Мастер кларнета
№ 5 (1297), май 2012
7 марта исполнилось 105 лет со дня рождения выдающегося педагога-кларнетиста, профессора Московской консерватории Александра Георгиевича Семенова. Жизнь отмерила ему недолгие годы – немногим больше пятидесяти. Но как же много успел сделать этот музыкант за свою короткую жизнь! Добровольцем ушел на фронт, где прошел почти всю войну и был контужен. Вернувшись к прерванной работе в Московской консерватории, первым из кларнетистов блистательно защитил кандидатскую диссертацию. Верный преемник С. В. Розанова, А. Г. Семенов прошел в своей Alma Mater путь от преподавателя кафедры деревянных духовых инструментов до ее руководителя, а также декана оркестрового факультета и замдиректора консерватории.
Многочисленные воспитанники А. Г. Семенова никогда не забывают памятных дат любимого учителя. А если это так – значит, Учитель сделал исключительно много для развития отечественной культуры. Вот почему нынешний юбилей отмечался в виде фестиваля. Это событие инициировали Содружество кларнетистов и Московское музыкальное общество во главе с н. а. России Авангардом Алексеевичем Федотовым. Все началось в родном Тамбовском училище (ныне Институт им. С. В. Рахманинова). Мероприятия почтили своим присутствием не только известные музыканты, но и сын Александра Георгиевича – видный журналист Юлий Александрович Семенов.
14 марта в переполненном Большом зале ЦДРИ состоялся торжественный концерт. В теплом вступительном слове А. А. Федотов поведал, в частности, о неутомимой деятельности Александра Георгиевича по расширению репертуара для кларнета. Его стильные переложения сочинений разных жанров и эпох следует рассматривать сегодня как классику. Некоторые из них прозвучали на юбилейном вечере, где выступали и совсем начинающие (ученик 2-го класса Вася Бецис прелестно сыграл «Песню пастушка» Моцарта), и уже сложившиеся музыканты. Многие из них, обучающиеся в классах учеников А. Г. Семенова – профессоров А. А. Федотова, Р. О. Багдасаряна и др., – являются уже его «внуками».
Сюрприз ждал слушателей во втором отделении концерта: на сцену вышел Московский камерный оркестр имени Гнесиных и его художественный руководитель з. д. и. Андрей Подгорный. Лауреаты международных конкурсов Илар Оаль и Вадим Караваев, а также Евгений Афанасьев прекрасно исполнили две части из Концерта для кларнета с оркестром Моцарта, кларнетовый Концерт Б. Чайковского и «Канцону» Танеева. Чудесное выступление всех музыкантов и трепетные воспоминания о А. Г. Семенове не оставили в зале равнодушных.
Профессор Е. Б. Долинская
Есть концерты, которые ждешь с предвкушением радости – радости узнавания и открытия, радости осознания того, что в нашей суетной жизни все еще есть ценностные ориентиры, актуальные для всех, кому дороги профессионализм и серьезное отношение к искусству. Меня поймут те, кто хотя бы раз побывал на одном из классных вечеров заслуженного деятеля искусств России профессора А. А. Паршина (ассистент – лауреат европейского и международного конкурсов Е. Н. Цыбко). Эти концерты не остаются незамеченными и давно имеют свою публику – доброжелательную, щедрую на аплодисменты, но и взыскательную, ждущую от исполнителей полной эмоциональной отдачи.
20 апреля в Концертном зале им. Н. Я. Мясковского с большим успехом прошел классный вечер заслуженной артистки России профессора Н. Д. Юрыгиной. В этом году Наталья Донатовна отмечает 50-летие концертной деятельности и без малого полвека преподавания на межфакультетской кафедре фортепиано. Все эти годы она ведет активную концертную деятельность, выступая с сольными и ансамблевыми программами, а также в качестве концертмейстера. Ее фортепианный дуэт с Е. В. Гладилиной в свое время считался одним из лучших в концертной жизни страны.
С Эдуардом Федоровичем Леоновым я познакомился давно, еще в Мерзляковском училище. В то время я учился на теоретико-композиторском отделении, которое впоследствии стал совмещать с дирижерско-хоровым. Тогда я очень увлекался спортом. Наши занятия вел Борис Иванович Жаров, а Эдуард Федорович дружил с ним. И после велопробега Москва – Ленинград мы тоже очень подружились, хотя в то время мне было только 16 лет, а он уже работал в Свешниковском училище и был молодым, подающим надежды педагогом.
21 апреля в Рахманиновском зале состоялся сольный концерт выдающейся контрабасистки, профессора Университета Моцартеум (Зальцбург) Кристине Хук. Огромный интерес публики к данному событию был вызван крайне редкой возможностью услышать у нас зарубежного контрабасиста столь высокого уровня, что во вступительном слове подчеркнул профессор Л. В. Раков – инициатор приглашения артистки Московской консерваторией. Особенностью концерта стало и то, что в нем приняли участие преподаватели и студенты нашей Alma Mater.
Рахманиновский зал был переполнен. Программа состояла из произведений различных стилей и эпох – от барокко до современности. В начале первого отделения прозвучали сочинения для двух контрабасов (партию клавесина исполнила преп. М. Успенская): трехчастная пьеса М. Коррета «Феникс», технически очень непростая, была сыграна (со студенткой С. Пао) необычайно интересно в плане динамики и безупречно в ансамблевом отношении, а Трио-соната Г. Генделя (при участии Г. Кротенко) несколько удивила стилистическими разночтениями в игре солистов. Настоящим подарком для слушателей стал Дуэт Дж. Боттезини для скрипки (проф. А. Тростянский) и контрабаса: сложнейшее сочинение было исполнено очень цельно, артистично и поразительно виртуозно. Большая заслуга в этом принадлежит, безусловно, пианистке М. Лебедь, которая выполняла едва ли не самую ответственную роль на протяжении всего вечера. Под ее аккомпанемент произведения А. Пьяццоллы «Tanti anni Prima & Kicho» и «Milonga in Re» во втором отделении прозвучали очень эмоционально и выразительно, поразив слушателей ансамблевой точностью. В завершение вечера, после «Milontan» Ж. Брагато, К. Хук, А. Тростянский и М. Лебедь блестяще исполнили «Contrabajisimo» А. Пьяццоллы. Успех музыкантов был настолько убедителен, что благодарные слушатели многократно вызывали артистов на сцену.
Представители музыковедческой специальности несут на своих плечах едва ли не половину обучения, воспитания музыкантов – от детской школы до аспирантуры. Но их вклад часто остается незамеченным и чрезвычайно редко бывает оценен по достоинству. В то же время без их самоотверженного труда российская музыкальная наука и образование просто не могут обойтись. Таким человеком, безусловно, является доктор искусствоведения профессор Валентина Николаевна Холопова, основатель и заведующая кафедрой междисциплинарных специализаций музыковедов. Всегда в гуще музыкальной жизни, на концертах, с пристальным интересом к новейшей музыке, она выстраивает свои теории и даже новые учебные предметы, среди которых особое место занимает созданная ею «Теория музыкального содержания». Обучившиеся у нее особенно ценят высокую музыкальность ее преподавания, творческий заряд, так помогающий потом в их профессиональной жизни.
Этот год стал знаменательным для В. Н. Холоповой – ей присуждена премия Правительства РФ в области искусства 2011 года «За инновации в музыкальной науке и педагогике». Вручение премии состоялось 3 марта в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца. Министр культуры А. А. Авдеев в присутствии премьер-министра В. В. Путина вручил В. Н. Холоповой медаль лауреата. В своем ответном слове В. Н. Холопова отметила, что эта премия – знак признания труда всех ее коллег по цеху.
Отрадное событие имело место на одной из ведущих отечественных сцен – в Московском музыкальном театре им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко четыре вечера подряд с аншлагами шла премьера «Войны и мира» Прокофьева. Ныне этот коллектив едва ли ни рекордсмен по одномоментному воплощению прокофьевского театрального наследия: в афише – балеты «Каменный цветок», «Ромео и Джульетта» и оперы «Обручение в монастыре» и «Война и мир». Последняя поставлена здесь не в первый раз, но достаточно давно не присутствовала в репертуаре.
Безоговорочно приняла я общий драматургический абрис спектакля – с одном антрактом, который был предопределен самой огромной двухчастностью партитуры: мир – 7 картин и война – 6. В свое время такое деление было положено в основу двухвечернего варианта, который, например, имел место в постановке Пермского оперного театра. В постановке Театра им. Станиславского общая двухчастность дополнялась континуальностью каждого акта, где все его картины шли без перерыва, уподобляясь в чем-то эпизодам единой киноленты. Как тут не вспомнить компетентное мнение совсем «не театрального» Мясковского! Известно, что он посещал не только все московские спектакли Прокофьева, но и их репетиции и воистину страдал от… антрактов в опере, которые, на его взгляд, нарушают сквозное действие и прерывают ток симфонического развития. Словно услышав Мясковского, Евгений Колобов поставил «своего» «Евгения Онегина» в виде семи картин, идущих без перерыва. Свидетельствую, что общее впечатление было новым и очень сильным.
Мы знаем, что Толстой собирался назвать начальную часть эпопеи «Наташа Ростова», определяя ей ведущую роль в череде лиц и событий. Наталья Петрожицкая в образе Наташи пленяет не только вокальной стороной роли, но и ее драматическим воплощением, особой трепетностью и искренностью чувств. Их ансамбль с Дмитрием Зуевым (князь Андрей) убедителен, включая и пластически воплощенный наплыв вальса любви в предфинальной картине. В этом легком скольжении-мираже в очередной раз предстала «прерванная песнь» лирических героев русских опер: счастье было таким «возможным и близким». Николай Ерохин прекрасен своим визуальным попаданием в образ Пьера. Его голос, как и у исполнителя роли Кутузова Дмитрия Ульянова, привлекал достоверностью интонаций русской вокальной речи.
Счастливы художники, чье искусство не связано с сиюминутностью дня – они имеют возможность возвратиться к зрителям и читателям спустя столетия. Для них ничего не решают даты, рядом с ними меркнут любые числа, потому что царственное слово и сердцем повторенный звук преодолевают тяготение настоящего в прошлое. Остракизмы и награды, преследования и скитания, невостребованность и недооцененность – все отходит в историческую даль, покрывается тонким тленом забвения, потомкам бывает трудно связать хорошо знакомую книгу или картину с трагедией или фарсом жизненного пути их создателя. Счастлив тот, кто и в несчастье уверен в негорючести материала своих творений.
Нельзя сказать, что знакомство с сочинениями новообретенного классика, и особенно его книгой «Воспоминания о России», наполняет сердце современного читателя одними светлыми чувствами. Становятся понятны и озлобление, и зависть, и даже ненависть, которую питали к нему многие в музыкальном сообществе, безвозвратно канувшем вместе со «старым миром» к концу 1920-х. Сабанеев беспощадно прав в своих оценках, эта правота особенно очевидна теперь, когда музыкальная наука в состоянии аргументировано доказать многие из интуитивных и субъективных впечатлений критика. Он резок, чужд авторитетов, пристрастен – и в тоже время идеально чист помыслами. Ничто не могло бы заставить его назвать черное белым. Репутация выглядела несколько подмоченной рецензиями на неслышанные, непосещенные концерты: зачем ходить, если все равно не понравится? Тогда, в годы декадентского индивидуализма композиторов, это представлялось из рук вон выходящим, а теперь все чаще кажется, что только так и можно, только так и нужно. Мусор современности лезет в уши, прикидывается олицетворением прогресса, отвлекает, рассеивает внимание. Как оборониться от ложных ценностей и низких истин? Сабанеев предпочитал скорее упустить бриллиант, нежели набрать полные пригоршни пустой руды.
Он редко писал об исполнениях, в основном – о музыке, новой, новейшей и будущей. Стремление потрафить маститому дирижеру или увенчанному лаврами вокалисту отсутствовало напрочь. Даже о Шаляпине, гордости и славе национального искусства, написано хлестко, почти оскорбительно, но верно в том смысле, в котором достоинства являются оборотными сторонами недостатков! Несовершенство исполнительства виделось преградой между слушателем и композитором, но преградой преходящей, стоящей упоминания, но не изучения, нет, – подобные описания все рано останутся мертвой буквой. Уж если даже скрябинское туше стало такой же жертвой заражения крови, как и замысел «Мистерии», то какой смысл подбирать слова для предметов менее загадочных?
В заключение – похвальное слово выставке, организованной Музеем им. Н. Г. Рубинштейна при участии В. Л. Сабанеевой-Ланской и профессора РАМ им. Гнесиных Т. Ю. Масловской, для которой Л. Сабанеев в последние годы стал большим, нежели предмет исследовательского интереса. Выставка чуть задержалась в пути, чуть запоздала к 130-летию, но тем лишь подтвердила, что спешить было некуда и что всякая дата в этом случае – лишь повод к неожиданному и необходимому открытию. Поразительно, как содержимое нескольких скромных витрин в фойе Большого зала консерватории способно ликвидировать разрыв между репутацией и биографией, наполнить жизненным смыслом факты, ставшие с некоторых пор достоянием одной истории! Сабанеев – писатель и музыкант предстал в ней сыном и братом, мужем и отцом, учеником, коллегой, другом…