№ 4 (1269), апрель 2009
Сейчас много говорят о том, что Эдисон был лидером в том направлении композиторского творчества, которое по существу вывело отечественную музыку на мировой уровень. Проявления этого лидерства были ощутимы уже в консерваторские годы. Вокруг Эдисона всегда образовывалось некое сообщество единомышленников, которое он каким-то образом формировал, притягивая к себе прежде всего тех, кто разделял его жадный интерес к новой музыке. (далее…)
№ 2 (1267), февраль 2009
Жизнь представляется мне пестрой лентой, которая все раскручивается и раскручивается… Один кадр сменяется другим, что-то выпадает из памяти, другое всплывает, и неожиданно представляются картины явственные, осязаемые, пронзительные… 1994 год… Лев Николаевич Власенко дает сольный концерт в Малом зале консерватории. В программе его любимые композиторы – Бетховен, Лист. Многие знают о тяжелой болезни исполнителя. Может быть, поэтому более внимательно всматриваются в его слегка заострившиеся черты, чуть менее лучезарные глаза и улыбку. Волнение и радость от того, что снова на сцене, снова творчество, снова это ни с чем не сравнимое переживание, так хорошо мне знакомое, – концерт. Увы, он оказался последним в долгой, напряженной исполнительской карьере музыканта. В 1996 году Льва Николаевича не стало. Мы же, слушатели, профессионалы и любители, коллеги и ученики, конечно, не могли этого предвидеть, да и не думали об этом. Лева сыграл замечательный концерт! (далее…)
№ 3 (1250), март 2007
Композитор Карен Суренович Хачатурян — один из старейших профессоров Московской консерватории и один из немногих здравствующих учеников Дмитрия Дмитриевича Шостаковича. О Шостаковиче, о времени и о себе профессор К. С. Хачатурян рассказал своему ученику Ярославу Судзиловскому.
Карен Суренович, закончился юбилейный год Шостаковича…
И мне немножко жутко становится оттого, что ему сто лет исполнилось! Я ведь помню его молодым, на невероятном творческом подъеме. Он был очень подвижным, энергичным, великолепно играл на рояле. Я учился у него в то время, когда были написаны Восьмая и Девятая симфония, Скрипичный концерт…
№ 1 (1248), январь 2007
К 150-летию со дня рождения Александра Кастальского
Современный слушатель, приходящий на концерт в Рахманиновский зал консерватории, не всегда помнит о том, что еще в прошлом веке это помещение, расположенное в историческом здании по адресу Б. Никитская, д. 11, принадлежало Синодальному училищу церковного пения. Долгое время его возглавлял выдающийся деятель русской хоровой культуры, композитор, дирижер и преподаватель Александр Дмитриевич Кастальский. В 1918 году Кастальский сумел на основе Синодального училища создать Народную хоровую академию, стараясь максимально сохранить дореволюционные хоровые традиции. Он принадлежит к числу тех счастливых избранников судьбы, творчеству которых суждена жизнь вечная.
Родившийся в Москве 28 ноября 1956 года, Кастальский нашел свое призвание в религиозном искусстве и создал на основе старинного церковного наследия новый национальный художественный стиль. Мир русской старины с ее церковными роспевами и мирскими песнями, народным и храмовым зодчеством, иконописью и прикладным искусством пронизывает музыку Кастальского. Он был и тонким ценителем искусства древности, и пытливым его исследователем-реставратором, и мечтателем-сказочником. Буйная фантазия уносила то в Древнюю Русь, то далеко за ее пределы — в Египет, Китай, Грецию, Иудею… Духовные сочинения Кастальского (им было написано около 130-ти хоров, монументальное «Братское поминовение», кантаты, музыкальные действа и реставрации) составляет ценнейший пласт русского искусства.
№ 1 (1248), январь 2007
Н. Г. Рубинштейн (1863 г.), дар З. А. Игнатьевой
19 декабря консерватория, как и год назад, торжественно отметила Николин день — именины Николая Григорьевича Рубинштейна. Традиция чествовать великого музыканта, устраивая праздничный спектакль или концерт, зародилась еще при жизни Рубинштейна и существовала вплоть до революции 1917 года. В советский период и знаменитые «Рубинштейновские обеды», и Николин день, равно как и все церковные праздники, были отменены и преданы забвению. Но сейчас мы присутствуем при возрождении этих замечательных традиций. В начале мероприятия с приветственным словом к собравшимся в Большом зале обратился ректор – народный артист России профессор Т. А. Алиханов, а затем оперный коллектив МГК показал «Богему» Пуччини. Перед началом и в антракте для сотрудников, педагогов и студентов в фойе Большого зала состоялось чаепитие с баранками. Об истории возникновения Николиного дня рассказывает директор Музея имени Н. Г. Рубинштейна, кандидат искусствоведения Е. Л. Гуревич.
№ 9 (1247), декабрь 2006
Прошел год, как не стало Татьяны Алексеевны Гайдамович – выдающегося музыканта, замечательного педагога и общественного деятеля – человека и Мастера, без которого невозможно представить себе историю и жизнь консерватории. Трудно назвать имя какого-либо известного музыканта, который, обучаясь в Московской консерватории, не испытал бы мощного творческого влияния Татьяны Алексеевны. Поклониться ее памяти пришли друзья, ученики и почитатели – зал был переполнен. О значении ее личности, ее вкладе в музыкальную культуру говорили министр культуры и массовых коммуникаций России А. С. Соколов и народный артист России В. А. Берлинский.
№ 8 (1246), ноябрь 2006
Этот год ознаменовался не только 140-летним юбилеем консерватории, но и столетием со дня кончины выдающегося русского композитора, пианиста и дирижера, общественного и государственного деятеля, профессора Московской консерватории Антония Степановича Аренского.
А. С. Аренский (1861–1906) вошел в историю мировой культуры как создатель шедевров в области оперной, фортепианной и камерно-инструментальной музыки, автор ярких и вдохновенных страниц оркестровой и вокальной классики. Постоянно выступая с концертами в качестве пианиста и дирижера в России и за рубежом, Аренский руководил концертами Русского хорового общества (1888–1895), был управляющим Придворной певческой капеллой (1895–1901). Класс свободного сочинения Антония Степановича в Московской консерватории можно без преувеличения назвать эталонным. За 13 лет преподавательской деятельности он воспитал не только известных всему миру С. В. Рахманинова, А. Н. Скрябина, Н. К. Метнера; именно выпускники класса А. С. Аренского по композиции – А. Н. Корещенко, С. В. Рахманинов и Ф. Ф. Кенеман – были удостоены по специальности Большой золотой медали. У Аренского учились также А. Б. Гольденвейзер, К. Н. Игумнов, братья Г. Э., Л. Э. и Ю. Э. Конюсы, Р. М. Глиэр, сестры Евг. Ф. и Ел. Ф. Гнесины, А. Т. Гречанинов, С. Н. Василенко, А. Ф. Гедике, Л. В. Николаев и многие другие. Кроме того, Аренский является автором теоретических трудов: «Краткого руководства к практическому изучению гармонии» (1891), «Руководства к изучению форм инструментальной и вокальной музыки» (в 2-х частях: 1893, 1894), «Сборника задач (1000) для практического изучения гармонии» (1897), по которым учились многие поколения музыкантов.
№ 8 (1246), ноябрь 2006
К 150-летию со дня рождения С. И. Танеева
Это звание, никем не присужденное, но всеми признанное, сохранилось за Сергеем Ивановичем Танеевым на многие годы. Оно принадлежало ему как знак безупречного нравственного служения прекрасному и высокому. Оно подразумевало и многообразную общественную деятельность Танеева, и его исключительную по масштабам педагогическую и просветительскую работу, и его исполнительство, и научные достижения, поднявшие русское музыкознание на европейский уровень. Наконец, его композиторское творчество, далеко не сразу оцененное по достоинству. Музыка Танеева, как и вся его жизнь, проникнута высоким этическим началом, в ней слышна глубокая убежденность в торжестве истины и добра. «Он мне всегда представлялся той «правдой на земле», которую когда-то отвергал пушкинский Сальери» (C. Рахманинов).
Жизнь Танеева была теснейшим образом связана с Московской консерваторией. Он поступил в нее одним из первых, и его имя открывает почетную доску выпускников, удостоенных золотой медали. Он стал ее профессором, поднявшим на неслыханный уровень преподавание теоретических дисциплин, воспитавшим целую плеяду учеников, среди которых блистают имена Скрябина и Рахманинова. Четыре года Танеев был директором консерватории, наследником ее основателя Н. Г. Рубинштейна. Танеевские традиции стремились сохранить в более поздние времена, ибо в них – залог жизнеспособности Московской консерватории. Как сказал один из его учеников, «Танеев был велик и гениален своей нравственной личностью и своим исключительно-священным отношением к искусству».
№ 6 (1244), сентябрь 2006
2006 год будет навечно отмечен 100-летием Шостаковича, первым столетием великого композитора и великого гражданина.
Современники и грядущие поколения познают все о России XX века не через учебники истории, а через музыку Шостаковича. От страницы к странице по произведениям Шостаковича можно проследить все вехи истории нашей многострадальной страны. Его тонкая и чувствительная душа отражала не только такие события как войны, перевороты, репрессии, но и тончайшие нюансы хода истории и человеческих жизней. «Большинство моих симфоний – надгробные памятники. Слишком много у нас людей погибло неизвестно где. И никто не знает, где они похоронены. Даже близкие не знают», – писал Дмитрий Дмитриевич, – я готов написать сочинение о каждом из погибших. Но это невозможно. Поэтому я посвящаю им всю свою музыку».
Его критиковали, оскорбляли, даже травили. Поучали – какую музыку нужно писать, какую нет. В конце концов, его лишили права преподавать композицию в Московской и Ленинградской консерваториях. И тем не менее Шостакович все это пережил. Он имел все возможности покинуть нашу страну и жить в довольстве, удобстве, сытости. Любая страна с распростертыми объятиями приняла бы Дмитрия Дмитриевича, но Шостакович дышал, страдал, голодал вместе со своей страной, и мысль оставить свою родину не посещала его.
№ 6 (1236), октябрь 2005
Пытаюсь вспомнить сейчас, когда же мы все-таки познакомились… Я поступила к Нейгаузу в 1948 году… Да, тогда же и познакомились!
У Лёвы очень интересная судьба. Он учился как композитор. Композиторы должны проходить общее фортепиано, и он учился по «общему фортепиано»… у Нейгауза. Ходил на уроки и был полноценным учеником класса Нейгауза, играл на классных вечерах, даже на конкурсе играл… Нейгауз его очень любил, выделял, это было заметно во всем. Потом, он же играл необыкновенно хорошо! Я помню его IV концерт Бетховена, g-moll’ную Английскую сюиту Баха. А в первый раз я слышала, как он играл в Малом зале Прелюдии Кабалевского, которые в его исполнении показались мне тогда совершенно гениальной музыкой.
Лёва жил в своем особом мире. А реальный мир возник, когда появилась Ира и стала как бы стержнем всех его дел. Мы учились с Ирой на одном курсе. Она была дружна со Светиком – так звали в детстве Рихтера (они оба из Житомира). Слава помог ей устроиться в консерваторию к Нейгаузу.
№ 3 (1233), апрель 2005
Год шестидесятилетия Великой Победы совпадает с моим 70–летним юбилеем.
Быстротечно бежит время…
Мне было 10 лет, когда закончилась долгожданной победой всенародная Великая Отечественная война. Мальчишкой я бегал к проходящим на фронт поездам в глухой сибирской деревушке под Омском. Когда воинские составы ненадолго останавливались, я со своими сверстниками пел солдатам, которые нас угощали из своих военных котелков, песни военных лет.
Судьба моя, как и моих близких, в то время складывалась по законам военного времени. Взрослые воевали, дети и престарелые отдавали все свои силы на трудовом фронте: «Всё для фронта, всё для победы!» Мой отец — кадровый офицер, всю войну служил в авиации, был ранен, имел боевые награды. Три его брата по призыву ушли на фронт и не вернулись.
№ 1 (1231), январь — февраль 2005
Среди всех искусств, музыка наиболее таинственна и загадочна. Она как бы невесома, свободна от земного тяготения, рождается и умирает в неведомых пространствах, глядит на нас пристальными очами, приковывая смертного человека к Иному бытию. Но поселяется она в нашем сердце, в средоточии дыхания и жизни, и тогда мы жаждем не расставаться с нею; мы начинаем любить ее, и растет и крепнет наше взаимное тяготение.
М. В. Юдина
В Овальном зале Музея им. Н. Г. Рубинштейна 4 декабря 2004 г. прошло музыкальное собрание, посвященное 105-летию со дня рождения Марии Вениаминовны Юдиной, великой пианистки, преподававшей в Московской консерватории 15 лет. В 1936–1951 годах она была профессором на кафедре специального фортепиано, вела аспирантуру пианистов, занималась со студентами класса камерного пения. Камерному пению, как и камерному ансамблю (в Институте им. Гнесиных), Мария Вениаминовна отдала многие годы, считая эти формы лучшими на пути к музыкальному синтезу, овладеть которым стремилась всю жизнь, пробуя себя даже в оперной режиссуре (музыкальное руководство постановкой оперы-оратории Танеева «Орестея» силами студентов МГК в мае 1939 г., а затем и в 1946 г. в Ансамбле советской оперы ВТО). За два года до смерти И. В. Сталина М. В. Юдина, как и ряд других педагогов Московской консерватории, попала в жернова кампании «борьбы с космополитизмом» и была уволена. Она уже работала по совместительству, Та же судьба ждала ее и в Институте им. Гнесиных, но, к чести директора, Е. Ф. Гнесиной, в этом вузе ее отстояли.