«Поворот винта» Святослава Рихтера
№ 1 (1330), январь 2016
Титульный лист клавира
Закончился 2015 год, год столетия нашего великого соотечественника – Святослава Рихтера. В многочисленных событиях, которыми отмечался этот юбилей (см. «РМ» 2015, № 4 – ред.), имели полное право занять свое место и мы – Моцартовское общество. Ведь оно было создано с благословения и при поддержке Святослава Теофиловича. Вместе с ним в организации и работе Общества принимали участие Н. Л. Дорлиак, О. В. Лепешинская, Е. Г. Сорокина, А. Г. Бахчиев. Общество существует уже 25 лет, и все это время им руководит известная оперная певица, профессор Московской консерватории Галина Алексеевна Писаренко.
Галина Алексеевна имела счастье многолетней дружбы и совместного творчества со Святославом Теофиловичем. В разное время они подготовили несколько концертных программ (Шимановский, Метнер, Григ), с успехом исполненных в России и за рубежом. Помимо этого их связывает еще одна совместная творческая работа – первая в России (СССР) постановка оперы Б. Бриттена «Поворот винта». Произошло это в далеком 1984 году на «Декабрьских вечерах» в Музее изобразительных искусств им. Пушкина (в 1985 г. этот спектакль был показан также в Ленинграде и Киеве). К величайшему сожалению, видеозапись спектакля, кроме нескольких эпизодов, была «случайно» испорчена: Министерство культуры того времени скептически отнеслось к решению Рихтера поставить эту оперу Бенджамина Бриттена.
С тех пор прошло 30 лет. Время изменилось радикально. В те далекие времена, о которых идет речь, зарубежные оперы у нас пели на русском языке. Правда, в печати и на ТВ уже тогда велись горячие споры между сторонниками исполнения опер на языке оригинала и теми, кто ратовал за исполнение на русском. Но для С. Рихтера вопрос не подлежал обсуждению. Он твердо знал, чего хотел. А хотел он, чтобы слушатель мог без дополнительного напряжения следить за развитием событий, особенно если на сцене происходит что-то необыкновенное. Но такое возможно только тогда, когда понимаешь, о чем поют. А в «Повороте винта» происходят страшные события, и Рихтер хотел, чтобы слушатель полностью ощутил это.
Цель свою он определенно достиг. Я помню, как однажды во время репетиции Святослав Теофилович, желая показать исполнителю, каким образом нужно сыграть эпизод, чтобы зрителю стало страшно, вдруг, словно ящерица, прилип к декорации, распластав на ней руки и изменив до неузнаваемости выражение лица. Сделано это было так неожиданно и правдоподобно, что мальчик, исполнявший роль Майлса, заплакал от страха.
В одной из статей, посвященных этой постановке, указано, что режиссировали оперу С. Т. Рихтер и Б. А. Покровский. Мягко выражаясь, дело обстояло не совсем так. Действительно, Рихтер пригласил Бориса Александровича на одну из последних репетиций – ему хотелось услышать мнение и, может быть, советы великого мэтра. После репетиции на вопрос Рихтера (точных слов я уже не помню, но хорошо запомнил содержание диалога): «Ну что вы можете сказать?» Покровский ответил: «Мне кажется, вам стоит заняться оперной режиссурой». Реакция последовала незамедлительно: «А что, я уже плохо играю на рояле?», – великий Рихтер любил шутку. Покровский высоко оценил режиссерскую работу Рихтера. По его мнению, что-либо изменять или добавлять необходимости не было, и только сделал несколько очень ценных замечаний исполнителям и скорректировал некоторые мизансцены.
Главную роль Гувернантки в опере «Поворот винта» исполняла тогда Г. А. Писаренко. Партия – не из легких: она занята в 15-ти из 16 сцен. Опираясь на великолепные актерские и вокальные данные певицы, С. Рихтер достиг в своей постановке впечатляющего результата. Успех спектакля был огромным и заслуженным. Известный дирижер Дмитрий Китаенко, присутствовавший на премьере, был потрясен тем, что он услышал и увидел на сцене. «Это самое сильное музыкальное впечатление за весь год», – так определил он свои ощущения от спектакля.
Занимаясь режиссурой, Святослав Теофилович находил время помогать и мне в работе над русским текстом оперы. Известно, что у каждого певца бывают свои «удобные» и «неудобные» ноты, гласные и прочие предпочтения. На репетициях некоторые из них обращались ко мне с просьбой переделать текст, чтобы им было легче спеть ту или иную фразу. Предъявляя строгие требования к слову, Рихтер против небольших переделок не возражал. А в некоторых местах простой перевод ничего не давал русскому слушателю. Рихтер, например, предложил свой вариант текста взамен цитаты из стихотворения ирландского поэта У. Йейтса «Второе пришествие», которая русскому слушателю не предлагала никаких аллюзий. Помимо этого, Святослав Теофилович сам перевел «Пролог» к опере. Таким образом, С. Рихтер мог бы справедливо быть упомянутым на афише и в программках как один из авторов русского текста, но из скромности он не позволил упомянуть себя даже в качестве режиссера.
В юбилейный год Рихтера история постановки «Поворота винта» была продолжена Моцартовским обществом публикацией клавира оперы (первой в России) с оригинальным текстом и текстом на русском языке в том виде, в каком она исполнялась в 1984–1985 годах. Так мы отметили еще и столетие Бриттена, отделенное от юбилея Рихтера всего на несколько месяцев. Два друга, два гения музыки вновь встретились в 2015 году на страницах одной из самых популярных опер ХХ столетия.
Презентация клавира состоялась в марте 2015 года на торжественном вечере, посвященном столетию со дня рождения Святослава Рихтера. В нем приняли участие многие музыканты, но мне хочется рассказать о выступлении совсем еще юной студентки МГК Анастасии Мукориной. Как «прелюдию» ко всему концерту она впервые публично исполнила Серенаду, сочиненную отцом Святослава Рихтера Теофилом Даниловичем. Рукописный оригинал Серенады хранился у Г. А. Писаренко. Светлый и прозрачный тембр голоса юной Анастасии естественно сливался с такими же светлыми, прозрачными гармониями и трогательной мелодией, сочиненной человеком, давшим миру великое чудо, которое мы называем Святослав Рихтер…
Александр Розинкин,
автор русского текста к опере Б. Бриттена «Поворот винта»