№ 1 (1215), февраль 2003

Вспоминая Нину Петровну Емельянову, бывшую легендой в тридцатые-сороковые годы ушедшего века, можно позволить себе поэтическую метафору сказав, что эта, сотканная на небесах из голубизны и титана, божественного облика маленькая женщина за роялем становилась гигантом, с естественным чувством конструкции исполняемого, четкостью замысла, яркостью темперамента, всегда сдерживаемого сильным волевым началом. Сегодня Нина Емельянова – одна из прекрасных страниц истории русского пианизма и снова легенда.

Проф. Римма Хананина

Проф. Виктор Мержанов,
народный артист СССР:

Нина Петровна Емельянова – замечательный человек, выдающийся деятель музыкального искусства, яркая концертирующая пианистка, профессор, давший миру многих талантливых музыкантов, достойно представляющих русскую фортепианную школу. Ее имя по праву выгравировано на мраморной Доске почета. Ее яркие, содержательные концерты слушали в 24-х странах. Незабываемым стало ее выступление со знаменитым дирижером Шарлем Мюншем, с которым с удивительным совершенством был исполнен Четвертый концерт Бетховена. Особенно хочется вспомнить о ее работе, как в классе, где всегда было много студентов, так и на факультете, лучшим, справедливейшим деканом которого она была в то время. Особенностью ее деятельности было понимание традиций Московской консерватории, традиций, связанных с именами Рахманинова, Скрябина, Игумнова, Оборина, Софроницкого, Серебрякова, Николаевой, Флиера, Гилельса, Фейнберга, Гольденвейзера, всех создателей русской школы пианизма…

Нина Петровна прекрасно понимала значение этих традиций внутри нашей Консерватории, понимала их значение для родного (да и мирового) искусства. Ею проводились факультетские вечера воспоминаний и концерты памяти основателей консерватории. В программах экзаменов по специальности наряду с сочинениями западных композиторов важную роль играли произведения Рахманинова, Скрябина, Прокофьева. Тщательно изучалась и новейшая современная русская и западная музыка. Серьезное внимание уделялось и конкурсам (объективные отборы). Нина Петровна оставила записи высокого класса, которые вполне могут служить ценным ориентиром для изучения студентами этих сочинений. Особенно хотелось бы отметить запись Прелюдий Рахманинова, «Исламея» Балакирева.

Александр Безруков,
директор Московской филармонии:

В класс Нины Петровны Емельяновой я попал в 1967 году после внезапной кончины моего преподавателя, замечательного музыканта и педагога М. Я. Сивер. Для меня, еще не оправившегося от утраты любимого учителя, привыкшего к училищной «родительской» опеке, приглашение в класс Нины Петровны было не только обретением нового педагога и наставника, но и довольно непростым переходом в атмосферу вузовского образования, и конечно, головокружительным прорывом в мир большого пианистического искусства. Это был ее жизненный, творческий принцип – помогать начинающим пианистам обрести себя, достичь поставленной цели, поверить в собственные силы, раскрыть данный природой потенциал. И самое главное и драгоценное качество – то, чего я тогда просто не понимал, – это ее необычайная ответственность за своего ученика, за его творческое и человеческое будущее.. В ее стремлении передать громадный пианистический и жизненный опыт, терпимости к ошибкам и ложным ценностям молодости проявлялась мудрая душа Нины Петровны – доброй, отзывчивой, понимающей, любящей и многое нам прощающей. Нина Петровна всегда начинала урок, сидя в кресле за небольшим столиком. Прослушав, сделав пометки в нотах и прокомментировав исполнение (или то, что хотелось назвать «исполнением»), она садилась за второй инструмент и… начинался урок мастерства. Ее игра была ярче, убедительней, зримее любых слов и наставлений. Оставалось только вслушаться, точнее – услышать и осмыслить, как должны звучать пассаж или фраза, как должны двигаться пальцы, руки, плечи и попытаться достичь того же совершенства, той же красоты. На уроках в классе Нины Петровны всегда поражало отсутствие какой-либо дистанции, превосходства педагога над своими воспитанниками. Она всегда добивалась обратного – самостоятельности и личностной творческой определенности. Было главное: совместное музицирование, кропотливая работа над постижением тайн исполнительского творчества, настойчивое продвижение к вершинам мастерства. И нескрываемая радость открытия, вдохновляющая и окрыляющая.

(далее…)

№ 1 (1215), февраль 2003

29 ноября 2002 года в Московской государственной консерватории прошли традиционные исторические чтения Кафедры истории зарубежной музыки. На этот раз они были посвящены памяти выдающегося ученого, музыковеда-историка, замечательного педагога, профессора Московской консерватории Надежды Сергеевны Николаевой (1922–1988).

Диапазон ее интересов охватывал музыку от эпохи барокко до первой половины ХХ века, но основное внимание было сосредоточено на истории музыки XIX века – от Бетховена до Брукнера. Её капитальные труды о Бетховене, Шумане, Вагнере находятся за общими шапками учебников для спецкурса по истории зарубежной музыки, над которым Н. С. Николаева работала практически всю жизнь. Единственная книга – «Симфонии Чайковского», вышла в 1958 году – в год Первого конкурса им. Чайковского. Эта монография сочетает в себе высокий уровень академизма и поэтическую образность, демонстрирует истинную культуру музыковедческого мышления, достоинство и естественность стиля. Вспоминая работу над книгой, ее редактор Н. Г. Шахназарова рассказала собравшимся, что монография оставила у нее «одно из самых сильных редакторских впечатлений». Прошло 45 лет, но это исследование и по сей день не потеряло своего значения.

В составе участников конференции преобладали ученики Н. С. Николаевой (Н. А. Гаврилова, Е. И. Гордина, Е. Л. Гуревич, И. В. Коженова, Е. В. Сысоева, О. С. Фадеева, А. А. Филиппов, Е. М. Царева), а тематика определялась в основном кругом ее научных интересов. Е. Л. Гуревич, анализируя лучшие традиции отношений Учителя с учениками по переписке педагога и директора (1889–1905) Московской консерватории В. И. Сафонова, сравнила их с взаимоотношениями Н. Николаевой со своими студентами. По мнению Е. М. Царевой, прошедшей под руководством Николаевой путь от курсовой работы до докторской диссертации, Надежда Сергеевна «создала школу отношения к истории музыки», которая «до сих пор направляет поступки музыковедов». Доказательством этого был доклад «Симфонии Чайковского как музыковедческая проблема», в котором Е. М. Царева поставила новые вопросы о жанре симфонии в творчестве Чайковского.

В нескольких докладах были освещены темы, разработка которых начиналась под руководством Надежды Сергеевны: она поддержала в свое время интерес Е. И. Гординой к музыке балканского региона, направила научную деятельность И. В. Коженовой на исследование творчества Яна Сибелиуса, подсказала О. С. Фадеевой очень важную и мало освещенную у нас тему ораториальных жанров в музыке XIX века. Новые ракурсы раскрытия этих тем были связаны с вопросами бытования сербской поэзии в музыкально-поэтическом искусстве, различных авторских версий произведений Сибелиуса, сравнения ораторий Листа и Берлиоза на духовные сюжеты. Произведения Мартину и Онеггера, созданные в середине прошлого века, были абсолютно новыми в те годы, когда к ним обратились Н. Гаврилова и Е. Сысоева, – сейчас научный интерес выступавших направлен к явлениям, обобщающим музыку ХХ столетия.

(далее…)

№ 1 (1215), февраль 2003

Завершился конкурс камерных ансамблей имени С. И. Танеева. Примечательно что в ХХ веке. Он стал Международным. Такое изменение статуса предопределил успех предыдущих – Всероссийских открытых (1996, 1999). Учредителями I Международного конкурса им. С. И. Танеева выступили Министерство культуры РФ, Администрация Калужской области, Международный культурный центр, Московская государственная консерватория им. П. И. Чайковского, Российская академия музыки им. Гнесиных, Международный Союз музыкальных деятелей.

Параметры и особенности прошедшего в г. Калуге большого «Танеевского камерного собрания» дают обильную пищу для размышлений.

Прежде всего, география и количество участников. В 1-м туре приняло участие более 40 ансамблей (фортепианных дуэтов, трио, квартетов и квинтетов). Все более увеличивающееся число коллективов, присылающих свои заявки и аудиокассеты свидетельствует о том, что достигается одна из целей конкурса – привлечение молодых музыкантов к процессу ансамблевого музицирования. Еще лет десять назад, когда исполнители камерной музыки великого композитора исчислялись единицами, об этом можно было только мечтать. А то, что в «танеевских конкурсах» уже выступали музыканты более десяти стран (в последнем – 8), говорит о возрастающем интересе к творчеству композитора, его все более широком распространении в мире – что также является целью конкурсов. (Косвенно это подтверждается и приходящими из Австралии, Испании, Англии, заявками на ноты танеевских камерных опусов и включением танеевского фортепианного квартета в программу конкурса имени И. Брамса в Польше). Достигается и еще одна цель – появление на карте России новых очагов культуры. Теперь таким новым постоянно действующим центром камерно-ансамблевого исполнительства стала Калуга (во многом благодаря заинтересованной помощи калужских губернаторов: и бывшего – В. В. Сударенкова, и нынешнего – А. Д. Артамонова, и, разумеется, членов их команды – Е. М. Тришина, А. И. Типакова, Н. К. Абрамовой).

Успех конкурса на всех его этапах был во многом обеспечен деловитостью Оргкомитета, возглавляемого Т. Н. Хренниковым. Международный статус конкурса нашел отражение и в составе жюри, в которое вошли крупные мастера камерно-ансамблевого исполнительства и педагогики. Постоянный Председатель жюри – доктор искусствоведения, профессор, зав.кафедрой истории и теории исполнительского искусства Московской консерватории, Президент Ассоциации камерной музыки МСМД Т. А. Гайдамович. Ей всякий раз удается создать из членов жюри единый ансамбль, в котором преобладают профессионализм, объективность, коллегиальность и доброжелательность. Московская консерватория была представлена еще двумя профессорами – зав. кафедрой камерного ансамбля и квартета Т. А. Алихановым и А. З. Бондурянским. В жюри также вошли профессора РАМ им. Гнесиных – зав.кафедрой камерного ансамбля и квартета Г. А. Федоренко и И. М. Анастасьева, профессор Петербургской консерватории А. А. Жохова, Председатель Союза композиторов Москвы О. Б. Галахов, Ректор Тбилисской консерватории – проф. М. Доиджашвили, зав.кафедрой камерного ансамбля и квартета Белорусской Академии музыки проф. Н. С. Щербаков, декан исполнительского факультета Университета штата Массачусетс проф. Дж. Лоттон (США) и профессор Лондонской высшей музыкальной школы Ст. Попов (Великобритания).

(далее…)

№ 1 (1215), февраль 2003

Закончился юбилейный год А. Ф. Гедике. Ему был посвящен котором Второй Московский международный органный фестиваль. Сегодня, на пороге Третьего фестиваля, отдадим должное этому знаменательному событию

Торжественное открытие фестиваля состоялось в Большом зале консерватории концертом, посвященном 125-летию со дня рождения основателя московской органной школы Александра Федоровича Гедике. Московская публика, привыкшая к ежегодным вечерам памяти Гедике, традиционно проводимым кафедрой органа и клавесина консерватории, и на этот раз заполнила до отказа весь Большой зал. Говорят, даже сам Гарри Гродберг, не найдя свободного местечка, ютился где-то в одном из проходов первого амфитеатра. Предварило программу концерта проникновенное вступительное слово проректора по научной и творческой работе Елены Геннадиевны Сорокиной, которую связывала с А. Ф. Гедике многолетняя дружба.

Этот концерт, увы, оказался единственным Hommage’ем Гедике со стороны московских органистов, да и в целом музыкальной общественности. Удивительно, что для наследия этого выдающегося музыканта, сделавшего столь много для развития органа в нашей стране и Московской консерватории в частности, не нашлось места в концертных программах, скажем, филармонии, в передачах телевидения и радио (к счастью, удалось поговорить о его личности и творчестве на радио «России» и «Орфей»). Бурные пиаровские акции музыкальных изданий миновали скромное имя Гедике… Может быть и к лучшему? Ведь необычайная скромность Александра Федоровича и при жизни не позволяла ему выпячивать себя, «пробивать» публикации своих многочисленных сочинений (большинство которых остается неизданными и по сей день) и, как говорят сегодня, «раскручиваться». Быть может, и он, с его природным аристократизмом, натурой подлинного музыканта и интеллигента считал, что «быть знаменитым некрасиво»?

Жаль, что самобытный композиторский и исполнительский талант Гедике, его вклад в историю органной культуры России, благодаря которым орган получил в нашей стране статус самостоятельного инструмента и заставил считаться с фактом своего существования, пребывают в совершенно незаслуженном забвении. Неужели беспредельная преданность органу Большого зала консерватории, который Гедике безмерно любил и для которого созданы почти все его органные произведения, так и останется только легендой, ничему не научившей нас красивой историей?! Хотелось бы верить, что нет.

(далее…)

№ 1 (1215), февраль 2003

Уважаемые коллеги, дорогие друзья!

Московская консерватория для всех нас не просто место, куда мы ходим «на работу» и «за зарплатой». Это наш дом! Единый и неделимый. Сегодня этот дом хотят разрушить. Понятие «экономическая целесообразность» вытесняет из сознания некоторых людей такие простые истины как «нравственный долг» и «историческая память». А помнить надо.

БОЛЬШОЙ ЗАЛ МОСКОВСКОЙ КОНСЕРВАТОРИИ – это имя, как имя великого человека, которое знают музыканты всего мира. Сочетание этих слов неразделимо. Ещё в 1872 году консерватория приобрела в полную собственность дворец на Большой Никитской, а великая подвижническая деятельность В. И. Сафонова превратила Московскую консерваторию в главный музыкальный центр страны. Гениальная идея – соединение учебного заведения с изумительным концертным залом – осуществилась в 1901 году, и с тех пор Московская консерватория является уникальным, единственным в мире учебно-концертным комплексом.

Консерваторский комплекс строился на средства из Императорской казны, на взносы промышленников и купцов, меценатов, любителей музыки, в строительстве принимали участие лучшие архитекторы и художники. В Париже был заказан великолепный орган, на котором уже 11 апреля 1901 года Шарль Видор дал первый концерт. Открытие Большого зала 7 апреля 1901 года было огромным событием в культурной и общественной жизни России.

Уникальная акустика Большого зала сделала его любимым для всех великих музыкантов, здесь выступали Рахманинов и Скрябин, Шаляпин и Собинов, Никиш и Вальтер, Прокофьев, Рихтер, Ойстрах, Софроницкий… С 1933 года в Большом зале проходят репетиции и спектакли оперной студии Московской консерватории.

Большой зал многое пережил: здесь были митинги в 1905 году, лазарет в 1914, в зале топили печки в 1919, в 1941 студенты и педагоги сбрасывали с крыши фугасные бомбы. Но и в самые тяжелые времена Московская консерватория сохраняла свой ритм работы. Когда в последние годы в кинотеатрах открывались мебельные салоны, в консерваторских залах не прекращались концерты, в том числе и бесплатные. У нас растет вступительный конкурс, обучается свыше 200 иностранных студентов, в залах проходят уникальные по качеству концерты наших педагогов и коллективов. Возможность играть в таких залах дает нашим студентам неоценимый опыт. В Большом зале репетируют консерваторские хоры и оркестры, оперная студия, работает студия звукозаписи. Для всех студентов Большой зал – святое и любимое место, куда их пускают по студенческим билетам, здесь они продолжают учиться, на эту сцену они выйдут играть на конкурсе им. Чайковского, петь в хоре, выступать в оркестре. Здесь проходят ежегодные Торжественные выпускные концерты. Здесь же находится и Музей Московской консерватории. Большой зал изначально был задуман как часть консерватории, никто за 100 лет не додумался превратить его в обычную «концертную площадку»!

(далее…)

№ 1 (1215), февраль 2003

Фестиваль «Автопортрет» в честь Родиона Константиновича Щедрина (к его 70-летию) стал большим, радостным праздником, проходившим в первой половине декабря 2002 года в Москве и Петербурге. При этом видную роль сыграла Московская консерватория – и своими залами, и своими артистическими силами, и своей полной энтузиазма слушательской аудиторией.

Фестивалю навстречу консерватория провела в Рахманиновском зале встречу с композитором: с вопросами, ответами и музыкой. Композитору был вручен Диплом Почетного профессора Московской консерватории (присужденный еще в 1997 году) и Золотая медаль и Диплом лауреата 2002 года Фонда И. Архиповой за создание оперы «Мертвых душ». Один из первых вопросов был: что значит для современного композитора фольклор? Ответ Щедрина: «Композитор только тогда интересен для других наций, когда он связан с корнями земли, родившей его, воспитавшей, давшей силы»… Вопросы и ответы о новых сочинениях: премьера оперы «Очарованный странник» по Н. Лескову для концертной сцены пройдет в Нью-Йорке в Линкольн-центре, композитор опасается далекости американцев от этого русского сюжета (сейчас знаем – был полный успех), симфонические «Диалоги с Шостаковичем» уже трижды были сыграны в Америке. В связи с больным вопросом о жизни молодых композиторов Щедрин обратил внимание, что на Западе открывают факультеты коммерческой музыки, где авторов учат работать для рекламы, для клипов и т.д. По мнению мэтра, композитор сам должен входить в широкую жизнь, и «если профессия тебя не кормит, грош тебе цена». А каков его творческий завет как композитора? «Интуиция и высокая образованность».

Гала-концерт открытия фестиваля прошел в Большом театре, велась прямая трансляция по телевидению. Большой симфонический оркестр им. П. И. Чайковского под управлением В. Федосеева с блеском исполнил популярные «Озорные частушки», Фортепианный концерт № 4 (солист – Олли Мустонен). Камерный хор Московской консерватории под управлением Б.Тевлина – театрализованную версию хоровой кантаты «Казнь Пугачева». Венчал программу самый знаменитый балет Щедрина – «Кармен-сюита».

Поистине колоссальным достижением Alma mater стало исполнение в Рахманиновском зале Щедрина всего цикла 24 прелюдий и фуг учениками класса проф. С. Л. Доренского. Их было семеро: Ф. Амиров, В. Кузнецов, А. Сальников, Е. Мечетина, Т. Лазарева, Т. Мичко, В. Игошина. Первое отделение – диезные тональности – исполняли мужчины, второе – бемольные тональности – дамы. Почтенный музыкант внушает ученикам острейшее чувство современной интонации: Щедрин у них звучит как их собственный родной язык, они в нем – у себя дома. Семеро – студенты, аспиранты, лауреаты конкурсов – различны по индивидуальности. А. Сальников играл свой блок скорее как «движущуюся архитектуру», В. Кузнецов, наоборот, – с ассоциациями: импровизации, танцевальности, с широкой палитрой звуковых средств, с наполненной смыслом виртуозностью. Ф. Амиров исполнил все наизусть. «Дамская половина» также блистала и виртуозностью, и содержательностью. В. Игошина заинтриговывала редкой интересностью каждого звука. Стремительно прославившаяся за последнее время Е. Мечетина играла зрело, с яркой подачей каждого выразительного штриха. А скрытый режиссер (проф. С. Л. Доренский) еще и выстроил весь концерт как единое, динамичное и захватывающее целое.

(далее…)