№1 (1375), январь 2021 года

Поздравительное письмо

Марк Ильич, дорогой! Поздравляю Вас с юбилеем!

Никогда не забуду, как увидел Вас первый раз на лекции по инструментоведению. Ваша бессмертная фраза: «А теперь посмотрим, какие ударные инструменты встречаются у Шостаковича в «Носу»», – навечно в моей памяти. Это 1979 год.

В 1980 году состоялась Ваша творческая встреча со студентами композиторского факультета в училище им. Ипполитова-Иванова, где Вы тогда преподавали. Как Вы играли! Как звучали инструменты! Соединение тонкой музыкальности, безупречного вкуса, яркого артистизма с виртуозностью и многообразием технических приемов игры на ударных инструментах – вот что пленило меня в Вас и сделало навсегда Вашим поклонником. 

Тогда я еще не знал, что в шестидесятые годы Вы объездили весь Союз с ансамблем «Мадригал», с легендарными Андреем Волконским и Лидией Давыдовой. Но интеллигентность, высочайшая культура и выдающиеся человеческие качества у Вас не только от них — они у Вас врожденные!

И вот начинается существование Ансамбля ударных инструментов – первого в СССР (1976). Для того, чтобы «проталкивать» такое новое, необычное начинание, требуется невероятная энергия, любовь к своему делу, убежденность в своей правоте. И этими качествами Вы обладаете в полной мере. Огромное количество композиторов написали специально для Вашего ансамбля огромное количество произведений. Шнитке, Губайдулина, Артёмов, весь АСМ – одно перечисление заполнило бы если не всю газету, то очень много места… 

Вы постоянно стимулируете нашу творческую активность новыми идеями, предложениями, просьбами. Меня Вы познакомили с гениальным поэтом Геннадием Айги. Никогда не забуду, как в 1991 году я лежал третий месяц с жутким головокружением, а Вы пришли ко мне домой и заказали большое произведение, в котором разрабатывалась бы идея круга. Так возникло сочинение «Игра без начала и конца» (1991). Оно занимает весь вечер и многократно исполнялось артистами Вашего ансамбля вместе с автором.

Бесчисленная череда концертов Вашего ансамбля – украшение концертной жизни в течение почти полувека. Новые интересные проекты, связи с музыкой кино, театра, импровизации к старым немым фильмам, инсталляции, сопровождения к поэтическим вечерам, вживание артистов Вашего ансамбля в архитектурные комплексы музеев, многое, многое другое – навсегда останется в памяти благодарных слушателей – и зрителей! – Ваших концертов. Да, зрителей! Вспомним легендарное «Балетто» потрясающего Виктора Екимовского. Это и его, и Ваша визитная карточка, почти эмблема Вашего ансамбля.

«Театр Марка Пекарского» – это словосочетание давно стало привычным в афишах и буклетах. А с наступлением 1990-х годов, даже раньше – с созданием в 1988 году фестиваля «Альтернатива?…», в первых рядах которого Вы сразу заняли самое видное место, – Вы являетесь ярким пропагандистом самого интересного, что создавалось и создается композиторами XX, да и XXI веков! Да, да, и еще раз да!!

Не могу не сказать о Вашей литературной деятельности. Книги об Андрее Волконском, об инструментах Вашего ансамбля, о приемах записи музыки для ударных, и многие другие украшают библиотеки лучших музыкантов страны. А когда в Московской консерватории открылся новый факультет исторического и современного исполнительского искусства, Вы сразу стали вместе с Алексеем Любимовым и Натальей Гутман у истоков этого славного начинания.

И Ваша педагогическая деятельность заслуживает восхищения. На репетициях не раз приходилось мне наблюдать, с каким терпением Вы показываете исполнителям новые приемы, учите их краскам, бесчисленным оттенкам Вашего гениального «ударного оркестра».

В заключение хочу отметить Ваше… кулинарное искусство, каким наслаждаются Ваши многочисленные друзья, попавшие в Ваш гостеприимный дом! Ведь Вы же – наш дорогой и любимый Марк Ильич ПЕКАРСКИЙ: Бамс-бамс, Брамс! Бах, Бах, тррр… трам-тарарам-там-там! Гонннг… гонннг… гоннг! Хрясь… хрясь! Бум… бум… ура-а-а-а!!!

Ваш Иван Соколов

Время Марка Пекарского

Время – это не только то, что своим течением приносит с собой юбилеи. И не только синоним слова «эпоха», хотя последние 40 лет можно назвать без преувеличения эпохой Марка Пекарского, во всяком случае, для новой музыки. Время – это ритм, а профессор М.И. Пекарский – властелин ритма и властелин времени, которое над ним не властно. Он всегда молод, и секрет этой молодости в том, что музыкант буквально фонтанирует новыми идеями, никогда не останавливаясь на достигнутом. Он – маг, демиург, который создал свою собственную вселенную звука.

• 

В эпоху Пекарского ни для одного ансамбля, специализирующегося на современной музыке, композиторы не написали столько новых сочинений, сколько для его коллектива. Разве только для «Страстбургских ударников», основанных пятнадцатью годами ранее, чем ансамбль Марка Пекарского. И не только потому, что Пекарский оказался в нужное время в нужном месте: как раз на 70-е – 80-е годы XX века пришлась новая волна композиторской моды, обращенной к звуку как таковому, к психофизике восприятия звука и интереса к ритуальным корням музыки. Но, с другой стороны, сам Пекарский и формировал эту моду в России и бывшем СССР, представляя новые уникальные возможности ударных.

Мало кто из композиторов прошел мимо этих возможностей – от «большой тройки» (Губайдулина, Денисов, Шнитке) до совсем «молодых» (как тогда было принято считать), будущих участников второй Ассоциации современной музыки. Теперь выросло еще одно поколение авторов, уже сотрудничающих с ансамблем Пекарского в жанре мультимедиа. Свидетельство тому – два концерта «Биомеханика», где задействованы современнейшие средства электроники. А на рубеже веков в требования конкурса композиторов имени Юргенсона Пекарский вводит уникальную номинацию – лучшее сочинение для ансамбля ударных. Так он открывает дорогу совершенно новым молодым композиторам разных стран мира.

Пекарский оказывается своего рода магнитом, притягивающим к себе таланты изо всех областей, в которых он себя являет – из театра и кино, джазовой музыки и фольклора, механики и электроники. Мы помним, например, его проект «Театр звуков», воплощавший сокровенные идеи дадаистов и конструктивистов 20-х годов XX века об «инструменте-вещи» (В. Парнах) в пространстве перформанса. Но Пекарский делал это уже сквозь призму поисков Кагеля, Шефера и утонченного «театра слуха» Ноно или Фуррера. Притом происходило это вполне естественно и органично, как если бы работа с ансамблем Пекарского была бы обязательным предметом для какого-то гипотетического, даже не всеобщего, а вселенского образования. Невольно возникает вопрос: почему, в чем причина?

Повторюсь: он маг, создавший собственную вселенную звука. Понятно, почему маг: звуки ударных бередят наше сонное подсознательное, уводя в область глубинной памяти человечества – ритуала и связанного с ним мифа. В области этой архетипической памяти коренится искусство с древнейших времен. И тончайший, элитарный авангардизм пьес, исполняемых Пекарским, оказывается в той же самой точке, на одном из витков гегелевской спирали. И не только авангардизм.

Кто из нас, часто с самого детства, не заслушивался концертами и пластинками ансамбля Пекарского? Кто не помнит его в составе ансамбля «Мадригал»? Его активность объединяла и объединяет совершенно разные страны и эпохи: коллекция ударных Пекарского заставляет вспомнить о географии видимого мира. Каких только там нет инструментов и из каких стран!

Но за видимым миром есть еще мир слышимый. Пекарский как будто бы создает кружево ритмов и мелодий, на которое проецируются, как волшебным фонарем, картины средневекового двора королей Таиланда и футуристический спектр индустриальных шумов Эдгара Вареза, нежнейшие звуки знаменитой Ave maris stella и зажигательные фроттолы и эстампиты менестрелей. Страны, эпохи, жанры связываются между собой в ажурную сферу, окруженную плотным звуковым облаком. И множество стилей, в которых пишется музыка для ударных, не помешало Пекарскому создать свой собственный, уникальный звук.

В этом звуке поражает не только непреодолимая красота часто необычных инструментов. В звучании его ансамбля переплетены нелинейные (шум) и линейные (гармонические) колебания звука, и эта структура в свою очередь сводится к некоему воображаемому «первозвуку», к «основному тону», все составляющие элементы которого ясно прослушиваются. Но, совершенно по теории Штокхаузена, звуковые колебания становятся ритмом. Время (ритм) и пространство (обертоновая шкала) звука Пекарского – это и есть та самая вселенная, модель которой я метафорически попытался описать… 

И эта вселенная продолжает расширяться! На этом месте хочется пожелать Мастеру долгих, долгих лет! И это правильно. Но Марку Пекарскому надо еще пожелать новых необыкновенных звуков и новых талантливых учеников!

Доцент Ф.М. Софронов

Фото предоставлено пресс-службой Московской филармонии

№9 (1374), декабрь 2020 года

Международный конкурс молодых композиторов «Новые классики» проходит во второй раз. Организованный Московской консерваторией совместно с Международным фондом композиторов «Новые классики» при поддержке Федерального агентства по делам молодежи конкурс уже успел приобрести огромную популярность и даже попасть в Книгу рекордов России. В этом году в нем участвовали 1090 музыкантов из 84 стран мира. Они представили на суд жюри 1933 партитуры в двух номинациях: «современная академическая музыка» и «современная популярная музыка».

В работе Конкурса приняли участие серьезные музыкальные силы. В состав жюри вошли известные композиторы из разных стран: профессор МГК Владимир Тарнопольский (председатель), Иван Урюпин, Алексей Рыбников, Франсуа Парис, Хайя Черновин, Габриэль Прокофьев, Никола Сани. Работу Ансамбля солистов «Студия новой музыки», исполнявшего сочинения молодых авторов на завершающем гала-концерте, возглавил дирижер, профессор МГК Игорь Дронов. Победители также образовали интернациональный букет молодых композиторов:первое место в академической музыке поделили Юг Маркович (Сербия) и Луис Кинтана (Пуэрто-Рико); первым в популярной музыке стал Мэтт Браун (США); специальный приз Конкурса получил Иван Колованов (Россия). «Этот масштабный музыкальный форум – одно из ярких культурных событий музыкальной жизни», – подчеркнул ректор Московской консерватории, профессор А.С. Соколов.

Столь значительное явление не могло не сопровождаться различными просветительскими и культурными мероприятиями: в рамках Конкурса вниманию молодых композиторов и музыковедов была представлена обширная образовательная программа. На мастер-классах затрагивались разнообразные темы, значимые для современного музыканта. Спикеры рассказали о современных композиторских техниках и приемах игры на музыкальных инструментах, об особенностях интерпретации старинной и новой музыки, специфике сочинения музыки в разных жанрах.

Музыковед, профессор МГК Евгения Кривицкая поговорила о такой значительной форме музыкальной жизни как фестиваль, затронув многие важные аспекты: где и в какое время года лучше проводить фестивали, как привлечь к ним внимание, чему можно посвятить фестиваль. Второй темой спикера стало построение имиджа музыканта – вопрос, несомненно, один из основных в сегодняшних условиях повышенного медийного внимания ко всем граням личности артиста.

Делать интересные интервью со слушателями учила журналист, ведущая авторских радиопрограмм Ольга Русанова. Особенностью этого мастер-класса стало активное вовлечение участников в процесс: в один из моментов им было предложено «разыграть» пресс-конференцию со знаменитыми деятелями культуры! Кроме того, участники обсудили и столь животрепещущую тему, как жизнь искусства в эпоху пандемии.

Доценты Московской консерватории Ольга Бочихина и Евгения Изотова рассказали об особенностях современной композиции и нотации. Присутствие музыкантов «Студии новой музыки» сделало их лекции особенно наглядными и увлекательными: благодаря им собравшиеся в Конференц-зале слушатели могли понять, как теоретические концепции воплощаются на практике.

Огромный интерес зрителей из разных уголков мира вызвали online мастер-классы. Художественный руководитель ансамбля Questa Musica, дирижер Филипп Чижевский поговорил со слушателями о специфике исполнения музыки разных эпох и жанров, а также о своем опыте сотрудничества с современными композиторами. Мастер-класс пианиста и композитора, профессора РАМ им. Гнесиных Юрия Богданова был посвящен истории фортепианной музыки и значению фортепиано для деятельности композитора. Известный кинокомпозитор Иван Урюпин поделился с молодыми музыкантами опытом написания саундтреков к кино и анимации, еще рассказал, какими навыками должен обладать композитор для достижения успеха в этой области.

Прекрасным завершением столь насыщенной программы стал гала-концерт 29 ноября на сцене Рахманиновского зала Консерватории. В этот вечер в исполнении ансамбля «Студия новой музыки» под руководством Игоря Дронова прозвучали сочинения лауреатов конкурса. Концерт подарил авторам бесценную для композитора возможность услышать свою музыку в «живом» звучании, а публике – узнать новые имена. Вела концерт на русском и английском языках доцент МГК Ярослава Кабалевская, а интернет-трансляцию на портале Культура.РФ осуществлял департамент медиа Московской консерватории. Программа отражала одну из основных идей Конкурса – сопоставление современной академической и неакадемической музыки: первое отделение было посвящено «серьезным» жанрам, второе – популярной музыке. В каждом из них было исполнено по пять сочинений.

В первом отделении прозвучали: «Ещё один ров» Джоны Хейве (США), «Неоновое семя» Юга Марковича (Сербия), «Куэлебре» Демиана Руделя Рея (Аргентина), Microstories Дарьи Маминовой (Россия), «Чернильные пятна» Луиса Квинтаны (Пуэрто-Рико). Все пьесы отличались яркой индивидуальностью, хотя между ними было и сходство: во-первых, программный замысел – композиторы не только дали названия сочинениям, но и предпослали им довольно подробные литературные пояснения; во-вторых, сочинения роднит стремление авторов «поиграть» различными звуковыми приемами. Так, например, в «Неоновом семени» автор «исследует» звуковые возможности струнного квартета, добиваясь оригинальных акустических эффектов. Внимание публики не могли не привлечь Microstories, в которых композитор привнесла элемент современной действительности – в конце пьесы в полной темноте зала музыканты подняли вверх смартфоны со светящимися экранами. 

Не менее интересны были пьесы, представленные во втором отделении. Concerto barbaro Ивана Колованова увлекал энергией непрерывного движения. Сменившая его «Экстатическая самба» Кевина Дейя (США) – эмоциональной открытостью высказывания, «Реанимация» Киана Маккарти (Ирландия) – подчеркнутой экспрессивностью, а в произведении «Нарисуй мне солнце» Грегори Саймону (США) удалось оркестровыми красками изобразить сияние солнечных лучей. Завершилось второе отделение остроумнейшей «Комнатой сценаристов» Мэтта Брауна (США), на протяжении которой отдельные «реплики» инструментов постепенно складываются в бравурный джазовый вальс, вызвавший особенный восторг публики – после продолжительной овации дирижер повторил его «на бис».

Непревзойденное мастерство музыкантов «Студии новой музыки» заслуживает, бесспорно, отдельного признания. За очень короткий срок в нынешних непростых обстоятельствах (артистам не раз приходилось замещать заболевших коллег!) разучить и исполнить отнюдь не простые партитуры, написанные с использованием самых разных композиторских техник – это ли не признак высочайшего профессионализма, на протяжении многих лет отличающего работу ансамбля?!  

Команда «Новых классиков» под руководством проректора по концертной деятельности В.А. Каткова и композитора А.В. Шарова уже не в первый раз представляет публике возможность познакомиться с талантливыми сочинениями молодых авторов, а композиторам – найти своего слушателя. Мы надеемся, что проведение этого Конкурса станет еще одной традицией Московской консерватории, и он подарит слушателям еще много прекрасной музыки.

Анна Горшкова, аспирантка МГК

Фото Дениса Рылова

№9 (1374), декабрь 2020 года

На пороге юбилея мы лишь приоткрыли завесу: в чем секрет «педагогического чуда» прославленного музыканта, куда движется современное исполнительство и счастлив ли он…

– Эдуард Давидович, начнем с «наболевшего»: как Вы переживаете самоизоляцию и карантинные меры?

– С февраля я никуда не удалялся из Москвы, мы с супругой никого у себя дома не принимаем. Хотя бы так пытаемся себя обезопасить.

– Дистанционно преподаете?

– Безостановочно! Провел уже несколько конкурсов, огромное количество зачетов, экзаменов по интернету. Но я не поклонник дистанционных занятий. По интернету звучание не качественное, да и не у всех хорошая связь. Объяснить и научить тонкостям по интернету сложно. Что является плюсом? Те, кто активны в занятиях и часто ко мне обращаются, успели пройти много произведений. До таких деталей, в которые мы погружались в классе на нормальных занятиях, мы не можем дойти здесь. Качество звучания, окраска, фразировка – добиться глубины в этих моментах дистанционно сложно. Я пошел по иному пути, наращивая и расширяя репертуар моих студентов.

– Вы пользуетесь для этого программой Microsoft Teams?

– В нее захожу только для присутствия на заседании Ученого совета Консерватории. А так – только Skype. Я провел масштабные мастер-классы для Израиля, школа «Кешет Эйлон», где курс включал 70 уроков – все через Skype и Zoom.

– Когда наблюдаешь Вашу работу в классе, то понимаешь, что педагогика – Ваша стихия. Однако Вы пришли в Консерваторию, когда Вам было около 60 лет. Почему так поздно?

– Это произошло в конце 1988 года. Расскажу обстоятельства. Я в молодости много ездил, концертировал. И меня уже не воспринимали как потенциального педагога. Но вдруг мне позвонил Валерий Климов, бывший в то время заведующим кафедрой скрипки в Московской консерватории. В то утро я улетал в Тбилиси вместе с Маринэ Яшвили – тогда я начинал дирижировать, и концерт с ней был одним из моих первых опытов. В общем, я уже паковал чемодан, когда раздался тот судьбоносный звонок, и Климов сказал примерно следующее: «Слушай, Эдик, хватит дурака валять, пора уже преподавать». Я ему возразил, что меня никто не приглашал. На что он мне ответил, что есть конкретное предложение: как раз уехал за рубеж Олег Крыса, и остался его класс, не слишком яркие студенты, но все же – реальная нагрузка. Так я стал работать в Московской консерватории.

– Сразу целый класс?

– Ко мне пришли три студента – не знаю, был ли это весь класс Крысы или нет, но ребята действительно оказались не очень сильными, и занятия не доставляли большого удовольствия. Я даже подумал: «И к этому я стремился?! Как же это неинтересно, как же я был прав, что не преподавал». Но Россию вскоре покинул и Валерий Климов. Как я понимаю, он позвал меня с дальним прицелом, собираясь переехать в Германию, и считал, что по статусу я мог бы его заменить и возглавить кафедру. Так вскоре и случилось.

– Ваше восхождение действительно получилось стремительным. «Сарафанное радио» сработало, к Вам стали рваться талантливые, амбициозные ребята?

– Да, я как бы перескочил через несколько ступенек в педагогической карьере. Расскажу такой эпизод. На Ученом совете меня выдвинули на должность доцента, но мой друг и соратник по трио пианист Евгений Васильевич Малинин отвел мою кандидатуру. Он выступил и сказал: «Грачу – доцента? Это смешно. Ему или профессора, или пусть будет педагогом. Хотя должен быть профессором». Я оставался простым преподавателем, пока не получил звание народного артиста СССР, и тут уже в один день стал профессором, получив вскоре и «корочку». Все произошло моментально. Это был 1991 год.

Я рад, что пришел в педагогику зрелым артистом, познавшим большой успех, признание, и уже не ревновал к достижениям моих учеников. Наоборот, хотел, чтобы они стали лучше меня. Мне кажется, что такое положение дел дает в преподавании более весомые результаты.

– Для вас неизменный ориентир – Абрам Ильич Ямпольский, в классе которого вы учились и в ЦМШ, и в Консерватории, и в аспирантуре?

– Для меня Абрам Ильич – педагогическое совершенство. Во всем: в методике, в отношении к студентам, в своей доброте, принципиальности и вместе с тем доброжелательности. Он свое дело знал феноменально, ему достаточно было посмотреть и его лицо говорило нам все. Или его любимое выражение: «так это…». Он произносил его с разной интонацией, например, с сожалением, и мы понимали, что играли «не очень», что он ждал большего, что надо лучше заниматься. Он был немногословен, но его выразительная мимика, реакции на то, как мы играем, помогали иногда лучше всяких слов.

– Педагог – это профессия или призвание? Любой может преподавать?

– Педагог – это особый талант. Смотрите, Абрам Ильич был прекрасным скрипачом, но не был солистом, зажимался на публике. А педагогом оказался «от Бога». Так что далеко не всегда удачная сольная карьера и педагогика идут рука об руку.

– Вы задумывались о своей миссии продолжателя педагогических традиций Ямпольского?

– Знаете, так получилось само собой. Я остаюсь до сих пор его адептом.

– А в чем его секрет, как Вы считаете?

– Он не просто подтягивал слабые стороны ученика, во всяком случае – не ставил это во главу угла, а развивал преимущества его таланта. Поэтому его ученики – индивидуальности, каждый – со своим «лицом». Возьмем, к примеру, его великих воспитанников, таких как Леонид Коган и Юлиан Ситковецкий – два величайших скрипача XX века, но как они не похожи друг на друга! А мое поколение? Мы много лет были рядом с Игорем Безродным, учились вместе в ЦМШ, начиная с 7 класса. Я ведь приехал в Москву из Новосибирска, где меня считали звездой, но в ЦМШ я был просто одним из учеников. И Безродный оказался для меня таким «маяком». Когда я впервые его услышал, то начал мечтать достичь подобного исполнительского уровня. Но при этом я не стал его «клоном», каждый из нас обладал своим темпераментом, имел свои репертуарные предпочтения.

– Педагог может навредить ученику, дав, например, слишком сложное произведение?

– Стараюсь, чтобы ученики проходили больше произведений, находя потом то, что им ближе и естественней. Пусть экспериментируют, не боясь «проб и ошибок». В учебе надо быть всеядным, а на концертах, на конкурсах играть то, в чем ты можешь себя показать наилучшим образом.

– Что Вы думаете о состоянии скрипичного исполнительства?

– Двадцатый век давал звезд. Сейчас есть много замечательных скрипачей, но таких личностей как Хейфец, Менухин, Стерн, Ойстрах, Коган я среди нынешних исполнителей не вижу. Общий уровень – необычайно высокий, многие очень хорошо играют, но художественных озарений не наблюдаю. Я назвал некоторых великих, но ведь были еще Сигетти, Цимбалист, Шеринг – с каждым из них связана своя глава в развитии скрипичного искусства. Разве сейчас мы о ком-то так можем сказать?

– А вам известна, например, скрипачка Патрисия Копачинская?

– Нет, я не слышал ее.

– Очень яркая и эпатажная, может выйти на сцену в противогазе…

– И что в этом исключительного? Можно и лежа играть. Меня когда-то Виктор Пикайзен спрашивал, а ты можешь сыграть Perpetuum mobile Паганини лежа? Я ему ответил тогда: «Знаешь, я думаю, что и стоя не смогу сыграть»! Это мы так между собой шутили.

– То есть, эпатаж Вы не одобряете?

– Нет, я слишком серьезно отношусь к профессии. Вспомните архивные видеозаписи – как стояли великие скрипачи? Это были исполины, изваяния. Теперь трясутся, шатаются, крутятся – и это еще не самое худшее. При этом, повторюсь, есть прекрасные музыканты. Но мне ближе аристократический стиль.

– С момента Вашего обучения у Ямпольского прошло более 60 лет. Не устарела ли его система, его подход к технологии игры?

– Скажу так: на базе того, что я получил у Абрама Ильича, я веду свои занятия, но, конечно, многое пересматриваю. С другой стороны, я не все могу принять, что сейчас делают. Борюсь, например, с игрой в нижней половине смычка. У молодых скрипачей сейчас тенденция играть ближе к колодочке, из-за чего у них инструмент звучит грубовато и однообразно. Но принципам Ямпольского я не изменяю, и как сейчас понимаю, он был во всем прав. У него очень верная, замечательная скрипичная школа – это образец, которому стоит следовать.

– Все же, я бы не была столь категорична. Спустя время, возможно, про Ваших питомцев – Алёну Баеву, Айлена Притчина, Никиту Борисоглебского, Гайка Казазяна (я могла бы назвать еще немало имен!), – также скажут, что они определяли нашу эпоху…

– Такие, как они – уникальные, и я горд, что их воспитывал!

– Вы с ними поддерживаете общение?

– Конечно. Сейчас время трудное, пандемия, естественно мы общаемся в масках и только на улице. За последний месяц на «свидание» со мной во дворе приходили и Алёна, и Айлен.

– Все они принимают участие в работе жюри конкурса Эдуарда Грача, проходящего нынешней осенью. Расскажите о Вашем конкурсе, пожалуйста.

– Было подано 37 заявок. География невероятная: США, Великобритания, Испания и даже Бразилия, конечно, юго-восточные страны: Китай, Корея… Примерно половина прошла отбор и будет участвовать в основном состязании. Все конкурсанты записывают часовые программы, и жюри онлайн отслушивает их. Результаты будут объявлены в день моего 90-летия 19 декабря. Я не участвую в голосовании и ни в коей мере не влияю на решение жюри. Могу послушать присланные записи – для своего удовольствия или чтобы иметь собственное представление и оценить уровень Конкурса.

– Вы счастливы?

– Вот уже тридцать лет я посвящаю педагогике, также эти тридцать лет связаны с дирижерской деятельностью в основанном мной в 1990-м году Камерном оркестре «Московия». Это и тридцать лет брака и творческого союза с моей любимой Валечкой (Валентина Павловна Василенко – супруга и концертмейстер Московской консерватории – Е.К.). Я не подвожу итоги, но это самый счастливый период в моей жизни.

– Удивительно, обычно с ностальгией вспоминают юность, первые тридцать лет…

– Но ведь это очень хорошо, когда жизнь идет на крещендо! Ну, немножко изменился имидж: предыдущие годы я был известным исполнителем, одним из самых популярных гастролеров и в нашей стране, и за рубежом. Сейчас поменялся профиль, но я себя и в нем абсолютно реализовал. И я счастлив!

Беседовала профессор Е.Д. Кривицкая

№9 (1374), декабрь 2020 года

Я знаю Галину Владимировну Григорьеву полвека: время достаточное для того, чтобы оценить и полюбить этого прекрасного человека. За эти годы многое изменилось и в ее, и в моей жизни, но главное осталось: Галина Владимировна – друг, который всегда поможет, поддержит, но и скажет прямо, если ей что-то не нравится, не отвечает ее жизненным принципам.

А жизненные принципы у нее правильные – другого слова не могу подыскать. Она кристально чистый, честный, в определенных случаях требовательный человек, не идущий на компромиссы, добрый и внимательный. Я никогда не забуду, как в различных ситуациях моей жизни, когда «компас» мой «выходил из строя», она направляла меня. И как я сначала протестовала, но потом признавала ее правоту и была ей благодарна.

Удивительно отношение Галины Владимировны к студентам. Она ни разу, независимо от своего состояния, не отменила какой-нибудь урок, не отказалась прочитать к сроку работу. И студенты ей отвечают тем же, они глубоко уважают и любят ее. Я видела, как светлеют их лица, как тепло и радостно они улыбаются при случайной встрече в Консерватории.

А как тщательно она готовится к занятиям: никогда не идет по проторенному пути, старается обновить программу и примеры, для пианистов и дирижеров, конечно, разные. Сколько дипломных рефератов прошло через ее руки – бесчисленное количество! Причем подчас произведения, которые в этих рефератах рассматриваются – хоровые партитуры композиторов, у нас мало известных или совсем неизвестных, их надо осваивать, чтобы править студенческие тексты, как мы знаем, отнюдь не идеальные. Удивительно, как она, человек уже не молодой, несет столь большую нагрузку, при этом работает с самоотдачей, достигая прекрасных результатов.

Галина Владимировна – человек режима, которого строго придерживается. Она – типичный «жаворонок»: когда я («сова»!) только собираюсь с мыслями, она уже за работой. Я не помню случая, чтобы она дала себе волю и сказала: «Сегодня я устала, неважно себя чувствую – отдохну».

Конечно, жизнь не баловала ее, как и многих из нас. Но меня всегда поражало, с каким достоинством и самообладанием она переносила жизненные испытания – сила воли и сила духа никогда не изменяли ей! Хотя Галина Владимировна – отнюдь не «герой» как Рахметов, который заставлял себя спать на гвоздях, все это для нее естественно и органично. Она живой человек с прекрасным чувством юмора, интересующийся самыми различными областями знания, регулярно посещающий концерты.

О научных заслугах профессора Г.В. Григорьевой, вся жизнь которой связана с кафедрой теории музыки Московской консерватории, можно не говорить – они очевидны. Но и в этом она верна себе: не останавливается на какой-нибудь одной теме, а ищет новые. Так, уже в последний год Галина Владимировна написала методическое пособие «Музыкальные формы в хорах Танеева». Это очень важная работа: известно, что хоровая музыка не легко поддается анализу (тем более у Танеева, где скрещиваются принципы инструментальных и вокальных форм). Безусловно, эта работа, которая уже отдана в УМО, будет востребована как студентами, так и молодыми (и не только молодыми) преподавателями, многолетний опыт Галины Владимировны поможет им сориентироваться в этом непростом материале.

Естественно, что ее коллеги, педагоги нашей кафедры (и не только нашей!) высоко ценят Галину Владимировну, уважают, считаются с ее мнением. Когда отмечался ее предыдущий юбилей, я назвала ее «Совестью кафедры» и все поддержали это. Вот стихотворение, которое я тогда написала:

Галине Владимировне Григорьевой

Друг – преданный. Товарищ – верный.

Красавица, умна, добра –

Ты – Совесть кафедры! Но все-таки, наверное,

Не в этом прелесть Гали для меня.

В те 40 лет, что нас сдружили,

Прошла вся наша жизнь: Добро и Зло,

Любовь и боль – все это было…

100 лет как будто протекло!

В тебе я вижу молодость мою –

За это я тебя благодарю.

18–24 декабря 2010 года

Я перечислила все достоинства нашего юбиляра и подумала: наверное, получился портрет «героя нашего времени», недостижимый идеал. Нет, это совсем не так. Галина Владимировна – простой, хороший, добрый человек, преданный в дружбе, очень отзывчивый, всегда готовый прийти на помощь. И это самое главное.

От своего имени и от имени коллег я поздравляю Галину Владимировну, желаю ей доброго здоровья и сил, чтобы дальше жила и поддерживала нас радость общения с ней!

Профессор Е.И. Чигарева

Фото Дениса Рылова

№9 (1374), декабрь 2020 года

14 декабря Московская консерватория, многочисленные ученики, коллеги и друзья отмечают юбилей известного профессора Валентины Николаевны Холоповой – доктора искусствоведения, заслуженного деятеля искусств России, заслуженного деятеля науки и образования, лауреата Премии Правительства России и других престижных премий, кавалера Ордена Дружбы, академика РАЕ, заведующей ею же созданной кафедры (1991) Междисциплинарных специализаций музыковедов.

Научные труды В.Н. Холоповой уже давно вошли в золотой фонд отечественного музыкознания, стали общепризнанными, классическими, на них выросли многие поколения музыкантов, их изучают не только в нашей стране, но и за рубежом. Многие из них переведены на иностранные языки и изданы в Германии, Италии, Франции, Англии, Швейцарии, Венгрии, Польше, Чехии, Словакии, Китае, США, странах ближнего зарубежья. В.Н. Холопова – автор 30 книг и свыше 500 научных статей. На сегодняшний день общий объем опубликованных работ составляет более, чем 1000 печатных листов.

«Крещендирующая» логика творческой эволюции В.Н. Холоповой, помноженная на изначально присущие ей потрясающее трудолюбие и фанатичную преданность своему делу, приняла форму книг и статей, исчисляемых соответственно десятками и сотнями. К известным исследованиям относятся: «Вопросы ритма в творчестве композиторов XX века» (1971; перевод на венгерский яз. – 1975; перевод фрагмента книги на китайский яз. – 1991; премия им. Б. Бартока, Венгрия – 1981), «Русская музыкальная ритмика» (1983; премия Министерства Высшего образования СССР — 1980), «Антон Веберн. Жизнь и творчество», книга первая (совместно с Ю.Н. Холоповым, 1984; перевод на немецкий яз. – 1989; перевод на итальянский яз. – 1990), «Музыка Веберна», книга вторая (совместно с Ю.Н. Холоповым, 1999). Две книги о Веберне являются фундаментальным трудом, который практически не имеет аналогов ни в российском, ни в западном музыкознании. Авторы исследуют проблемы эстетики, философии, музыкального языка и композиции классика австрийской музыки XX века.

В.Н. Холоповой разработано три новых научных направления: Теория и история музыкальной ритмики; Теория музыкального содержания; Теория музыкальных эмоций. Валентина Николаевна является автором уникального, не имеющего аналога ни в отечественном, ни в мировом музыковедении курса «Музыка как вид искусства». Его идеи и структура, оттачиваемые на протяжении многих лет, воплотились в учебном пособии «Музыка как вид искусства», которое выдержало уже пять изданий. Книга «Музыкальные эмоции» (2010) также стала учебным пособием к курсам «Теория музыкального содержания», «Музыка как вид искусства», «Музыкальная семантика». В данном исследовании излагаются основы теории музыкальных эмоций, рассмотрены главные научные категории, выдержан исторический ракурс в связи с обзором важнейших тенденций музыкального искусства различных эпох: Возрождения, барокко, венского классицизма, романтизма, искусства XX века.

Еще одно исследование «Феномен музыки» (2014) явилось продолжением направленности книги «Музыка как вид искусства». В «Феномене музыки» обстоятельно изложено само понятие музыки в его историческом, эстетическом, философском, религиозном аспектах, уделено внимание музыкальным эмоциям, музыкальной интонации, обоснованы разработанные автором теоретические понятия – специальное и неспециальное музыкальное содержание, обсуждается проблема эстетики и психологии музыкальной композиции. Данный капитальный труд, воплотивший в себе весь предшествующий опыт музыканта-мыслителя, явился своего рода обобщением сделанного: это взгляд с горней вершины, благодаря которому сущностные тенденции музыкального искусства различных эпох и художественных направлений, корреспондирующие с другими видами художественного творчества и смежными науками, выстраиваются в некую целостность. В этой книге представлено многовековое историческое развитие академической музыки, ее философско-эстетические, психологические и содержательные свойства. Автор демонстрирует эвристические методы музыкального анализа. Феномен музыкального произведения предстает в неожиданном ракурсе: открывается глубинный содержательный пласт, являющийся по сути основополагающим в том или ином музыкальном произведении-шедевре.

Научная школа В.Н. Холоповой очень велика. Индивидуальный класс профессора на сегодняшний день окончили 42 дипломника, 27 человек защитили кандидатские диссертации, 5 человек – докторские. Среди авторов работ, выполненных под ее руководством, известные доктора наук: И. Стоянова, Д.К. Кирнарская, Т.В. Франтова, О.В. Комарницкая, Б.Г. Гнилов, Е.Н. Дулова, Э. Бабаев, Н.О. Власова.; кандидаты: О.И Захарова, М.Н. Лобанова, О.А. Левко, А.Ю. Кудряшов, И.Е. Лозовая, Л.А. Ладыгин, Н.О. Баркалая, Е.А. Михалченкова-Спирина, Р.Р. Султанова, Ю. Галиева-Соколаи, Е.В. Ферапонтова, А.А. Ровнер и другие.

Время неумолимо движется вперед. В ногу со временем, как всегда, идет и Валентина Николаевна, постигая новые области музыкального искусства. Один из таких типов творчества получил название «мультимедиа». Это понятие в XX–XXI веках подразумевает синтез многих компонентов в искусстве. С ним связаны и светомузыка Скрябина, и музыкальная драма с цветом «Счастливая рука» Шёнберга, и музыкально-технические изобретения – терменвокс Л. Термена (1920), «рисованный звук» российских изобретателей 1930-х годов, синтезатор АНС Е. Мурзина (1958). На Четвертом конгрессе ОТМ в Казани (2019) В.Н. Холопова выступила с докладом «Понятие “мультимедиа” в творчестве Игоря Кефалиди».

Творчество В.Н. Холоповой многогранно. Приятно сознавать, что ее вклад в науку России и мира, в музыкальную педагогику получил общественное признание. В 2012 году В.Н. Холопова получила Diploma di Merito и золотую медаль Европейской научно-промышленной палаты, в 2013-м удостоена Ордена Милия Балакирева, в 2014-м награждена Орденом Primus inter pares («Первый среди равных») Европейского научно-промышленного консорциума. Московская консерватория, в которой Валентина Николаевна работает уже 60 лет, наградила ее Золотой медалью Н. Рубинштейна (2018). А в 2019-м она стала лауреатом премии национальной газеты «Музыкальное обозрение».

Хочется пожелать Валентине Николаевне крепкого здоровья, которое является непременным залогом жизнедеятельности и творчества, вдохновения, по-прежнему неиссякаемой энергии и поиска в постижении тайны музыки как искусства. И конечно же – ощущения радости созидания, радости Бытия!

С юбилеем, дорогая Валентина Николаевна! Многая и благая лета!

От имени коллектива кафедры МСМ

 профессор О.В. Комарницкая

№9 (1374), декабрь 2020 года

Последние месяцы многострадального 2020 года так и не принесли обещанного послабления московским концертным институциям. Прогноз неутешителен: согласно вышедшему в ноябре указу Правительства Москвы, заполняемость зрительных залов теперь не должна превышать 25 процентов от их общей вместимости. Находясь в эпицентре событий, мы решили узнать – как переживает трудные времена легендарный Большой зал Московской консерватории. О сложностях репертуарной политики в современных реалиях, о будущем концертной жизни и о том, почему сегодня слушатели как никогда нуждаются в высоком искусстве мы поговорили с руководителем дирекции концертных программ БЗК, музыковедом, кандидатом искусствоведения Еленой Владимировной Ферапонтовой.

– Елена Владимировна, прошло уже больше двух месяцев с момента возобновления регулярной работы зала, а ситуация с концертной жизнью не только не проясняется, но все более сгущается. Почему сейчас так много отмен и переносов концертов, причем не только иностранных исполнителей (что понятно), но и отечественных музыкантов?

– Пандемия коронавируса очень больно ударила по многим сферам деятельности, но особенно это коснулось, к сожалению, именно культуры. Музыканты на продолжительное время лишились возможности давать концерты, но при этом нужно было и сохранить исполнительскую форму, и эмоционально пережить непростое время. Когда было разрешено возобновить концертную жизнь, пусть с определенными ограничениями, мы с огромной радостью открыли новый сезон. Однако, как показало время, не все организаторы, продюсеры смогли успешно справиться с экономическими сложностями сегодняшнего дня, и кроме того, к большому сожалению, многие музыканты и дирижеры, несмотря на все меры предосторожности, не смогли избежать болезни. Поэтому в концертном плане происходили и происходят изменения. К счастью, они носят все-таки единичный характер. Афиша БЗК по-прежнему насыщена яркими событиями. После открытия сезона 1 сентября, в котором приняли участие выпускники Московской консерватории 2020 года, состоялись концерты с участием М. Воскресенского, Ю. Башмета, Х. Герзмавы, А. Лазарева, Т. Курентзиса, М. Плетнёва, В. Юровского и других выдающихся музыкантов.

– Вот смотришь на афишу и думаешь – а ведь каждый отмененный или перенесенный концерт наверняка стоил невероятных трудов: надо же не только принять решение, но и предупредить слушателей, выслушать всех недовольных, организовать сдачу билетов… С какими еще проблемами ежедневно сталкивается дирекция БЗК?

– Сегодня, как никогда, мы все ощущаем целительную силу искусства! Поэтому мы делаем все, чтобы музыка продолжала звучать, а артисты и наши дорогие слушатели испытывали как можно меньше сложностей и проблем организационного порядка, связанных с изменением в концертной афише. Конечно, трудности есть, но мы не будем заострять на них внимание. Очень непросто приходится, прежде всего, исполнителям, которые готовят программу, не будучи абсолютно уверенными, что концерт состоится, вносят изменения в свои выступления в связи с требуемыми ограничениями, постоянно меняют свой гастрольный график. Мы очень благодарны им за мужество и терпение, за готовность, несмотря ни на что, дарить людям радость!

– По поводу программ: как формируется репертуар БЗК в условиях, когда неизвестно – какие ограничения возникнут завтра-послезавтра?

– Мы исходим из ограничений, которые действуют сегодня. Если они требуют внесения корректив в программу или состав исполнителей, то это, естественно, выполняется. Конечно, все что сейчас происходит – это новый опыт, и мы не можем его не учитывать в своей работе. Возможно, пока с осторожностью нужно отнестись к планированию масштабных проектов с большим количеством участников. Но планировать концертную жизнь в ожидании возможных ограничений, как мне кажется, неверно. Тем более, что в 2021 году у нас много планов: 7 апреля Большому залу Консерватории исполняется 120 лет; в сентябре состоится главное юбилейное событие предстоящего года – 155-летие Московской консерватории; в гала-концерте 13 сентября примут участие Юрий Башмет, Николай Луганский, Хибла Герзмава. Готовятся к выпуску и абонементы нового сезона.

– Действительно грандиозные планы! Кстати, обращает на себя внимание, что в афише БЗК как никогда много камерных программ и концертов с участием малоизвестных широкой публике артистов. Не стал ли легендарный зал более доступным для экспериментов, для новых имен?

– На сцене Большого зала постоянно выступают наши талантливые студенты и аспиранты, например в рамках цикла «Молодые звезды Московской консерватории». И сейчас у них есть замечательная возможность продемонстрировать свое мастерство. Так, совсем недавно состоялся фортепианный вечер с участием К. Хачикяна и Т. Доли, в конце ноября планируется скрипичный концерт, в котором выступят А. Савкина, Д. Коган, Р. Ислямов. Мы считаем очень важным представлять публике имена молодых исполнителей – воспитанников Московской консерватории, продолжателей ее богатейших традиций.

– Предположим, что для организаторов концертов, музыкантов, слушателей «лучшие времена» наступят еще очень нескоро. Изменится ли как-то ценовая политика БЗК в связи с тем, что бо́льшая часть зрительских мест будет пустовать? Или часть расходов возьмут на себя государственное финансирование и спонсоры?

– Концерты, которые организует в Большом зале Консерватория, исторически носят просветительский характер. Цены на билеты очень умеренные, есть возможность льготного посещения для определенных категорий слушателей, и, конечно, эта политика не изменится. Опытные продюсеры, вероятно, будут очень внимательно и гибко продумывать билетные расценки, так как нынешняя ситуация сказалась, в том числе, и на доходах. Многие вынуждены значительно сократить свои траты.

– В период карантина БЗК активно проводил онлайн-трансляции концертов. Продолжится ли эта практика в дальнейшем?

– Если Вы спрашиваете об онлайн-трансляциях без слушателей, то эти концерты, возможно, будут продолжены в том случае, если вновь введут полный запрет на проведение массовых мероприятий. Что, как мы надеемся, не произойдет! Исполнение программы в пустом зале, отсутствие непосредственного эмоционального отклика публики, стало для многих исполнителей большим испытанием.

Вместе с тем фестиваль «Московская консерватория онлайн», который был придуман и проведен под руководством проректора по концертной деятельности В.А. Каткова, стал «глотком воздуха» для многих любителей музыки. Центром его проведения стал Большой зал, но фестиваль был проведен большой творческой группой, в которую вошли руководитель дирекции камерных залов Т.Г. Пан, руководитель телевидения МГК Д. В. Балбек, заведующая центром звукозаписи и звукорежиссуры Т.В. Задорожная, руководитель отдела по информационной политике и рекламе И.А. Горькова, начальник отдела компьютерных технологий и информационной безопасности А.М. Богоявленский и многие другие. Мы бесконечно благодарны Ю. Башмету, Н. Луганскому, Д. Крамеру, К. Волостнову, А. Мельникову, артистам камерного оркестра «Виртуозы Москвы» и другим музыкантам за участие в фестивале. Мы получили очень много восторженных откликов и теплых слов признательности от наших постоянных слушателей, которые смогли, пусть виртуально, посетить эти концерты, получить заряд энергии, что было очень важно в тот момент.

– Поговорим о публике. Сейчас в условиях усиливающейся эпидемии, можно ли сказать, что московским слушателям стало не до искусства? Или ситуация никак не повлияла на их желании приобщиться к прекрасному?

– Наоборот, именно сейчас нужны музыка, живопись, театр, балет! Жизненно необходимо соприкосновение с высоким искусством. Сегодня мы должны соблюдать все меры предосторожности, следовать всем рекомендациям. Конечно, многие сейчас воздерживаются от посещения концертов и спектаклей, и наша задача обеспечить безопасное пространство, чтобы наши слушатели чувствовали себя спокойно.

– А охотно ли слушатели следуют советам по безопасному посещению массовых мероприятий или все-таки относятся к ним скорее легкомысленно?

– Большинство относится очень ответственно. На сайте Консерватории размещен регламент посещения концертов, с которым нужно ознакомиться перед визитом в Консерваторию. Мы со своей стороны делаем все, чтобы обезопасить наших гостей.

– Маски, социальная дистанция – все это как-то больше про слушателей в зрительном зале, не про выступающих артистов. Но «ковидные» нововведения наверняка коснулись и их тоже? Расскажите нам о самых трудновыполнимых требованиях, предъявляемых сейчас выступающим на сцене музыкантам?

– На сцене необходимо соблюдать социальную дистанцию между артистами. По возможности исключаются концерты с количеством участников более 70 человек, единовременно находящихся на сцене. Устанавливаются отдельные пульты для каждого музыканта в струнной группе, перед духовыми инструментами необходимо использовать защитные экраны. Все эти требования направлены, прежде всего, на сохранение здоровья исполнителей, поэтому, какими бы трудновыполнимыми они не казались, их нужно соблюдать. Думаю, что разобщенность музыкантов на сцене – трудная и неестественная для них ситуация, которую непросто преодолеть.

– Елена Владимировна, на Ваш взгляд, скажутся ли все эти «дивные» новые реалии 2020 года на будущей концертной практике БЗК?

– Приобретенный опыт, конечно, важен, но хочется верить, что мы вскоре вернемся к обычной жизни. Концерты станут проходить с аншлагами,  исполнители будут располагаться на сцене в традиционном порядке, а в Большом зале вновь зазвучат Девятая симфония Бетховена, Восьмая симфония Малера и другие грандиозные музыкальные произведения.

Беседовала Анастасия Хлюпина, студентка НКФ, музыковедение

Фото Дениса Рылова

№8 (1373), ноябрь 2020 года

Взаимодействие искусств в стенах Консерватории продолжается. Год назад было положено начало творческому партнерству Московской консерватории им. П.И. Чайковского и Московской художественно-промышленной академии им. С.Г. Строганова, когда 13 сентября, в торжественный день рождения Консерватории, впервые в нижнем фойе Малого зала открылась замечательная выставка студенческих работ. «Российский музыкант» рассказывал о ней своим читателям (РМ, 2019, №7), познакомив не только с новым выставочным пространством, возникшим в Консерватории, но и с его первым наполнением.

В этом году 29 октября в тех же выставочных стенах нижнего фойе Малого зала на суд публики представлена новая выставка студенческих работ выпускников Строгановки. Это – дипломные проекты кафедры монументально-декоративной живописи Академии, которые создавались для последующей реализации в студенческом городке Московской консерватории.

Консерватория предложила молодым художникам оформить новый студенческий комплекс, строительство которого продолжается на Малой Грузинской улице. На выставке можно увидеть варианты росписи фойе, проект монументального решения фасада, художественную роспись интерьера бассейна, многочисленные рисунки, образцы мозаик, живописные полотна, эскизы.

Эффектная, насыщенная новыми подходами выставка – не только презентация свежих авторских идей начинающих художников. Она будит воображение заинтересованных современников и, одновременно, ставит перед зрителями практические оценочные задачи, приглашая всех желающих к обсуждению.

Экспозиция открыта для зрителей ежедневно с полудня до (включительно) первого антракта вечернего концерта в Малом зале. Творческое сотрудничество вузов продолжается.

Собкор «РМ»

Фото Дениса Рылова

№8 (1373), ноябрь 2020 года

Новый учебный год в Московской консерватории начался вопреки тем невзгодам, которые потрясли мировую общественность в начале 2020 года. Он принес с собой и приятные события, среди которых – юбилей заслуженного артиста России, профессора кафедры органа и клавесина Алексея Сергеевича Семёнова.

Свое 70-летие маэстро решил отметить своеобразным музыкальным триптихом: серией из трех концертов, последовательно проходивших в Малом, Рахманиновском и Большом залах Консерватории. Этот монументальный проект поистине явился одой органу и искусству игры на нем: король инструментов предстал как сольно, заполняя собой все звучащее пространство, так и в сочетании с другими инструментами, вокалом и даже в синтезе искусств.

Первый концерт юбилейного триптиха состоялся 1 сентября в Малом зале, став своеобразным «началом начал»: как студенты потянулись на учебу после длительных летних каникул, так и слушатели потянулись в зал, послушно рассаживаясь на почтительном расстоянии друг от друга. Этот вечер был посвящен почти исключительно сольным высказываниям органа: звучали произведения И.С. Баха, И.Л. Кребса, Н. Брунса, составившие барочную сердцевину концерта. Приятными интермедиями между «серьезными» сольными сочинениями стали четыре церковные сонаты В.А. Моцарта для органа и двух скрипок. Более легкая по своему характеру музыка, насыщенная диалогами инструментов и полная ярких контрастов, оживленных пассажей, оттеняла светлыми штрихами основной рельеф программы, а профессора В.М. Иванов и Е.К. Чверток составили с органом прекрасный ансамбль.

Жемчужиной этого вечера стало выступление Екатерины Либеровой (сопрано) и Ольги Гречко (сопрано): в их исполнении необыкновенно прочувствованно и проникновенно прозвучали Leçons de ténèbres («Чтения впотьмах») Ф. Куперена. Деликатное сопровождение органа помогало поддерживать особую атмосферу этой музыки.

Вторая часть концертного триптиха предстала совершенно иной по характеру и даже по аранжировке – «Вечер старинной музыки», состоявшийся 6 сентября в Рахманиновском зале, продиктовал свои правила. Орган уступил место клавесину, на сцене появились не только старинные музыкальные инструменты, но и зазвучала танцевальная музыка ушедших эпох, возрожденная к новой жизни во всем блеске своей уникальной пластики ансамблем The Time of Dance под руководством Наталии Кайдановской. Танцевальные номера – сюиты Г. Пёрселла и Д. Ортиса – послужили обрамлением концерта, в то время как основную его часть составили инструментальные сочинения: Соната ре мажор для гамбы и клавесина И.С. Баха, а также Соната in G для двух гамб И. Шенка. Сердцевиной вечера стал Концерт фа мажор для клавесина, двух блокфлейт и струнных И.С. Баха, блистательное исполнение которого продемонстрировало юбиляра как гибкого музыканта, одинаково прекрасного в сотворчестве с совершенно разными инструментами и композиторскими стилями.

Главным событием триптиха и его грандиозным завершением стал концерт в Большом зале консерватории 10 сентября. Первое же прозвучавшее произведение можно рассматривать как своеобразную связующую нить между вторым и третьим вечерами: Концерт для органа и струнных Г.Ф. Генделя ор. 4 № 1 соль минор и по музыкальному стилю, и по исполнительскому составу отчасти продолжил линию камерной старинной музыки, и одновременно возвратил слушателей в сферу органного звучания. Это сочинение идеально слушается, и яркое начало сразу же вовлекло публику в круговорот музыкального действия, дав необходимый импульс для дальнейшего восприятия.

Само исполнение также было на высоте: тонкое и изящное барочное кружево складывалось из плетения отдельных голосов, и было изумительно точно передано музыкантами Камерного оркестра ФИСИИ Консерватории под управлением доцента М.Н. Катаржновой. Чистота и ясность интонирования, бережное отношение к каждой мелодической линии делали фактуру прозрачной, а само исполнение воспринималось как увлекательное путешествие, где любое событие подавалось музыкантами как нечто новое, интересное и неизведанное, и потому вызывало такой же отклик у слушателей. Особенно хочется отметить первую скрипку Марины Катаржновой – это действительно харизматичный лидер, во многом определяющий облик всего ансамбля.

Последовавшие затем сольные органные произведения привнесли яркие контрасты: драматическое напряжение прелюдии и фуги ми минор И.С. Баха сменилось задумчивостью и сдержанной лирической строгостью хоральных прелюдий Й. Брамса. «Витражи собора» З. Карг-Элерта ознаменовали собой окончательное прощание с эпохой барокко и переход к романтической музыке. Это действительно очень интересное сочинение, которое я слушаю с неизменным восхищением: необычное по гармонии, оно вносит приятное разнообразие в привычный органный репертуар.

Из всех возможных ансамблевых сочетаний с органом прозвучало уже множество вариантов, однако довольно долго отсутствовал вокал. Этот недостаток с лихвой восполнил Хор студентов Консерватории под руководством профессора А.М. Рудневского: два хора с органом Р. Тобиаса – Eks Teie Tea (из Первого послания коринфянам) и Otsekui Hirv (из 42 Псалма) – произвели действительно сильное впечатление и могли бы послужить достойным завершением концерта. Однако юбиляру, вероятно, захотелось оставить последнее слово за органом.

Звучание хора сменили Вариации Листа на тему из Кантаты И.С. Баха Weinen, Klagen, Sorgen, Zagen. Безусловно, это весьма сложное произведение для органа, по-своему интересное и замечательное, однако совершенно непригодное для завершения вечера. Ему не хватает виртуозного блеска и яркости, которых невольно ожидаешь для эффектного конца, и заканчивать серию юбилейных программ в слезах, рыданиях и стенаниях кажется весьма прискорбным. Потому очень хотелось бы либо услышать Вариации Листа несколько пораньше, либо не слышать их вовсе, отказавшись от них в пользу чего-то более жизнеутверждающего.

Тем не менее, все три концерта дышали одной идей и сложились в торжественный гимн, как самому инструменту, так и Мастеру, вдыхающему жизнь в огромные органные «легкие». Присоединяя свой голос к поздравлениям, хочется пожелать Алексею Сергеевичу Семёнову сценического долголетия, непреходящей жизненной и музыкальной энергии, которая вот уже который год находит свое отражение и в творческой индивидуальности его учеников.

Маргарита Попова

№8 (1373), ноябрь 2020 года

В 2020 году выдающийся музыковед Всеволод Всеволодович Задерацкий празднует свое 85-летие. По случаю юбилея ученого 23 сентября в Малом зале Московской консерватории состоялся концерт ансамбля «Студия новой музыки» под названием «Классика в ХХ веке. Известная и неизвестная». На концерте прозвучали сочинения В.П. Задерацкого (отца ученого), Д.Д. Шостаковича и И.Ф. Стравинского – тех композиторов, творчество которых особенно внимательно изучал Всеволод Всеволодович.

Легкая полька становится словно «завороженной», как будто вызывает предчувствие смерти (особенно тогда, когда Шостакович превращает ее в тему фугато). Написанный в 1946 году, квартет ощутимо передает реакцию на недавно пережитую войну, то чувство, которое еще прочно коренится в сердцах людей.

Вслед за квартетом прозвучали три прелюдии и фуги для фортепиано В.П. Задерацкого (C-dur, a-moll, cis-moll) из цикла 24 прелюдии и фуги в исполнении лауреата международных конкурсов Даниила Саямова. Важно помнить тот факт, что композитор создавал этот цикл в очень стесненных условиях, когда находился в лагере, за колючей проволокой. Страшный мертвый мир предстает перед слушателем в разных ипостасях: грозные басы, сопрягающиеся с «наэлектризованными» нисходящими пассажами в высоком регистре в цикле C-dur; пустынность и безнадежность, обрастающие мотивами отчаяния в прелюдии a-moll; маршевый героизм, оттененный мягким светом надежды в фуге из того же цикла; карикатурно-гротескная песенная танцевальность фуги cis-moll. Все это пианист выразил поразительно реалистично: возникало ощущение, будто ты сам невольно оказываешься в этой жестокой лагерной атмосфере.

Открывший второе отделение Септет Стравинского в исполнении солистов «Студии новой музыки» стал своего рода контрастным лирическим отступлением. Это неоклассическое произведение, с одной стороны, имеет симфоническое начало, с другой – тяготеет к сюите (первая часть – прелюдия, вторая часть – пассакалия, третья часть – жига). Умелая игра Стравинского со старыми формами, наполненными новым звучанием, была прекрасно передана исполнителями: музыканты, особенно в начале, чеканно подчеркивали равномерные фразы, гармонично наполняли звуковое пространство пассажами, детально обрисовывали полифоническую ткань. Не менее ярко исполнители воссоздали и новый облик жиги Стравинского с ее особой моторностью.

Завершила концерт Камерная симфония для девяти музыкантов В.П. Задерацкого, написанная в 1935 году, которая в чем-то перекликается с Шостаковичем. Ее исполнил ансамбль «Студии новой музыки» под управлением Игоря Дронова. Особенно ярко проявила себя медная группа в первой части и финале, как будто изображая площадь с миллионами красных плакатов.

Заглавие программы «Классика в XX веке. Известная и неизвестная» говорит о том, что еще не все выдающиеся имена сегодня открыты. Благодаря самоотверженной деятельности «Студии новой музыки» многих незаслуженно забытых в прошлом столетии композиторов публика постепенно начинает узнавать. Среди таких авторов и Всеволод Петрович Задерацкий. Сегодня, особенно благодаря усилиям его выдающегося сына, мы понимаем, что талант позволяет ему по праву занять место в истории музыки XX века наравне с великими Шостаковичем и Стравинским.

Андрей Жданов, студент НКФ, музыковедение

№8 (1373), ноябрь 2020 года

В октябре в Малом зале «Зарядья» состоялась премьера оперы «Математик» Анжелики Комиссаренко (ст. преподаватель кафедры сочинения МГК). Опера была написана в рамках проекта Лаборатории молодых композиторов и драматургов «КОOPERАЦИЯ – ART&SCIENCE OPERA LAB» совместно с TERRA QUANTUM AG (Швейцария) – одной из лидирующих компаний в области развития квантовых технологий.

«Математик» – произведение синтетического жанра. «Мультимедийная опера-гротеск», «квантовая опера» – такие подзаголовки авторы дали своему сочинению. В нем соединились традиционные элементы музыкально-театрального жанра: живое пение, декламация, хореография, акустическое звучание инструментов и электронные эффекты – звуковые и визуальные, – а также новейшие достижения науки.

Помимо музыкальных звуков в опере используется также звучание квантового шума. Николай Хруст – саунддизайнер, отвечающий за электронную часть спектакля, – сравнивает его с «хаосом», он был создан с помощью генератора случайных чисел, позволяющего производить сигналы без постобработки, т.е. подлинно случайным образом. Такое применение научных технологий в музыкальном искусстве позволяет говорить о, своего рода, алеаторике нового типа и о новом способе создания синтетического звукового материала.

Несмотря на сложную концепцию, опера ориентирована на сравнительно широкую, хотя и просвещенную аудиторию. Если не считать использования квантового шума, ее музыкальный язык во многом отличается «умеренностью» – умеренно диссонантный, умеренно авангардный и т.п. Он едва ли отпугнет, а скорее привлечет слушателя, даже мало искушенного в современной академической музыке. Автор, похоже, сознательно не стремится поразить новизной музыкальных приемов и форм, а работает с уже сложившимися компонентами жанра. Здесь, к примеру, появляются переосмысленные формы монолога, ариозо, романса, песни, дуэта и других ансамблей. Композитор не перегружает звуковыми эффектами оперу, и без того насыщенную разнородными, в том числе внемузыкальными, составляющими. Именно благодаря их синтезу удается создать новый спектакль.

Либретто «Математика» – тоже синтетический продукт совместного творчества композитора Анжелики Комиссаренко и ученого, физика и математика Григория Амосова. Материалом для либретто послужили фрагменты дискуссий, происходивших между великими учеными в начале XX века, когда только зарождалась квантовая механика, и современных научных баталий на эту тему. Кроме того, авторы либретто использовали фрагменты романа Яна Потоцкого «Рукопись, найденная в Сарагосе», драматической сценки Даниила Хармса «Математик и Андрей Семенович», оды Михаила Ломоносова («Науки юношей питают…») и некоторые другие тексты.

Одноактная опера длится около часа и состоит из пролога и шести картин. В основе ее сюжета история о Молодом математике, который страстно увлечен наукой и стремится разрешить проблему запутанных состояний частиц в квантовой системе. Его антипод – опытный математик Андрей Семёнович, который всячески старается ему помешать, называет глупым, а его знания – ерундой, предлагает Математику «бросить вычисления и учиться лучше сарабанде». Еще один персонаж, который встает между ученым и делом его жизни, – Женщина, пытающаяся отвлечь Математика от науки. Лишь на миг поддавшись искушению, Математик все же возвращается к своей Terra quantum, в чем его поддерживает другая героиня – Девочка, которая любит Математика. В итоге герой завоевывает научное признание, находит свою истинную любовь и провозглашает главную идею оперы о «таинственном квантовом музыкальном мире», в котором наука и искусство сосуществуют, а судьбы мира и отдельного человека совпадают.

В камерном пространстве Малого концертного зала «Зарядье» режиссеру Екатерине Василёвой удалось создать сценическую версию оперы. Главную партию в ней блестяще исполнил Константин Самойлов (тенор). Не менее достойно выступил и Игорь Витковский (бас), сыгравший Андрея Семёновича. Мария Симакова (лирико-колоратурное сопрано) мастерски справилась с технически непростой партией Девочки. На их фоне несколько менее удачным оказалось выступление Анны Семенюк (меццо-сопрано) в партии Женщины. Голос артистки звучал сипло, что, однако, не сильно навредило ее небольшой характерной роли, скорее наоборот – усилило эффект театрального придыхания, придав образу больше комизма, гротеска и эротизма.

Акустическая часть партитуры оперы была профессионально исполнена ансамблем инструментов «Галерея актуальной музыки» под управлением Олега Пайбердина. Особенно же удачным было выступление хора Voice Fusion под руководством Михаила Котельникова. Хор задействован в опере очень активно, а хоровые партии содержат разнообразные исполнительские приемы: здесь и пение в унисон или в хоральной фактуре, и вокализация без слов, и свободная декламация или разговорная речь.

Неубедительным показалось лишь хореографическое решение спектакля (хореограф Александра Рудик и ее танцевальная компания «ЦЕХ-1»). Жесты танцоров плохо вписывались в эстетику квантовой оперы, воспринимались как наивные движения «под музыку» и, казалось, были призваны просто оживить обстановку. Истинная же роль миманса, одетого в полиэтиленовые прозрачные костюмы, перчатки и пластиковые экраны, закрывающие лицо, едва ли стала понятна зрителю. Впрочем, тот, кто соблюдал все санитарные меры и вынужден был на протяжении всего спектакля находиться в защитной маске и перчатках, должно быть, оценил оформительское решение художника Марии Чернышёвой, ведь оно оказалось иронично злободневным в условиях усиливающейся эпидемии.

Единственной декорацией в этом спектакле стала громоздкая металлическая конструкция, напоминающая строительные сооружения для ремонта фасадов: артисты перемещались по ним словно рабочие на строительных лесах. Однако этот, ставший уже банальным, элемент «современной» сценографии позволил постановщикам расширить и одновременно локализовать сценическое пространство, органично вписав в него мультимедийные составляющие оперы.

На фронтальной стороне этих «лесов» разместилось несколько экранов, на которых на протяжении всего спектакля транслировался видеоряд, созданный медиахудожником Алексеем Наджаровым. Это и разговорные монологи, которые служат своеобразными нарративными интермедиями между картинами и вводят слушателя в научный контекст оперы, разъясняя базовые положения квантовой теории (в роли рассказчика выступает соавтор либретто Григорий Амосов); и портреты знаменитых ученых-физиков; и разноцветные пятна или фигуры (например, разные половины туловища черной кошки, переходящие с одного экрана на другой); и многочисленные диагональные линии, которые периодически заполняют все пространство экранов. Эти линии, находясь в постоянном движении, взаимодействуют со звуком и ритмом, становясь их своеобразной визуализацией, подобно светомузыкальной установке.

Воспринимая разнородные звуковые и визуальные элементы, слушатель и зритель оперы «Математик» мог почувствовать, как в квантовом мире соединяются столь, казалось бы, отдаленные друг от друга «частицы» жизни человека – наука и искусство.

Кирилл Смолкин, студент НКФ, музыковедение

Фото Лилии Ольховой, Пресс-служба зала «Зарядье»

№8 (1373), ноябрь 2020 года

Еще год назад, 29 ноября 2019 года в Рахманиновском зале прошел концерт композиторского факультета Консерватории «Приношение Альфреду Шнитке», посвященный 85-летию со дня рождения композитора (1934–1998). Авторы прозвучавших произведений: лауреат международных конкурсов, преподаватель кафедры сочинения МГК Евгения Бриль, лауреат XII Всероссийского конкурса молодых композиторов имени А.Г. Шнитке Евгений Шкультин (кл. проф. А.В. Чайковского), лауреат Всероссийского конкурса молодых композиторов «Партитура будущего» Сергей Морозов (кл. доц. С.В. Голубкова) и лауреаты конкурса молодых композиторов Фестиваля в музыкальном доме Альфреда Шнитке «На пересечении прошлого и будущего» Виктор Зиновьев (кл. проф. А.А. Коблякова), Виктор Корсаков (кл. проф. В.Г. Агафонникова) и Борис Вишневский (РАМ им. Гнесиных, кл. проф. В.Г. Кикты). Концерт вела Анжелика Комиссаренко.

В программе концерта в честь одного из корифеев современной академической музыки (Шнитке в 1961 — 1972 годы преподавал в Московской консерватории, а в 1990-е годы – в Гамбургской высшей школе музыки) в исполнении лауреатов международных и всероссийских конкурсов были представлены произведения весьма широкой жанровой амплитуды – от виртуозной пьесы для домры до камерной оперы.

Первое отделение концерта открыла продолжающая лучшие минималистские традиции пьеса для фортепиано в четыре руки «Александров – Москва» Е. Шкультина в замечательном исполнении автора и Всеволода Румака. Вслед за этим зазвучала весьма редкая гостья на концертах современной камерной музыки домра: Каденцию № 6 для этого удивительного инструмента, написанную В. Зиновьевым, блистательно сыграла Софья Бабкина. Вторая часть Сонатины для кларнета и фортепиано В. Корсакова была тонко и проникновенно исполнена Осипом Чебурашкиным и автором. В завершение первого отделения прозвучала премьера струнного квартета «Терновый венец» Е. Бриль – исполнение этого религиозно-философского произведения квартетом Estro Quartet (Дарья Лебедева, Татьяна Чибисова, Анна Дементьева и Анна Овчинникова) покорило слушателей глубиной, чувственностью и техническим совершенством.

Второе отделение началось Квартетом для двух скрипок, альта и виолончели Б. Вишневского, мастерски исполненным Василисой Хаддад, Кариной Гиматовой, Надеждой Ждановой и Евгенией Беляевой. По-настоящему достойным завершением вечера памяти А.Г. Шнитке стала сюита из оперы Zerno для солистов и камерного ансамбля С. Морозова, которая была воспринята слушателями с неподдельным энтузиазмом. Солистам Ивану Маркову и Анастасии Сергеевой, камерному ансамблю Smorzando под управлением дирижера Михаила Астафьева, а также режиссеру Дмитрию Храмцову в полной мере удалось воплотить на сцене Рахманиновского зала как неординарность сюжетных линий и характеров главных героев произведения, выдержанного в авангардной стилистике, так и его своеобразную преемственную связь с творчеством А.Г. Шнитке.

Концерт-приношение запомнился не только многообразием представленных произведений, но и многообещающим потенциалом, свойственным представителям молодого поколения современной композиторской и исполнительских школ. Обо всех прозвучавших на этом вечере авторах, как и об исполнителях, можно сказать, что каждый из них идет своим путем и отличается самобытностью, непохожестью на других. Для современных музыкантов, участвовавших в таком концерте, быть самостоятельным в своем творческом развитии – лучшее приношение памяти Альфреда Гарриевича Шнитке, великого композитора-новатора, человека, взывавшего своей музыкой к добру и милосердию.

Любовь Логачёва, студентка ГИТИСа

№8 (1373), ноябрь 2020 года

Онлайн-программы Московской консерватории за прошедшие полгода принесли много художественных впечатлений. Ярких, глубоких, неожиданных… Разных. Концерт с программным названием «Сто дней одиночества», на первый взгляд отсылающий к магическому философскому роману Габриэля Гарсии Маркеса, вроде бы был о другом – это просто оригинальная программа «Студии новой музыки», состоящая из сольных произведений современных авторов, одно из которых и подарило ей свой заголовок. Но слушая и углубляясь, тебе неожиданно открывается и другой, более сокровенный и сложный смысл…

Концерт вышел в эфир 29 июня, еще в первый карантинный период (его можно послушать и сейчас на сайте Центра современной музыки МГК). Но продолжающаяся атака на человечество непонятной заразы сделала его, пожалуй, еще более актуальным сегодня. «100 дней» первой изоляции и «100 лет» Маркеса спрессовались в сознании в глобальную вневременнýю субстанцию, в которой надо научиться полноценно жить.

На великой сцене совершенно пустого Большого зала Московской консерватории выступали «одинокие» музыканты, исполняя сольные произведения. Среди авторов звучавшей музыки были известные имена: Эдисон Денисов, Кшиштоф Пендерецкий и Винсент Персикетти, Дмитрий Смирнов и Алексей Сюмак, Мишель ван дер Аа и Франческо Филидеи, Александр Вустин и Владимир Тарнопольский. Оголенное пространство большой сцены и пустого зала, непривычно гулкая акустика и одинокий голос инструмента, летящий словно в «космической бесконечности», в «вечности», создавали ощущение отъединенности всех и каждого. Его усиливало и знание того, что «иных уж нет» – среди представленных авторов трое совсем недавно один за другим ушли в мир иной (Смирнов, Вустин, Пендерецкий).

Музыкальному звучанию предшествовало вступительное слово художественного руководителя «Студии» профессора В.Г. Тарнопольского. Но говорил он не столько «о нотах и звуках», сколько о тонких материях и каких-то скрытых смыслах предлагаемой вниманию программы. Перед лицом пустого зала, с той же «одинокой» сцены обращаясь, по его словам, «ко всему человечеству и ни к кому конкретно», он размышлял о внезапно наступившей новой эпохе, которую открыл карантин, о хрупкости нашего мира, о беззащитности культуры, о будущем, о возможностях сохраниться только в условиях человечности, которую несет с собой искусство… Разговор в ожидании музыки углублял серьезное настроение и предлагал задуматься о многом.

Программу открыло Соло для гобоя Эдисона Денисова в исполнении Анастасии Табанковой. Монолог одного из самых лирических духовых инструментов, то задумчивый, то нервный, полный экспрессии словно продолжал предшествующее словесное размышление, переводя его на более высокий, невербальный художественно-философский уровень.

В качестве второго сочинения программы, исполненного Ольгой Галочкиной, перед слушателем предстала Сюита для виолончели соло еще одного «классика» музыки ХХ века Кшиштофа Пендерецкого. Для Пендерецкого виолончель – инструмент очень личностный (он начинал свою музыкальную жизнь именно как виолончелист), универсальный, способный выразить любую идею и страстно, напористо, и тепло, романтично, словно погружаясь в себя. В прозвучавшей Сюите все это ощущалось, это был еще один полный контрастов монолог.

Звучание хрупкого гобоя и страстной виолончели сменил тромбон в Parable XVIII американского композитора Винсента Персикетти (1915–1987). Дмитрий Шаров, исполнявший произведение, представил слушателям еще одну размышляющую «личность» – глубокую и печальную. Выразительный, красивый звук тромбона был подобен человеческой речи – и там, и там господствует кантилена и пульсирует дыхание, передающее волнение. Особенно – протянутый в начале и конце сочинения как одинокий «глас вопиющего в пустыне»…

Пианистка Мона Хаба предложила вниманию слушателей следующее программное сочинение – Visionary Heads Дмитрия Смирнова. Это цикл из трех пьес, которые продолжают линию напряженного личностного высказывания о чем-то своем, сокровенном. Сумрачное настроение сочинения усилили слова ведущего, рассказавшего, что композитор – выпускник Московской консерватории, неоднократно сам выступавший на наших сценах, в апреле ушел из жизни (в Великобритании) именно из-за коронавируса.

Следующие три сочинения более молодых авторов, продолжая общую линию программы на субъективное сольное высказывание, были в большей степени сосредоточены на технических задачах музицирования. Кларнетист Никита Агафонов, исполнивший Cl.аir для кларнета соло Алексея Сюмака (1976 г.р.), показал необходимое выразительное владение дыханием. Скрипачка Марина Катаржнова, исполняя нервный Каприс нидерландского автора Мишеля ван дер Аа (1970 г.р.), также продемонстрировала виртуозное мастерство в разнообразных технических изысках музыкального текста, а пианистка Наталия Черкасова, обратившись к фортепианной Токкате итальянца Франческо Филидеи (1973 г.р.), погрузила слушателей в стихию perpetuum mobile, рожденную тихим «шорохом» соответствующим образом препарированного рояля.

Плач для тромбона Александра Вустина, недавно ушедшего большого друга и творческого соратника музыкантов «Студии», вернул глубоко сосредоточенное мироощущение. Монолог тромбона в исполнении Михаила Оленева пронизывала одна печальная нисходящая попевка, словно напоминая слушателю программное название пьесы и грустный повод для подобной ассоциации.

Завершал концерт новый опус Владимира Тарнопольского, написанный для солирующего альта именно в эти непростые дни самоизоляции – «Сто дней одиночества». Мировую премьеру сочинения представил Станислав Малышев. Композитор музыкально, средствами минимализма, «срежиссировал» идею одиночества: однообразно и безысходно тянутся звуки (пьеса строится на двух звуках – D и A, начальных буквах имен ушедших из-за коронавируса друзей), время словно остановилось и только долгие удары («выписанные» шаги медленно уходящего исполнителя), которые появляются в конце пьесы, «уводят» музыку. Окончание пьесы подобно многоточию, что будет потом – неизвестно.

Предложенный концерт солистов «Студии новой музыки» – весь целиком, в самом замысле, – оригинальное художественное воплощение одной глобальной идеи. При всей ее злободневности, исходя из нынешней ситуации, она по-своему вечна. И поиск выхода у каждого свой. На одном полюсе отчаянный пир во время чумы Вальсингама как бегство от одиночества («домá у нас печальны…»), на другом – сама «Болдинская осень» Пушкина с рождением немыслимого количества шедевров.

А не таковы ли и знаменитые стихи Беллы Ахмадулиной «На улице моей…»? Они о том же: как «ощутить сиротство как блаженство» – высшее благо, которое способна обрести человеческая личность…

Профессор Т.А. Курышева