№9 (1356), декабрь 2018

С 15 по 17 ноября в Санкт-Петербурге с большим размахом прошел очередной – уже Седьмой – Международный культурный форум. В рамках фестивальных событий состоялись мировые премьеры спектаклей, прошли концерты, научные собрания, выставки. Московская консерватория в этом году приняла активное участие в Форуме, став соорганизатором сразу нескольких мероприятий. Кроме того две страны – Италия и Катар – получили в этом году статус страны-гостя. Они также представили свои обширные культурные программы.

Ключевую тему Форума-2018 «Культура как стратегический потенциал страны» В.В. Путин в своем послании назвал особенно актуальной и востребованной. Президент подчеркнул: «Культура несет великую просветительскую, объединяющую миссию, обеспечивает непрерывную связь времен и поколений, воспитывает в человеке высокие нравственные, гражданские качества, во многом определяет положение России в мире. И потому так важно создавать необходимые условия для приобщения людей к ее богатейшему наследию и ценностям». На торжественном открытии Форума 15 ноября вице-премьер О.Ю. Голодец отметила насыщенность программы, уточнив, что в этом году на нем зарегистрировано 35 тысяч участников, работают 14 секций, которые возглавляют ведущие специалисты. И даже с погодой неожиданно повезло – гости из более 100 стран мира наслаждались ясными, солнечными днями, и только под занавес последнего дня Форума пошел дождь.

Выдающиеся российские и зарубежные музыканты, режиссеры, художники, общественные деятели и руководители учреждений культуры обсудили насущные проблемы в рамках конференций, круглых столов и панельных дискуссий. На деловой площадке специалисты в области культуры и образования, представители государственной власти, бизнесмены, главы национальных и международных организаций подписали соглашения о сотрудничестве и реализации совместных проектов. На межсекционной площадке обсудили вопросы социокультурной инклюзии (тема: «Как дать людям с ограниченными возможностями здоровья безграничные возможности в культуре») и применения современных технологий в культуре. По уже сложившейся традиции большую лекцию об изменениях, происходящих в этой сфере за последние годы, прочел министр культуры В.Р. Мединский.

15 ноября в Санкт-Петербургской консерватории с большим успехом прошел концерт сводного хора студентов Московской, Санкт-Петербургской консерваторий и консерватории им. Дж. Россини в Пезаро, Италия. Под управлением дирижера Антона Максимова прозвучала «Маленькая торжественная месса» Дж. Россини для камерного хора, 4 солистов, двух роялей и фисгармонии. Несмотря на название, месса является одним из самых монументальных сочинений композитора, в котором гармонично сочетаются строгий полифонический стиль эпохи Палестрины и типично оперные арии и ансамбли. Музыку пронизывает настроение возвышенного прощания с мирской суетой, смирения и благодарности – она была написана незадолго до смерти Россини.

В то время как другие мероприятия Форума проводились в роскошных залах Главного штаба, Капеллы и Санкт-Петербургского университета с великолепной акустикой, этот концерт разительно контрастировал с окружающим: он проходил в стесненных обстоятельствах, поскольку консерватория «культурной столицы» сейчас переживает капитальный ремонт. Небольшой концертный зал не вмещал всех желающих, и после драматургической кульминации «Agnus Dei» публика стоячими овациями благодарила музыкантов за великолепное исполнение в столь непростых условиях. Хочется пожелать дорогим коллегам поскорее преодолеть тяготы реставрации и вернуться в историческое здание.

Для наших студентов участие в совместном международном проекте стало важным опытом, открывающим новые перспективы сотрудничества между консерваториями. «Влиться в уже спетый хоровой состав – задача не из легких, – заметила председатель студсовета М. Глазкова, – но благодаря поддержке дирижера и студентов питерской консерватории, профессионализму наших студентов и чувству локтя, которое свойственно хоровикам, получилось создать настоящую творческую атмосферу».

16 ноября в Санкт-Петербургской консерватории состоялась IX Международная конференция «Актуальные проблемы профессионального музыкального образования», вызвавшая большой интерес у руководителей музыкальных вузов России и Европы. Ректор Московской консерватории, профессор А.С. Соколов рассказал о подготовке МГК к международной профессионально-общественной аккредитации. Вопросам воспитания музыковедов нового поколения посвятил свое выступление проректор по научной работе МГК, профессор К.В. Зенкин.

На Круглом столе, посвященном формированию профессиональных компетенций в сфере сохранения нематериального культурного наследия, выступила заведующая Научным центром народной музыки им. К.В. Квитки, профессор Н.Н. Гилярова. В это же время в Детской школе искусств им. Глинки состоялась панельная дискуссия на тему «Детские школы искусств: вектор развития», в рамках которой выступила профессор М.В. Карасева с докладом «Цифровые компетенции педагога-музыканта».

А вечером в Музее-квартире Н.А. Римского-Корсакова прошел концерт лауреатов СТАМ-фестиваля. Выступали музыканты Московской  консерватории Алексей Чернов и Юлия Куприянова, представив в своей программе сочинения молодых композиторов северной столицы Арсения Юрьева, Дмитрия Стефановича и Анны Кузьминой. Впечатление об этой оригинальной свежей музыке, написанной по правилам фестиваля в тональной системе, глубоко самобытной по форме и содержанию, стало еще одним ярким штрихом в калейдоскопе впечатлений о Форуме.

17 ноября в старейшем вузе России – Санкт-Петербургском государственном университете – прошла панельная дискуссия «Классическое музыкальное образование: традиции и перспективы», объединившая ведущих музыкантов России, Италии, Германии, Австралии и Катара. Ее насыщенная и разнообразная программа позволила участникам обменяться опытом, получить огромный импульс для дальнейшего развития. Профессор А.С. Соколов в своем докладе рассмотрел проблему мононаправленности современного музыкального образования, а профессор В.М. Иванов, декан оркестрового факультета МГК, рассказал о реализации государственных стандартов и учебных планов в музыкальных вузах и выступил с мастер-классом.

Вечером в великолепном концертном зале Двенадцати коллегий состоялся концерт Симфонического оркестра Санкт-Петербурга под управлением художественного руководителя и главного дирижера оркестра, маэстро С.В. Стадлера. В программе, помимо признанных шедевров скрипичного искусства (Сен-Санса, Блоха, Венявского, Чайковского) прозвучали любопытные сочинения зарубежных гостей – монументальное полотно «Садовник времени» австралийского композитора Барри Коннингена и симфоническая картина «Laila» Даны аль Фардан, одной из самых известных женщин-композиторов Катара.

«Больше всего порадовал финал Форума, проходивший в Эрмитаже, где состоялось торжественное вручение премий им. А.В. Луначарского, – резюмировал позднее Александр Сергеевич Соколов. – В этом году, преодолев жесточайший конкурс, премию за выдающийся вклад в культуру и искусство получил Владимир Емельянович Захаров, с чем мы его от всей души и поздравляем»!

Преподаватель Я.А. Кабалевская

№9 (1356), декабрь 2018

Прошло тридцать лет, но в Московской консерватории до сих пор вспоминают Надежду Сергеевну Николаеву (1950–1988) – музыковеда, педагога, выдающегося человека. 13 ноября личность Николаевой подобно магниту притянула людей в уютный зал Музея имени Н.Г. Рубинштейна. Звучала музыка Бетховена и Чайковского, звучали голоса знавших ее людей – взволнованные и одухотворенные.

Ее запомнили разной. Но все, как один, твердили об ее удивительной человечности. Если музыковед поступал в класс Николаевой, он становился для нее почти членом семьи. По счастливому совпадению В.М. Стадниченко оказался не только учеником Надежды Сергеевны, но и ее соседом по даче. По воспоминаниям директора Музея имени Рубинштейна, именно за чашкой чая ему открывалась удивительная глубина суждений Николаевой.

Она излучала свет. По воспоминаниям собравшихся в зале, студенты и педагоги менялись в лице, когда здоровались с ней. К.В. Зенкин заметил: «Не нужно было никаких особых слов – только ее имя. Я не учился у Надежды Сергеевны, поэтому для меня она предстает еще более легендарным человеком».

А. А. Филиппов пересказал один из своих телефонных разговоров с Учителем: «Надежда Сергеевна, я хочу купить проигрыватель. Я накопил денег, но он стоит 300 рублей, и мне не хватает около сотни. Не могли бы Вы одолжить мне их, пожалуйста?» Николаева ни минуты не колебалась и ответила утвердительно.

Филиппов рассказал еще один случай. Он занимался «Парсифалем» Вагнера, но никак не мог написать о чуде Страстной пятницы. «Ну что я могу сказать, Саша? Случается, что язык немеет. Посмотрите “Троицу” Рублева и уж постарайтесь, напишите что-нибудь», – посоветовала Николаева. «Я так и поступил, и все получилось, – признался Александр Александрович и с горечью добавил: – Сейчас та же ситуация. Язык немеет, когда я пытаюсь высказать все, что думаю о Надежде Сергеевне».

Вечер завершился презентацией сборника памяти дорогого Учителя. «Долгое время создание этого труда было текучим процессом, который никак не складывался, – объяснила И.В. Коженова. – А потом все вдруг выстроилось. Книге словно помогла состояться сама творческая мысль Надежды Сергеевны, ее присутствие, которое мы все постоянно ощущаем».

Об особенностях публикации поведал Г.А. Моисеев: «»Изюминкой» здесь являются стихотворения Надежды Сергеевны. Они написаны на маленьких листочках – видимо, это было спонтанное творчество. Одна из моих коллег случайно увидела одно из стихотворений на стадии верстки и сравнила его с японскими хокку и пейзажной лирикой Фета. Поэтому обложка книги неслучайно продиктована поэтическими пейзажными образами». При работе над сборником Моисеев обратился к архиву Николаевой и уточнил ряд важных биографических сведений – в частности, место рождения Надежды Сергеевны и годы жизни ее родителей.

Мнение учеников Николаевой о своем педагоге можно суммировать словами А.А. Филиппова: «Николаева была одним из лучших музыковедов в консерватории, а наша консерватория была и остается лучшей в мире».

Алиса Насибулина,

студентка ИТФ

№9 (1356), декабрь 2018

Ежегодно в мире широко отмечаются очередные 150-летия или 200-летия: проходят многочисленные фестивали, конкурсы и конференции. Появление же в концертных афишах «некруглой» даты – дело нечастое. Такой концерт не рискует затеряться в череде других, приуроченных к традиционным юбилеям. 333-летию двух великих композиторов – Баха и Генделя – был посвящен классный вечер профессора межфакультетской кафедры фортепиано В.Л. Гинзбурга, состоявшийся 11 ноября в зале Мясковского.

Идея тематического вечера всегда очень интересна. Обычно программы классных концертов бывают сборными: каждый студент играет что-то из своего репертуара на текущий момент и сочинения выстраиваются в произвольном порядке. Тематический вечер не только отличается бóльшим единством, но и открывает новые возможности. Например, артистам он позволяет показать разницу между избранными композиторами (в нашем случае – между ровесниками Генделем и Бахом), а слушателям – сравнить исполнительский уровень участников на одном материале (своеобразная «конкурсность»).

Программа классного вечера впечатлила разнообразием исполнительских составов. В сольных выступлениях Владимира Обухова, Елизаветы Лющиной, Кристины Оганесян и Тима Мельникова прозвучали клавирные и органные сочинения Баха (последние – в фортепианном переложении). Также были представлены ансамблевые номера – флейтовая соната Баха (Мария Баранова, флейта, и Анастасия Кунгурцева, фортепиано) и соната для скрипки Генделя (Вера Демченко, скрипка; Елизавета Лющина, фортепиано). Елизавета Локшина в ансамбле с проф. В.Л. Гинзбургом исполнила первую часть Концерта A-dur Баха – для многих слушателей выход на сцену профессора стал приятным подарком.

«Межфакультетность» вечера ощущалась также благодаря участию вокалистов. Были приглашены сопрано Александра Турченкова и меццо-сопрано София Ефимова, а также студентки проф. П.С. Глубокого (кафедра сольного пения) Вероника Ткачева, Чжан Мэнвень (сопрано) и Ксения Денисова (меццо). В их исполнении прозвучали арии из опер и кантатно-ораториальных произведений Баха и Генделя. Особенно сильное впечатление оставила ария из «Магнификата», которую трогательно и благоговейно спела Чжан Мэнвень (партия ф-но – Татьяна Ворожцова). Необыкновенно поэтичным показалось выступление А. Турченковой с арией Альмирены из оперы «Ринальдо» (аккомпанемент Павла Блихарского).

Перед каждым вокальным номером ведущий озвучивал первые строки текста в русском переводе, что настраивало слушателей на восприятие сочинения. Эта идея привлекает: ведь далеко не все гости, сидящие в зале, свободно владеют иностранными языками. На концертах, где исполняются вокальные произведения, такого разъяснения хотя бы начальных слов порой действительно не хватает.

Уровень исполнения поразил: все номера были на высоте, и «ученичества» (которое нередко сквозит в игре «непианистов» по специальности) в них совсем не чувствовалось. В числе слушателей находились те, кто был хорошо знаком с ребятами и потому «просвещал» своих соседей, шепотом комментируя выходы: «О, знаете, она ведь дирижер! А вот он (не поверите!) – гобоист!»

Публика на концерте в этот раз собралась действительно заинтересованная и живая. Некоторые подходили затем к участникам и интересовались, как найти то или иное сочинение, уточняя названия и авторов переложений. Вызвала улыбку одна дама, «загуглившая» во время концерта «Сколько учиться на вокал?» – получив ответ «пять лет», она сокрушенно вздохнула: «Эх, долго…». Слушатели неоднократно вызывали исполнителей на поклон, а о Тиме Мельникове, завершившем вечер знаменитой Чаконой d-moll, воскликнули: «О, какой молодец! Пусть еще сыграет!»

Несмотря на поздний час окончания концерта, зал к этому времени не опустел – расходиться совсем не хотелось. 333-й «день рождения» Баха и Генделя прошел в теплой обстановке классного вечера и запомнится надолго.

Анна Теплова,

студентка ИТФ

№9 (1356), декабрь 2018

В консерватории состоялась презентация новых дисков профессора Н.Л. Луганского. Всемирно известный пианист попытался лично привлечь внимание к этому событию, превратив презентацию в теплую творческую встречу. Народный артист России, популярный музыкант, он много играет, активно гастролирует. Каждый желающий может послушать его на концерте, поэтому, казалось бы, нет необходимости покупать «цифровую версию» его выступлений. Как выяснилось, это не совсем справедливо.

Многие музыканты, мягко говоря, недолюбливают такое средство коммуникации со слушателем как звукозаписи, называя их «музыкальными консервами». Принято считать, что лучше слушать музыку «в живую». Но порой у нас нет выбора. И дело не в том, что в интернете или на диске мы можем найти более качественное исполнение, как и не в том, что благодаря средствам звуковоспроизведения отпадает необходимость добираться до концертного зала. Просто один музыкант не может играть всё. Ограничиваться сугубо концертной жизнью означает сужать свои представления не только о творчестве артиста, но и об интерпретации того или иного произведения. Единственная возможность услышать какое-либо конкретное сочинение в конкретном исполнении – купить (скачать) диск.

На творческой встрече в консерватории Николай Львович сыграл программу, составленную частично из музыки двух его последних альбомов с опусами Дебюсси и Рахманинова. В условия акустики Рахманиновского зала фортепианные сочинения вписались неидеально, однако это не помешало слушателям проникнуться искренностью исполнения, свойственной стилю пианиста. Дебюсси раскрылся под непривычным углом: обычно философски задумчивый, он оказался полетным и стремительным. Фортепианный Рахманинов как всегда в исполнении Луганского покорил своим обаянием. После мини-концерта пианист побеседовал со слушателями о своих дисках и ответил на вопросы из зала. Публике представилась возможность самой координировать встречу, поэтому разговор касался самых разных тем – от медицинских проблем до работы в звукозаписывающей студии.

Два десятилетия назад Н. Луганский уже записывал прелюдии Рахманинова, и, естественно, их нынешняя трактовка пианистом – и в живом исполнении, и на новом диске – отличается от прежней. Сам артист на встрече признался, что некоторые из прелюдий в старом варианте ему нравятся больше. Нам же остается искать и сравнивать. Кстати, Николай Львович совсем не против «пиратства», так что можно смело бродить по просторам интернета в поисках совершенства.

Музыка всегда звучит по-разному: в условиях акустики разных залов, разного звукозаписывающего оборудования, в зависимости от настроения артиста. Посещая концерты и слушая записи, мы просто ищем идеал в исполнении того или иного сочинения. Возможно, его «эталонный» вариант уже записан на диктофон в смартфоне студента-безбилетника… А может быть, оно было идеально исполнено много лет назад никому не известным артистом на концерте, который уже никто никогда не вспомнит…

Виталия Кононова,

студентка, муз. журналистика

№9 (1356), декабрь 2018

Когда учебный год подходил к концу и до летних каникул оставались считанные дни, пришла печальная весть о последовавшей 21 июня 2018 года, на 92-м году жизни, кончине Юлии Андреевны Розановой – старейшего педагога историко-теоретического факультета.

Более пятидесяти лет, с 1961 года, Юлия Андреевна преподавала в консерватории на кафедре истории русской музыки. В действительности же с ними в целом она была связана еще дольше. Ученица Надежды Васильевны Туманиной, о которой часто вспоминала с уважением и любовью, она закончила под ее руководством консерваторию (1952) и аспирантуру (1956). Затем несколько лет работала в Государственном музыкальном издательстве (ныне издательство «Музыка»), где среди прочего стала редактором выходившего в те годы трехтомного учебника «История русской музыки» (М.,1957–1960) – коллективного труда, подготовленного под руководством Н.В. Туманиной.

Вернувшись в консерваторию в качестве педагога, Юлия Андреевна постепенно включилась во многие начинания кафедры. Для учебника, создававшегося под общей редакцией А.И. Кандинского, она написала монографии о Чайковском (издана дважды – в 1981 и 1986 годах) и Мусоргском (осталась неопубликованной). Когда же пришло время создания новых учебных пособий, она, вступая в последнюю пору своей жизни, охотно отдала многие интересовавшие ее темы более молодым авторам, ограничившись вопросами, советами, редактированием (начатая работа завершена лишь отчасти, но, несомненно, должна быть и будет продолжена). Немаловажно, что личный архив, содержащий материалы научной и педагогической деятельности Юлии Андреевны, после ее смерти был передан в Музей имени Н.Г. Рубинштейна.

В собственных научных интересах Юлия Андреевна наследовала своему учителю, сосредоточив внимание на творчестве Мусоргского и Чайковского, которому посвящены главные ее труды. Среди них, помимо названной монографии, основанная на кандидатской диссертации книга «Симфонические принципы балетов Чайковского» (М., 1976) – классическое исследование этого жанра в обширной русскоязычной литературе о композиторе. От этой работы ответвился целый ряд статей, очерков, рецензий, посвященных русскому и западноевропейскому балетному театру прошлого и настоящего – излюбленной теме Юлии Андреевны.

Какое бы значение ни имели ее печатные работы, сама Юлия Андреевна полагала, что только в классе, на лекциях, в непосредственном общении со студентами она обретала ту внутреннюю свободу, которая давала импульс к вдохновенному течению творческой мысли, способному принести подлинное удовлетворение. Принимая участие в специальных курсах истории музыки для студентов-музыковедов, она особенно любила заниматься со студентами-исполнителями – пианистами, струнниками. Среди них постоянно находились близкие ей по духу молодые музыканты, общением с которыми она чрезвычайно дорожила.

Хотя в последние годы жизни Юлия Андреевна по состоянию здоровья уже не могла заниматься педагогической работой, она не отстранялась от жизни кафедры, была очень востребованной в качестве рецензента работ студентов, аспирантов, педагогов. И это закономерно. Ведь в этой роли она неизменно проявляла опыт редактора, мудрость старшего коллеги, отзывчивость товарища, чуткость друга, – качества, ценные в любой ситуации и в любое время. Подолгу не видя Юлию Андреевну, уже почти не появлявшуюся в консерватории, привычно и радостно было слышать в телефонной трубке ее приподнятый, молодой голос и сознавать, что есть этот красивый и добрый человек, что существует звено, связывающее нас друг с другом и с прежними поколениями консерваторских педагогов. Будем помнить…

Доцент Д.Р. Петров

№9 (1356), декабрь 2018

В начале ноября в Москве в Портретном зале Главного военного госпиталя имени академика Н.Н. Бурденко прошел Первый Всероссийский конкурс музыкантов-исполнителей имени доктора Ф.П. Гааза «Спешите делать добро!». Московская консерватория стала одним из учредителей этого форума.

Девизом конкурса стали слова московского врача-филантропа, общественного деятеля и ученого Федора Петровича Гааза, которого еще при жизни называли «святым доктором». Смысл его деятельности был в заботах о нуждах людей. Как объяснял доктор в одном из писем, «счастье – не в желании быть счастливым, а в том, чтобы делать счастливыми других». Любовь к людям Федор Петрович сочетал с борьбой против тех, кто мешал осуществлению его главной идеи.

Призыв доктора Гааза, обращенный к сердцу каждого человека, особенно актуален сегодня. На подлинных музыкантов возлагается особая миссия – противодействие все более распространяющейся в мире тенденции к бездуховности и опошлению классики. Музыканты должны защитить наследие выдающихся мастеров от пагубного влияния, помня о великих традициях прошлого. С таких позиций и подходил Оргкомитет конкурса, ставя задачу поддержки академической музыкальной культуры как мощного средства духовного развития человека.

Проведение конкурса было приурочено ко Дню народного единства. Это было знаменательное событие в культурной жизни музыкальной Москвы. Конкурс явился символом единения исполнителей и педагогов разных музыкальных специальностей и возрастов, различных школ и направлений, и в более широком смысле способствовал столь необходимому единению педагогической науки и исполнительского искусства.

В конкурсе приняли участие музыканты-исполнители в возрасте от 7 до 35 лет, распределенные по пяти возрастным категориям. Были представлены специальности: фортепиано, орган, клавесин, скрипка, флейта и хоровое пение.

В жюри вошли музыканты разных специальностей: профессора Московской консерватории М.А. Готсдинер, А.М. Рудневский, доценты Е.И. Максимов, А.О. Шевченко, старший преподаватель Гнесинской академии Н.Е. Шубина, преподаватель Детской школы искусств г. Королев Л.Л. Яковенко. Возглавил жюри профессор А.А. Паршин.

Конкурсные прослушивания проходили в творческой, исключительно доброжелательной атмосфере. Перед жюри стояла непростая задача – объективно оценить выступление каждого участника не только с точки зрения уровня технического мастерства, но прежде всего с позиции духовности и собственного отношения к исполняемому произведению.

Уровень исполнения в целом был высоким. Главными впечатляющими событиями стали выступления органистов и клавесинистов в старшей возрастной категории. Большое мастерство показали Екатерина Спиркина, Лилия Якушева, Марина Бадмаева (класс профессора А.А. Паршина) и Арсентий Бураков (класс доцента Е.Н. Цыбко). Клавесинисты Дарья Волобуева (класс профессора О.А. Филипповой), Анастасия Егоренкова (класс доцента Т.А. Зенаишвили) и Дарья Савватеева (класс доцента А.О. Шевченко) продемонстрировали подлинное исполнительское мастерство и уровень его сценической подачи, буквально заворожив жюри. Среди флейтистов выделилась Надежда Родина (класс  профессора А.М. Голышева), игра которой отличалась особой одухотворенностью. Высоко оценили исполнение скрипачки Нелли Ефимовой (класс профессора М.А. Готсдинера). Пианистка старшей возрастной категории Анна Кубанова (класс профессора С.Г. Иголинского) покорила жюри своей энергетикой и тонким проникновением в моцартовский стиль. Дискуссия, которая развернулась по поводу ее выступления, подтвердила, что исполнение было незаурядным.

Нельзя не обратить внимания на игру плеяды юных талантов. Сильное впечатление на жюри произвели выступления Веры Селиваненко (класс М.Ш. Шалитаевой), Екатерины Помберг, Марии Паршиной и Киры Кокоревой (класс Л.Л. Яковенко), Анны Ворошилиной (класс Э.Л. Горбачук), Софьи Берестюковой (класс О.В. Поташевой). Они легко и непринужденно справились с серьезными произведениями, показав задатки будущих ярких исполнителей.

Несомненным украшением стало выступление хоровых коллективов. Безусловным лидером в детской номинации жюри признало Хор мальчиков красногорской детской музыкальной хоровой школы «Алые паруса» (руководитель – преподаватель Московской консерватории Е.О. Толстогузова).

Портретный зал, где проходил конкурс, уникален во многих отношениях. Построенный на рубеже XVIII–XIX столетий, он обладает великолепной акустикой. В нем установлены прекрасные органы. Недавно был отреставрирован исторический рояль «Бехштейн» 80-х годов XIX века. Обстановка старинного зала времен Павла I, звучание органа, клавесина и исторического рояля сообщили необычайно вдохновенный подъем всем, кто был сопричастен этому событию.

В адрес начальника Госпиталя, члена-корреспондента РАН, профессора, генерал-майора Е.В. Крюкова было направлено благодарственное письмо от участников, слушателей и членов жюри за столь радушный прием этого музыкального праздника. Желательно, чтобы такие конкурсы проходили как можно чаще, давая молодым исполнителям возможность проявлять свои способности. И пусть их музыка несет людям добро так же, как показывал это своим личным примером доктор Гааз.

Доцент Е.И. Максимов

№9 (1356), декабрь 2018

4 ноября в рамках всероссийской акции «Ночь искусств» в заполненном до отказа Малом зале консерватории состоялся концерт Камерного оркестра под руководством Ивана Никифорчина. Этот коллектив, существующий с 2017 года, по праву называют одним из самых амбициозных молодежных оркестров Москвы. Его изысканные и неординарные программы отличает редкая для нашего «эстрадного времени» смысловая насыщенность.

Монографической содержательностью был отмечен и этот концерт, в котором прозвучали «Просветленная ночь» А. Шёнберга (сочинение, давшее наименование всему концерту), «Sospiri» Э. Элгара для струнных и арфы, «Маленькая ночная серенада» В.А. Моцарта и практически не исполняющийся в России «Концерт для пяти» О. Респиги. Даже «бис» – своеобразное «оркестровое стихотворение» Э. Грига «Последняя весна» – стал частью тонко выстроенной поэтической и живописной архитектоники концерта.

Каждое из произведений, включенных в программу, требует эксклюзивного мастерства. Трактуя оркестровую версию секстета Шёнберга, дирижер раскрыл многомерный подтекст сложнейшей, обманчиво «монотембровой» партитуры. То же можно сказать о «Концерте» Респиги, который интерпретируется И. Никифорчиным не в концертно-сюитном плане, а с пониманием воистину симфонического размаха композиции. Чувством живого оркестрового дыхания отмечена интерпретация религиозно возвышенной партитуры Э. Элгара, являющейся «камнем преткновения» для многих опытных дирижеров. И. Никифорчин нашел первозданный тип надметрономического движения всех оркестровых линий, добившись скульптурной рельефности звуковой палитры. В опусе Моцарта, особенно в I части «Серенады», оркестранты порадовали аутентичной адекватностью агогики и тембровой нюансировки, что случается весьма редко даже в практике самых известных отечественных академических коллективов.

После концерта мне удалось побеседовать с профессором Московской консерватории, композитором Ю.Б. Абдоковым, наблюдавшим жизнь коллектива с первых его шагов:

– Юрий Борисович, как Вы оцениваете творчество Ивана Никифорчина и созданного им оркестра?

– Это творчество, на мой взгляд, только начинает обрастать судьбой. Конечно, я радуюсь, понимая, что без какой-либо околомузыкальной алхимии – не благодаря, а вопреки внешним обстоятельствам – рождается настоящий художник. Подобное всегда завораживает. Я не единожды наблюдал репетиционную работу Ивана и музыкантов, которых он объединил для сотворчества. Объединил не для себя или вокруг дирижерского подиума как пародийного центра музыкального мироздания, что не редкость, а для музыки, добывать которую – отнюдь не гедонистический, но и не механический труд. Мне кажется, что фантастическая самоотдача молодого дирижера, так увлекающая оркестрантов, да и слушателей, – это не возрастная условность, а естественное выражение его дарования.

В том, что делает Иван есть какая-то безоглядная, по-рыцарски отчаянная самозабвенность. Вместе с возрастающим знанием и вкусом это уже дает зримые результаты. Имею в виду не аншлаги, с которыми неизменно проходят концерты молодежного оркестра, а степень стилевого, профессионального самостояния музыкантов-единомышленников.

Достаточно вспомнить как качественно была возрождена этим оркестром почти забытая, восхитительная партитура Германа Галынина – «Сюита для струнного оркестра», его же «Ария» для скрипки с оркестром. Когда я знакомил с этими выдающимися сочинениями Ивана, видел, какой отзвук вызывает в нем музыка, никак не вписывающаяся в реалии «актуального» концертного менеджмента. Это была реакция настоящего художника. Я давно понял, что услышать не музыкально-прозаический подстрочник, а, так сказать, поэтический оригинал в музыке сегодня с большей вероятностью можно на концертах таких вот – свободных и мыслящих, обладающих эстетическим стыдом, молодых людей.

– Что вы подразумеваете под эстетическим стыдом?

– Все очень просто: до тебя тоже сочиняли, играли на скрипке, пели, писали стихи, дирижировали. И делали это иногда весьма прилично. Это к чему-то обязывает. Не надо делать вид, что до тебя Генделя не исполнял Арнонкур и Гардинер, Брукнера – Йохум и Ванд, а о Моцарте всю свою жизнь не размышляли Бём, Хогвуд или Мааг. Когда понимаешь, что не с тебя все началось, приходит и другая полезная мысль: на тебе все не закончится. Здесь и начинается настоящая работа – борьба с собой, а не с тем, что тебе мешает извне.

В весьма ответственный период своего профессионального становления Никифорчину удалось сконцентрироваться на самом важном: на нестяжательном отношении к звуку, образу, мысли, к музыке вообще. До него (за многие годы) я встречал лишь двух молодых дирижеров (если говорить только об экстраординарных дарованиях), которые, придя в эту профессию с чистыми намерениями, добились подлинных творческих высот – это Николай Хондзинский и Ариф Дадашев. Я слышал, как Хондзинский делает «Подростка», «Знаки Зодиака», Фортепианный концерт Бориса Чайковского, а также Моцарта и Бетховена, Уствольскую и Свиридова с оркестром Мариинского театра, не говоря уже о Зеленке, Бахе, Телемане, Бибере, Пизенделе, Вивальди, Генделе в «Русской Консерватории».

Конечно, оркестру Ивана Никифорчина предстоит еще огромная работа, чтобы приблизиться к уровню «Русской Консерватории», но он, как мне кажется, не на обходном или ложном пути. И я уверен – ему не придется играть личиком, экстравагантно украшать себя или стоять в какой-нибудь «административно-метафизической» позе, чтобы сказать свое, запоминающееся и чистое слово в искусстве. Во всяком случае, я надеюсь на это.

– Заметна забота руководителя оркестра о динамической палитре как о драматургии. Что можно сказать о его дирижерской манере, о его почерке?

– Для Никифорчина оркестровые штрихи и динамика – не разрозненные сегменты синтаксиса, то есть не формальные элементы ремесла, а нераздельные слагаемые живой музыкальной текстуры. Умению Ивана транслировать свое понимание музыки в оркестр радуешься тем больше, чем сталкиваешься с двумя самыми распространенными типами современного «капельмейстерства»: с одной стороны – почти балетный эпатаж, нисколько не сказывающийся на звуковых реалиях, с другой – ремесленное начетничество, инфантильно-отвлеченное тактирование.

Никифорчин всецело контролирует рождающуюся под его руками звучность. И при этом осознанно не расположен к школьной эквилибристике, выдаваемой иногда за мастерство. Его жест ярок и точен. Мануальная техника молодого дирижера может показаться чрезмерно подробной, но степень пунктуализации жеста определяется у него задачами исключительно музыкальными, то есть, работой здесь и сейчас с конкретными музыкантами, над конкретной музыкой.

Если бы мы оценивали качество дирижерской работы не по качеству замысла и его реализации, а по какой-то унифицированной системе «мануальных ценностей», то за бортом остались бы Фуртвенглер и Шолти, Митрополус и Орманди, Брюгген и Антонини… Список можно продолжать еще долго. По счастью, большинство нормальных людей ориентировано, все же, не на мануальные фокусы, а на то – что и как звучит.

– Что бы Вы пожелали оркестру и его руководителю?

– За год до «исторического постановления 48-го», которое Мясковский остроумно назвал «истерическим», мой гениальный учитель Б.А. Чайковский, тогда 22-летний молодой человек, показывал в консерватории свою Первую симфонию. Ее премьеру готовил Е.А. Мравинский. По этому поводу была даже собрана «расширенная» кафедра. Симфонию разнесли в пух и прах, несмотря на восторженные отзывы Мясковского, Шостаковича, Шебалина. Автора обвинили в «формалистическом отрыве от действительности…» Утешая своего ученика, Д.Д. Шостакович произнес слова, которые тот исполнил как завет: «…будьте рыцарем своего искусства». Того же я хочу пожелать замечательным молодым артистам, открывающим для себя и других музыку самого высокого достоинства.

Беседовала Антонина Чукаева,

Студентка бакалавриата

№8 (1355), ноябрь 2018

Столь солидный заголовок – всего лишь игра, скрывающая простое арифметическое действие: 80+20=100. За внушительной цифрой столетия спрятались сразу две меньшие годовщины, знаменующие начало пути консерваторских газет: «Российского музыканта», нареченного при рождении музыкантом Советским, и «Трибуны молодого журналиста», его младшей «подруги», вечно юной студенческой публичной площадки. Уходящий год, юбилейный для обеих газет, ведет к разным истокам: первый «Советский музыкант» вышел в апреле 1938 года, но первую «Трибуну» читатели увидели в ноябре 1998-го, и эту веху будем считать полноценным «столетним» этапом для совместного торжества.

Слово журналистика – сегодня одно из самых востребованных в разного рода публичных обсуждениях. Людей интересует и сама деятельность, и суть профессии, и факультеты в университетах с огромным вступительным конкурсом, и конкретные личности в безграничном медийном пространстве. Каналы их выхода в социум непрерывно множатся – старушку периодику, царившую когда-то, уже давно сопровождают радио, телевидение, наконец, интернет с разноликими сайтами и всеядными соцсетями. Наши «юбиляры»  тоже уже два десятилетия параллельно существуют в электронной версии – на интернет-сайте консерватории они имеют собственный сайт, где, в частности, размещен двадцатилетний архив всех публикаций, доступный для чтения. А теперь они вышли и в соцсети, ощутимо расширив круг читателей.

В Информационном XXI столетии журналисты как локаторы происходящего в мире стали для многих «своими людьми». Их любят и ненавидят, здесь есть свои кумиры и свои персонажи для жесткой и, зачастую, справедливой критики, уже появились конкурсы, призы, фиксируются рейтинги… Люди привыкли жить в насыщенном информационном потоке: политические конфликты и личная жизнь, экономика, спорт, культура и искусство – все находится под пристальным вниманием общественности. Музыкальная журналистика схватывает часть этого «потока», она погружена в жизнь искусства, музыки и во все, что с ней связано.

«Советский музыкант», когда создавался в 1938 году, имел совсем другое предназначение. Консерватория тогда называлась Комбинат МГК (!), и возникшая «многотиражка», как я уже рассказывала (РМ, 2008, №4), задумывалась как политический «Орган комитета ВКП(б), ВЛКСМ, дирекции и профорганизации Московской государственной консерватории», призванный проводить «идеологическое воспитание» всех и каждого прямо на рабочем месте. До последнего момента, то есть до 1991 года, он курировался райкомом партии, а должность редактора была номенклатурой райкома с обязательной для нее ежемесячной политучебой. Конечно, музыканты и музыкальные события также «разместились» на страницах консерваторского печатного «όргана», но все же по замыслу это была «чужая пьеса», к ней надо было приспосабливаться.

Сегодня преследуется другая цель – сконцентрироваться на музыкальной жизни. И отнюдь не на оперативной подаче фактов, для этого есть куда более быстрый интернет. В регистрационных документах обоих изданий записана «образовательная и культурно-просветительская» тематика. Информируя просвещать и образовывать – интересно, здесь нет места дидактике, при таком подходе доминантой предлагаемых материалов становятся аналитические авторские тексты. Думаю, многие обратили внимание – мы не перепечатываем чужие источники, авторы пишут специально для нас. Личностный взгляд для читателя более ценен и увлекателен.

Именно на этом базируется и журналистская учеба: студенческая «Трибуна» появилась тогда, когда «Российский музыкант» из-за организационно-финансовых проблем 90-х почти сошел на нет, а студентам была нужна печатная площадка. Но свежий взгляд и ценностные ориентиры молодых авторов стали задавать тон не только в новом издании, но и влиять на характер консерваторской журналистики в целом.

Таким принципиальным поворотом уже в «Российском музыканте» хочется считать публикацию о мастер-классе М.Л. Ростроповича – живой «монолог-размышление о звуках и паузах, об искусстве и смысле жизни, о профессии и личностях в ней, о времени и о себе» (РМ, 2002, №5). Такому же доверительному стилю письма учили этюды колонки художественного руководителя в первые годы выхода «Трибуны», даже если шел разговор о странном праздновании 100-летия Большого зала (ТМЖ, 2001, №4) или о печальном событии – пожаре в 1-м корпусе (ТМЖ, 2003, №1).

Консерваторские газеты не дублируют, но дополняют друг друга. У них разные задачи. В рамках определенных жанровых заданий студенческий взгляд  обращен на весь музыкальный процесс. Особенно интересны, пожалуй, музыкально-театральные рецензии, где объектом внимания становились постановки как крупных столичных или гастролирующих театров, так и подчеркнуто экспериментальные, «нетрадиционные» решения. Хотя и очерк памяти режиссера Балабанова (ТМЖ 2013, №6), как и полоса, посвященная Солженицыну, с откликом на выставку в Пушкинском музее и концерт в БЗК (ТМЖ, 2014, №6), мне не менее дороги.

«Российский музыкант», напротив, сосредоточен на жизни консерватории. Творческой и не только. В начале «нулевых» у нас было много проблем, и одна из самых страшных –грозившее отторжение Большого зала, который определенные «силы» хотели, видимо, сделать самостоятельной коммерческой единицей. Этого не произошло, но и газета не осталась в стороне, опубликовав интервью с ректором под заголовком «Этого греха на должно произойти!» (РМ, 2003, №3). Не обольщаюсь – вряд ли наш скромный голос мог на что-то повлиять и что-то изменить. Но он был! Значит, происходившее «под ковром» переставало быть таковым – туда проникал свет.

А позднее, когда в консерватории начался долгожданный Глобальный ремонт, снова стало страшно – печальный пример затянувшейся реставрации Большого театра уже был притчей во языцех. Сделав интервью с ректором, в котором поднимались многие, волновавшие всех вопросы, я параллельно заказала фотографию, визуальный образ которой должен был передать и масштаб общей тревоги, и беззащитность культуры перед лицом ремонтных «катаклизмов». На ней была стоявшая возле 2-го корпуса огромная бетономешалка, а рядом… сидел небольшой, погруженный в себя Чайковский (РМ 2010, №7; фото И. Старостина). И сегодня, когда все позади, и пространство вокруг знаменитого памятника Мухиной вновь поражает своей гармонией, этот снимок передает наши ощущения в тот момент.

Поэтому каждый этап происходивших благих перемен газета считала своим долгом осветить: и открытие обновленного Большого зала («Под сенью святой Цецилии» РМ, 2011 №6), и Малого (РМ, 2015, №3), и Рахманиновского (РМ, 2016, №5), и появление нового здания студенческого общежития (РМ, 2018, №6), и даже архитектурный проект грядущего оперного театра (РМ, 2015, №9)…

Журналистика не только помогает современникам разбираться в деталях поступающей информации, она способна «остановить мгновение», сохраняя следы стремительно исчезающих ощущений и подходов. Думаю, поэтому и через годы заинтересованные историей консерватории читатели смогут понять и прочувствовать наше время.

Профессор Т.А. Курышева,

главный редактор «РМ» (с 2000 г.) и

«ТМЖ» (с основания в 1998 г.)

№8 (1355), ноябрь 2018

С 31 мая по 10 июня в небольшом французском городке Морэ-сур-Луан, в часе езды от Парижа, прошел Третий международный арфовый фестиваль и конкурс 3ème Rencontres Internationales de la Harpe en Île-de-France. Первую премию на нем получила выпускница Московской консерватории Оксана Сидягина (класс проф.  Э.А. Москвитиной).

В конкурсе участвовало около 40 человек (состязание также проходит и для детской группы), а в рамках фестиваля прошло 8 концертов. Партнером от арфового дома Salvi стал парижский магазин «L’Instrumentarium», предоставивший участникам конкурса и фестиваля для выступлений прекрасные инструменты, среди которых была и одна из последних и самых удачных за всю историю производства фабрики новая модель арфы «Diva». «L’Instrumentarium» был также одним из спонсоров призового фонда.

В жюри конкурса в этом году вошли арфисты из шести стран: профессор Университета музыки и исполнительских искусств в Вене Мириам Шредер, профессор Версальской консерватории Франсуаза де Мобю, директор «Hong-Kong Harp Center» Эдит Пан, профессор парижской Scola Cantorum Сабин Шэфсон, японская арфистка Юкида Ина. Председателем жюри стал создатель и артистический директор всего масштабного мероприятия – французский арфист и композитор Бенуа Вэри. В один из дней конкурсных прослушиваний к числу судей присоединился китайский флейтист Рэй Вон, выступавший на одном из концертов фестиваля в дуэте с Юкидой Иной.

По словам Бенуа Вэри, цель фестиваля – знакомство широкой аудитории с разнообразной палитрой арфового репертуара. Программа концертов, отличившаяся разнообразием, подтвердила его слова. Практически каждый из них включал в себя редко исполняемые опусы из арфового репертуара. Особое внимание было уделено камерной музыке – и неспроста: большая часть арфового ансамблевого репертуара (впрочем, как и сольного) относится к авторству французских композиторов.

Почетными гостями фестиваля стали известные французские музыканты – профессора CNSM de Paris флейтист Филипп Берноль и виолончелист Марк Коппей.  Филипп Берноль выступил также в роли дирижера главного концерта в кафедральном соборе города. Вместе с Бенуа Вэри они исполнили Duo-concertante для флейты, арфы и струнного оркестра Жана-Мишеля Дамаза. Франсуаза де Мобю и Сабин Шэфсон сыграли 1-ю часть прелестного, и, к сожалению, практически совсем забытого концерта для двух арф и оркестра Жана-Франсуа Госсека, поразив слушателей удивительный ансамблевым мастерством. На слух совершенно невозможно было различить партии солистов, что, к сожалению, для арфовых ансамблей является редкостью.

Победитель конкурса Оксана Сидягина также приняла участие в концерте, блестяще исполнив с оркестром под руководством Берноля знаменитые «Танцы» Дебюсси, порадовав слушателей тонким прочтением и богатством звуковой палитры. Этому, возможно, способствовал тембр арфы «Diva» фирмы Salvi, которую Оксана выбрала для всех конкурсных выступлений. Также в этом концерте была представлена премьера нового трио для флейты, виолончели и арфы Бенуа Вэри (флейта – Филипп Берноль, виолончель – Марк Коппей, за арфой – автор). Одночастное трио, написанное в традиционном для французского пост-импрессионизма стиле, скорее всего станет хорошим украшением репертуара арфистов.

Заключительный концерт фестиваля прошел 10 июня: здесь О. Сидягина подарила слушателям «Легенду» Анриетты Ренье. Эта же пьеса звучала и на финальном туре конкурса, когда интерпретацию выпускницы МГК жюри единогласно признало одной из самых лучших. Поздравляем Оксану и желаем ей новых побед!

Собкор «РМ»

№8 (1355), ноябрь 2018

Вот мы и отпраздновали 10-летний юбилей Международного конкурса Московской консерватории для исполнителей на духовых и ударных инструментах! Как помним, конкурс продолжается пять лет по две номинации в год, и нынешнее состязание завершало второй пятилетний цикл. Десятый конкурс для ударных инструментов и квинтета деревянных духовых с валторной открылся 28 октября концертом, в котором выступали лауреаты прошлых лет, члены жюри и студенты нашего училища, не допущенные к участию по возрасту. А завершился 2 ноября концертом новых лауреатов.

За десять лет мы накопили опыт, достаточный для анализа этого первого в России состязания духовиков, основанного на принципах Женевской федерации международных конкурсов. Строго соблюдая пункты нашего Положения о конкурсе, мы получили отличные результаты: за десять лет не было ни одной рекламации, ни одного обвинения в необъективности жюри, где из семи его членов четверо – зарубежные музыканты. В жюри были представлены страны Европы, Америки, Азии. Так же широка география участников – молодые музыканты приезжают к нам со всех концов света.

В жюри нынешнего конкурса в номинации ударных работали: Валерий Барков (Россия), Маркус Леозон (Франция), Ади Мораг (Израиль), Золтан Рац (Венгрия), Александр Суворов (Россия); председатель – начальник Центрального военного оркестра Министерства обороны РФ, Заслуженный артист РФ, полковник Сергей Дурыгин. Жюри в номинации квинтет деревянных духовых инструментов с валторной представляли: Арно Девинь (Франция), Магнус Нильссон (Швеция), Максим Рассоха (Беларусь), Патрик де Ритис (Италия), Анастасия Табанкова (Россия), Ханяфи Чинакаев (Россия); председатель – заслуженный артист РФ, профессор МГК, главный дирижер ансамбля солистов «Студия новой музыки» Игорь Дронов.

Изначально мы поставили перед собой несколько целей: во-первых, привлечь внимание общественности и руководителей в сфере культуры к проблемам обучения и исполнительства на духовых инструментах; во-вторых, получить картину общего состояния духового исполнительства в нашей стране в сравнении с мировым уровнем; в-третьих, способствовать расширению репертуара духового исполнительства и в программах музыкальных учебных заведений, и в концертных программах профессиональных исполнителей; в-четвертых, способствовать популяризации жанра квинтета деревянных духовых с валторной… И еще многое другое. С удовлетворением констатирую, что многое из наших планов, вследствие ли наших усилий или вследствие не зависевших от нас причин, начало осуществляться. Уже второй год проблемы духовых обсуждаются в Министерстве культуры РФ и иных учреждениях в сфере управления делами культуры. Принимаются решения, порой революционные.

Композиторы, как российские, так и зарубежные, активно участвуют в конкурсах на лучшее обязательное сочинение для духовых соло. Публика обнаружила, что музыка для духовых способна так же впечатлять, как и фортепианная. Наше событие не обойдено вниманием фирм–производителей музыкальных инструментов. Лишь одна влиятельная структура общественной жизни, которая демонстрирует традиционное пренебрежение к духовым инструментам – это СМИ, что прискорбно.

За истекшие девять лет мы стали лучше представлять себе и реальный уровень духового исполнительства в регионах, и современные потребности как артистов оркестра, так и участников образовательного процесса на всех его этапах, начиная от оснащения инструментами и кончая профессиональной подготовкой. Конкурс показывает фактическое положение дел в каждой номинации, выявляет проблемы. Так, прошлогодний конкурс поставил точку в многолетней дискуссии о необходимости перехода на тубе с модели in B на модель in F, о чем говорил еще покойный А.Т. Скобелев. Теперь эта необходимость признана в российском сообществе тубистов. Второй пример: на только что завершившемся конкурсе драматически отразилось бедственное положение в специальности валторна. Дефицит исполнителей на этом инструменте исключил из участия в состязаниях, по меньшей мере, четыре квинтета, что поставило оргкомитет перед необходимостью смягчить условия конкурса и пропустить на второй тур всех участников первого тура в нарушение устава.

«Advance Quintet», II премия

Конкурс чрезвычайно плодотворно сказывается на репертуаре духовиков, побуждая к его расширению по всем специальностям. Усложнение репертуара, пропаганда отечественных авторов, поиски неизвестных сочинений разных времен и стилей – от барочного и классического до авангарда и пост-авангарда, – все это стало одной из важнейших задач. В немалой степени ее решению способствует и композиторский конкурс на лучшее обязательное сочинение для второго тура.

Высокий уровень трудности предлагаемых сочинений – важный аспект нашего конкурса. Трудная программа отпугивает отдельных исполнителей, но она же и определяет профессиональную значимость события. Иногда раздаются голоса о необходимости равняться на усредненного исполнителя с девизом «музыка есть не только в столицах, но и в регионах». Этот популистский лозунг, по сути, призывает к деградации и низводит консерваторию до самодеятельности.

Квинтет СПбГК им. Н.А. Римского-Корсакова, II премия

Во время конкурса композиторов возникла дискуссия о степени трудности предлагаемых сочинений. По какому пути идти дальше – по пути усложнения или упрощения? Было решено не соглашаться на компромиссы, и выбор оказался верным: молодые конкурсанты сумели справиться с трудностями, исполнение принятого сочинения было достаточно убедительным. Надо поздравить авторов–победителей, прошедших суровый отбор, проведенный анонимно компетентным жюри, в котором участвовали три композитора, один специалист – не член жюри и ваш покорный слуга. Победителями оказались: Елизавета Згирская (студентка III курса МГК) с пьесой для квинтета «Роза Борхеса» и Х.А. Гарсия из Венесуэлы с пьесой для маримбы «Road Trip».

Сложность программы прошедшего конкурса была исключительно высокой для обеих дисциплин. В нынешнем столетии весьма заметны успехи в профессиональном развитии ансамблевой игры в квинтете деревянных духовых с валторной. Два — три десятилетия назад исполнение сочинений С. Барбера, Д. Лигети, Э. Вилла-Лобоса было доступно лишь наиболее выдающимся музыкантам, тогда как сейчас этот репертуар мы встречаем и на зачетах, и на экзаменах, даже в колледже. В этом немалая заслуга наших педагогов В.В. Березина и А.В. Табанковой. Их стараниями эта дисциплина приобрела статус, необходимый для овладения профессией оркестрового музыканта. Умение играть в ансамбле, пожалуй, не менее важно, чем само умение играть на инструменте. В конечном счете, цель нашего воспитания – найти музыканту место в оркестре, а оркестр – это череда ансамблей.

Квинтет «Россия», III премия

В номинации «духовой квинтет» первое место не было присуждено, II премию разделили квинтет Санкт-Петербургской консерватории и «Advance Quintet» Академии им. Гнесиных, III премию получил квинтет «Россия» Московской консерватории. К сожалению, в очередной раз под разными предлогами наш конкурс проигнорировала Казанская консерватория.

Номинация ударных была более многочисленной, на первый тур подали заявки двенадцать исполнителей.                   I премию получил представитель Германии Денис Яковлев, лауреатом II премии стал Николай Конаков, студент Академии им. Гнесиных, III премию разделили Янай Егудин (Беларусь), студент IV курса МГК и Денис Морозов, студент IV курса РАМ им. Гнесиных. Призом председателя жюри отмечена Марина Логинова, не прошедшая на третий тур.

Наш конкурс пользуется пристальным вниманием лучших производителей музыкальных инструментов. За годы соревнований мы получили в качестве призов инструменты от фирм Ямаха, Пюхнер, Лоре, Буффе, Мусманн, Сельмер, Холтон, Александер – практически все духовые и ударные инструменты симфонической партитуры. Необходимо отметить одного из главных спонсоров – английскую компанию «BP», позволяющую профинансировать все расходы конкурса, включая оплату призов и работу жюри.

С большим удовлетворением хочу поблагодарить административную группу под руководством К.О. Бондурянской. Все ее сотрудники делали свое дело слаженно, аккуратно, незаметно. У нас не было организационных проблем, сбоев, накладок.

Десятый конкурс завершился. И мы уже приступили к подготовке Одиннадцатого. В 2019 году он откроет третий цикл.

Профессор В.С. Попов,

художественный руководитель конкурса

№8 (1355), ноябрь 2018

В 2018 году профессор Московской консерватории, выдающаяся клавесинистка, одна из создательниц отечественной клавесинной школы Ольга Викторовна Мартынова отметила полувековой юбилей. Символично, что эта знаменательная дата вписалась в череду торжеств, связанных и с ее творческой деятельностью. В сезоне 2016/2017 отпраздновал 20-летие класс клавесина в МССМШ им. Гнесиных, в котором она преподает с момента основания: в лучших залах Москвы прошел международный фестиваль «Галантные празднества». А сезон 2017/2018 ознаменовался юбилейными концертами ФИСИИ – факультета, которому клавесинистка отдала    20 лет педагогического служения. Юбилейные программы прошли с участием российских и зарубежных исполнителей. Музыканты, делавшие первые шаги в старинной музыке под руководством О.В. Мартыновой, стали «звездами» мировой величины, рассеяны по всему миру и востребованы как исполнители и преподаватели. Они отмечают сопутствующее занятиям в ее классе чувство окрыленности, называя это «магией педагогики» (Е. Миллер), «музыкальными «крыльями» (О. Пащенко), а ее саму – «мамой отечественного клавесинизма» (А. Коренева). О разных сторонах любимого дела мы беседуем с проф. О.В. Мартыновой.

– Ольга Викторовна, класс клавесина в Гнесинской десятилетке – практически ровесник ФИСИИ, это случайное совпадение, или в тот момент в этом назрела потребность?

– Безусловно, назрела потребность. Организация класса клавесина в школе и факультета в консерватории произошла независимо друг от друга.

– Между Гнесинской школой и ФИСИИ существуют очень тесные связи. В фестивальных торжествах в честь 20-летия школьного класса клавесина принимали участие не только выпускники школы, звезды мирового исполнительского искусства на старинных клавирных инструментах, но и нынешние ученики класса, а также студенты и ассистенты-стажеры Московской консерватории. Чем вызвана идея объединить в рамках одного фестиваля, а то и концерта, столь разных по возрасту и статусу исполнителей?

– Преемственность поколений и дух демократии – это очень привычная и естественная для факультета и школы вещь. Все, кто учится у нас и преподает, в творческом отношении существуют буквально как одна большая «семья». К примеру, Алексей Борисович Любимов и студент первого курса могут общаться друг с другом как заинтересованные соратники, невзирая на отличия в «статусе».

– Большинство пришедших на факультет клавиристов начинают осваивать клавесин только в консерватории – параллельно с хаммерклавиром и продолжением обучения на рояле. А есть ли желающие поступить на клавесин как на отдельный специальный инструмент?

– Да. Причем, думаю, их было бы гораздо больше, если бы профессию клавесиниста можно было бы лучше применить в наших реалиях.

– Многие наши выпускники-клавиристы уезжают за рубеж. Это связано с возможностью более полной творческой реализации, и, как следствие, возможностью более высокого заработка?

– В российских условиях для меня понятие заработка и творческой реализации в профессии, к сожалению, очень разделено. Творческой реализацией зарабатывать на жизнь невозможно. Наша публика в этом отношении тоже с совершенно неправильным менталитетом. Слушатели бывают недовольны, если за концерт нужно платить. И объяснить связь между тем, что музыканту нужно есть и он не может работать безвозмездно, и тем, что концерты не всегда бывают бесплатными – практически нереально.

– Если вспомнить о другом старинном «клавире» – органе, можно сказать, что в России органная музыка гораздо более популярна в широких кругах слушателей, чем в Европе. У нас орган воспринимают как экзотику, и по этой причине он интересен. В Европе же ситуация обратная: для европейцев это обыденный инструмент, и потому с посещаемостью органных концертов сложно. А какова ситуация с клавесином?

– Дело в том, что у нас вообще с посещаемостью концертов сложнее, чем в Европе.

– Это связано с общим уровнем культуры?

– Я не могу сказать, что уровень культуры среднестатистического европейского слушателя выше, чем российского – отнюдь нет. Но там считается хорошим тоном ходить на концерты, и дурным тоном не ходить. А у нас такой установки нет. И за рубежом гораздо больше народу ходит на менее «мейнстримовские» программы, чем у нас. У нас публика ходит в основном на уже хорошо известные ей имена – и композиторов, и исполнителей.

– Если говорить о специфике старинной музыки, можно ли сформулировать, в чем она состоит? Приведу пример совсем из другой эпохи: «Русское музыкальное издательство» сейчас осуществляет публикацию Полного собрания сочинений С.В. Рахманинова. Глава издательства Д.А. Дмитриев рассказывал, что существует целый ряд ранних автографов самых известных пьес Рахманинова, которые раньше никто не исследовал; эти автографы открывают совершенно незнакомый замысел и музыкальный текст этих пьес – настолько другой, что получается абсолютно иная музыка.

– И так везде, куда ни «копни». Мы сталкиваемся с этим, обращаясь к любой музыкальной эпохе. Классическому пианисту не приходит в голову заниматься теоретическими изысканиями, если он играет Прокофьева, Шостаковича и Рахманинова, или даже XXI век. Но это совершенно неправильно. Знание контекста, обстоятельств жизни и всего, что сопутствовало возникновению той или иной музыки, абсолютно необходимо. А когда дело доходит до XVIII, XVII века и далее, то без этого уже вообще не обойтись – чем отдаленнее от нас музыка по времени, тем меньше нам знаком контекст ее существования, а то и незнаком вовсе. Без вдумчивого изучения этого контекста мы едва ли придем к убедительным результатам.

– То есть, получается, что никакой специфики при исполнении старинной музыки нет – скорее, у музыкантов есть вредная привычка не изучать контекст, думая при этом, что они его знают?

– Пожалуй, что так.

– Тогда получается, что и для слушателя непривычность музыкального языка старинного репертуара – это скорее миф?

– Думаю, теперь уже да. Хотя, когда мы играем выездные концерты, мы часто сталкиваемся с тем, что клавесин для людей пока еще в диковинку.

– А слушателю тоже, как и исполнителю, нужна какая-то подготовка, багаж слухового опыта или знаний, чтобы воспринимать старинную музыку? Или же мы воспринимаем ее так, как получается?

– Знания необходимы. Приведу первый пример, который пришел в голову – Джеймс Джойс. Набоков в своих лекциях об иностранной литературе много внимания уделяет «Улиссу» Джойса. У Джойса очень специфический язык, который даже в самых, казалось бы, ясных его сочинениях (например, в ранних рассказах «Дублинцы») без подготовки, без знания контекста «разгадать» невозможно. А если ты поймешь этот «бэкграунд», то это будет совершенно другой текст и совершенно другой писатель.

– Каким образом помочь слушателю в восприятии старинной музыки? Ведь реакция публики на нее бывает очень разной.

– Негативная реакция – это следствие сознания, испорченного французской революцией, девятнадцатым веком, и так далее. Как известно, во времена Баха не считалось, что музыка должна быть доступна широкому кругу людей. Я полностью придерживаюсь этой точки зрения.

Неподготовленная публика воспринимает музыку как нечто, воздействующее на чувства, а это совершенно неправильная позиция. Все знают, какую исключительную роль в теории музыкального содержания XVII–XVIII веков играла музыкальная риторика, какое значение имела буквально «алфавитная» система музыки. Она складывалась из определенного набора формул. И музыканты, которые говорили и писали об аффектах, считали, что аффект недоступен твоему восприятию, если ты не знаешь общеизвестных законов и правил «сложения» музыки. То есть, ни о каких спонтанных чувствах здесь речь не шла вообще. И отношение к слушанию музыки должно быть именно таким. Форкель писал, что если мелодия нравится всем, то это самая что ни на есть низкопробная музыка. И я полностью придерживаюсь такой точки зрения: образование, и еще раз образование!

– Но такого немало в музыке любой эпохи, а не только в старинной. Если послушать музыку того же Веберна, к примеру, то мы не всегда сможем назвать ее «красивой» в общепринятом смысле непосредственного воздействия на чувства. Но за этим верхним слоем чисто чувственного восприятия всегда явственно слышна настолько красивая, буквально кристаллическая структура, что его музыка воздействует именно красотой этой структуры – даже если публика этого не осознаёт и не имеет никакого понятия о том, как эта музыка устроена.

– Я глубоко убеждена в том, что перед тем, как люди услышат звуки музыки, необходимо дать им представление о ней. Во время своих концертов я все время говорю: если объяснить публике хотя бы элементарные «кирпичики», из которых все сложено, люди начинают слушать эту музыку совсем по-другому.

– Возможно ли реализовать такое просветительство в массовом масштабе?

– Оно и не должно быть массовым.

– И насколько сегодня российская публика готова воспринимать клавесинную музыку?

– Прекрасно готова! Мы ее воспитали за 20 лет. Дело в другом: у нас пока мало самих клавесинов и затруднительно перемещение этих инструментов с места на место. Я повсеместно наблюдаю, что очень многие хотят играть на клавесине – даже не зная о существовании у нас в стране его систематического преподавания. Если инструментов будет больше, то и профессиональных исполнителей тоже будет больше. И тогда возможности старинных инструментов смогут все больше уравниваться с возможностями современных концертных инструментов. А люди, кстати, очень любят старинную музыку!

Беседовала преп. Е.О. Дмитриева,

музыковед и органистка

№8 (1355), ноябрь 2018

Знаменитый Камерный хор Московской консерватории, основанный профессором Б.Г. Тевлиным, за годы своего существования совершил огромное количество гастрольных турне по всему миру – Италия, Германия, Австрия, Китай, Япония, США, Франция, Швейцария, Украина, Болгария… Однако до недавнего времени среди географии его гастрольных поездок еще не было скандинавских стран. 25–28 октября 2018 года, благодаря поддержке ректора консерватории А.С. Соколова, хор, наконец, исправил это упущение, приняв участие в концерте-фестивале «Paradisi Gloria» (Хельсинки), который был посвящен столетию со дня смерти финского композитора Тойво Куулы (1883–1918).

Новый фестиваль, организованный известным финским дирижером и органистом Томми Нискала при поддержке Союзов приходов городов Хельсинки и Эспоо, а также Обществом Тойво Куулы (руководитель Теро Томмила), стал значительным событием в культурной жизни не только финской столицы, но и всей страны.

Своеобразной подготовительной ступенью к творческому контакту Камерного хора с финской культурой было его участие под управлением художественного руководителя и дирижера, проф. А.В. Соловьёва в одном из концертов фестиваля, посвященного 150-летию Яна Сибелиуса (Малый зал, 2015). Следующим этапом было участие Томми Нискала в госэкзамене студентов кафедры современного хорового исполнительского искусства, где он спел партию соло-тенора в произведении современного финского композитора Микко Сидороффа «Святая ночь» (Большой зал, 2017).

В рамках гастрольной поездки по Финляндии Камерный хор во главе с проф. А.В.Соловьёвым сначала дал концерт в церкви Эспоонлахти (г. Эспоо). Финским слушателям были представлены как  русская музыка – классика (Чайковский, Рахманинов, Танеев, Стравинский), современность (Щедрин, Подгайц), обработки русских народных песен, так и произведения зарубежных авторов (Sixteen, Trotta, Lauridsen) Свою интерпретацию фрагментов сюиты «Возлюбленный» Сибелиуса и финской народной песни представила ассистент-стажер кафедры хорового дирижирования Татьяна Гавдуш-Поникаровская (сольные партии исполнили Мария Челмакина и Тарас Ясенков).

Следующим пунктом стало выступление в Доме музыки в Хельсинки – в уникальном зале четырех органов. Здесь Камерный хор предложил вниманию слушателей иную программу: фрагменты из «Маленькой торжественной мессы» Россини и русскую музыку. Партию органа с успехом исполнил студент кафедры хорового дирижирования Александр Земячковский, партию ф-но – выпускник консерватории Мирослав Георгиевский. В Доме музыки также прошел большой мастер-класс проф. Соловьёва, который дал точные исполнительские указания студентам Академии Сибелиуса (класс хорового дирижирования проф.  Нильса Швекендика), самостоятельно выбравшим русские и зарубежные сочинения из сборника «Поёт Камерный хор».

Венчал цепь концертов гастрольной поездки в стране тысячи озер грандиозный концерт сочинений Тойво Куулы «Paradisi Gloria» в соборе Каллио (дирижер – Томми Нискала). В завершающем сочинении – Stabat mater – приняли участие более сотни человек. Среди участников концерта были такие выдающиеся коллективы как Oma Orchestra под управлением Фанни Сёдерстрём, хор Helsingin laulu под управлением Ханны Ремес, вокальный ансамбль Incanto под управлением Юкки Йокитало, хор Kallion Kantaattikuoro под управлением Томми Нискала. Публика горячо принимала артистов, а хор прихода церкви Каллио организовал теплую встречу с участниками из Москвы, где коллективы обменялись памятными подарками и душевно исполняли русские и финские песни в неформальной обстановке.

Гастрольная поездка Камерного хора Московской консерватории стала важным культурно-просветительским событием, способствуя налаживанию связей между Россией и Финляндией.

Татьяна Гавдуш-Поникаровская,

ассистент-стажер ДФ