностям с принятием современных идей гражданского общества, диалога цивилизаций».

Лицам, награжденным Международной премией, присваивается звание «Лауреат Международной премии Фонда Святого Всехвального апостола Андрея Первозванного», вручаются диплом Лауреата, Знаки Премии «Державный Орел» и «Орденская Звезда», представляющие собой ювелирные изделия из драгоценных металлов с бриллиантами, муаровая лента Лауреата, а также икона Святого апостола Андрея Первозванного работы современных иконописцев (вручение иконы в контексте Международной премии не носит культового характера; для России апостол Андрей символизирует духовное наставничество, любовь к ближнему и беззаветное служение своему апостольскому долгу). Отсутствие денежной составляющей символизирует бескорыстный характер общественного служения награждаемых.

За два десятилетия существования Международной премии Фонда Андрея Первозванного ее лауреатами стали многие выдающиеся люди разных профессий и стран. Только в сфере искусства и науки ее удостоились такие известные личности, как музыканты Евгений Светланов (1994), Ирина Архипова (2000), Людмила Зыкина (2003), Александра Пахмутова (2004), Валерий Гергиев (2008); артисты и режиссеры Станислав Говорухин (1993), Сергей Бондарчук (1994), Николай Бурляев (1995), Василий Лановой (2002), Кирилл Лавров (2003), Алексей Баталов (2007), Алиса Фрейндлих (2008), Владимир Зельдин (2010); художник Илья Глазунов (2007), писатель Валентин Распутин (1996); ученые Лев Гумилев (1993, посмертно), Артур Чилингаров (2008), Борис Черток (2010); директор Эрмитажа Михаил Пиотровский (2005), руководитель Ансамбля народного танца Игорь Моисеев (2006), ректор МГУ Виктор Садовничий (2009), директор Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина Ирина Антонова (2011)…

На церемонии награждения 13 декабря присутствовали высшие должностные лица государства, политические деятели других стран, общественные и религиозные деятели, представители дипломатического корпуса. Президент ОАО «РЖД» Владимир Якунин, председатель Попечительского совета Центра национальной славы и Фонда Андрея Первозванного, учредитель премии, отметил: «Наши лауреаты – это те люди, которые творят современную историю России… Это реальный срез нашего реального общества».
Семь лет назад, будучи министром культуры, профессор А. С. Соколов также вошел в состав Попечительского совета Фонда Андрея Первозванного, считая это «счастливой возможностью сотрудничества». Принимая награду, он поблагодарил за высокую честь и сказал, что особенно рад получить премию не в бытность министром, а сейчас, на посту ректора. И подчеркнул главное: «Я очень люблю не только высокие идеалы в отдалении, но очень люблю видеть результат работы, и именно этим Фонд отличается в первую очередь… Если проследить его историю, то всюду остаются памятники этой деятельности, за которую не стыдно будет перед потомками. Поэтому я чрезвычайно рад быть причастным к такой работе».

К участникам XIX церемонии с посланием обратился и Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл: «Наименование премии – За Веру и Верность – как нельзя лучше отражает те идеалы, которые должны быть присущи каждому гражданину, стремящемуся принести пользу своей стране. Верность долгу, вера в Бога, следование нравственным принципам и честный труд на благо Родины всегда были свойственны людям, задававшим ориентиры в жизни общества и потому снискавшим уважение ближних и дальних. Именно верность своему призванию, сопутствующая вере способность к самоотверженному служению отличает людей высокой духовной культуры и нравственной силы от тех, кто идет за изменчивыми веяниями века сего, стремится лишь к карьере и получению выгоды. Отрадно, что в нашем обществе вновь возрождаются идеалы, завещанные нам предками и определившие исторический путь развития нашего народа».

Собкор «РМ»

№ 9 (1292), декабрь 2011

В течение трех дней – с 8 по 10 ноября – в Конференц-зале Московской консерватории проходила международная научно-практическая конференция «Современное сольфеджио». Она была организована по инициативе кафедры теории музыки и сразу привлекла к себе внимание: вопросы сольфеджио стали темой конференции впервые.

Актуальность и востребованность проблем сольфеджио в системе музыкального образования подчеркнул в своей вступительной речи ректор консерватории, завкафедрой теории музыки профессор А. С. Соколов. По словам А. С. Соколова, «через сольфеджио проходят все. Это инструмент развития слуха и инструмент погружения в мир музыки». Проблемы современного сольфеджио смыкаются с проблемами восприятия и понимания музыки, что входит в сферу как теоретических, так и специальных дисциплин.

Междисциплинарная направленность конференции вызвала заинтересованный отклик. В конференции приняли участие не только музыковеды, но и композиторы, исполнители и дирижеры. Другая особенность конференции – широкая география. С докладами и мастер-классами выступили представители девяти стран Европы, Азии и Северной Америки: участники из России, Казахстана, Франции, Китая, США, Канады, Израиля, Ирана и Омана. В диалоге Запада и Востока ярко высветились специфика национальных культур и различия в самом подходе к музыкальному образованию.

В рамках конференции работали пять секций. Истории становления и развития сольфеджио в разных странах были посвящены доклады И. Воронцовой (Россия), Ф. Левешен-Ганглофф (Франция), Чжао Ишань (Китай), Е. Иоффе (Израиль), М. Арбек (Иран), И. Ханнанова (США). Сольфеджио в контексте музыкальной теории рассматривалось в сообщениях М. Старчеус («О парадоксе музыкального слуха»), Т. Литвиновой из Санкт-Петербургской консерватории («Тембровый слух: вопросы методологии и практики»), Е. Сонкиной («Взаимодействие слуха и голоса в базовом курсе сольфеджио») и М. Виттю из Омана («Седьмая нота: появление si во Франции. Новый метод чтения»).

Практические достижения в современном сольфеджио были продемонстрированы на мастер-классах. Так, новые тренды, возможности и перспективы развития сольфеджио гости конференции увидели в работе с группой музыковедов проф. М. В. Карасевой; роль сольмизации в анализе старинной музыки убедительно показал Ж. Жей (Страсбург); новую методику сольфеджио в работе с вокалистами предложила доцент Санкт-Петербургской консерватории Н. Бергер; основные направления на уроках сольфеджио в Китае осветил проф. Чжао Ишань.

(далее…)

№ 9 (1292), декабрь 2011

«Софии – с любовью» – под таким девизом прошел московский Фестиваль, посвященный внушительному юбилею Софии Губайдулиной – ее 80-летию. Из всех мировых фестивалей он был самым масштабным: состоялись 7 российских премьер и одна мировая. Был он также и уникальным: во всех странах к произведениям нашего автора добавлялась какая-нибудь классическая музыка, а здесь инкрустации были тоже из современной музыки – Виктора Суслина. В итоге – 5 вечеров исключительно новой музыки, к которым присоединилась и научно-практическая конференция.

Организатором конференции, которая прошла в Конференц-зале консерватории, выступила кафедра МСМ, собравшая всех специалистов по творчеству Губайдулиной, коих оказалось 9 человек. С. Саркисян приехала из Армении (с рассказом о «Tempus praesens»); из Израиля был прислан доклад М. Геллер о «Фахверк»; открытием И. Башаровой (Уфа) стало нахождение двух пьес Губайдулиной для детей, которые не числились ни в каких мировых каталогах, и их показ стал мировыми мини-премьерами; с уклоном в хоровую музыку Губайдулиной прошло выступление Н. Шириевой (Казань). Московская консерватория представила доклад С. Савенко, обратившей внимание, среди прочего, на моменты общности Губайдулиной с Малером, и доклад В. Холоповой, старавшейся заинтриговать темой о «тайне» как свойстве творчества этого композитора. Ярко показали себя молодые: Н. Баркалая дала как бы мастер-класс по новым звукокраскам в фортепианной музыке Губайдулиной с собственными иллюстрациями; асп. И. Великовская с виолончелью в руках блестяще рассказала о сонате «Радуйся!»; студ. Н. Дедерер доложила о сложно рассчитанных соотношениях интервалов и ритма в сочинении для ударных с оркестром, а композитор Я. Судзиловский поведал о своей теории нетемперированной звукосистемы.

Музыкальным прологом Фестиваля стал концерт «Персона», где главный редактор «Музыкального обозрения» А. Устинов вел беседу с Софией Асгатовной, а среди премьер прозвучало «Sotto voce» для двух гитар, альта и контрабаса. Молодые гитаристы Б. Фокеев и А. Резник, впервые столкнувшиеся с этой музыкой, в полной мере прониклись необычным ее колоритом (контрабасист был сам А. Суслин). А молодой баянист И. Пуриц с таким психологизмом внедрился в «De profundis», что показал все величие этого небольшого сочинения.

В симфонические интерпретации включился признанный авторитет в современной музыке В. Полянский со своей великолепной Симфонической капеллой. Ему выпало на долю сыграть сразу три российские премьеры. Сначала – апокалиптический «Всадник на белом коне», тематически близкий «Страстям по Иоанну» Губайдулиной. Затем – «Leb’ wohl…» («Прощай…») В. Суслина (на расставанье с С. Губайдулиной), наполненное пластами сонорики, и кроме того – монументальный концерт для баяна «Под знаком Скорпиона» с мастерским солированием Ф. Липса. Под конец – премьера еще одного монументального полотна Губайдулиной «Свет конца», вызвавшего бурный восторг зала.

В камерном концерте были исполнены «Quasi hoketus» (для фортепиано, фагота и альта), «Кватернион» (для четырех виолончелей), «Мираж: Танцующее солнце» (для восьми виолончелей). Губайдулина пожелала вставить в наиболее выигрышные места программы музыку своего друга В. Суслина, столь редко звучащую у нас, – его Соната для виолончели с ударными и «Переход границы» для альта, виолончели и контрабаса прошли просто великолепно.

Мировой премьерой стал юмористический «Татарский танец» (для баяна и двух контрабасов) с пентатоникой (!). А наиболее заинтриговал инструментальный театр «Превращение» (российская премьера), где шутовски «обиженный» тромбон (О. Макаришин) упорно «боролся» с четырьмя саксофонами, а затем преобразился в серьезного «героя», сыграв благородный ансамбль со всеми, и был остановлен роковым ударом тамтама.

(далее…)

№ 9 (1292), декабрь 2011

Тройной юбилей – 70-летие, 40 лет работы в Московской консерватории и 50-летие творческой деятельности – отметил заслуженный артист РСФСР, заслуженный деятель искусств РФ, декан Дирижерского факультета и завкафедрой хорового дирижирования профессор Станислав Семенович Калинин. Этому событию был посвящен торжественный концерт хора Московской консерватории, который прошел 29 октября в Большом зале в приподнятой, праздничной обстановке. На вечере прозвучали специально написанные ко дню рождения юбиляра сочинения наших современников: Ю. Буцко, Д. Дианова, Р. Леденева, В. Агафонникова, Ю. Тихоновой, Ю. Потеенко, А. Эшпая, В. Кикты, В. Калистратова и А. Вискова.

«Станислав Семенович – консерваторский человек, и вся его жизнь – здесь», – приветствовал Станислава Семеновича ректор профессор А. С. Соколов, открывший программу. С теплыми словами к С. Калинину обратился и народный артист СССР, лауреат Ленинской и Государственной премий, почетный профессор консерватории А. Я. Эшпай, отметивший высочайший профессиональный уровень коллектива, способного в один вечер «исполнить программу для нескольких хоров, которые должны учить ее 3-4 месяца». О творческом пути музыканта размышляют его друзья и коллеги.

Профессор Р. С. ЛЕДЕНЕВ:

Что привлекает в звучании студенческого хора Московской консерватории, которым руководит профессор С. С. Калинин? Во-первых, свежие, молодые голоса, их живость, легкость, гибкость. Во-вторых, их крепкая, профессиональная подготовка, точный, красивый звук. И, наконец, любовь к пению – делу их жизни, которое еще не стало для них чересчур привычной работой.

В репертуаре хора есть и классика, и новые произведения, которые требуют и понимания, и приспособления к новым приемам, краскам, средствам выразительности. Наверняка есть и трудности, например, связанные с текучестью коллектива. Их приходится преодолевать. Но каковы, качества руководителя – таковы и результаты!

Профессор В. Г. КИКТА:

С. С. Калинин – яркий, самобытный и талантливый представитель знаменитой «свешниковской школы», основанной на трудолюбии, постоянном самосовершенствовании и непоколебимой преданности высоким идеалам старых мастеров русского хорового искусства. Важнейшую роль в формировании и становлении Калинина-дирижера сыграл выдающийся хоровой деятель профессор Б. И. Куликов.

При жизни самого «хозяина» – так среди своих называли А. В. Свешникова – главному хормейстеру С. Калинину было позволено дирижировать Госхором СССР. Тогда это означало только одно: Александр Васильевич ему доверял. И жизнь показала, что Свешников не ошибся в своем выборе. Не на словах, а на деле Калинин свято верен памяти своего Учителя. Вспомним, что по его инициативе была составлена и подготовлена к печати уникальная и, пожалуй, единственная фундаментальная книга о А. В. Свешникове. Будущее поколение сможет по ней понять и оценить истинный масштаб выдающегося мастера.

Яркими событиями в музыкальной жизни столицы были выступления С. Калинина во главе хора Московской консерватории с историческими программами, посвященными памяти хоровых титанов: Н. Данилина, А. Кастальского, А. Никольского, П. Чеснокова, Н. Голованова, А. Давиденко, А. Свешникова. Эти концерты имеют высоко этическое, нравственное значение.

Что касается выбора С. Калининым хоровых партитур современных композиторов, то, по моему мнению, дирижер полагается в первую очередь на ценность самого музыкального материала и значимость идеи произведения. Его не прельщает абстрактное новаторство, за которым порой скрываются полное незнание основополагающих принципов хорового письма, а иногда необоснованная амбициозность и творческое бесплодие авторов. Как простой слушатель я испытываю радость, когда С. Калинин исполняет новые хоровые сочинения А. Эшпая, Р. Леденева, В. Агафонникова, А. Самонова, Ю. Буцко, В. Калистратова, А. Ларина, А. Киселева, Ю. Тихоновой.

Станислав Семенович – первооткрыватель и моих сочинений, за что я ему премного благодарен. Среди них: «Великопостная молитва» на слова Пушкина, «Милосердия! Господи! Ты милосерд!» на слова Гоголя, «Благослови, Господь, Россию» на слова В. Лазарева, а также хоровые концерты «Проходят дни, проходят ночи» на слова Т. Шевченко и «Возвращение святой Цецилии».

С годами мы были свидетелями, как постепенно, «кирпич за кирпичиком», складывалась хоровая школа уже и самого Станислава Семеновича. Сегодня в ней свыше пятидесяти хоровых дирижеров из России и зарубежных стран. Ученикам профессора С. С. Калинина теперь суждено нести и продолжать славные традиции отечественной хоровой культуры, взятые из рук своего Учителя!

Профессор Ю. М. БУЦКО:

Деятельность С. С. Калинина, особенно в последнее десятилетие, несомненно войдет в историю Московской консерватории как одна из ярких и славных ее страниц. Деятельность эта неразрывно связана с традицией хорового дела в консерваторских стенах, с именами таких мастеров, как К. Б. Птица, А. В. Свешников, В. Г. Соколов. Станислав Семенович либо непосредственно учился у них, либо работал с ними долгие годы. От них Калинин унаследовал то, что можно назвать большой традицией русского хора, а она, в свою очередь, идет от еще более ранних времен, в том числе – от славного Синодального хора, мастера которого стали первыми профессорами консерваторского хорового факультета.

(далее…)

№ 9 (1292), декабрь 2011

Московская консерватория имени П. И. Чайковского – один из исторических основателей Международного конкурса имени П. И. Чайковского, признанного национальным достоянием страны. И не только потому, что у его истоков стояли ее великие профессора – Э. Г. Гилельс, Д. Ф. Ойстрах, М. Л. Ростропович, чуть позднее – И. К. Архипова, а в ее стенах более полувека вершились конкурсные баталии. В мире существует сложившийся принцип, о чем свидетельствуют энциклопедические словари: значительные национальные музыкальные конкурсы имеют постоянное место проведения. И любому профессиональному музыканту известно, что конкурс имени королевы Елизаветы – это Брюссель; имени Маргариты Лонг и Жака Тибо – Париж; имени Шопена – Варшава; имени Баха – Лейпциг, имени Шумана – Цвиккау, имени Паганини – Генуя… Каждый из них именно в такой взаимосвязи – бережно хранимое национальное достояние своей страны, которым дорожат.

Конкурс имени Чайковского – это Москва! В противном случае это будет какое-то другое состязание, возможно и очень интересное, но без своих традиций и исторической памяти, включающей великие имена победителей и незабываемые события. Среди которых, в частности, необычайно волнующая для участников поездка «к Чайковскому» в Клин (которой впервые не было!) и многое другое… Разрыв XIV конкурса на два города – перенос состязаний скрипачей и вокалистов в Петербург – это нарушение основополагающей традиции, которое, подобно снежному кому с горы, с легкостью влечет за собой и другие потери.

Россия – музыкальная страна. В отдельных городах, особенно в Санкт-Петербурге, ежегодно проходят музыкальные соревнования разного уровня. Здесь – богатое поле для организационных экспериментов и реализации новаторских замыслов вплоть до создания новых привлекательных «брендов». Но конкурс имени Чайковского у нас – один. Как храм Василия Блаженного. Не случайно Московская консерватория, а шире – музыкальная Москва (и профессионалы, и любители – многолетние преданные энтузиасты конкурса Чайковского) бурлит до сих пор и жаждет обсуждения прошедших летом состязаний под незнакомым логотипом, но под именем XIV Международного конкурса имени П. И. Чайковского.

Редакция газеты «Российский музыкант» открывает публичную дискуссию на эту волнующую тему, приглашая к участию всех, особенно ведущих профессоров по специальностям, традиционно представленным на конкурсе Чайковского. В этом выпуске нашим собеседником выступает профессор П. И. Скусниченко, завкафедрой сольного пения, декан Вокального факультета.

– Петр Ильич, на Ваших глазах прошло много конкурсов имени Чайковского, Ваши ученики участвовали и побеждали на них, Вы тоже лауреат VI конкурса… Чем для Вас является этот московский форум?

– Раньше, в Советском Союзе, а теперь в России, конкурс Чайковского был главным соревнованием, на которое приезжали очень многие – не только принять в нем участие, но и просто послушать, поболеть за своих. Не могу передать, какая была радость, какое счастье – побывать на конкурсе, послушать, посидеть в переполненных залах. Это был двухнедельный праздник музыки в Москве – вспоминаются флаги, перетяжки на дорогах, афиши, вокруг Большого зала – щиты с фотографиями каждого участника и информацией о нем… Сейчас ничего этого не было, не было никакой рекламы, хотя денег в этот раз было потрачено больше, чем когда-либо. Мне было очень жалко этот конкурс, потому что он как бы нарочно провалился…

– Вы считаете, что конкурс провалился?

– Это был запланированный развал. Делить конкурс Чайковского на два города категорически нельзя! Он генетически связан с Московской консерваторией, с Москвой. На месте иностранцев я бы на такой конкурс вообще бы не приезжал!

Председатель Оргкомитета сказал, что «спасает конкурс» – не дай Бог, не откроется Большой зал, поэтому надо разделить его на два города. Но у нас есть Малый зал, есть зал Чайковского, Колонный зал, есть Дом музыки с несколькими залами, большой зал на Рублевке… Так что если бы не достроили Большой зал, то Москва смогла бы принять гостей и без него! Мы же не отбираем конкурс Римского-Корсакова, который проходит в Питере, – мы посылаем туда участников! И, конечно, когда разделили конкурс, стало не понятно: как слушать вокалистов или скрипачей? Не знаешь, что делать, – ездить в Питер?.. Это было главное, что развалило конкурс.

– В проведении конкурса много этапов. Первый – отбор участников. Как он проходил у вокалистов?

– Участники отбирались по дискам, что совершенно неправильно. Мне кажется, что все-таки для певцов, которые живут здесь, в России, можно выделить какой-нибудь зал и прослушать всех «живьем» за три дня. Когда отбирали нас, мы пели по 4-5 прослушиваний – к престижнейшему конкурсу готовились все консерватории, участники тщательно отбирались. Думаю, что на предварительном прослушивании должен быть один представитель из жюри, а остальные могут являться ведущими профессорами консерваторий – ведь соревнуется молодежь! Очень жаль, что в этом году Московская консерватория была практически отстранена от участия в отборе. Как и от судейства в жюри. В результате уже на этапе отбора «полетели» такие ребята, на которых мы рассчитывали и надеялись. Потом, правда, их почему-то «добирали»…

– Выходит, прошли совсем не те?

– И те, которые нужно, но половина – не те. Это делалось специально. В результате первое место отдали кореянке, третье – нашей Елене Гусевой; а второе и четвертое у женщин не досталось никому. Из мужчин первое место тоже получил представитель Кореи, второе Монголии; третье и четвертое – тоже никому не присудили. Ну неужели из 80 человек (только одних россиян было 40) не нашлось двух певцов и двух певиц, достойных премии?! Это же смешно! Давайте возьмем сейчас наших выпускников прошлого года и поставим их – пусть споют. Но половину из них даже не пропустили на конкурс. Очень больно за нашу страну!

– А что произошло с другими консерваторцами?

Нашу Марию Горелову сняли с I тура; бас Алхас Ферзба и его жена Екатерина Ферзба, очень хорошее сопрано, не прошли на III тур. Также не допустили в финал мою аспирантку Елену Терентьеву – лауреата многих конкурсов, в том числе конкурса им. Глинки, солистку «Новой оперы», которая поет все главные партии.

(далее…)

№ 9 (1292), декабрь 2011

Мы с Сергеем Леонидовичем лично познакомились в Зальцбурге в 1991 году. Я уже поступил в консерваторию и был с Т. П. Николаевой на курсах как ее студент. У С. Л. Доренского там тоже шли курсы. Я увидел очень большого человека, о котором много знал: декан факультета, «грозная личность». Но он держался в подчеркнуто демократической манере и сразу показался удивительно… своим.

С тех пор мы часто виделись, он бывал на моих выступлениях не только как декан, но и как человек, интересующийся пианизмом, давал мне какие-то указания, говорил, что больше понравилось, что меньше. У них с Татьяной Петровной были очень хорошие, приятельские отношения. Оба одной школы: Т. Николаева – прямая ученица А. Гольденвейзера, С. Доренский – ученик его ученика Г. Гинзбурга. При этом они были очень разными: Татьяна Петровна – стоик, Гранд-дама, при всей ее простоте (в хорошем смысле слова) она считала, что обязана нести себя в высоком ключе, держать дистанцию. Сергей Леонидович – человек абсолютно естественный, с ним очень просто общаться: он никогда не маскируется, никогда не «играет», в своих проявлениях он таков, каков есть и как себя чувствует в данный момент. И когда в ноябре 1993 года Татьяны Петровны неожиданно не стало – ее смерть была внезапным ударом, у меня никаких других мыслей, как учиться у С. Доренского, не возникло и переход в его класс оказался на удивление безболезненным.

Когда я пришел в класс С. Л. Доренского, там был невероятный состав: Руденко, Штаркман, ассистентами были очень молодые Писарев и Нерсесьян. Но еще более удивительной была атмосфера, когда все друг друга поддерживают. Нацеленность на доброжелательность, на то, что твои коллеги замечательно играют, что надо пойти их послушать, желание помочь, позаниматься, саккомпанировать – это черта класса Доренского. Все становятся такими, но это прежде всего идет от самого Сергея Леонидовича, который обожает музыку и обожает своих учеников.

Позднее я вспоминал, что в 1988 году (мне было 16 лет) готовился к конкурсу имени Баха в Лейпциге, уже прошел отбор в ЦМШ, но не мог приехать на всесоюзный отбор с первых в жизни зарубежных гастролей. Доренский принял в этом событии на удивление большое участие: он ходил в Министерство, добился прослушивания. Благодаря его помощи я участвовал в конкурсе Баха и взял 2-е место. Я тогда не обратил на это внимание, а сейчас поражаюсь. Он очень много делает для своих учеников, но я тогда не был его учеником! Все это было сделано из личной симпатии ко мне и моей игре…

И также Сергей Леонидович настоял, чтобы я играл на конкурсе Чайковского. В конце ноября умерла Татьяна Петровна, а в июне был конкурс. Перед этим я получил травму позвоночника, долго не занимался, и он считал, что конкурс – серьезный повод, чтобы быстрее войти в форму, а кроме того, хорошо, что на этом конкурсе его нет ни в жюри, ни на отборе, чтобы избежать разговоров, что он помогает своим ученикам. И в последний момент я подал документы… На этом конкурсе играли трое его учеников – Штаркман, Руденко и я. И все трое прошли в финал. Я очень благодарен Сергею Леонидовичу за настоятельный совет, за интенсивную подготовку к конкурсу, за успех.

С. Доренский – учитель от Бога. В какой-то мере он пожертвовал концертной деятельностью в пользу педагогической. Когда он показывал, особенно те вещи, с которыми сам выступал, это производило гигантское впечатление. С первой секунды рояль звучал невероятно! Тут два фактора: с одной стороны, конечно, музыкальный талант, с другой – чисто физические данные. У него удивительные руки – очень тяжелые, мясистые, мягкие, которым не нужно никаких усилий, чтобы играть пиано или фортиссимо. Все всегда звучит очень наполненно, тепло и красиво… Повторить это невозможно. Если одним словом – это свобода. Свобода звукоизвлечения. Я пытался учиться этому у Сергея Леонидовича. И сейчас, когда готовлю новые программы, всегда ему играю. Или в классе, или у него дома. Невероятно, как он может небольшим количеством слов раскрепостить, окрылить…

(далее…)

№ 9 (1292), декабрь 2011

80-летие своего именитого профессора Сергея Леонидовича Доренского Московская консерватория отпраздновала с большим размахом. В течение месяца в консерваторских залах шел «Парад пианистов» – фестиваль из шести концертов, в котором на сцену выходили как выпускники прошлых лет, так и нынешние студенты и аспиранты знаменитого фортепианного «класса Доренского».

Главный юбилейный концерт состоялся 5 декабря в Большом зале. Вместе с Большим симфоническим оркестром им. П. И. Чайковского (художественный руководитель В. Федосеев) во главе с Александром Сладковским в нем приняли участие титулованные питомцы Мастера, звезды мировой величины – Денис Мацуев, Николай Луганский, Екатерина Мечетина, Павел Нерсесьян, Андрей Писарев, Вадим Руденко, Александр Штаркман. И программа вечера была праздничной – «концертный звездопад» в честь Учителя. Прозвучали все три концерта Рахманинова (I части) и концерт Грига, Второй Прокофьева (I, II части) и концертная Сюита Цфасмана, а в заключение как победный салют – Первый Шостаковича (II, III, IV части), в котором Д. Мацуев и В. Лаврик (солирующая труба) виртуозно и с блеском поставили финальную точку.

Однако «собственно кодой» вечера стало шутливое музыкальное поздравление молодых пианистов класса С. Л. Доренского в сопровождении оркестра – «Фантазия ДО-РЕ», в котором все музыкальные пути вели к «тихой» вершине – мелодии «Happy birthday» на детском игрушечном рояле…

О любимом профессоре говорить и легко, и сложно. Легко потому, что слова идут из самого сердца и наполнены уважением, любовью и благодарностью. Сложно потому, что не хочется ничего упустить, забыть что-то важное…

Сергей Леонидович для меня не только профессор, обучающий фортепианной игре. Он – Учитель, который учит и Музыке, и жизни. В его класс заходить всегда радостно, его дом всегда открыт для студентов. Он знает о нас все – от чисто профессиональных проблем до самых личных. Иногда кажется, что он видит каждого насквозь – да скорее всего, так оно и есть. Это одно из его удивительных качеств – видеть в каждом самые яркие, самые важные черты музыкантского облика и бережно развивать их. Поэтому все выпускники его класса такие разные.

Никогда Сергей Леонидович не оказывает давления на ученика, никогда не ломает его натуру. Несколькими словами он может «собрать» то, что разваливалось, оформить что-то интуитивное в осознанное, подать идею образа… После того как сыграешь новую программу Сергею Леонидовичу, ее уже не страшно играть на любой сцене. Его одобрение – это высшая похвала для всех нас. Его фирменное напутствие перед выступлением – Играй хорошо, а не плохо! – стало для нас символом правильного сценического настроя.

Перефразируя известное изречение, можно сказать, что для Сергея Леонидовича любые ученики хороши, кроме скучных. Больше всего он ценит в молодом музыканте его увлеченность, горение и даже иногда может за эту увлеченность простить что-то, с чем сам не согласен.

Сидят: П. Т. Нерсесьян, С. Л. Доренский. Стоят: Д. Л. Мацуев, В. Л. Руденко, Н. Л. Луганский, А. А. Писарев

Когда Сергей Леонидович сам садится в классе за инструмент, это совершенно особые уроки. Его игра – это удивительная теплота в звуке, мягкость и естественность ведения фраз, это абсолютная искренность выражения музыкальных мыслей. Его звукоизвлечению невозможно подражать, и кажется, что под его руками звучит какой-то другой рояль, не тот, на котором только что играл кто-то из нас.

(далее…)

№ 8 (1291), ноябрь 2011

19 октября, в день 200-летия основания Царскосельского лицея, по уже установившейся 16 лет назад традиции межфакультетская кафедра фортепиано подарила слушателям великолепный концерт из цикла «Роняет лес багряный свой убор…»

В центре – пра-пра-пра-правнук А. С. Пушкина Борис Борисович Пушкин, первая слева – его супруга

Концерты кафедры всегда проходят при переполненном зале. Так было и в этот раз – несмотря на дополнительные места, Рахманиновский зал не смог вместить всех желающих. В программе наряду с музыкой, звучавшей во времена Пушкина, исполнялись произведения современных композиторов, посвященные великому поэту и его современникам. Это романс В. Халилова из цикла «Пушкинская триада» и романсы А. Самонова из вокального цикла «Из пушкинского времени». Все артисты продемонстрировали высочайшее мастерство, яркое и вдохновенное прочтение исполняемых произведений.

Особенную ноту в атмосферу вечера внесло присутствие прямого потомка Александра Сергеевича Пушкина – Бориса Борисовича Пушкина с супругой. Они не впервые на подобном мероприятии, и концерт произвел на них очень сильное впечатление. Почетные гости выразили благодарность всем участникам музыкального приношения великому поэту и его друзьям, поэтам Золотого века.

Кафедральные вечера посещают люди разного возраста, разного уровня музыкальной подготовки, но всех их объединяет желание прикоснуться к истинному искусству. После таких концертов веришь в то, что красота и доброта спасут мир. Низкий поклон вдохновителю, руководителю и участнику концерта – заведующему кафедрой профессору А. В. Самонову. Большое спасибо всем исполнителям, подарившим слушателям минуты духовного наслаждения. Публика любит вас и ждет новых встреч!

Юлия Гордон

№ 8 (1291), ноябрь 2011

Жюри конкурса

8 ноября в обновленном Большом зале завершился Третий Международный конкурс Московской консерватории для исполнителей на духовых и ударных инструментах. С 1 по 7 ноября на ставших ежегодными соревнованиях в этот раз встречалась очередная пара духовых – исполнители на кларнете и трубе. Авторитету конкурса способствовали приветствия Министра культуры РФ А. А. Авдеева, ректора профессора А. С. Соколова, возглавившего Оргкомитет, и профессора Г. Н. Рождественского – нашего главного специалиста в области оркестровых проблем.

Михаил Меринг, II премия

В третий раз были подтверждены и два главных условия международного конкурса: присуждается только одна первая премия и зарубежных членов в составе жюри должно быть более половины. Эти условия, естественно, были выполнены. В жюри по каждой специальности вошли пять человек.

С самого начала на председательские должности в жюри были приглашены концертмейстеры наших ведущих коллективов – заслуженный артист РФ Александр Калашков (оркестр Большого театра) и народный артист РФ Сергей Гиршенко (ГАСО), который за три дня до начала конкурса попросил, по известным причинам, освободить его от участия в жюри. Исправить положение любезно согласился заслуженный деятель искусств РФ, Кавалер Ордена искусств и литературы Франции, композитор Юрий Каспаров, доцент Московской консерватории.

В весомом жюри Московскую консерваторию представляли также народный артист РФ профессор Рафаэль Багдасарян (кларнет) и заслуженный деятель искусств профессор Вадим Новиков (труба). И, естественно, были приглашены авторитетные зарубежные исполнители, хорошо известные у нас в стране.

Михаил Гайдук, I премия

По специальности «кларнет»: Эдуард Бруннер (Германия), профессор нескольких высших учебных заведений Германии и Испании; Филипп Купер (Франция), победитель многих международных конкурсов, один из лучших представителей французской кларнетовой школы; Чарльз Найдик (США), профессор Джульярдской и Манхеттенской школ, музыкальных Маннз- и Куинз-колледжей.

По специальности «труба»: Эрик Обье (Франция), которому посвятили свои произведения многие современные авторы, участник жюри престижных конкурсов (АРД в Мюнхене и им. Мориса Андре во Франции); Дэвид Хикман (США), профессор Национальной консерватории г. Рюэль-Малмизон и Университета штата Аризона, авторитетнейший педагог, автор ряда работ по игре на трубе, трубе-пикколо, скоростному чтению с листа, президент Международной гильдии трубачей в 70-х годах ХХ века, которая удостоила его награды «За заслуги» (2005); Игорь Цецохо (Польша), профессор Музыкальной академии в Лодзи, долгие годы – солист симфонического оркестра Вроцлава и оркестра Академического театра оперы и балета в Минске, музыкант, который особое внимание уделяет старинной и современной музыке, в совершенстве владеет современной и барочной трубой.

В процессе подготовки в последних числах мая был проведен конкурс на лучшее обязательное сочинение для исполнения на втором туре. Победителями стали молодые композиторы Елена Рыкова (пьеса для кларнета соло «Играя шимми») и Денис Хоров (пьеса для трубы соло «Вверх»). Оба произведения прозвучали в исполнении лауреатов в программе заключительного вечера наряду с Концертом для кларнета с оркестром Б. Чайковского и Концертом для трубы с оркестром И. Н. Гуммеля.

(далее…)

№ 8 (1291), ноябрь 2011

Для людей творческих профессий отмечать свои дни рождения и, в особенности, юбилеи «трудовыми подвигами» – почти традиция. Лучший подарок для артиста – это возможность выйти на сцену. И VII Международный Осенний хоровой фестиваль стал таким юбилейным подарком самому себе для его инициатора, автора и бессменного художественного руководителя профессора Б. Г. Тевлина.

Национальный молодежный хор российских консерваторий

К себе на 80-летие Борис Григорьевич ни много ни мало пригласил фактически всю страну в лице Национального молодежного хора российских консерваторий. Это был фестиваль внутри фестиваля: молодые хоровые дирижеры из 18 российских вузов на протяжении девяти дней совершенствовали свое мастерство под руководством опытнейших профессоров – известных хоровых мастеров: Б. Г. Тевлина, Л. З. Конторовича, Л. А. Лицовой, а также их младших коллег – доцента Московской консерватории Е. К. Волкова и преподавателя А. В. Соловьева, который также внес огромный вклад в организационную подготовку и проведение этой творческой мастерской. Финальным аккордом Всероссийского мастер-класса стал концерт 18 октября в Большом зале, который, как справедливо сказал в своем приветствии ректор Московской консерватории А. С. Соколов, «станет памятной страницей в биографии молодых российских хормейстеров».

Поразил масштаб работы, осуществленной практически за неделю. Перед слушателями предстал настоящий хоровой коллектив, слушающий друг друга, моментально откликающийся на инициативы дирижеров, умело выполняющий разнообразные творческие задачи. Хотя с ребятами работали разные музыканты, но стиль Бориса Тевлина – стиль беспрекословной дисциплины и нацеленности на максимально высокий художественный результат – явно доминировал и очевидно принес положительные плоды. Иначе возможно ли не просто освоить, но по-музыкантски прочувствовать и вынести на суд публики 28 (!) произведений, охватывающих композиторские искания в диапазоне всего XX века – от Танеева, Стравинского до Фалика, Шнитке, Леденева… Конечно, с каждым дирижером открывались свои исполнительские нюансы. Как показалось, для Л. Конторовича, начинавшего концерт, было интересно заняться с ребятами пластикой фразы, поиграть на динамических контрастах – от еле слышного пиано до мощного тутти. Л. Лицова умеет «вызвончить» любой хор: под ее руками звучание Национального молодежного хора приобрело объемность, стереофоничность. У Б. Тевлина всегда важна драматургия программы. В данном случае были сознательно подобраны очень разные по техническим задачам произведения, чтобы показать, как работать с полифонией Танеева, как осваивать современные гармонические стили (Леденев, Евграфов, Эшпай), как «аккомпанировать» солисту (в хоре «Топи да болота» Пахмутовой, где открытием стал тенор А. Николаев). Для финальной кульминации были приготовлены номера с Даниилом Крамером, сразившего всех своим кипучим темпераментом и артистизмом.

Эксперимент с Национальным молодежным хором российских консерваторий, увенчавшийся блестящим успехом, стал своего рода «пробным камнем» в деятельности новой кафедры Современного хорового исполнительского искусства, открывшейся с этого учебного года на Композиторском факультете. В том, насколько важен сейчас такой альянс творцов и исполнителей (думается, и не только в хоровой сфере), позволил убедиться Круглый стол, организованный заведующим кафедрой профессором Б. Г. Тевлиным в дни мастер-класса. Надо было видеть, с каким энтузиазмом молодежь из отдаленных регионов нашей бескрайней родины записывала адреса сайтов представших перед ними живых  композиторов – Владислава Агафонникова, Кирилла Волкова, Юрия Евграфова, Дмитрия Дианова, Александра Коблякова, Алексея Сюмака, Татьяны Чудовой, – чтобы иметь возможность посмотреть там новые хоровые сочинения, пополнить копилку репертуара. Пламенную и актуальную речь произнес Владимир Тарнопольский, призывая новое поколение хоровых дирижеров не превращать концертную жизнь в музей, помнить о композиторах, живущих и творящих рядом со всеми нами. Думается, эта дискуссия – серьезная, доверительная, без скидок на возраст аудитории – стала важным нравственным уроком для всех ее участников.

(далее…)

№ 8 (1291), ноябрь 2011

Появление на концертной сцене даже одного инструмента великого Антонио Страдивари придает музыкальному событию высочайший статус. 20 октября 2011 года в Большом зале Московской консерватории состоялось беспрецедентное музыкальное действо: сразу семь творений гениального итальянского мастера ожили в руках молодых музыкантов из Франции и России.

Матье Арама, Лев Солодовников, Сергей Поспелов, Александр Котельников

Идея уникального проекта родилась всего четыре месяца назад. Один из самых влиятельных виноделов мира, известный французский меценат Бернар Магре, вместе со своей российской партнерской компанией «Алианта Групп» выступил с инициативой презентации в Московской консерватории скрипки Страдивари из его личной коллекции. Консерватория идею не только поддержала, но и значительно расширила: вместе с гостьей из Франции было решено представить публике шедевры Страдивари, хранящиеся в российской Государственной коллекции уникальных музыкальных инструментов. Покровителем международного культурного проекта стала ассоциация «Франко-Российский диалог», сопрезидентами которой являются с российской стороны глава ОАО «Российские железные дороги» В. Якунин, а с французской – почетный председатель компании «Total S. A.» Т. Демаре.

«Проект “Страдивари-диалог” восстанавливает связь времен, – подчеркнул в своем приветствии ректор профессор А. С. Соколов. – Некогда меценат Константин Третьяков подарил Московской консерватории скрипки великих итальянских мастеров, чтобы талантливая молодежь могла с их помощью достичь вершин исполнительского мастерства. Ныне эти уникальные инструменты вновь зазвучат в руках студентов  Московской консерватории». Чтобы отобрать достойнейших, среди студентов, аспирантов и молодых педагогов консерватории специально был проведен конкурс. Имена победителей не вызвали сомнений: все они уже успели зарекомендовать себя как яркие исполнители нового поколения.

Появление легендарных инструментов в стенах консерватории не могло остаться незамеченным. Музыканты, бережно несущие в руках заветные чехлы в окружении почетного эскорта охраны, неизменно притягивали любопытные взгляды. Каждого участника концерта, получившего инструмент для занятий, охрана сопровождала до класса, присутствовала на репетициях, дежурила за дверьми. Подобные меры не покажутся излишними, если вспомнить, что стоимость лишь одного творения Страдивари сопоставима с бюджетом небольшого государства.

Чтобы наладить личные отношения со старинными инструментами, российским музыкантам было дано всего четыре дня – ничтожно малый срок! Известно, чтобы «сродниться» с инструментом, нужно время, но и тогда никто не может гарантировать, что «взаимопонимание» сложится. Коварные «страдивариусы», открывая перед исполнителем поистине безграничные возможности, предъявляют и высочайшие требования к его мастерству. Божественный тембр, способный передать тончайшие нюансы интонации, раскрывает и все огрехи. Покорить своевольный инструмент удается далеко не каждому. В этом смысле французский музыкант, которому г-н Магре предоставил скрипку Страдивари в личное пользование, был в более выгодном положении. Однако к чести консерваторцев стоит отметить, что непосвященному слушателю догадаться об этом было невозможно.

Программа гала-концерта оказалась максимально разнообразной, охватывающей все грани скрипичного искусства. Аndante cantabile Первого струнного квартета Чайковского в исполнении Анны Коряцкой, Александра Котельникова, Александры Тельмановой и Александра Рамма с первой ноты заворожило невероятно мягким звучанием, мгновенно заполнившим весь Большой зал с его тонкой акустикой, ставшей еще прекраснее после реставрации. Сразу стало ясно, почему уже более трех веков секрет летящего и поистине неземного звука творений Страдивари, разгадать который не могут даже новейшие компьютерные технологии, не дает покоя человечеству.

Виртуозные вариации Паганини «I Palpiti» в исполнении Лены Семеновой заставили зал затаив дыхание следить за филигранным искусством скрипачки: исполнение флажолетов здесь сродни хождению по канату под куполом цирка. Следом Гайк Казазян сыграл «Размышление» Чайковского, и, пожалуй, в тот вечер это был один из самых органичных тандемов музыканта со своим инструментом. Глубина смысла и психологическая точность каждой интонации, свойственные скрипачу, воплотились в нежнейшем тембре скрипки, отметившей в прошлом году трехсотлетний юбилей. А парение мелодии в высоком регистре было столь прекрасным, что к горлу буквально подкатывал ком.

Виолончелист Александр Рамм, яркий музыкант, хорошо знакомый публике по недавнему конкурсу Чайковского, исполнил третью часть Сюиты для виолончели соло Кассадо. Сдержанность исполнительской манеры подчеркнула благородный тон виолончели, когда-то принадлежавшей графам Шереметьевым, хотя исполнению не хватило артистической свободы и огня, способного «зажечь» публику. Сосредоточен и погружен в мир Сонаты Изаи для скрипки соло был Лев Солодовников, творивший на сцене свой причудливый и глубоко органичный звуковой мир.

Резким контрастом на фоне «интеллигентных» выступлений московских музыкантов выделялся французский скрипач Матье Арама. И выбор произведений – «Хабанера» Сарасате и Вариации на оригинальную тему Венявского, и свободная манера игры свидетельствовали о его стремлении увлечь публику зажигательными ритмами и эффектными взмахами смычка, даже в ущерб хорошему вкусу.

(далее…)