В служении музыке
№ 7 (1290), октябрь 2011
7 октября в Рахманиновском зале состоялся концерт памяти профессора кафедры теории музыки Е. В. Назайкинского (1926–2006), приуроченный к 85-летию со дня рождения выдающегося музыковеда. Открыли вечер два вступительных слова – проректора профессора А. З. Бондурянского и завкафедрой современной музыки профессора В. Г. Тарнопольского, которые отметили весомый вклад Евгения Владимировича в отечественную музыкальную науку и педагогику, широту его творческих интересов и глубину личности.
В первом отделении выступил Ансамбль Московской консерватории «Студия новой музыки» во главе со своим руководителем Игорем Дроновым. Прозвучала музыка А. Пярта, В. Лютославского и Ч. Айвза. Весьма символичным выглядело включение в программу «Mozart-Adagio» Пярта для скрипки, виолончели и фортепиано. Именно это трио стало последним сочинением, которое Евгению Владимировичу довелось услышать на концерте этого творческого коллектива.
Смелым экспериментом для московской публики оказалось исполнение знаменитого опуса Айвза «Вопрос, оставшийся без ответа» для камерного ансамбля, прозвучавшего в полной темноте и без музыкантов на сцене (они расположились на балконе и за входной дверью в зал). Такая интрига, однако, вполне вписалась в программу концерта, скомпонованного по принципу стилевого контраста и разнообразия.
В начале второго отделения в исполнении солистов «Московского трио» – Александра Бондурянского (фортепиано), Владимира Иванова (скрипка) и Михаила Уткина (виолончель) – прозвучало Фортепианное трио ре минор В. А. Моцарта. Горячо, под неистовые овации после каждого номера принимали Камерный хор Московской консерватории под управлением его бессменного художественного руководителя и главного дирижера Бориса Тевлина. Как всегда блестяще была исполнена программа из русской духовной и современной музыки. Помимо заявленных сочинений В. Калинникова, С. Рахманинова, Ю. Евграфова, А. Чайковского и Р. Щедрина прозвучали партитуры Е. Подгайца и А. Эшпая, великолепно вписавшиеся в контекст мемориального вечера.
Пока жива память о человеке, пока собираются ученики и коллеги – будет жить и его дело. А дело Евгения Владимировича Назайкинского не сводилось только лишь к науке или педагогике. Всей жизнью он служил Музыке и родной консерватории, безгранично веря в высшее предназначение своей профессии.
М. В. Воинова,
преподаватель МГК
Только очень крупные мастера могут себе позволить представить слушателям целые монографии, посвященные выдающемуся композитору или одному крупному жанру. Сразу вспоминается С. Фейнберг, сыгравший все сонаты Скрябина, а затем предложивший цикл из 48 прелюдий и фуг Баха (позже его опыт повторила Т. Николаева). Михаил Воскресенский записал цикл из 27 фортепианных концертов Моцарта. Понятно, что многие его звенья всегда фигурировали в симфонических программах замечательного пианиста. Однако осуществление такого глыбистого проекта потребовало и особых усилий – введения «недостающих» звеньев.
Бессмысленны споры о том, где меломаны получат больше впечатлений – слушая игру крупного исполнителя в концертном зале или в камерной домашней обстановке. И сиюминутное, и запечатленное навсегда имеют свои несопоставимые преимущества. При прослушивании записи есть возможность вернуться, чтобы сопоставлять, сравнивать, – словом, не просто наслаждаться, но и раздумывать, размышлять над услышанным.
У М. Воскресенского толкование клавирных концертов Моцарта идет от внутренней концепции музыканта, поставившего весь богатейший арсенал своей звуковой палитры на службу собственному восприятию музыки. На мой взгляд (вернее слух), М. Воскресенский, много и блистательно играющий романтический репертуар, осознанно как бы разрушает сложившееся именно в романтическую эпоху восприятие Моцарта, творца совершенной музыки музейной красоты. Озвучивая весь моцартовский двадцатисемичастный текст, пианист словно создает гигантский вариационный цикл на жанр классицистского концерта. Воскресенский рисует внутри единого стиля очень разные звуковые образы составляющих его партитур. Здесь одни только длят романтическую традицию, а другие приближены к современному звуковому артикулированию, где интонация психологизируется. Сказанное, однако, не означает, что у пианиста вообще не осталось никаких связей с романтическим этапом исполнения моцартовских концертов. Выразительное дыхание вокальных фраз оттеняется четкостью преподнесения звуковых приемов почти беспедальной игры, где изысканный показ ведущих звеньев фактуры не заслоняет общего субъективно-личностного отношения к этой музыке. Отсюда в звучании инструмента только возрастает роль декламационности и попыток приблизиться к естественному звучанию клавира. Порой же возникает аллюзия и на клавесинную звучность.
Осенью 2011 года состоялось знаменательное событие для музыкальной науки России: только что организованное в нашей стране «Общество теории музыки» (ОТМ) вступило в «Федерацию европейских обществ теории и анализа музыки» наряду с обществами Франции, Италии, Великобритании, Германии – Австрии – Швейцарии, Бельгии и Нидерландов. Объединение произошло в рамках конгресса «EuroМac-2011», проходившего в консерватории Св. Чечилии «вечного города» Рима с 29 сентября по 2 октября.
Стиль органной музыки Александра Федоровича, сложившийся в один из самых загадочных периодов отечественной музыкальной истории, весьма многогранен. Форма фуг у него, несмотря на преклонение перед музыкой Баха, полностью отвечает традициям масштабного полифонического жанра начала ХХ века. Виртуозность композиторской техники, песенная выразительность и непринужденность многоголосного изложения позволяют отнести фуги Гедике к вершинам русской полифонии. Прелюдии же являют собой образец органной музыки, имеющей прежде всего оркестровый прообраз (хотя просветленное, благостное настроение церковного прелюдирования на piano им тоже не чуждо). Удивительно, что при абсолютной языковой ясности, логичной и великолепно выстроенной драматургии эти прелюдии и фуги дались далеко не всем.
Наиболее органичным, зрелым и завершенным стало выступление обладательницы второй премии и спец-приза за исполнение музыки Гедике, выпускницы Московской консерватории Натальи Ужви. Сложная и в то же время сбалансированная программа, исполнительский профессионализм, продуманные, корректные и взвешенные регистровки позволили Наталье ровно и с неизменным успехом пройти весь конкурсной путь. Замечательно, что в свободную программу финала помимо обязательной пьесы она включила произведение молодого композитора Сергея Константинова, победившего в консерваторском конкурсе на лучшее сочинение для органа.
В финале выступило пять конкурсантов с совершенно непохожими программами. Возможности инструмента открыли перед ними широкое поле для фантазии и проявления творческой индивидуальности при исполнении обязательной композиции – Токкаты Федора Строганова, ноты которой были опубликованы за две недели до начала состязания. В результате премия за исполнение этой композиции досталась дипломанту конкурса, аспирантке из Нижнего Новгорода Ольге Бестужевой, чья сценическая воля и тонкая природная музыкальность были по достоинству оценены всеми членами жюри. Другим дипломантом стала одаренная и достаточно яркая Юлия Драгинда, правда несколько опрометчиво включившая в программу сложнейшую сонату Ройбке.
«Такой музыкант как Тевлин в любой точке земного шара был бы просто подарком судьбы, подарком неба, было бы это в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Берлине или Шанхае. Он умеет увлекать людей и музыкой, и идеей, и поступком» – в мудрой простоте слов Родиона Щедрина звучит «лейтмотив» жизни и творчества выдающегося русского хорового дирижера и педагога, народного артиста России, заведующего кафедрой современного хорового исполнительского искусства профессора Бориса Григорьевича Тевлина, отмечающего в этом году 80-летний юбилей.
и продемонстрируем звучание Большого зала. Еще никто в Большом зале не издавал ни одной ноты», – сказал ректор профессор А. С. Соколов, открывая заседание Попечительского совета 6 июня. Такой приятный сюрприз для маститых попечителей был первым шагом возвращения великого зала в музыкальный мир. За ним последовали экспертиза акустики – вечером того же дня; выпускные торжества консерватории, ознаменовавшие публичный выход возрожденного зала «в свет»; и, наконец, открытие XIV конкурса им. П. И. Чайковского в его исторически родных стенах, что было принципиально важно для Московской консерватории и очень многих выдающихся музыкантов.
«Произведены уникальные работы по реставрации и сохранению звучания зала… Причем удивительно, что после реставрации качество стало лучше, поскольку мы очистили подземные помещения под залом от техники и зал стал резонировать как в пол, так и в потолок», – подчеркнул Министр культуры А. А. Авдеев, докладывая 9 июня на заседании президиума Правительства РФ о готовности Большого зала Московской консерватории.
«Сначала фантазируя, потом все более укрепляясь в своих намерениях, мы решили, что надо вернуть то, что забыли», – рассказывает ректор. Речь идет о прекрасном витраже Святой Цецилии в фойе Большого зала, утраченном во время бомбежки 1941 года. Образ Святой Цецилии, покровительницы духовной музыки, в течение столетий волновал воображение художников – прекрасную деву с разными музыкальными инструментами изображали в широком диапазоне смыслов: от условного, духовно-религиозного наполнения до вполне светского, где женская красота и одухотворенность олицетворяли красоту искусства Музыки. Для нас особенно интересен витраж-триптих в честь Святой Цецилии в Кафедральном соборе в Оксфорде, созданный в 1870 году. Возможно, именно он побудил В. И. Сафонова, главного создателя нового здания Московской консерватории, и архитектора В. П. Загорского, строителя всего архитектурного ансамбля в духе античного храма, украсить фойе нового зала красивейшим витражом. Ныне возрожденный в санкт-петербургской мастерской Вадима Лебедева, он вновь занял свое историческое место. Теперь Покровительница музыки, 110 лет назад пришедшая в наш «Храм искусства дорогого», как пелось в Гимне на открытие Большого зала, вновь осеняет его пространство. А 10 июня Митрополит Волоколамский Иларион, председатель отдела Внешних церковных связей, член Попечительского совета Московской консерватории, по благословению Патриарха Кирилла совершил обряд освящения обновленного зала.
«Такое быстрое завершение работ было бы невозможно без поддержки на самом высоком уровне», – заявил ректор со сцены, открывая благотворительный Фестиваль Большого зала, когда предоставил слово заместителю мэра Москвы по социальной политике Л. И. Швецовой и председателю комитета Госдумы по культуре, члену Попечительского совета Г. П. Ивлиеву. Свои приветствия и наилучшие пожелания передал также мэр Москвы С. С. Собянин; в качестве личного участия в проектах консерватории он выделил крупную денежную сумму для финансирования молодежного фестиваля, стартовавшего в камерных залах.
Основную тональность конференции задал проф. А. С. Соколов: на пленарном заседании именно он высказал идею создания Общества и крупными штрихами наметил основные пути, которыми в последующие дни «разошлась» конференция. В своем докладе он подвел итоги работы кафедры теории, перечислив основные ее достижения (разработка теоретических концепций, методологии, спецкурсов, публикация монографий и учебников, открытие исследовательских лабораторий, новых секций и т. д.), свежие веяния и направленность дальнейшего развития при сохранении ценнейших традиций кафедры, сложившихся при Е. В. Назайкинском. Проф. В. Н. Холопова расставила междисциплинарные акценты в теории музыки как сумме разных наук (включая философию, этику, нейрофизиологию, психологию, лингвистику, аксиологию и т. д.), на пересечении которых возникают новые концепции. Историческую картину формирования русских теоретических школ обрисовал проф. К. В. Зенкин, точно указав переломный момент, когда «теоретики перестали смотреть на историков свысока» и была осознана необходимость исторического подхода в теории музыки. Важнейшие функции историографии от унификации фактов и источников до философского обобщения пути человечества перечислил проф. М. А. Сапонов, выразив «неопозитивистское» отношение к будущему науки.
66-ю годовщину Великой Победы Московская консерватория отметила не только торжественным собранием и концертом, данным в честь ветеранов накануне праздника. За ними последовала ставшая ежегодной поездка студентов и аспирантов в «Город воинской славы» – Ельню Смоленской области. Именно сюда осенью 1941 года в составе 8-й стрелковой дивизии народного ополчения Краснопресненского района были мобилизованы более 100 консерваторцев, многие из которых здесь и погибли.
В этом году особый статус визиту Московской консерватории в Ельню придало участие в нем ректора профессора А. С. Соколова. После встречи с главой Ельнинского района В. В. Шестаевым ректор со студентами посетил военно-мемориальный комплекс, а также Вечный огонь и Аллею Славы. Здесь в 2009 году были захоронены останки неизвестных защитников Родины, найденные поисковиками в двадцати районах Смоленщины.
В начале февраля произошло одно из тех событий концертной жизни, что хотя и изредка случаются в наши дни, но не перестают удивлять. Знакомое уже нескольким поколениям энтузиастов ренессансной вокальной полифонии имя Питера Филлипса, руководителя всемирно известного английского вокального ансамбля «The Tallis Scholars», появилось на афише Рахманиновского зала.
Очередной визит английского «директора музыки» – некоторое время назад Филиппс занял престижное место музыкального руководителя основанного в 1264 году Мертон-колледжа в Оксфорде – включал в себя три мастер-класса и лекцию. Программа концерта была подобрана Филлипсом особым образом: входящие в нее сочинения (за исключением мессы Берда) образовывали пары друг с другом, будучи написаны на один и тот же литургический текст или перекликаясь иначе (последний номер программы – мотет Виктории – «Vidi speciosam» – содержал музыкальную цитату из мотета его предполагаемого учителя Палестрины «Tu es Petrus», исполненнего первым).