№ 4 (1226), май 2004

…так называлось представление солистов кабарэ-шоу Бостонского музыкального театра (США), который  выступил в Рахманиновском зале Московской консерватории. Его основателем и художественным руководителем с 1976 года  является Шарлотта Кауфман, профессор Новоанглийской консерватории в Бостоне, клавесинистка, музыковед, специалист в области американского музыкального театра.

Первый раздел  («Корни») был посвящен традиции шоу, восходящей к середине ХIХ века – менестрельному театру и его главному представителю Стивену Фостеру. Его песня «Скачки в Кейптауне» настолько популярна в Америке, что ее часто считают народной. Также прозвучали рег-таймы С. Джаплина, патриотические гимны Ч. Айвза, знакомящие с традицией популярных песен второй половины  ХIХ века. Как важные явления  ХХ века Ш. Кауфман представила  песни Дж. Гершвина из «Порги и Бесс», У. Болкома и А. Копленда.

Во втором разделе программы исполнялись блюзы легендарного У. Хенди и Х. Арлена, инструментальные сюиты попурри – «Medley» Ф. Уоллера (1904–1943) и Д. Эллингтона. «Ритмы Бродвея» были представлены произведениями Д. Гершвина, К. Портера и Д. Эллингтона.  Раздел  «Стандарты джаза» показал такие направления, как суинг, Бибоп и hot jazz. Каждый номер  предварялся  кратким экскурсом в историю жанра.

Исполнители шоу – Мара Бонде (сопрано),  Дэвид  Рипли (бас-баритон, руководитель оперной студии в университете Нью-Хэмпшир), Дэн Лошен (фортепиано),  Рич Эпплмэн – контрабасист, зав. Кафедрой контрабаса в музыкальном колледже Беркли в Бостоне), Бертрам Леманн (ударные).  Необычайная обаятельность, чистота интонации и  выразительность фразировки характерны для молодой певицы  М. Бонде. Д. Рипли продемонстрировал блестящие артистические и вокальные способности, умение  передать образ каждой сцены. Оба солиста показали пластичность движений, богатую мимику и покорили наших слушателей. Сюрпризом для публики стало появление на сцене посла США  господина  А. Вершбоу, сыгравшего на ударных.

М. Бонде и Д. Рипли провели мастер-классы для молодых певцов Оперной студии консерватории. В мастер-классе, подготовленном проф. В. Ф. Ждановом и проф. А. А. Петуховым, выступили Н. Осадчая, Л. Макарская, А. Вершинин, Э. Фейгинова и корейский певец Че Ен Джун. Они исполнили арии и дуэты из мюзиклов Д. Гершвина, Ф. Лоу, Б. Кэмферта, Д. Макхью, Э. Пресли и др. (концертмейстер А. Осипян). Главное внимание американские певцы сосредоточили над созданием яркого сценического образа и особенно пластики движения. Особый интерес вызвал мастер-класс по джазовой импровизации для классического трио состава – фортепиано, контрабас и ударные. Каждый из трех солистов  (Бертрам Леманн, Дэн Лошен и Рич Эпплмэн) рассказал об искусстве импровизации и студенты включились в исполнение вместе с американцами.

Руководитель театра Шарлотта Кауфман прочитала лекцию «Кабаре как зеркало жизни и общества». Она представила историческую панораму кабаре, начиная с представлений  20-х годов в Германии, Франции и затем в США. Свой рассказ Ш. Кауфман сопровождала  показом слайдов и прослушиванием музыкальных фрагментов. Ей  любезно ассистировала жена посла США госпожа Л. Вершбоу. Были прослушаны песни Шенберга, Сати, Берлина, Бернстайна, Сондхайма. Профессор С. Федер, автором двух монографий о Ч. Айвзе, прочитал лекцию «Айвз и его Америка», в которой наряду с освещением мало известных фактов творческой биографии был представлен анализ вокальных сочинений композитора и его незаконченной  «Вселенской симфонии».

Куратор программы,
профессор С. Ю. Сигида

№ 4 (1226), май 2004

Георгий Иванович Сальников – композитор, профессор Московской консерватории, заслуженный деятель искусств России, кавалер ордена Отечественной войны 2-й степени и нескольких медалей. Начало войны Сальников встретил в музыкальном училище при Консерватории, где учился на фортепианном факультете. Дирекция училища отправила многих студентов, в том числе и его, на уборку урожая.

«…Вместе со мной, – рассказывает Георгий Иванович, – на этих работах был композитор Герман Галынин, будущий проректор по учебной работе Московской консерватории Мстислав Смирнов, музыканты разных профессий. В сентябре мы вернулись в Москву. Меня с отцом отправили копать рвы в Кунцево (тогда это было Подмосковье). Публика там была разная. Много рабочих с фабрик и служащих с различных предприятий. Чем ближе к ноябрю, тем атмосфера становилась более напряженной. Особенно мне памятен день 16 октября, когда после тревожных сводок Информбюро люди толпами уходили из Москвы. Шли куда угодно, лишь бы спастись. День или два не работали булочные, поскольку временно не работали хлебозаводы. Это был самый трудный день. По улицам летал пепел от сжигаемых документов, книг. Все боялись, что если немцы войдут, раздастся масса взрывов: многие дома и учреждения были заминированы. Я жил тогда на Остоженке, недалеко от того места, где до 1931 года был храм Христа Спасителя. Воздушная тревога периодически заставляла бегать нас в метро и бомбоубежища. Помню, как новый 1942 год мы встретили очень скромно, с опаской, но и с надеждой, что все изменится. Но, как известно, 1942 год не принес нам никакой радости. Немцы шли и шли вперед. И хотя у Москвы их остановили, они продвигались по другим направлениям…».

В 1942 году Сальникова из-за плохого зрения признали негодным к военной службе, и он продолжил прерванную учебу в училище, которое, в отличие от консерватории, не было эвакуировано. Но этот период оказался недолгим. «…Весной 1943 года я уже должен был окончить училище. Но зимой я вновь проходил военную комиссию, и тут меня признали ограниченно годным к военной службе. Мне тогда еще написали: “годен к строевой службе в очках”. Было ведь очень много потерь в первые два года войны, и людей просто не хватало…». В феврале Георгий Иванович оказался на Северо-Западном фронте, в районе Демянска. Тогда там началось наступление наших войск. О некоторых эпизодах фронтовой жизни Сальников говорит с усмешкой:

(далее…)

№ 4 (1226), май 2004

Глинка – имя не-собственное, невместимое сознанием, несо-вместимое с суетой, не из-местимое кораблем предыдущей и последующей музыки – русской и нерусской. Это вообще не наименование человеческое, а – пароль, шифр для посвященных, освященный и освещенный заревом собственной царственной непреложности, непреходящести, непереходящести в новые качества и количества романсов, ансамблей, оперных и оркестровых партитур. Звук фамилии композитора – явление музыкальное само по себе, оркестровое, темброво-колористическое, чувственное-осязаемое («Имя твое – льдинка в руке…»). Смысл этой фамилии лишь для русской музыки – характерное первооснование почвенности. Не немецкий ручей, а маленький островок библейской суши («…и мелем, и месим…»), отторгнутый у полноводного половодья.

С детских времен образ Глинки предстает ненаписанным сценарием немой фильмы.

Крупно: МИХАИЛ ИВАНОВИЧ ГЛИНКА – ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ КОМПОЗИТОР.

Кадр: стоит толстенький в сюртуке, рука за обшлагом, брови насуплены, голова в полуобороте

Кадр: оживает, начинает гневно вращать очами, хлопает свободной рукой по столику

Крупно: графин подскакивает на столике от ударов пухлой руки

Крупно: усато-бородатый рот активно что-то произносит; брызжет слюна

(не слышно)

Его судьба – такая управляемая во всех прижизненных отправлениях и проявлениях своей непредсказуемости – после смерти делает сказочные виражи на пути к бессмертию. Созидательная энергия наследников, последователей и исследователей смерчем проносится по незасеянным нивам рассеянного слуха, оставляя кое-где странной («Я с детства не любил овал…») формы зерна. Их назвали органически неквадратными и высевали затем при каждом располагающем к краеугольности или предполагающем угловатость случае. Почвенность Глинки взошла угольностью Мусоргского и игольностью Скрябина.

(далее…)

№ 4 (1226), май 2004

Весной 2004 года (20 мая по старому стилю и 1 июня по новому) Михаилу Ивановичу Глинке исполнится 200 лет. Эта дата широко отмечается в России. Можно с уверенностью сказать о беспрецедентном доселе размахе глинкинских торжеств, самом грандиозном за истекшие два столетия. В апреле 2003 года в Большом Театре состоялась новая постановка «Руслана и Людмилы» и прошел международной научный симпозиум, посвященный проблемам исполнения и изучения этой оперы. По плану, утвержденному Министерством культуры Российской Федерации, в 2004 году предполагается провести 47-й Всероссийский музыкальный фестиваль им. Глинки в Смоленске; Фестиваль искусств в Москве (включая концертные программы в рамках Московского Пасхального фестиваля под руководством В. Гергиева) и Санкт-Петербурге. Концерты, посвященные 200-летию Глинки, пройдут в различных городах нашей страны, в том числе в Костроме, Ярославле, Казани, Саратове, Нижнем Новгороде, Великом Новгороде, Чебоксарах. В Челябинске на Международном оперном фестивале «Ирина Архипова представляет» выступили лауреаты XX конкурса вокалистов им. М. И. Глинки. В ноябре во Владимире откроется IV Всероссийский открытый конкурс исполнителей русского романса. Главным концертным событием станет Торжественный гала-концерт в Большом театре России 1 июня 2004 г. Большая музейная экспозиция «Глинка и культура первой половины XIX века» откроется в Государственном центральном музее музыкальной культуры им. Глинки в Москве. Музей планирует также множество просветительских акций – концертов, лекций, посвященных Глинке, выпуск второго компакт-диска с музыкой Глинки из фондов архивных записей музея, проведение конференции «Глинка и его окружение». На родине композитора предполагаются обширные реставрационные работы, в том числе – памятников Глинке в Смоленске и в музее-усадьбе в Новоспасском.

Среди приношений, которыми Россия отметит юбилей своего музыкального гения, достойное место занял музыкальный фестиваль «Глинка. К 200-летию со дня рождения» и международная научная конференция в его рамках, которые организованы совместно Московской консерваторией имени П. И. Чайковского и Санкт-Петербургской консерваторией имени Н. А. Римского-Корсакова. О важности подобного союза двух столичных консерваторий говорил на открытии фестиваля министр культуры и массовых коммуникаций Российской Федерации, профессор Московской консерватории А. С. Соколов. Весной центром чествований Глинки стала Москва, осенью – Санкт-Петербург, где пройдет музыкальный фестиваль “Глинка и мировая музыкальная культура” и научная конференция «М. И. Глинка. Музыка истории 1804–2004».

(далее…)

№ 4 (1226), май 2004

Михаил Иванович Глинка… Солнечное имя… Русская музыка немыслима без гармоничного, светлого, искрящегося творчества композитора, как немыслима русская литература без наследия Александра Сергеевича Пушкина.

Михаил Иванович Глинка… Смотрим на известный портрет угрюмого человека в «ночном колпаке»… Из подсознания всплывает череда музыковедческих клише, «канонизированный» набор высказываний композитора, превративших Глинку и его творчество в идола с небольшой свитой сочинений… «О, поле, поле! Кто тебя усеял мертвыми костями?»…

Знал ли 10-летний Глинка, что сказанную им фразу «Музыка – душа моя», по сути своей возглас восторженного ребенка, только что прослушавшего квартет теперь забытого композитора Крузеля, будут через века цитировать в качестве девиза его жизни? «А как же церкви?» – удивился бы мальчик, охотнее всего в то время рисовавший храмы мелом на полу…

Счастливое детство в Новоспасском, в меру с музыкой, но, видимо, больше с живописью, увлечение разными науками в одном из лучших учебных заведений Европы… Но вскоре музыка становится любимым «занятием», по определению А. П. Керн. Именно, занятием, поскольку никогда она не была для Глинки средством заработка, стала скорее не делом, а страстью его жизни. Став Капельмейстером Придворной певческой капеллы, он с удовольствием занимается с певчими, ездит на Украину набирать голоса для капеллы, вслушивается в народные песни…

«Молодой человек небольшого роста, прекрасной наружности с выразительным взглядом весьма добрых, прекрасных темно-карих глаз» – таким его увидела Анна Петровна Керн. Таким, вероятно, его воспринимали и другие женщины. Судя по «Запискам» композитора, где бы он ни находился, с ним рядом обязательно оказывалась дама «приятной наружности». Почти каждый романс, многие инструментальные сочинения написаны под воздействием красоты и обаяния очередной знакомой. Откровенно чувственная, благоухающая музыка передает, по словам композитора, «впечатление» – эмоциональное состояние, возникающее под одновременным воздействием запахов, пейзажа, присутствия женщины. Однажды в Милане, в разговоре со своим другом Ф. Толстым Глинка воодушевленно описал красавицу-итальянку, у которой «и нега и страсть просвечивают в каждой жилке» и поспорил, что может передать это впечатление в музыке – так был создан романс «Венецианская ночь».

(далее…)